Глава 4

В распадке набрал чистой воды, теперь вода будет только ближе к вечеру, нет пока впереди никаких ручьёв. Вскарабкался по крутому склону, на гребне ещё раз оглянулся. Тяжко уходить. Над свалкой так и тянется в небо тонкая струйка серого дыма, уходит в сторону океана, пропадает в синем просторе. Перестарался я. Уже три дня прошло, а так и дымит бывшая наша с дедом берлога. Первый день чёрный столб густого дыма шёл, а со второго уже так, остатки, но до сих пор что-то тлеет. Хватает разного хлама. За поджог меня точно по-любому найдут. А нечего было за мной охотиться. Сами теперь расхлёбывайте.

Поправил рюкзак и начал длинный спуск вниз. Ушла дымом в небо вся моя прошлая жизнь, начинаем новую. Больше не оглядывался, уже не до того было. Тяжёлая ноша, отсутствие каких-либо троп, густо заросший склон. Внизу деревья, а выше – стланики. Через буйную зелень приходилось буквально продираться. Тут мне тяжёлый груз помогал. Идёшь вперёд, перед грудью плети разнообразных лиан собираются, тормозят, шагу не дают ступить. Вперёд наклонишься, почти ляжешь на плети, и они начинают рваться, расходиться. Только так и продирался, по нормальному сил бы не хватило пройти. Резать ножом или саблей рубить? Пустая затея, руку отмашу. Хорошо ещё, что такие заросли только внизу, в распадках, потом, по мере восхождения, растительности становится меньше и меньше, идти одно удовольствие, и появляется ветер. Продувает мокрую одежду, сушит выступивший пот, сдувает жалящих комаров. Даже отдохнуть можно, не то что внизу. И оводов нет.

После второго распадка остановился, сил дальше пробираться не было. Разбил лагерь, выбрал неплохое место возле каменной осыпи. Спрятался за валунами от любопытных взглядов. Ну и что, что местные сюда не забираются, а вдруг заберутся? А так не видно меня. Одно плохо, змей вокруг много, ну да я ночевать не собираюсь. Посижу, отдохну, поем и дальше пойду. На ночь место надо будет заранее присматривать. Мне и поохотиться нужно, запасы мои подходят к концу. Вот как раз и пригодятся эти змеи. Мне их живьём ловить не требуется, риска никакого, палку вырежу покрепче и подлиннее, и на охоту. Саблей, конечно, можно было бы воспользоваться, да как-то не по нраву мне. Думаю, что тому хозяину, из каюты, это бы точно не понравилось. А хороший прут, он вместо сабли сработает.

Охота не задалась. С превеликим трудом прикончил одну змею, и то пришлось за ней побегать. Распугал их кто-то, похоже. Осторожнее мне надо быть, не один я тут двуногий. Но моя сигнальная сеть молчит. Теперь я с ней не расстаюсь, и днём и ночью работает. И энергии меньше уходить стало. Тренировки вынужденные помогли.

Самое тяжкое после отдыха заново рюкзак на спину забрасывать. Измученный организм упирается всеми силами, ноги подрагивают, руки ноют. Руки-то почему? Самострел тяжёлый? Ничего, без него теперь никуда. Жаль, что не удалось огнестрел привести в порядок, сейчас бы ох как пригодился. Лежит бесполезным грузом, плечи оттягивает. Даже закралась поганая мыслишка перебрать вещи, оставить лишнее. Ага. Когда собирался, всё ненужное и оставил. И то жадность задушила. А тут всё нужное. Так что придётся терпеть. Ничего, постепенно привыкну. А вещи… Кто его знает, что может понадобиться в конце пути. Сейчас выкину, и окажется, что выкинул как раз то самое нужное. Так что нет, своя ноша, она… гм, короче, терпи.

Место для лагеря нашёл сразу же, упёрся в заросли орешника на очередном спуске, когда начал заканчиваться стланик и появилась буйная растительность. Тут и остановился, на самой границе. Комарья почти нет, сухостоя я в орешнике наберу, впереди непролазная чащоба из малины, крапивы, вьюнков и другой разнообразной зелени.

Набрал дровишек, ободрал змеюку. Поджарил на костре, можно есть. Ещё и на завтрак останется. Рюкзак под голову и спать, измученный дневным переходом организм требует отдыха.

Утром болела каждая косточка, тело ныло и жаловалось на свою тяжкую долю. Со скрипом перевернулся на живот, помогая руками поднялся на ноги, распрямился. Пересиливая себя, под рвущиеся наружу стоны заставил сделать нехитрые упражнения. Немного полегчало, но стоило присесть к костерку и приступить к завтраку, как боль навалилась с прежней силой. Или даже сильнее. Придётся терпеть. Пора в путь.

Ничего так, втянулся в ходьбу, мышцы начали отходить, к полудню прошёл несколько распадков. На комаров уже не обращал никакого внимания, лицо и руки распухли. Слепней и оводов только гонял, уж очень больно жалят. Вода закончилась, змею в обед доел, добычи никакой не попадалось. Остановился на очередной сопке, сбросил свою поклажу, осмотрелся. Тихо вокруг, спокойно, можно чуток отдохнуть.

Привычным движением примостил рюкзак под голову, улёгся, закрыл глаза, блаженствуя, вытянул ноги.

«Тихо вокруг. Почему? Ведь я и птиц не слышу? Дурак! Обо всём забыл, расслабился! По острову никто не ходит… размечтался!» – а руки уже потянули к себе заряженный самострел, пока в голове суматошно бились друг о друга панические мысли. Перекатился на живот, привстал на колено. Проверил сигналку, ничего и никого. Значит, можно пока успокоиться, прямой опасности нет, а вот то, что за мной кто-то идёт, это есть. Чувствовал ведь иногда непонятное дрожание на самой границе действия сигналки, так ведь нет, сам себя успокоил, уговорил, что это благодаря подросшей силе радиус действия увеличивается. И не человек это, тварь, одна из тех, что неизвестно откуда приходят на остров. Справиться с ними можно, если подготовиться. Можно поймать в ловушку, это проще всего и безопаснее, да вот только у меня нет ни времени, ни возможности такую ловушку соорудить. Остаётся выбрать хорошее место для боя и ждать нападения. А сколько можно ждать? Еды-то нет. И вода закончилась. Думал, что сегодня к вечеру выйду к побережью, да ошибся в своих расчётах. Так что не до отдыха, нагружаемся и вперёд, надо забраться на вершину, осмотреться, может, там внизу уже берег. И место для боя присмотреть.

Страшны не сами твари, страшна неизвестность, ожидание нападения. Потому что начинаешь нервничать и делать ошибки. А твари могут быть самыми разными. Дед как-то раз объяснял, что это мутации так подействовали на зверей, превратив вполне мирных и травоядных ранее зверюшек в опасных хищников. Нет, встречались и нормальные, обыкновенные звери, но мало. Впрочем, может, это у нас на острове мало, потому что всех повыбили на мясо. Остались только змеи. Кстати, а почему змеи не мутировали? Потому что в норах и под камнями прятались, когда радиоактивные осадки поливали? Почему раньше этим вопросом не задавался? Можно же было деда расспросить? А теперь поздно, некого расспрашивать.

За размышлениями не заметил, как пересёк очередной распадок и вышел на пологую лысую сопку. У всех вершины почти лысые, без растительности. Почему? Ветер сильный? Или возраст сказывается? Интересно.

Что за ерунда в голову лезет? Тут по пятам неизвестно кто идёт, а я голову забиваю неизвестно чем. Остановился на макушке, сбросил поклажу, присел, потом прилёг, нечего маячить. Одно утешение, море вдалеке показалось. Или океан, кто его знает. Низкую сопку перейти и всё, буду на берегу. И что делать? Идти вперёд или подождать? Если кто-то за мной следит, то тут единственное подходящее для меня место, чтобы встретить неизвестного. Остальное – заросли внизу и деревья, ничего там не увидишь. Сам легко добычей станешь. Так что весь мой невеликий боевой опыт настойчиво советовал оставаться на вершине сопки. Ну и здравый ум, куда же без него.

Чуть заметно, на грани восприятия дрогнула сигналка. Если бы не ждал, то и не заметил бы. Непонятно. Всмотрелся в сторону срабатывания, никого. Плюнул от досады, у меня же бинокль есть. Заспешил, дрожащими от адреналина руками полез в рюкзак, путаясь в застёжках и ремнях. Хорошо что не пришлось всё содержимое вываливать, сверху лежал. Подхватил, прижал к глазам, ничего не видно. Пока в рюкзаке лежал – сбилась настройка. Спохватился, отложил его, приготовил саблю и нож, проверил самострел. Подумал, достал второй, пока есть время, собрал и его, зарядил, не помешает. Положил рядом. Теперь можно и в бинокль посмотреть. Сигналка чётко показывает направление. Покрутил резкость, навёлся, зашарил взглядом по кустам внизу. Пару раз заметил чуть дрогнувший куст, шевеление веток, словно от ветра, сосредоточился в этом месте, замер. Вот оно! Высунулась чья-то усатая длинная морда, пошевелила носом, смешно принюхиваясь, скрылась в зелёных листьях. Знакомое что-то.

Кто это? Ну, давай, целиком высовывайся.

Потянулось время, замерло. Запели птицы, стрекочет в траве разная мелкая живность. Над головой белые клочья облаков несутся стремительно, солнышко, ветерок обдувает, хорошо. А по телу мурашки нервного озноба прыгают, сначала по рукам, потом на спину перелезают, по затылку шарятся. От бинокля глаза заболели, слезиться начали. Отложил его в сторону, потёр глаза, поморгал.

Резко сработала сигналка за спиной. Извернулся на животе, перевернулся по змеиному, выставил самострел. Ничего не вижу. Ещё раз всмотрелся в сигнальные нити. Атака! Да вот же, рядом почти, внизу подо мной. И ничего не вижу. Марево какое-то прозрачное впереди колышется. Глаза слезятся, что ли? Сигналка всё сильнее вибрирует. Нет же никого…

От непонятного затопило страхом, накатила жуть. И, наверное, от этой самой жути тело начало действовать само, на инстинктах, на том, что срабатывало всегда. Правая рука вытянулась вперёд в сторону опасности, вылетевший поток пламени обтёк и обозначил невысокий смутный силуэт в нескольких шагах от меня. Следом за огнём в эту обозначившуюся фигуру ушёл стальной стержень из самострела, скрылся в клубящейся дымке марева, выбил под солнечный свет закованную в серую чешую тушу. В полной тишине тварь вздрогнула, извернулась, заскребла зубами, пытаясь выдернуть торчащий из груди огрызок стали, не сводя с меня своих красных горящих ненавистью глаз, сделала шаг вперёд, опустилась на четыре точки, мотая уродливой усатой башкой.

Узнавание ввергло в ступор. Не может такого быть! Ненавижу! Замотал головой, потянулся ко второму самострелу, выстрелил страшилищу в голову. Не сводя глаз с медленно приближающегося зверя, начал лихорадочно перезаряжаться. Вроде и дело простое, да если бы не так руки тряслись. Но успел, перезарядил один самострел. А вот второй не успел.

Повезло, что сигнальное заклинание так и продолжало работать. От внезапного срабатывания за спиной свело лопатки смертным ужасом. Тварь не одна, оказывается! Тут первая ещё живая, ползёт ко мне, медленно, но ползёт, глаз не сводит, толстый шипованный хвост в струнку вытянулся. И обернуться назад страшно, и не оборачиваться ещё страшнее. Наконец-то вставил стрелку в самострел, обернулся через плечо. Опять ничего! Да что же это такое!? А сигналка уже не просто дрожит, она почти верещит, если так можно сказать.

Откуда нашёл в себе силы оторваться от красных притягивающих глаз подползавшей снизу твари, потом разберусь, а пока, так же на автомате, сработал по предыдущему шаблону. Сначала в сторону вероятного нападения полетел огонь, высветив очередное страшилище, а следом ушёл и самострельный болт, точно так же лишив невидимости тварь. Всё, самострелы разряжены. Рука сама подхватывает саблю, в левой готовое к использованию заклинание.

Сзади! Отпрыгиваю в сторону, высоко поджав ноги, откуда только силы взялись. Тварь со спины подобралась совсем близко, лапами машет, когти растопырила, сцапать хотела. Когда же ты сдохнешь?

Из-под ног только мелкие камешки брызнули. Приземлился, развернулся. С левой руки выпускаю поток пламени в набегающую снизу вторую, не знаю как и обозвать подобную зверину, да и какая сейчас разница, отбиться бы.

Энергия на исходе, в голове противно заныло, во рту появился привкус железа, значит, совсем немного осталось, только на подзабытую слабенькую молнию. Не до жиру, следом за огнём от отчаяния отпускаю на свободу и это подзабытое заклинание. Бледный при солнечном свете тощий разряд уходит змейкой вниз, прикипает к торчащей из груди твари стали и… пропадает. Пропадает и сигналка, не хватает ей энергии. Но вроде бы тварей всего две, больше ни на кого уже не срабатывала. Впрочем, мне и двух за глаза хватает.