Глава 4
Морские пути. Шторм. Новые открытия, новые знакомства

После возвращения в город попал сразу на разбор моих «полётов». Или, что будет точнее, залётов. Потому как вчера перед нашим выходом лично мною было сказано Горивою, что уходим на день. А сам пропал на два. Короче, устроили мы знатный переполох. Вчера, уже по темноте, были посланы на наши поиски две группы дружинников. Немного до нас не дошли, как оказалось. Может быть, они и спугнули вчерашних непрошеных гостей. Хотя Гром бы наших услышал и подал бы мне какой-нибудь знак.

По этой причине я сейчас и огребал от собравшихся в тереме по самое… не балуй. Огребал за дело, что уж тут скажешь. Но даже кипящая вода в конце концов выкипает. Так и ругань постепенно сошла на нет, и вскоре разговор перешел в более конструктивное русло. Сдуру, видимо, и не подумав, рассказал про ночной визит и опять вполне заслуженно выслушал очередную порцию местных идиоматических выражений.

Но, как всегда, всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, поэтому и этот всплеск эмоций скоро затих, и мы наконец-то перешли к разбору наших похождений. В результате было принято компромиссное решение – не прерывая работы в действующих мастерских, собрать группу из работников и отправить на новое место в сопровождении стражи и строительной ватаги.

Пусть строятся и начинают работать. Пока позволяет погода. До морозов надо успеть обжиться на новом месте. Самое главное, это обязать их взять с собой собачек. Да, и обязательно нужно поставить там нормальную пристань. А округу надо прошерстить частым ситом. Есть у нас егеря, лесные охотники, вот пусть они и отрабатывают свой хлеб.

Новые заботы удалось скинуть на мощные княжеские плечи. Ему и Горивой поможет, а у меня своих дел хватает. Давно зудит в одном месте мысль осуществить поход в сторону Киля и Ростока. Осень, конечно, катится к зиме, и погода неустойчивая, но на месте меня ничего не держит. Дела в основном все сделаны, маховик крутится и останавливаться не собирается. Корабли у нас крепкие, выдержат. Возьму товаров немного, так, забросить удочку и посмотреть на спрос. В основном упор сделаю на бойцов. Вдруг повоевать придётся. Откладывать разговор не стал и тут же озадачил всех присутствующих своими планами. Хорошо, что Трувор уже выдохся сегодня, поэтому после озвученного мной решения только открыл было рот и с громким звуком его сразу же захлопнул. Постоял секунду и плюхнулся с громким бряком на скамью. Жалобно скрипнуло крепкое дерево. Посмотрел князь на Горивоя:

– Что молчишь? Твоё мнение?

– Да пусть идёт. Месяц до морозов есть, корабли у нас хорошие, команды подготовлены. Да я бы и сам не отказался в такой поход прогуляться. Засиделся что-то.

– Сговорились.

На этом разговор и затих. Трувор задумался. Мы сидели тихонько, не мешая князю мыслить о высоком. Наконец наш глава встряхнулся, решительно поднялся и, сурово глянув на меня, припечатал:

– Решено. Иди. Но! Чтобы обязательно вернулся. Если сгинешь, лучше не возвращайся.

– Да вернусь. Никуда не денусь.

– Горивой с тобой пойдёт, – и, поворачиваясь к своему побратиму, добавил: – Собирайся, сходишь с ним. Одного его как-то отпускать не хочется.

Степенно кивнул Горивой на слова князя, удержал голову склонённой. Вроде как почтение и повиновение показал, но я-то видел задорно и довольно блеснувшие глаза. Вот и не хотел мудрый воин показать своё довольство князю. А то тоже мог запросто огрести. На этом и закончили затянувшееся совещание, или разбор моего залёта. Можно идти озадачивать команды и собираться самому. Грома возьму с собой обязательно.

Сборы экипажа и загрузка струга много времени не заняли, и через день мы уже пенили тёмные воды Чудского озера. На руле стоял Бивой. Команду Первуши также взяли с собой. Переходы получаются длинными, а сам поход – затяжным. Пусть будут два экипажа, легче кормчим будет. Вместо Мстиши, который всё-таки был ещё слаб и поэтому остался в крепости, бойцами командовал Данислав. Загружаться по максимуму не стали, взяли в меру каждого наименования товара с явным перекосом в сторону пиломатериалов. К тридцати стрелкам добавили ещё десяток и к мечникам – столько же. Пока свои планы держу при себе, но, думаю, пригодятся нам бойцы. Путь наш пока направлен к Данцигу – надо встретиться с Даниэлем. Возникла у меня очередная шальная идея, но, опять же, пока промолчу, дабы не спугнуть раньше времени удачу. Придём на место и, если всё пройдёт как надо, тогда и поделюсь со всеми. А пока перекатываю её с боку на бок в голове – пусть обкатается и уляжется. А Горивой с нами всё-таки не пошёл. Какие-то внезапные проблемы заставили безопасника остаться на берегу. С каким сожалением он смотрел вслед отходящему судну…

Погода нам благоприятствовала, если бы не встречное течение в море, то шли бы вообще хорошо. Задерживаться у Яна не стали. Может, на обратном пути зайдём, если не прижмёт заморозками. Море пенилось суровыми волнами, порывистый, холодный ветер с севера заставлял кутаться в тёплые одежды. Гром валялся в кубрике – мёрзнуть и мокнуть под солёными брызгами собакин не желал категорически. К счастью, хоть дождя не было. В море было пусто. Даже рыбаков не видно. Ночевали на борту, не прерывая плавания, и вскоре уже показался Данциг.

Причаливали сразу на пристани Даниэля, где нас теперь хорошо знали. Навестив удивлённого нашим поздним приходом купца, после обязательного обеда, или раннего ужина, продолжили разговор в кабинете. Бодро потрескивающий дровами камин притягивал к себе, поэтому я и пересел к нему поближе. Рядом примостился со своим стулом вольный негоциант. Для затравки разговора поговорили о погоде, товаре и ценах на него. Обсудили возможных переселенцев и после этого, исчерпав темы разговора, ненадолго замолчали. Когда пауза грозила затянуться, я приступил к изложению своей просьбы:

– Уважаемый Даниэль, мы с вами торгуем уже год и за это время старались вас не подводить. Товар поставляли хорошего качества и в срок.

Купец вклинился в мою речь:

– Абсолютно верно. Сотрудничество с вами принесло хорошие доходы, и наша торговля постоянно расширяется. Более того, возникла очередь на некоторые ваши товары, которых, к сожалению, не хватает, чтобы удовлетворить возросший спрос. Почему возник этот разговор? Вас что-то не устраивает?

– Пока нас всё устраивает. Но… Нам несколько неудобно, мягко говоря, ночевать на борту наших судов, пока идёт разгрузка и приёмка товара. Или разбивать экипажи, размещаясь в разных тавернах. Сами понимаете, каким может быть отдых в таких условиях. А вот если бы у нас был свой дом… Или, на крайний случай, земля. Дом я и сам смогу построить, какой мне будет нужен.

– Понимаю. Для такого нужного мне партнёра я могу узнать, не продаёт ли кто подходящий дом или кусок земли под застройку. Если кусок земли, то, я так понимаю, будет лучше, если он находится неподалёку от моей пристани и рядом с рекой или морем?

– Всё верно. Вы сразу ухватили суть моей просьбы. Если что-нибудь получится, будет очень хорошо.

– Тогда не будем откладывать дело в долгий ящик, завтра и займусь вашей просьбой, озадачу своих людей.

– Благодарю вас. Тогда мы отправимся дальше, а на обратном пути заглянем, чтобы узнать результаты. Думаю, что уже будут какие-нибудь подвижки.

На этом мы и расстались. Пошёл к себе, по дороге обдумывая наш разговор. Вроде бы всё говорил правильно. Другого толкования нет в моих словах. Если всё срастётся, будет у нас база в этом городе.

Сразу же и отчалили, взяв курс на запад. Пойдём в Киль, где развито судостроение. Посмотрим, что там можно будет поиметь с нашего товара. Осмотримся и заведём новые полезные знакомства. Следующим годом будет проще дальше проскочить. Хочется дойти до Англии, там сейчас должны междоусобные войны идти. Вроде бы. Хотя сейчас везде они идут. Делят территории и власть. Может, и нам удастся под шумок выловить свою рыбину в этой мутной водичке. Такая вот тайная мысль засела в голове. Что из неё вырастет, посмотрим.

Когда на траверзе показался остров Борнхольм, промозглая ветреная погода окончательно испортилась. Встречно-боковой подвернул строго на северный ледяной ветер, резкими порывами стремившийся наклонить струг до самой воды. Мудрить и испытывать судьбу не стали, повернули по ветру и полетели к берегу. Там переждём, если успеем. Не успели. Ветер крепчал с каждым мгновением. С гребней волн срывало брызги резкими тугими порывами. Оставили один штормовой стаксель, остальные паруса быстро убрали, потому что начали зарываться в волну. Несколько раз носом разрезали гребень, черпанув стылой воды на палубный настил и мгновенно отяжелев. После этого медленно-медленно, раскачиваясь с борта на борт, подобно пьяному матросу вскарабкивались на гребень следующей волны, пока морская вода с шумом уходила, пенясь, через шпигаты. Скрипела и гнулась мачта под яростными ударами стихии. На руль встал Первуша – здоровому и кряжистому рулевому было проще, чем тщедушному по сравнению с ним Бивою, удерживать корабль на курсе.

Шторм не хотел нас отпускать и быстро догонял. Чёрные тяжёлые тучи проносились, цепляясь за верхушку мачты. Волны вырастали позади, догоняя и уходя вперёд, заставляя сердце тревожно проваливаться в пятки с каждым падением с гребня волны в открывающуюся бездну. Но тут же нас подхватывала под корму следующая волна, нос струга опускался, кормой забираясь по крутому склону вверх, переваливался на верхушке и снова стремительно соскальзывал вниз кормой. Желудок не выдерживал такого аттракциона. Вроде бы попривыкшие к качке дружинники сейчас лежали с белыми лицами вповалку, раскорячившись в попытке как-то зафиксировать себя в одном положении. Иначе приходилось болтаться по кубрику вместе с незакреплёнными вещами. Ветер яростно свистел в вантах, осыпал водяной пылью. Руки и лицо, промокнув, замерзали мгновенно. Незыблемым островком уверенности и спокойствия оставалась словно бы вросшая крепкими ногами в палубу фигура Первуши. Если нам было холодно и, что уж греха таить, страшно, то красное напряжённое лицо нашего кормщика, ворочавшего тяжёлый румпель взбугрившимися от неимоверного напряжения руками, было мокрым не от брызг, а скорее всего от пота, заливавшего ему глаза. Сунулся было к нему с помощью, но был послан сразу же далеко и надолго. Потому как нечего лезть под руку. Бивой потянул за рукав, покачал головой отрицательно. Говорить было невозможно – ветер забивал слова обратно в горло. Попавшую в трюм воду пришлось вычерпывать вёдрами. Сколько выливали, столько же сразу и прибывало. Монотонная работа отвлекала от дурных мыслей, да и лица работающих постепенно утрачивали меловую белизну. Это хорошо, надо чаще смены менять. Внезапно над головой гулко хлопнул и заполоскал парус мокрой тряпкой.

– Бивой, шкот оборвало! Помогай! – заревел сверху Первуша.

Вылетела наверх вторая команда, спустила оборванный парус, подтянула к себе, обрывая ногти, тяжёлое мокрое полотно. Перевязали шкот и сразу же, взяв дополнительные рифы, подняли заново. Выправился рывком начавший было рыскать струг, отряхнул с себя очередную тянущую на дно волну и полетел быстрой чайкой по гребням.

Как углядел Первуша устье впадающей в море реки, не понятно. Мне, кроме встающих горою волн и качающихся впереди верхушек далёких деревьев, ничего не было видно. Пробкой влетели в пенящееся волнами узкое горло устья и, черканув днищем песчаное дно, чудом не вылетев на берег на крутом изгибе протоки, ушли под защиту заросшего кустами берега и гнувшихся под ветром высоких деревьев. Ещё один изгиб, и перед нами открылся огромный, беснующийся волнами простор. Влетать из огня да в полымя никому не хотелось, и мы сразу же причалили к берегу. Выскочили в траву дружинники, натянулся причальный канат, заскрипел по песчаному дну нос струга, рывком съехал вниз многострадальный парус.

Сразу же по команде Данислава установили защитные щиты, заскрипели взводимые арбалеты, настороженно выглянули в бойницы острые жала болтов.

Закрепив причальный канат в деревьях на берегу, зашелестели вынимаемые из ножен мечи дружинников. Пригнувшись к самой траве, осторожно разошлись в разные стороны. Пошла вперёд разведка. Чужой берег – куда попали, неизвестно. Да и куда бы ни попали, вокруг всё равно одни враги. Расслабляться рано.

Шумел в кронах сильный ветер, обламывая сухие сучья, высокая волна убегала от нас вдаль. Мы же находились под защитой берега, в заветрии, и у нас было более-менее тихо.

Наконец начали возвращаться разведчики. В ближайшей округе никого не было. Следов стоянок также не обнаружили. Можно было чуть-чуть расслабиться и сойти на берег, оставив на борту дежурную смену. Спрыгнув на мокрый песок, я еле удержался на ногах – ощутимо повело в сторону, что вызвало добродушные смешки воинов.

– Ничего, я посмотрю, как вы себя на твёрдой земле почувствуете.

И точно, многие вели себя точно так же, шатаясь и припадая на колено, опираясь рукой на песок. Хотя, правду сказать, были и абсолютно устойчивые к качке. Такие лишь шире раздвигали ноги, твёрдо цепляясь за песок крепкими сапогами.

Прошёлся по берегу, с наслаждением ощущая, как толкает в подошвы надёжная земная твердь. Бьющиеся в прилив волны вымыли грунт, и образовался небольшой уступ недалеко от кромки воды, на который я и присел. Вытянул ноги, потянулся натруженной спиной. Хорошо!.. С удовольствием наблюдал, как на берегу быстро организовался лагерь, задымили, разгораясь, костры, и на треногах повисли котлы. Мысленно поставил огромный плюс Даниславу, когда увидел, как уходят в дозор воины. Сегодня отдыхаем, ночуем, а завтра нам надо узнать, куда мы зашли, что это за место.

Переменчиво Варяжское море. Утром ветер заметно стих, деревья уже так, как вчера, не гнулись, хотя разогнанная накануне волна всё ещё продолжала гулять по заливу. Пришла пора определиться, куда нас занесло. Посланные на утреннюю разведку дружинники опять вернулись ни с чем. В ближайшей округе было пусто. Нет, дальше по берегу места стоянок попадались, но следы были давними, свежих не обнаружили. Ну что, будем сниматься и выходить на простор. В море пока соваться самоубийственно, да и лишнее это по такой погоде. Осенние и зимние шторма на Балтике губительны именно своей внезапностью и непредсказуемостью. Поэтому мы пройдём дальше и посмотрим, куда это нас занесло стараниями нашего кормчего.

Основной парус ставить не стали, нам нужно осмотреться по сторонам, зарисовать берега и может быть, если повезёт, кого-нибудь найти. Пошли вдоль западного берега, левый же постепенно удалялся от нас и вскоре был виден еле заметной полоской. Однако. Но вскоре берега резко сошлись. Пройдя между двумя мысами, вышли на вольно раскинувшийся простор залива. Продолжая держаться правого берега, наконец-то увидели первое поселение. На берегу валялось несколько перевёрнутых кверху днищами лодок и сохли растянутые на кольях сети. Над прибрежными кустами чернели невысокие крыши. Надо пристать и выспросить, куда нас занесло. Нападать ни на кого пока не будем. По крайней мере, в этом бедном месте точно не будем. Если только нас кто-нибудь попробует обидеть. Доведя свои мысли до экипажа, дождался, пока под днищем зашуршит песок, и прыгнул за борт, проигнорировав сходни. Да и что ждать – глубина небольшая, по колено. Раздвигая заросшую кувшинками воду, вышел на берег, поправил перевязь с ножами на груди и меч на поясе. Арбалет брать не стал. За спиной с шумом обрушился в воду Гром, выскочил высокими прыжками на берег, отряхнулся, вздымая вокруг себя веер брызг и смешно хлопая ушами. Отряхнувшись, пристроился сбоку и посмотрел искоса – куда это ты без меня намылился? Я потрепал собаку по мокрой голове, наклонился к воде, ополоснул мгновенно пропахшие мокрой шерстью руки и направился в глубь берега в сторону проглядывающих через заросли домишек.

Вокруг тишина, ничего не слышно и никого не видно. Ни единого звука, как вымерло всё. Дошли до первой избушки, стукнул в двери – тишина в ответ. То же самое в следующей. В третью уже заглянул, не выдержав таких непоняток. Гром ведёт себя спокойно, косится в сторону недалёкого леса, но никуда не рвётся. Внутри похоже, что собирались в огромной спешке – разбросанные вещи и распахнутый короб в углу. Печь ещё тёплая, и на ней варево горячее в горшке. Похоже на то, что, увидев издалека наш парус, местные жители испугались и удрали, собрав самое необходимое. Искать смысла не вижу – напугаем ещё больше. Подождать, пока вылезут? А вылезут ли? Поискать с Громом? Ну уж нет.

Вышел на улицу, осмотрелся. Тишина. Громчик молчит – никого не чует. Пришлось возвращаться несолоно хлебавши. Оттолкнулись от берега, поставили парус и пошли дальше. Может быть, в другом месте повезёт больше. А хорошо, что не стали разорять поселение. Скоро остановимся на ночлег, за это время, думаю, слухи о нас успеют расползтись по всей округе.

Дошли до вновь сужающихся берегов этого большого пролива, выбрали место для лагеря. Остановимся на ночь. Утро, оно завсегда мудренее вечера.

С восходом пошли дальше по проливу. Щиты не убирали, воины сидели настороже. Мало ли. Вскоре впереди показались островерхие крыши большого поселения.

– Приготовились. Никому не высовываться. Стрельба только по команде, – негромко скомандовал Данислав.

Это правильно. Дойдём до пристаней, сразу же станет понятно, как себя вести.

Медленно наплывало городище. Можно было различить скопление разномастных судов в порту, крыши зданий, цветные одежды жителей. Подошли ближе и, выбрав место у деревянного причала, убрали парус и по инерции дошли до настила.

Привязались к деревянным столбам, подождали. Наконец-то увидел, как к нам поспешает мытарь с двумя стражниками. А одёжка знакомая, на Рюгене такая же. Подошедшие забрались на борт по перекинутым сходням, удивлённо посмотрели на вооружённый экипаж и только было собрались заорать тревогу, как я их опередил:

– Куда это мы попали? Спасались от шторма, зашли в реку, идём – вокруг пусто, ни души и спросить не у кого. Хорошо, что увидели крыши вашего поселения.

– Городище Волин. Вы с какой целью к нам? Если собрались нападать, то не советую. У нас стражников хватает и укрепления хорошие.

– Нет, нападать мы не будем. Нам бы отдохнуть, на торг сходить, к товарам прицениться. Свой товар, может быть, предложить. Хорошо бы узнать, какие крупные города есть поблизости. Если тут ничего с торгом не выйдет, туда пойдём, – успокоил мытаря, одновременно давая знак Даниславу убрать наши железки.