Глава 4

К устью Наровы корабль подошёл ещё засветло, когда солнце только-только на сосновые лапы прилегло. Словно устало за день. Ещё бы, столько времени сплошная жара и ни капли дождя! Да сколько? С весны, если посчитать!

То, что это именно наше устье, сразу понятно стало, другой такой большой реки не видели за всё время пути. Да и нет тут рек, соизмеримых с Наровой. А если и есть, то точно не в нашем районе. И даже не в нашем… Э-э, стоп! Это уже не отсюда. Никто меня не поймёт, если я пошучу подобным образом.

Издалека видно, как река в море впадает, как на стыке течения и набегающих волн рябь появляется. А за рябью снова тихая вода. Мутная, правда.

И жара к вечеру немного спадать начала.

На Толсбург когда шли, так измучились под таким солнцем. Вдобавок и земля под ногами пересохла. Первый десяток ещё по твёрдому прошёл, а вот остальным уже не так пофартило. Разбили верхний слой, размесили сапогами. И превратился тот в пыль. В мелкую и невесомую, когда в пальцах даже песчинки-крупинки не ощущаются. Трёшь, трёшь, а там пшик. Взвесь.

А уж коли она невесомая, так и взмывает ввысь с превеликим своим удовольствием под нашими сапогами. Висит над головами серым облаком, налипает на лицо, лезет в нос и глаза, въедается в одежду, набивается под броню. Слёживается под ней тонким и плотным слоем – жуть. Про слипшиеся волосы и говорить не хочу, слишком неприятные ощущения.

А ещё надетое на нас железо из-за этого начинает противно скрипеть при малейшем движении. Пусть пыль мелкая, но вреда от неё ещё больше. Потому что вроде бы как невесомая, умудряется проникнуть во все щели и сочленения доспеха. И ведь всё равно абразив, пыль-то песчаная.

Если кто в этом сомневается, то достаточно лишь пастишку распахнуть, хапнуть немного этой дряни открытым ртом. Заскрипит песок на зубах, обдерёт язык и горло наждаком – враз все сомнения прочь отлетят.

И ручьи повсюду обмелели, самая мелкая птаха вброд любой из них перейдёт и перья на животе не замочит. От былой красоты водоёмов ничего не осталось, пышные лохмы пушистых зелёных водорослей на дне повысыхали, превратились в серую ломкую паклю.

Слух среди людей пошёл, что засуха грядёт, выгорят посевы, неурожай будет. Как выживать? Ладно мы, у нас и озеро с морем рядышком, и река под боком имеется. Если с огородов не прокормимся, так на рыбе продержимся. И на охоту уповать нельзя, охота в последнее время совсем никакая стала. За зверем далеко приходится ходить. Очень далеко. Ещё немного, и с псковскими охотниками можно было бы пересечься. Те тоже в поисках добычи далеко забредают.

Будет туго – придётся с племенами на той стороне реки договариваться. Чтобы позволили по своей земле ходить и в лесах пропитание добывать.

А ведь помню я про подобную засуху в этом времени. И про голод тоже помню. Выходит, грядут тяжёлые испытания? Если так и есть, то нужно будет закрома дополна набить. И даже чуть больше.

Отложил пока пришедшие в голову мысли в сторону, не до воспоминаний сейчас, но чуть позже обязательно к ним вернусь.

Стою на мостике, на близкий берег поглядываю. Переход пусть и спокойный, но отвлекать новоназначенного шкипера от дела разговорами и расспросами не стал, в крепости договорим.

А присматривать – присматриваю! Мало ли. Одно дело по открытой воде идти, а другое как раз сейчас и наступает. Самый сложный этап плавания будет – заход в устье против течения и подход к месту стоянки. Вот и посмотрю, проверю, есть ли у него и впрямь какой-то мореходный опыт или нет?

Так что обопрусь на планширь и постою тут, сбоку от рулевого, так оно мне спокойнее будет.

Понимаю, что случись что, то и от меня проку мало будет, но… Но всё равно постою. Поприсутствую. И рулевого в тонусе подержу, и шкипера. Чтобы не расслаблялись лишний раз.

Как раз в этот момент вошли в зону речного течения. Корабль несколько раз легонько тряхнуло на границе вод, сердито шлёпнула речная, в разводах серой пены вода по борту. Если бы не вслушивался и не всматривался, так ничего бы не заметил и не услышал.

А раз вслушивался и настороже был, то не только снисходительное пошлёпывание волны по борту услышал, но и скрип ступеней на трапе! Поднимается кто-то. Кто? А кроме Ростиха больше и некому подниматься.

– Вроде бы наша река? – подошёл охотник.

– Наша, – кивнул в ответ. – Вон оно, устье, прямо перед нами.

– Где? – озадачился Ростих.

– Видишь, где песок заканчивается? – показал направление на оконечность мыса рукой. – Вот там и устье.

– Так это что? Получается, уже наш мыс? – И с явным облегчением в голосе выдохнул: – Неужели доплыли?

– Дошли, – подтвердил. И чего так обрадовался? Надо бы уточнить. – Что? Не понравилось тебе море?

– Нет, – мотнул головой Ростих. И вполголоса заоправдывался, опасливо поглядывая на рулевого: не услышит ли? – Ну кому такое может понравиться? Ни конца ни края этой воде не видно. До берега не докричишься! И ладно бы вода эта добрая была, так ведь нет! Горькая!

– Да-а, получается, не по нраву тебе море пришлось? В лесу лучше?

– Знамо, лучше! – подхватил Ростих.

И, доверительно склонившись ко мне, проговорил, стараясь, чтобы его ни рулевой, ни прислушивающийся к нашему разговору шкипер не услышали: – Как представлю, что под ногами ничего нет, а до дна не достать, так веришь ли, вот тут, – прижал ладонь к груди, – холодеет и душа чуть ли не в пятки проваливается!

– Верю. У меня иной раз тоже что-то этакое где-то здесь, – повторил его жест, тоже прижал руку к сердцу, – проскакивает.

Постарался придать лицу серьёзное выражение. А то улыбка так и просится наружу. Человек ведь и впрямь опасается большой воды.

– И у тебя тоже? – неверяще глянул на меня Ростих. – А с виду и не скажешь…

– Невместно мне такое на людях выказывать, – построжел лицом.

– Ну да, – смутился охотник. И тут же схитрил, вернулся к первоначальной теме: – А это точно наш мыс?

– Он самый и есть.

– А на мысу этом дозорные должны сидеть. Не видел ли кого? – И сам тоже в недалёкий берег пристально всматривается, старается разглядеть своих воинов.

– Нет, пока никого не видел. Сколько ни всматривался, а никого не видать!

– Заснули они там все, что ли? – пробормотал словно бы про себя Ростих. Искоса глянул на меня.

В ответ я плечами пожал, рано выводы делать. Как бы и не должны они высовываться. Если только не сообразят, что свои пришли. Должны ведь знать, кто на этом корабле плыть будет? Должны! Значит, если не полные дурни, а таковых в дозор никто не отправит, то выглянут, никуда не денутся, обозначат себя!

Похоже, Ростиху точно такие же мысли в голову пришли:

– Нет, спать там никто не будет, а вот растеряться могут! – И выругался: – Ну я им устрою!

Именно в этот момент, не раньше и не позже, из-за деревьев вынырнула человеческая фигурка, сверкнула в лучах заходящего солнца железной бронёй, махнула руками над головой.

– А я что говорил? Бдят! Что ещё за знак такой? Не дело попусту руками размахивать. Не обговаривали мы ничего подобного! – озадачился Ростих.

– Да это они нас просто приветствуют, – успокоил своего товарища.

– Приветствуют они, – пробурчал охотник.

– А вот сейчас и узнаем, так ли это, – выпрямился и поднял руку вверх.

Воин на берегу только этого и ждал, сразу же развернулся и отступил за деревья, только его и видели.

– Понял? – усмехнулся. – Они только ответного сигнала и ждали.

– Ждали они. И тебя рассмотреть умудрились? Ишь, глазастые. А вообще, раз у нас корабли появились, то нужно новые сигналы придумывать. А не гадать, что это нам с берега сказать хотят!

– Вот ты и придумай!

– Да уж придётся, – согласился Ростих. Покосился на рулевого, задержал взгляд на шкипере. – Ну и как он?

– Вроде бы на своём месте оказался, не соврал, – не стал принижать голос. Всё равно не услышит, далеко от нас стоит. А и услышит, так невелика печаль. Вижу же, понимает, что я за ним сейчас пристально наблюдаю, каждое движение и все отдаваемые им команды контролирую. И ещё вижу, что старается мужичок себя должным образом показать. Понимает, что подобный шанс приподняться нечасто выпадает. – Сейчас как раз в устье входить будем, вот тогда сразу всё понятно станет.

– Почему входить? Плыть!

– Не-ет, дружище. Моряки по морю ходят! А плавает там кое-что другое. – И, поманив его к себе поближе, прошептал на ушко, что именно.

– Сам придумал? – отстранился Ростих. На лице удивление вместе с недоверием.

– А хоть бы и сам, – не стал отказываться. – Ты вон сигналы новые собрался придумывать, а я новые традиции! Морские!

– А и правильно! У нас всё по-своему должно быть!

– Должно, – кивнул согласно. – И будет! Своя крепость и своя дружина. Корабли вот тоже свои, пусть и трофейные. И команду на них нужно будет толковую подобрать. Обучить их быстро. Потому что тянуть с обучением нельзя!

– Тебя что-то тревожит? – подобрался охотник.

– Сам посуди. Одну крепость недостроенную сожгли, так Вальдемар на нас войско послал. Мы его наголову разбили. Корабли эти захватили. И тут же вторую крепость вслед за первой уничтожили, пока они не опомнились и подкрепление не прислали. Как думаешь, что теперь король сделает? Вряд ли смирится с такими потерями.

– Выходит, опять нападения ждать?

– Выходит, – согласился.

– Так а тревожишься почему? Понятно же изначально было, что в чужие земли идём. Что придётся в броне спать и меча из рук не выпускать. Что не так?

– Всё так! Просто времени на все дела не хватает!

– А его всегда на всё не хватает. Ты живи, просто живи. А враг придёт, так отобьёмся с Божьей помощью!

– Отобьёмся, никуда мы не денемся. Но на одну Божью помощь уповать не следует, мастерские нам нужны! И мастера! Тогда точно от всех отобьёмся!

– По зиме у нас и этого не было, – придвинулся вплотную Ростих. – Ни крепости, ни кораблей, ни земли. И людей за тобой горстка всего небольшая была. А сейчас? Так скажу: я много где был, довелось в своё время с князем Ярославом по белому свету походить. И никогда такого не видел, чтобы из ничего так быстро что-то получалось. Поэтому и пошёл за тобой, поверил. И люди тоже поверили. И идут к тебе отовсюду, потому что слух по земле пошёл, что за тобой жить можно! Что не рвёшь ты с людей последнее. Да что говорить, ты даже вот этому корабль доверил! Поверил незнамо кому.

– Погоди, как это незнамо кому? – удивился и в первый момент даже растерялся. – Ты же самолично его ко мне привёл? Кто мне его порекомендовал? Не ты ли?

– Так я же… Так мне же… Тоже… – пришла пора растеряться Ростиху.

– То-то и оно, что ты же! В общем, все мы сейчас в одной лодке. И это не метафора!

– Не мета… Что?

– Да неважно! – отмахнулся. – На пустом месте ведь начинаем! Потому и приходится от каждого из нас брать по полной. Все умения вытаскивать из людей! Иначе до следующей весны не доживём!

– Доживём! Теперь точно доживём! Потому что некуда нам деваться!