Глава вторая

На третий день войны братья Ливановы получили повестки и, к общей радости ребят, вскоре их призвали в армию.

Карла направили красноармейцем на Северный фронт в Полярную дивизию.

Вилена, кто официально получил в аэроклубе воинскую специальность связиста, отправили рядовым бойцом в действующую армию западного фронта, в 111 стрелковый полк 55 стрелковой дивизии.

Это воинское подразделение сформировали в сентябре 1925 года в Московском военном округе.

12 января 1926 года 55 дивизии дали название «Курская», 26 июля 1926 года присвоили имя К. Е. Ворошилова. С 1925 по 1939 год эта воинская часть дислоцировалась в городе Курске. Принимала участие в боевых действиях в Западной Белоруссии в сентябре 1939 года.

По состоянию на 2 октября 1939 года входила в основной состав 23 стрелкового корпуса 4 армии Белорусского фронта.

После освобождения Западной Белоруссии основные силы дивизии располагались в Брестской крепости. В конце 1940 года возникла необходимость разгрузить цитадель и усилить левый фланг 4 армии.

Дивизию передислоцировали в летние Уреченские лагеря, что располагались в пятнадцати километрах к востоку от города Слуцка Минской области.

6 июля 1941 года воинский эшелон с новобранцами прибыл на станцию Чаусы Могилёвской области. Среди них находился и Вилен Ливанов. Вновь прибывших направили в подразделения 55 стрелковой дивизии, основательно поредевшей во время ожесточённых боёв первых дней войны.

Вилена Ливанова и с ним два десятка новобранцев направили в роту связи 111 стрелкового полка.

За то время как дивизия находилась в резерве и доукомплектовывалась, в роте с молодым пополнением стали заниматься по методам прокладки телефонных линий на передовой.

Сообщали, как лучше и где проводить телефонные коммуникации. Учили, как обращаться с винтовкой.

Но это продолжалось недолго. Начиная с 13 июля, дивизия заняла оборону в районе юго-западнее г. Пропойск в составе 28-го стрелкового корпуса 4-й армии.

Связь между частями налажена отвратительно. В отличие от немцев, раций в дивизии ни одной не имелось, да и телефонного кабеля не хватало. Сообщения передавались письменно с помощью вестовых роты связи.

Красноармейцу вручали запечатанный пакет, он отправлялся к командиру указанного подразделения, командир вскрывал послание и расписывался на пакете.

После этого отдавал порожний пакет вестовому, а тот возвращался к себе в роту.

Вестовым выделили лошадей, но Вилен не умел ездить верхом, хотя неполный год проработал в колхозе. Ему приходилось передвигаться пешком, случалось под обстрелом противника, или массированной бомбёжкой.

К вечеру 14 июля немецкие войска форсировали Днепр и продвинулись на сто километров, они захватили город Мстиславль, став угрозой с севера городу Кричев Могилёвской области.

55 стрелковая дивизия получила новую задачу. Совершив ночью на 15 июля тридцатикилометровый марш, она сосредоточилась в лесах южнее города Черикова Могилёвской области.

Предполагалось, что дивизия примет участие в контрударе по группировке противника, что прорвалась на Горки – Мстиславль. Но контрудар не состоялся.

На рассвете получили новый приказ: немедленно вернуть 107 стрелковый полк с 1 дивизионом 84 артполка к городу Пропойску. Оказалось, что немецкие танки ворвались в Пропойск, потеснили 42 дивизию и продвигаются на город Чериков.

После потери Черикова дивизии поступил приказ занять оборону по берегу реки Сож от Гронова (в пяти километрах восточнее города Черикова) до Пропойска. 333 стрелковый полк временно передали в дивизию.

Вместе с ним и 161 запасным стрелковым полком в составе дивизии на тот период насчитывалось пять стрелковых полков.

17 июля фашисты захватили город Кричев, вышли к реке Сож от Пропойска до Мстиславля. На фронте протяжённостью около тридцати пяти километров оборонялась одна 55-я стрелковая дивизия и до полка 6 дивизии. Рубеж для таких сил явно велик.

Подразделения растянулись вдоль берега реденькой цепочкой.

До 23 июля части дивизии стойко держали оборону по восточному берегу реки Сож, чем обеспечивали переправу через водную преграду частям и подразделениям, выходящим из окружения.

Периодически проводились массовые вылазки, и контратаки на западный берег реки Сож.

После очередной операции, один из бойцов поделился переживаниями:

– Ты представляешь, я считал себя атеистом, а поднялся в атаку и молю Бога. Господи, не меня, Господи, не меня.

– Эка невидаль, – подхватил разговор другой красноармеец, – я тоже молил Бога, чтоб не убило и не ранило.

Во время очередного затишья Вилен разговорился с одним из немногих, оставшихся в живых старожилов полка, Николаем.

– Как началась война? – поинтересовался он.

– Неожиданно, – ответил Николай, – нас уверяли, что с Германией имеется соглашение, и они не нападут на страну. Да ещё за неделю до этого объявили по радио, а потом написали в газетах опровержение слухов, что немцы собираются напасть. Говорили, что никакой войны не будет, всё это провокация.

Из рассказа сослуживца Вилен узнал, что 22 июня в пятом часу утра их разбудил гул самолётов.

Николай и с ним около десяти человек собрались у штабной палатки. В небе над ними, в строгом строю, медленно летели на восток многие десятки немецких бомбардировщиков.

Силуэты самолётов выглядели белыми, как пушинки, явно в вышине солнце полностью освещало аэропланы.

О войне никто и не подумал. Решили, что это манёвры либо наши, либо немецкие, и спокойно пошли к реке принимать водные процедуры.

За время как они умывались, на палаточный городок налетели немецкие самолёты и разбомбили весь полк. Около 60% личного состава полка погибли или получили ранения во время этой первой бомбёжки.

Выходило, что от полка единственно название сохранилось.

Николай с товарищами вернулись к тому месту, где располагалась палатка, и увидели, что всё перемешалось с землёй и кровью.

Он нашёл сапоги, чьи-то галифе, а гимнастёрку – нет.

Умываться шли к реке в трусах и в майках, так Николай на себя накинул валявшийся рядом гражданский пиджак (с убитых снять гимнастёрку тогда не решился). Только тут они поняли – началась война.

Во время отступления, в один из дней шли мимо нашего разгромленного полевого аэродрома. Все самолёты стояли сожжённые, а по полю бродил одиноко потерянный лётчик.

Командир роты спрашивает у него:

– Чего вы не взлетели?

– А бензин отсутствовал, – отвечал лётчик, – да половина лётного состава находилась в отгуле, нам говорили, что войны не будет.

Потом начались ожесточённые бои, но под натиском превосходящих сил противника дивизии приходилось отступать.

– Так мы дошли до этих рубежей, – невесело проговорит Николай в конце рассказа.

На раннее утро 23 июля наметили наступление. Сосед слева – 219-я мотострелковая дивизия и 107-й стрелковый полк 55 стрелковой дивизии, пополненный подразделениями, что вышли из окружения, получили приказ захватить город Пропойск.

В полку сохранились шесть 76-миллиметровых, одна 45-миллиметровая пушка и три 120-миллиметровых миномёта.

Для усиления полка командование выделило один дивизион 84 артполка и три батареи из 132 дивизии – всего двадцать орудий. После тридцатиминутного огневого налёта стрелковые подразделения атаковали противника. Им удалось зацепиться за городскую окраину.

Гитлеровцы ввели в бой два десятка танков. Один танк, вооружённый огнемётом, поджёг пяток домов, занятых красноармейцами.

Восемь орудий, специально поставленные для стрельбы прямой наводкой, подбили пять немецких машин, а заодно и огнемётный танк.

Батареи с закрытых позиций тоже ударили по атакующему врагу. Потеряв ещё восемь машин, гитлеровцы вынужденно отошли и укрылись за постройками.

Вскоре на окраине города в очередной раз появились немецкие танки. После кратковременного боя советская пехота отошла на прежние позиции.

В последние дни июля установилось относительное затишье, обе стороны не проявляли активности.

Фронт обороны 55 стрелковой дивизии расширился на восток до посёлка Борисовичи Могилёвской области и достиг пятидесяти километров. Части, с боями вышли из окружения, и переместились в район Гомеля, где формировалось управление Центрального фронта.

55 стрелковая дивизия, как и все войска бывшей 4 армии, вошла в состав 13 армии этого фронта. Используя передышку, подразделения укрепляли оборонительные рубежи, вели инженерные работы.

Каждую ночь полки посылали разведывательные группы на шоссе, оно тянулось вдоль того берега в двух – четырёх километрах от реки.

Группы устраивали засады, брали пленных.

Утром 1 августа немецкие войска массово начали наступать из района городов Кричев – Мстиславль в направлении на город Рославль Смоленской области. В штаб дивизии стали поступать тревожные сведения. К вечеру следующего дня город Рославль оказался в руках врага.

Ежедневно немцы проводили разведку боем на правом фланге дивизии. Эти вылазки отражались с большим успехом, но вызывали тревогу. Чтобы усилить оборону, в эту местность передвинулся весь 111 стрелковый полк.

6 августа гитлеровцы после артиллерийской подготовки на правом фланге дивизии перешли в наступление и к часу дня захватили плацдарм на берегу реки Сож напротив посёлка Устье.

Бой шёл севернее деревни Веприн Чериковского района Могилёвской области. 111 стрелковый полк с частью сил разведбатальона дивизии, с большим трудом отражал атаки врага, огнём его поддерживал дивизион 84 артполка.

7 августа немцы, продолжили развивать наступление на юг от Кричева, и вышли на рубеж реки Лобжанка, захватили город Климовичи и распространялись вдоль железной дороги на город Костюковичи Могилёвской области, что позволяло обходить 55 стрелковую дивизию с востока.

В предрассветной темноте 7 августа 1941 года 111 стрелковый полк напал на противника и оттеснил его вглубь леса.

Контратака, что предприняла потом вражеская пехота, полностью захлебнулась. К вечеру два батальона немецкой пехоты ещё раз атаковали позиции полка. Фашистам удалось потеснить подразделения полка, выйти на опушку леса и восстановить прежнее положение.

С утра 8 августа подразделения 111 стрелкового полка готовились нанести ответный удар. Вскоре начался яростный артиллерийский обстрел вражеских позиций. Длился он тридцать минут. Под прикрытием этого огня пехота подползла к опушке и смелым броском ворвалась в лес.

Противник начал бить из миномётов, но мины разрывались уже позади наступающих рот. К вечеру советским бойцам удалось потеснить немцев вглубь леса.

Бои в этом районе продолжались с переменным успехом ещё двое суток.

Три квадратных километра, обильно политые кровью, переходили из одних рук в другие.

Полк получил две роты (сто пятьдесят человек) пополнения, но силы его таяли с каждым часом.

11 августа, на этот раз после мощной авиационной и артиллерийской подготовки, немцы начали наступление против 111 стрелкового полка.

Обескровленный полк, в составе всего двухсот пятидесяти человек, принялся отходить на юг. Силы были неравны. Ситуация усугублялась тем, что кончились боеприпасы.

Когда бо́льшую часть деревни Веприн захватил враг, и стало трудно разобраться, где свои, а где фашисты, артиллеристы получили приказ из штаба полка отойти на новый рубеж обороны.

Начиная с этого злополучного дня, дивизия всю вторую половину августа совершала отход на юг через посёлок Красная Гора, города Новозыбков и Злынка Брянской области.

30 августа 55-я стрелковая дивизия заняла оборонительный рубеж на восточном берегу реки Снов от города Щорс на юг до села Новые Млыны Щорского района Черниговской области УССР.

Разведывательные подразделения противника подошли к реке одновременно с частями дивизии и попытались с ходу переправиться через неё в нескольких местах. Но эти попытки потерпели неудачу.

Враг затаился, он ожидал подхода главных сил. Связь со старшими начальниками отсутствовала.

На следующее утро командование приняло решение перейти в наступление в направлении деревни Грязна Щорского района – город Городня, вдоль железной дороги Щорс – Гомель. 1 сентября части дивизии предприняли наступление.

Сначала оно развивалось хорошо, передовые части противника удалось отбросить от реки Снов на три километра, за деревню Грязна (восемь километров юго-западнее города Щорс).

Противник произвёл незаметное сосредоточение в лесу, вплотную подходящем к огородам деревни Грязна, и перешёл в контрнаступление.

Помимо этого, выяснилось, что на чердаках домов спрятались гитлеровцы, не успевшие выскользнуть из окружённой деревни.

При наступлении немцев они тоже открыли огонь. Бой разгорелся уже в самой деревне Грязна и стремительно перемещался к восточной окраине.

Подразделения дивизии начали отходить на прежние рубежи за реку Снов.

6 сентября 55-я стрелковая дивизия в составе 66 стрелкового корпуса 21 армии вошла в состав Юго-Западного фронта и держала оборону в районе города Щорс Черниговской области.

К исходу 7 сентября красноармейцы 21 армии отошли за реку Десна на фронте: город Бахмач – посёлок Макошино Менского района, село Салтыкова Девица Куликовского района Черниговской области.

8 и 9 сентября подразделения 21 армии пытались сбить противника с плацдарма у посёлка Макошино, занятого авангардами мотодивизии «Райх», но в это время состоялся прорыв 3 и 4 танковых дивизий немцев на фронте Конотоп – Бахмач и обнаружилась новая угроза правому флангу армии в районе Бахмач.

Распоряжением командарма 21 армии на этот участок фронта перебросили кавалерийскую группу (остатки трёх кавалерийских дивизий), 214 воздушно-десантную бригаду, а затем и 55 стрелковую дивизию в район села Григоровка Бахмачского района Черниговской области (15 км южнее города Бахмач).

К 10 сентября подразделения 21 армии занимали фронт обороны город Бахмач – город Борзна – село Вертиевка Нежинского района Черниговской области, перед ними расположились превосходящие силы противника.

21 армия (67, 28 и 66 стрелковые корпуса) в течение 11—13 сентября 1941 года пыталась обороной и контратаками задержаться на реке Десна. Но моторизованные корпуса и танковые соединения немцев не давали возможности остановиться для закрепления.

Армия оказалась в этот момент между двух огней наступающих частей врага.

Поэтому к концу 12 сентября войска армии отходили с боями на линию село Григоровка Нежинского района – Хвастовцы – город Нежин Черниговской области.

К концу 12 сентября враг произвёл охват флангов Юго-Западного фронта, образовалась настоящая угроза обхода с тыла основных сил фронта.

К ночи с 13 на 14 сентября оборону 21 армии гитлеровцы взломали окончательно, и советские войска фактически приступили к подвижной обороне.

С 16 по 20 сентября произошло расчленение войск Юго-Западного фронта на отдельные воинские образования (очаги) ввиду вклинения на различных направлениях сильных группировок противника.

17 сентября командующий Юго-Западным фронтом отдал приказ армиям на выход из окружения. 21 армия получила распоряжение наносить удар в общем направлении на город Ромны Сумской области навстречу удару 2 кавалерийского корпуса Брянского фронта, он предпринимался с востока.

55 стрелковая дивизия до 23 сентября 1941 года вела борьбу в составе так называемой Пирятинской группы из остатков 5 и 21 армий Юго-Западного фронта в районе 20—30 километров к юго-востоку и востоку от города Пирятин Полтавской области, в непосредственной близости от кольца окружения.

Спустя определённое время из штаба 55 стрелковой дивизии, поступило распоряжение попытаться выйти из создавшегося положения разрозненными группами.

Выполняя приказ, Вилен и ещё пятнадцать бойцов роты связи стали выбираться из окружения.

Приходилось соблюдать чрезвычайную осторожность.

Вокруг, на всех дорогах и тропинках, уже ходили немцы, и приспешники гитлеровцев – полицаи, они проводили прочёсывание леса. Красноармейцы видели, как по дорогам мимо них гонят на запад тысячные колонны пленных.

Бойцов потрясло всё случившееся. Не передать словами, что творилось в душах красноармейцев в эти минуты.

Людьми овладело отчаяние, да ещё лютая ненависть и злоба к оккупантам.

Продовольствие отсутствовало, патроны на пересчёт, но они продолжали целеустремлённо пробираться к своим.

В один из дней подойдя к посёлку, они встретили двух женщин. Женщины сказали, что на противоположном краю посёлка стоят немцы, вынесли рубашку, брюки, другие вещи гражданской одежды, дали по куску хлеба и завели на колхозную молочную ферму.

Прибежал заведующий фермой, и стал их прогонять:

– Сталинские выродки, – кричал он красноармейцам, – комсомольцы поганые! Житья от вас не было! Не дам молока, лучше немцам всё отдам!

– За что ты на нас, красноармейцев, так орёшь? – спросил один из бойцов, – Мы с тобой советские люди! Как ни совестно?! Опомнись!

Мужик схватил косу и кинулся на красноармейца. Но дочь набросилась на него, повалила на землю, и держала, изрыгающего брань и проклятия, сбесившегося от ненависти, родного папашу.

Бойцам пришлось спешно уходить из негостеприимной фермы.

На другой день, с наступлением вечера, они вышли на окраину хутора и притаились возле хаты, для изучения обстановки. Вдруг из дома вышел немецкий солдат, он тащил за руку упирающуюся молодую симпатичную женщину. За ними бежал ребёнок лет пяти, весь заплаканный, он кричал навзрыд:

– Дядя, дядя, не трогай мамку!

Мальчик попытался схватить за ноги солдата, но тот оттолкнул ребёнка и продолжил тащить женщину по направлению к сараю. Мальчик опять бросился защищать мать.

Тогда гитлеровец схватил ребёнка за ноги и со всей силы ударил головой о стену сарая, после чего отбросил безжизненное тело в сторону.

Один из красноармейцев не выдержал такого зверства и выстрелил из винтовки, убил садиста последней пулей.

После этого бойцы отошли от хутора.

Три недели Вилен с красноармейцами шли по захваченной врагом земле, они прятались от противника и питались чем придётся. В середине октября они вышли в расположение советских частей.