Обобщенная оценка отдельных направлений VI технологического уклада

В последние годы наиболее острая борьба за инновационное лидерство развернулась на направлениях VI технологического уклада, NBIC-технологиях (N – нано, B – био, I – инфо, C – когно). Оценка уровня инновационной активности государств оказалась в значительной степени связанной с активность именно на этих направлениях. Рассмотрим, как обстоят дела в России на двух из этих направлениях: биотехнологиях и нанотехнологиях^[18].

Оценка развития биотехнологий в России

Усердная мышь и доску прогрызет.

(русская пословица)

Всплески развития современной биотехнологии приходятся на последние 30 лет. Первая волна – 70-е годы – это появление генной инженерии и первых генно-инженерных препаратов: рекомбинатные белки, инсулин, интерферон. Это волна обозначается как красная биотехнология – генная инженерия. Затем, в 90-е годы возникает так называемая зеленая биотехнология, зеленая волна – трансгенные растения, ГМО, революция в сельском хозяйстве, создание промышленной агробиотехнологии. Наконец, с 2000 года началась третья волна биотехнологической революции. Это белая биотехнология – возможности переработки с помощью биотехнологии любой биоресурсной базы и перевод химической промышленности и энергетики на биооснову.

В этом развитии биотехнологии очень тесно связаны с другими направлениями – информатикой, геномикой, нанотехнологией. Один из мощнейших инструментов здесь – так называемые постгеномные технологии, которые появились после полной расшифровки генома человека в 2000 году. На наших глазах происходит переход от генной инженерии 70-х годов, к геномной инженерии, то есть к возможности полной модификации и манипулирования геномом и созданию принципиально новых организмов, которые будут отличаться совершенно новыми полезными свойствами.

Повсеместное внедрение биотехнологий привело к появление такого понятия, как биоэкономика. Фактически биотехнология внедряется во все реальные секторы экономики, которые связаны с производством и переработкой биоресурсов. Если традиционная биоэкономика связана с производством и переработкой биоресурсов, то когда к этому добавляются современные биотехнологии, получается инновационная биоэкономика. Основные ее движущие силы – потребности в сырье, предполагающие необходимость развития депрессивных регионов во всем мире, сельских регионов, обеспечение труда/занятости и конкурентоспособности, создание принципиально новых организмов. Биоэкономика предопределяет устойчивое развитие экономики общества. Она открывает новые возможности и ставит много новых сложнейших «горячих проблем» перед обществом.

Каково реальное положение развития биотехнологий в России? В 80-е годы, когда современная биотехнология только развивалась, у нас была мощнейшая крупнотоннажная биоиндустрия, в 90-е годы страна ее утратила. Если раньше наша доля составляла от 5 до 8 % мировой биотехнологической продукции, то к 2000 году – 0,2 %. И хотя некоторый рост все же наблюдается, налицо все увеличивающее отставание от мировой биоиндустрии.

Российский биотехнологический рынок сегодня составляет от полутора до двух с половиной миллиардов долларов. Самый крупный сегмент – биофармацевтика (80 % за счет импорта). Для развития современной биоиндустрии необходимо несколько факторов, которые в принципе имеются в нашей стране, но на практике используются очень слабо. Например, первый из них – биоресурсная база. У нас, как известно, самые большие пахотные площади, четверть мировых ресурсов леса, пресная вода, энергетика, квалифицированные кадры.

Три года назад в Обществе биотехнологов России под руководством Р. Г. Василова был разработан документ «Национальная программа развития биотехнологий в РФ до 2015 года», в котором обозначены все ключевые направления. Эта программа разработана на общественных началах. Возникает вопрос: почему, мягко выражаясь, недостаточна активность государства в сфере биотехнологий? Важность ответа на него резко усиливается, если обратить внимание на то, что из 35 официально утвержденных руководством страны критических технологий 16 имеют прямое или косвенное отношение к биотехнологии.

Для интенсивного развития биотехнологии в России необходима консолидация государства, общества и бизнеса^[19]. Во всем мире биотехнологии – это малый и средний бизнес, основные же движители – это крупный бизнес. Во всех сегментах в мировой элите есть российский крупный бизнес, но вот в биотехнологии и фармацевтике в нашей стране его нет вообще. Если этого присутствия не будет наблюдаться и в дальнейшем, то этот сегмент не будет развиваться вообще. Государство должно оказывать поддержку отечественному производителю, включая разумный протекционизм, оптимизацию системы контроля и регулирования, поддержку фундаментальных исследований и образования. Требуется готовность принять и использовать наиболее передовые достижения биотехнологии, поддержка правильной информированности, достоверных фактов и знаний в современных биотехнологиях.

Как и в других сферах высоких технологий в биотехнологии остро стоит проблема локомотива развития. Один из основных прорывных проектов здесь – проект биоэкополиса. Биотехнологии вкупе с другими инновационными направлениями – информационно-коммуникационными, нетрадиционной энергетикой, принципиально новыми решениями в градостроительстве, – могут заложить основы принципиально новой цивилизации, в основе которой будет лежать «умное» обустройство территории, создание принципиально новых поселений, в которых решаются на основе гармонии с природой вопросы энергетики, социальные проблемы и т. д. Это движение набирает обороты во всем мире. При этом во главу угла ставится не только обеспечение нормальных условий жизни, но и труда/занятости, рабочих мест, развитие экономики в целом.

Биотехнологии несомненно надо развивать – это будущее человечества. Но чтобы развиваться в правильном направлении необходим контроль, связанный с проверкой на безопасность. У нас очень плохо развита система биобезопасности.

В столкновении большой важности и одновременно потенциальной опасности биотехнологий формируется одна из главных задач – разработка методологической базы социогуманитарной экспертизы инновационных проектов. Повышенная актуальность и сложность этой задачи связана с недостаточной разработкой на сегодня методов независимой гуманитарной экспертизы вообще.

Чтобы предвидеть потенциальные угрозы при разработке методологии и принципов гуманитарной экспертизы необходимо исходить как минимум из двух посылок:

1) «презумпция виновности»: любое социальное или научно-техническое новшество можно считать источником возможных негативных последствий, рисков, угроз для человеческого потенциала, пока в отношении него не показано обратное;

2) «презумпция бдительности»: нередко угрозы, риски и негативные последствия оказывались непредвиденными не потому, что их принципиально невозможно было спрогнозировать, а просто из-за того, что никто не предпринимал необходимых для этого специальных усилий.

Из этих посылок можно сделать вывод: сегодня необходима особого рода систематически организованная деятельность, направленная на прогнозирование вновь возникающих угроз для человеческого потенциала. Ядром такого рода деятельности, на наш взгляд, должна быть социогуманитарная экспертиза. Сама по себе гуманитарная экспертиза понимается при этом весьма широко – как переход от технологической экспертизы к мульти- и междисциплинарной экспертизе и далее – к широкой публичной дискуссии. В интеллектуальном смысле это означает переход от «узкотехнологической экспертизы к дискурсивной рациональности» (т. е. к рефлексивному диалогу, к совместному обсуждению, предполагающему критический анализ исходных представлений и предпосылок, как своих собственных, так и оппонентов). В моральном смысле это значит отказ от узкой схемы сопоставления «затраты-выгоды», в основе которой лежат не долговременные, а ближайшие приоритеты, и переход на позиции глобальной этики. В политическом же смысле – отказ от ограниченных бюрократических интересов рынка и переход к такой политической культуре, которая базируется на совместной ответственности. Результатом экспертизы должен стать итоговый баланс положительных и отрицательных эффектов различных аспектов той или иной биотехнологии с представлением возможных корректирующих воздействий.

Итоговая оценка. Биотехнология – одно из самых важных направлений инновационного развития в XXI веке. Сегодня Россия отодвинута с лидирующих позиций в 70-80-е годы в седьмой десяток по уровню развития биоиндустрии, имея высший в мире потенциал для их развития. Вопреки директивным документам руководства страны о стратегической роли биотехнологий, государство практически отстранилось от развития этой сферы высоких технологий. Разрушена крупнотоннажная индустрия биотехнологий. Функции координации и планирования инициативно взяли на себя общественные организации, а разработки малый и средний бизнес. Без активного включения государства в процессы развития биотехнологий у России нет шансов стать одним из мировых лидеров. В этих условиях особую важность приобретает разработка социогуманитарных технологий обеспечения процессов консолидации общества, государства и бизнеса, обеспечения гармонии между пользой и угрозами от внедрения биотехнологий, поиском локомотивов их развития.

Оценка развития нанотехнологий в России

Не всё то золото, что блестит.

(русская пословица)

Затруднительно дать однозначную исчерпывающую характеристику состояния дела в области нанотехнологического развития.

В первом приближении можно сказать, что нанотехнологии – это технологии манипулирования небольшим количеством атомов или даже отдельными атомами, осуществляемые с помощью соответствующих приборов и инструментов, различающих объекты размером порядка нанометров.

С одной стороны, Россия до сих пор сохранила большой исследовательский задел в области материаловедения, химии, биотехнологий, физики твердого тела, прикладной математики, позволяющий достаточно эффективно развивать такую высоко инновационную сферу современной технонаучной деятельности, каковой являются нанотехнологии. Креативный потенциал, которым в принципе пока еще обладает российская наука (по некоторым оценкам он еще сохранится на протяжении ближайших четырех-пяти лет), по-видимому, еще можно использовать в том качественно новом цивилизационном развитии, которое сопряжено с нанотехнологической инноватикой. У нас есть отдельные примеры развития успешного малого бизнеса в области нанотехнологий.

С другой стороны, Россия далека от мировых лидеров в сфере нанотехнологий и разрыв только увеличивается. Вклад российских ученых в мировую нанотехнологическую науку в последние пять-шесть лет заметно снизился и составляет сейчас 1,5 против 6 % в 2000 г.^[20]

Формирование «Роснанотеха» идет сегодня форсированными темпами. Его финансирование уже превышает выделяемое на всю Российскую академию наук. Вопрос, однако, в том, куда и для чего вкладываются столь значительные средства? Есть ли четко поставленные цели и задачи? Каковы критерии успеха вложений?

В организационном аспекте российские чиновники в очередной раз продемонстрировали свою безграмотность (или их интересы не совпадают с интересами российского развития). Позитивный опыт крупных научных проектов – как мировой, так и советский – убедительно доказал, что наука не терпит монополизма, исполнение важных программ не следует доверять одной группе. К сожалению, нынешнее поспешное вливание миллиардов в нанотех – это орошение бесплодного, вытоптанного поля. Надо отрешиться от опасной иллюзии, что если достаточно дать денег и скомандовать, то все чудесным образом будет сделано. Проблема сегодня – уже не в деньгах: если до середины 1990-х годов не хватало только денег, то все еще имелись кадры исследователей и инженеров, лаборатории и производства, работоспособные организационные структуры. Сегодня это все по большей части уничтожено и развалилось, кадры ушли или вымерли физически^[21].

Эксперты утверждают, что для развития наноиндустрии необходима прежде всего заинтересованность бизнеса, которой пока нет. В сложившейся сегодня ситуации нужны не меньшие усилия по созданию новых организационных структур в науке и производстве, чем в сталинскую эпоху. Только они, а вовсе не вбрасывание миллиардов туда, где ничего этого еще нет, могут радикально изменить ситуацию. В противном случае государство приведет свои грандиозные научно-технические планы к краху, а бессмысленные затраты приведут лишь к огромным убыткам.

При этом менее всего осознается тот факт, что интенсивному развитию нанотехнологий должен соответствовать новый (нано-технонаучный) способ мышления, новое осмысление реальности, не только открываемой, но и конструируемой человеком. Представляется все более актуальной задачей осмысление конвергирующих технологий в контексте их социальной оценки в горизонте будущего развития российского общества, преодоление догм иерархически организованного объектного мышления. Мы фактически явно или неявно имеем дело с синергийно конвергирующими, взаимоусиливающимися процессами, примером которых в настоящее время все больше становятся именно нанотехнологии. Иначе говоря, нанотехнологии «сами по себе» – это задействованная совокупность конвергирующих междисциплинарных технонаучных процессов, реализующихся в высокоинтегрированной инновационной социокультурной среде. Включение в NBIC-модель лишь более отчетливо проясняют их суть. Но это еще не все. Нужен следующий шаг, а именно: включение самой NBIC-модели в еще более широкий социокультурный контекст – социальный и антропологический.

Если попытаться посмотреть на поставленную проблему с точки зрения возможных путей ее решения, то общая методологическая стратегия здесь состоит в конструктивной разработке комплекса междисциплинарных концепций. Эти концепции формируют перспективный контекст понимания и прогнозирования ключевых процессов качественной трансформации в развитии современной постнеклассической науки, а также нанонауки и нанотехнологий в их коэволюции с обществом, экономикой и культурой.