Действительно, на дне ущелья горел самый обычный костер, но отблески от него на скале и давали тот самый зеленовато-синий цвет, показавшийся нам необычным. Вокруг костра сидели люди, одиннадцать мужчин, причем среди них явно не было ни одного туземца-паури. Вот один из них взглянул на небо в нашу сторону, что-то крикнул остальным и, удивительное дело, все они дружно метнулись от костра в разные стороны.

При помощи трубы Древних хорошо было видно, что они прячутся в росшем на дне ущелья кустарнике, не сводя глаз с корабля, отчетливо видимого на фоне звездного неба. Странно, чего они так испугались? А они напуганы, можно даже не сомневаться.

– Застопорите ход, Рианель, – обратился я к навигатору, когда костер оказался почти под нами. – Что-то непонятное там творится.

С одной стороны, какое нам дело до этих людей? Они не машут призывно, не кричат, не пытаются подавать сигналы с помощью костра. Но сверху хорошо видно, что часть этих людей (по крайней мере, трое из них) ранены – иначе зачем бы на них белели повязки? Кроме того, в стороне от костра лежало неподвижное тело, и вряд ли этот человек продолжал спать, когда остальные, едва завидев «Небесный странник», поспешили спрятаться.

– Снижаемся еще, Рианель.

Мы зависли над костром на высоте не самого высокого дерева. Некоторое время внизу стояла тишина, и только слышно было, как потрескивают в костре дрова, и чувствовался запах дыма. Внизу никто не издавал и звука, молчали и мы. Высовываться из-за борта – мы люди ученые: в джунглях Эгастера тот же Родриг словил стрелу, благо, что она угодила ему в руку, не в голову. И хотя я не видел в руках у этих людей ничего даже отдаленно похожего на оружие, но ведь это совсем не значит, что его у них нет.

Наконец, я не выдержал, крикнув первое, что пришло в голову:

– Кто вы? У вас проблемы?

И ожидал услышать все, что угодно, только не встречный вопрос:

– А сами вы кто?

– Быстрая доставка рома, – едва слышно буркнул Гвенаэль. – Кто же еще? Заказ выкупать будете?

– Мы пролетали мимо, – это уже навигатор Брендос решил прояснить ситуацию. – Увидели внизу на скалах отблески, заинтересовались. Что-то еще объяснять?

– А откуда вы?

– Оттуда же, откуда и все остальные люди, – вероятно, Гвен находился не в самом хорошем настроении, потому что обычно шутки у него действительно похожи на шутки.

– Так вы не с Альвенды? – Судя по голосу, с нами разговаривал один и тот же человек.

– Нет, – на этот раз навигатор Брендос был предельно краток.

Ситуация начинала мне надоедать. Бывает же такое: мы, бросив все дела, пытаемся выяснить, не нужна ли им наша помощь, а в ответ какие-то тупые вопросы. И я уже собрался сказать: «Счастливо оставаться» – и потянуть рукоять на себя, чтобы поднять корабль выше, когда снизу послышалось:

– Ради самого Создателя, не улетайте, нам нужна ваша помощь!

Гвенаэль и тут остался верен самому себе, негромко пробурчав:

– За умеренную плату и все деньги вперед.

Я взглянул на него: что это такое с ним происходит? Он уже который день не в настроении. Думается мне, дело в следующем: управлять летучим кораблем, в отличие от морского, намного сложнее, и тут недостаточно одних навыков – у штурвального должен быть нюх, дар, способность чувствовать, что в следующий миг выкинет корабль. У Гвенаэля все это есть в полной мере, и во всех сложных ситуациях именно он занимает место за штурвалом. А что теперь? Любой из команды «Небесного странника» – Мирра, Николь, Амбруаз, наш кок, может встать на его место, и корабль будет слушаться его беспрекословно, повинуясь малейшему приказу. Все мы чувствуем себя кем-то особенным, и для этого у каждого из нас есть свой повод. Теперь у Гвенаэля его забрали. Как, впрочем, не стало его и у меня: теперь мой дар видеть ветер практически бесполезен. Но я, в отличие от Гвенаэля, задумывался над этим давно, еще тогда, когда Аднер только приступил к установке своего устройства.

«Привыкай, Гвенаэль. И чем быстрей ты привыкнешь, тем лучше для тебя будет», – подумал я.

– Кто вы, и что с вами случилось? – голос навигатора Брендоса, казалось, звучит равнодушно. Но я-то знал, что на самом деле это не так: человек он на редкость отзывчивый.

На палубу, привлеченная криками, давно уже высыпала вся команда «Небесного странника». Появилась на ней и Николь, и теперь я наблюдал за тем, чтобы она, из извечного женского любопытства, не подошла к борту, и не выглянула за борт, готовясь в любой момент окликнуть любимую. Но нет, она, застыла на месте, как будто к чему-то прислушиваясь, после чего поднялась на мостик:

– Эти люди напуганы. Среди них есть раненые, один тяжело, и он очень страдает.

Зная ее, удивляться мне и в голову не пришло. Я лишь подумал, что из нее выйдет идеальная жена – без слов будет мужа понимать. Хотя с другой стороны, и солгать ей уже не получится.

– Мы с «Красавицы Фелиппы», может, слышали о таком? – донеслось с земли.

Конечно же, слышал. И видел. И знаю его капитана. «Красавица Фелиппа» – небольшой двухмачтовик, даже странно, что на таком малыше мачт целых две. А капитаном на нем Амачинель – худой как рыба-игла, и с выдающимся далеко вперед подбородком, имя только не помню. Ничего плохого о нем не знаю, впрочем, и хорошего тоже.

– А где сам капитан Амачинель? – поинтересовался я.

Со мной разговаривал явно не он, у того голос как надтреснутый, а тут сочный такой баритон, прямо оперный.

– Нет больше капитана Амачинеля, – ответил мне все тот же баритон, и тут же поинтересовался: – Лекаря у вас на борту не имеется?

В голосе явно чувствовалось сомнение: ну откуда на таком маленьком корабле, как «Небесный странник», возьмется лекарь? Тут он не прав – лекарь у нас отличный, всем лекарям лекарь, и губки у него самые сладкие на свете, и сама она красавица. Я взглянул на Николь, у которой был такой вид, будто она не станет дожидаться, когда корабль опустится на землю, а спрыгнет вниз, чтобы поскорей помочь нуждающимся в лекаре. Теперь предстояло самое трудное – поднять их всех с земли на борт корабля. Дно ущелья неровное, с множеством камней самого различного размера, и о том, чтобы посадить корабль, не могло быть и речи. И еще. У нас не получится сделать так, чтобы «Небесный странник» завис над самой землей, и достаточно было спустить трап, все, что мы можем сделать, это спуститься чуть ниже, чтобы хватило длины штормтрапа, он значительно длиннее обычного.

– Эй, на земле! – окликнул я. – Сколько вас, и все ли смогут подняться по штормтрапу?

– Десять нас, десять, и двое точно подняться не смогут, – тут же ответил баритон. Затем, мгновенье помедлив, добавил: – И тело.

– Нам еще трупов на борту не хватало! – в своей язвительности Гвен был неугомонен. Николь метнула на него неодобрительный взгляд, но Гвенаэль сделал вид, что ничего не заметил.

– Мы его здесь похороним, – заверили с земли. – Только вы не улетайте, пожалуйста.

И столько в голосе было мольбы, что я невольно вздрогнул, а Гвен на этот раз промолчал.

– Энди, на кабестан!

Устройства устройствами, пусть и самые гениальные, но лучше сделать так, как мы все привыкли. С изобретением Аднера нужно еще освоиться, а Энди Ансельм кожей чувствует поведение л’хассов, так что мы уж лучше по старинке.

– На палубе – приготовить грузовую стрелу! И спустите, наконец, парус!

«Раненых поднимем так, как подняли в Монтоселе мертвецки пьяного Родрига – в сетке, – принял я решение. – Ну а что еще остается?»

– Брендос, займите место у… – указал я подбородком на рычаг, дублирующий на мостике кабестан.

Случается, что корабль резко проваливается вниз, лучше подстраховаться.

Сам я занял место у борта, держа наготове трубу Древних. Костер по-прежнему горел, давая странные зеленовато-синие отблески на недалекой стене ущелья, и все же определить расстояние до земли было сложно. Тут мне и труба с ее ночным зрением не помощник. «Ну все, пора, сколько можно тянуть».

– Энди, четверть оборота влево, снижаемся.

Корпус «Небесного странника» дрогнул, его почему-то повело в сторону, и мы приблизились к земле на некоторое расстояние.

– Энди, еще самую малость, – тут даже четверти будет многовато.

Краем глаза я видел застывшего у рычага навигатора Брендоса, готового в любой миг поднять корабль вверх. И снова корабль пошел вниз, на это раз даже не дрогнув. Все, еще ниже только приставив мне к горлу нож.

– Спустить штормтрап. Стрелу за борт.

– Поберегись! – крикнул Гвен, спустившийся к тому времени на палубу, выбрасывая за борт штормтрап.

И верно: прилетит кому-нибудь из людей на земле, даже Николь не сможет помочь, мертвецам вообще никто еще помочь не смог.

Родриг с Амбруазом возились со стрелой. Сбоку от них крутилась Мирра, пытаясь помочь, но Род только отмахивался – не путайся, мол, под ногами. И только Аделард стоял в стороне от всех, как будто бы безучастный, со скрещенными на груди руками. Но это только так кажется, на самом деле задача у него другая. На широком поясе у Ларда висели ножны с мечом, а на расстоянии протянутой руки находился взведенный и заряженный арбалет. На тот случай, если поднявшиеся на борт люди начнут вести себя совсем не так, как ведут спасенные. Энди, застывший у кабестана, изредка поглядывал на меня, но молчал.

«Вижу, Энди, вижу. Вернее чувствую», – думал я.

На такой ничтожной высоте, когда связь с землей очень большая, л’хассы испытывают огромное напряжение. Мало того, они быстро изнашиваются. Хуже всего, что, когда все эти люди поднимутся на борт, нагрузка от их веса прибавится. На высоте, когда поднимемся, она и не почувствуется – подумаешь, десять человек. Но не сейчас, когда корабль может внезапно провалиться вниз. Пусть и немного, но хватит и этого. Но что мы можем сделать? Только ждать, стиснув зубы.

В конце концов, команда с «Красавицы Филиппы» должна понимать все это не хуже нас и поторапливаться. Наконец, над краем борта появилась голова первого из них. Им оказался молодой парень, почти мальчишка. Посмотрев по сторонам, он ловко перепрыгнул через фальшборт, сделал пару шагов и застыл.

К нему направилась Николь, о чем-то спросила, на что он отрицательно покрутил головой. Затем проводил ее таким взглядом, что я зубами скрипнул, так он мне не понравился: щенок, а туда же! Скрипели блоки стрелы, повизгивала лебедка – поднимали одного из тех, кто не мог взобраться сам, а снизу доносился частый стук камней.

«Это они одного из своих заваливают, – догадался я. – Напрасно Гвен волновался, не будет покойника на борту».

Из-за борта показалась сетка с лежащим в ней телом с безвольно откинутой рукой. Одновременно с ней по трапу на борт поднялся еще один человек, на этот раз пожилой, выглядевший совсем стариком. Тело вынули, осторожно уложили на палубу, и сетка снова исчезла.

– Поторапливайтесь внизу, – зычно крикнул навигатор Брендос.

Над пострадавшим, встав на колени, склонилась Николь, взяв беднягу за одну руку и положив вторую ему на лоб. А этот юнец все продолжал на нее пялиться. Стук камней на земле прекратился, и по трапу один за другим начали подниматься люди. Вскоре подняли и второго раненого, но этот был в сознании и даже попытался сам встать на ноги, когда сетка легла на палубу.

– Все, больше нет никого, – сообщил последний поднявшийся по трапу. Судя по голосу, тот самый, который с нами и разговаривал с земли.

– Можно взлетать.

– Энди, пол-оборота вправо, поднимаемся, – распорядился я, пересчитывая спасенных. Их действительно оказалось десять, и все они выглядели так, как будто избавились от чего-то страшного. Тот, кто вскарабкался последним, поднялся на мостик, осмотрелся, признал во мне капитана, представился:

– Навигатор Куин Гастиль.

– Капитан Сорингер, – кивнул я ему в ответ.

Палуба давила на ступни – «Небесный странник» поднимался ввысь, я, прищурив глаза, высматривал воздушные потоки, думая о том, что опять мой дар востребован. Наконец, мы поднялись достаточно высоко, чтобы связь с землей ослабла настолько, что наполнившийся ветром парус смог двинуть корабль с места. На глазах у этих людей нам придется обходиться без детища Аднера. Наконец, «Небесный странник» набрал достаточную высоту.

– Поднять парус! Право на борт, – скомандовал я снова занявшему место за штурвалом Гвенаэлю. – Правь на пик вон той горы. – После чего обратился к навигатору «Красавицы Фелиппы»: – Рассказывайте, господин Гастиль, что же с вами произошло.

– Нас атаковал альвендийский корабль, – сообщил он и взглянул на палубу, туда, где Николь по-прежнему склонялась над лежавшим на палубе человеком, пытаясь ему помочь.

– Да что вы такое говорите! – только и хватило меня. – Никогда не приходилось слышать, что альвендийцы промышляют пиратством.

– Это еще не самое удивительное из того, что вы сейчас услышите: альвендийский корабль двигался по небу без помощи парусов.