Первому он разбил кастетом нос. Второму ножом распорол ухо. Кровищи жуть. Оба отступили, подхватили под руки Лютого и дали стрекача. Родион праздновал победу. На шее алел жирный рубец, след от удара велосипедной цепью. Но он этого не замечал. Привычно...

...Родион знал, как был напуган Веник. И верил, что отныне он к Элоне и на шаг не приблизится. Но, увы, надежды не всегда сбываются.

– Не, пацан явно на грубость нарывается, – недовольно буркнул Жук. – Опять с Элонкой в кино намылился... Ты это, Род, без меня не ходи. А то снова Лютого без меня отмудохаешь...

Недавняя битва с Лютым добавила Родиону авторитета. Под его флаг отошла еще одна уличная команда. Теперь у него самая мощная «община» во всем районе. Хотя Лютого нельзя скидывать со счетов...

– А ты думаешь, я за ней пойду? – не без досады спросил Родион. – Я что, мальчик – за ней бегать?.. Без нее обойдусь...

Конечно же, он кривил душой. За Элоной он готов был бежать хоть на край света. Только у него есть гордость. И девчонки есть. Любка и Машка – дворовые «конфетки». Кто смел, тот снял обертку и съел. Сами к нему в банду напросились. Сейчас это модно. Но не лежит к ним душа, Элона ему только и нужна...

Элона пришла к нему сама. Поздно ночью. Они как раз сидели в подвале. Жук и Сер Серыч тащились с «косячка», а Родион с девчонками баловались портвешком.

Машку развезло. Она залезла к нему на колени, обвила шею руками, голову использовала как подушку. Неплохо устроилась. Еще и песни поет... А тут Элона. Глаза красные от слез, тушь по лицу размазана. Джинсы грязные – будто кто-то топтал их ногами. Кофточка порвана. Тут явно что-то не так...

Родион хотел стряхнуть с себя Машку. Но передумал. Пусть сидит. Элона ему не подруга, чтобы других девчонок от себя гнать... Это обида дала о себе знать. Из-за того, что не с ним она, а с Веником.

– Эй, ты чего здесь делаешь? – взвизгнула Любка. – А ну вали отсюда!

Хозяйкой себя тут чувствует. Только другие почему-то так не считают.

– Закройся! – осадил ее Жук. Посмотрел на Элону. – Тебе чего?

– Мне... Мне Родион нужен, – выдавила она из себя натужно.

Казалось, она вот-вот разрыдается.

– Ну здесь я.

Только сейчас он стряхнул с себя Машку. Поднялся во весь рост. В груди жар полыхает – разволновался так. Но внешне держится холодно. А чего, он стелиться перед ней должен?

– Что случилось?

Но если она пришла к нему за помощью или советом, конечно же, от ворот поворот он ей не даст.

– Я... Меня... Он... Они...

Слезы душили ее, не давали говорить. А еще взгляд. Она смотрела то на Любку, то на Машку. И на Жука с Жекой как на помеху смотрела. Ей явно не хотелось говорить при них.

Родион многозначительно глянул на Жука. Тот все понял. Сгреб в охапку девчонок, потянул их к выходу. И Жека быстро смекнул что к чему, тоже слинял. Родион остался с Элоной с глазу на глаз, поднес к ней стул, усадил. И только после этого спросил:

– Ну чего там?

– Мы... Мы с Вениамином... Мы в кино ходили... – сбивчиво начала Элона.

– Знаю, – угрюмо буркнул Родион. – Разведка донесла...

– Я знаю, ты ко мне неравнодушен. Поэтому сразу к тебе пошла. Только не знаю, правильно поступила или нет.

– Вы ходили в кино. Дальше что?

– Все было как в прошлый раз. Тот парень, с которым ты дрался. Жуткий такой... Только тебя в этот раз не было.

– А Веник? С тобой же сам Вениа-а-амин был!

– Струсил Вениамин. Убежал...

– Козел!.. А ты? Ты почему не убежала?

– Они... Они меня схватили... Я сопротивлялась. Но куда там!.. Они меня куда-то в подвал затащили... Родион, я не могу... Это было так жутко!..

Она зарыдала. Подалась вперед, будто искала головой его широкую грудь. Родиона душила жалость. Он также подался к ней, обнял. Элона крепко прижалась к нему. Она уже не просто рыдала – она билась в истерике.

Родиону не стоило объяснять, что было с ней дальше. Этот урод Лютый со своей мерзкой компашкой надругался над девчонкой. Знал, падла, как сделать Родиону больно. И ведь сделал, гад!.. Интересно, он уже заказал себе свечку в церкви?

– Они... Их... Их было много... – всхлипывала Элона. – Они раздели меня... На стол поставили... Их было много... Музыку включили... Смеялись... Руками лапали... А он... Он сказал... Сказал, что в следующий раз изнасилует меня... И не один... Сказал, что их будет много... Это было так страшно... Я хочу умереть!

– В следующий раз? – воспрял духом Родион. – В следующий раз изнасилует? Они тебя что, не тронули? Не изнасиловали, нет?..

– Не насиловали, нет... Но издевались... Они хотели, чтобы я танцевала перед ними... Я их ненавижу! Я их всех ненавижу! Всех! Всех!!!

Она снова забилась в истерике. Родион еще крепче прижал ее к себе. И не отпускал, пока она не успокоилась...

...Это было бы забавное зрелище. Если бы оно не было еще и отвратным. Юра Лютый стоял на столе голышом. Лицо распухшее от побоев, один глаз совсем закрыт. Все тело исполосовано – следы от велосипедных цепей. Играла музыка. Он нервно дергался ей в такт. Танец не получался. Но всем было весело.

Побоище было ужасным. Дрались не на жизнь, а на смерть. Это чудо, что никого насмерть не порешили. Кодлан Лютого был разбит в пух и прах. Сам вожак был взят в качестве ценного трофея. И сейчас на столе голышом и в нелепом танце ставил жирную точку на странице своего позора.

Вот так же он заставлял танцевать Элону. Но она уже пришла в себя. Согрелась под крылышком Родиона. И сейчас чувствует себя в полной безопасности. Она его девушка. Законная подруга. И пользуется уважением. А вот Лютый никогда не будет пользоваться уважением. Никогда не поднимется в глазах пацанов. Никто не простит ему пережитого унижения. Больше не быть ему вожаком.

И Вениамин никогда не поднимется. Элона всю жизнь будет презирать его. За то, что он бросил ее в трудную минуту. Он полное ничтожество. Отныне ей нужен только Родион...

Сильная струя звонко билась о фаянс. Ощущение – высший класс. Не зря говорят, что для настоящего кайфа нужно выпить литров двадцать пива, потерпеть несколько часов и только после этого сходить отлить.

Родион закончил дело, спрятал «хозяйство». И в этот момент за спиной послышался подозрительный шум. Он обернулся и увидел, как «парашник» стелется по мокрому полу. А в дверях стоял и ухмылялся обидчик. Блатной по кличке Мамалыга. Не так давно после карантина в их отряд попал. Но уже принят «блатной» тусовкой. Типа «отрицала». Эдакий хозяйчик тюремного мира. Да и на воле такие типы держатся нагло и с вызовом. Родион знавал таких еще до того, как попал на зону. Кстати, из-за одного «блатаря» он и оказался за решеткой. Встретиться бы сейчас с этим уродом...

– Вы, пацаны, херомундией занимаетесь, в натуре. Друг друга месите почем зря. И что на выходе? А ничего... Тебе, Космач, сколько лет?

Недавний зэк с прикольной кличкой Репа сверлил Родиона взглядом. Здоровенный – два метра ростом, кулачищи что гири. И морда – врежешь, не промажешь. Не зря его Репой прозвали. Одним своим видом он вызывал трепет. Родион его не боялся. Но к словам его прислушивался. Как-никак только что из зоны мэн, блатная романтика опять же. Интересно было знать, по каким законам живут по ту сторону колючей проволоки.

– Ну, восемнадцать вот-вот стукнет, а что? – буркнул Родион.

– А то... «Бурсу» закончишь, и что? В армию на два года забреют. Домой вернешься, на буровую устроишься. И паши от звонка до... В смысле с утра до ночи. И так каждый день. Скукота!.. Так это еще, если не загасят тебя в драке. Трупом заделаться можешь. И за что? Да ни за что!..

– Чему бывать, того не миновать. И вообще, это наши дела. Как можем, так и живем.

– Да ты погоди, не буксуй. Меня послушай, да... Хочешь, чтобы твоя команда самая крутая была? Чтобы всех под себя подмять. Чтобы никто больше не выстебывался...

– Ты это, вола не води. Конкретно говори, чего хочешь?

– Хочу, чтобы у тебя все, типа, пучком было. Бабки тебе для этого нужны. Много бабок...

С бабками у него в самом деле проблема. А они нужны. Недавно пацана из его команды насмерть забили. Всем миром бабки собирали, чтобы похоронить достойно. Правда, предки пацана деньги не приняли. С проклятиями вышвырнули их в мусорный бак. Но вот если бы они полностью взяли расходы на себя... И возьмут. В следующий раз возьмут. А этот следующий раз обязательно будет. Потому что в драках сейчас бьются не на жизнь, а на смерть.

– Ну, бабки нам нужны, – не стал спорить Родион. – Ты хочешь нам бабок дать?

– Ага, карман держи шире!.. Но если бабки нужны, есть способ заработать. Хорошо заработать...

– Вагоны грузить?

– Ты гонишь, какие вагоны? – поморщился Репа. – Я тебе такую туфту не толкаю... Короче, есть одно дельце. Склад можно один поставить.

– Куда поставить?

– Темнота! Поставить – в смысле вскрыть.

– Ты хочешь, чтобы мы его грабанули?

– А чо, слабо?

– Да не слабо. Только мы под такие дела не подписываемся.

– Потому что мелко плаваете. Говорю же, месите друг друга почем зря. Сколько уже трупов намесили?

– Сколько надо.

– Все равно ты под статьей ходишь, Космач. Замочишь кого – по этапу пойдешь. И ни за что... А я тебе дело предлагаю. И статья полегче. И навару – в карман не вместится... Там на складе меха пылятся. Соболь, песец, норка. А охрана на складе хлипкая.

– Бабушка божий одуванчик, – усмехнулся Жук. – Как в «Операции „Ы“...

– Не знаю такой операции, – мотнул головой Репа. – Но склад бабка охраняет. И дедка. Типа, по очереди. Палка вместо ружья. Смех, короче. Мочить их не надо. Хлороформ под нос, и все дела...

– Ну я ж говорю, операция «Ы»... Склад мы возьмем. А потом Шурик подвалит. Всех повяжет...

– Да помолчи ты, – осадил его Родион. – А то накаркаешь.

– Ну так чо, пацаны, согласны? – оживился Репа.

– Да не знаем мы, – поморщился он. – Деньги-то нам нужны...

– Короче, – продолжал Репа, – дело выгорит, это сто пудов. Со сторожем разобраться, замки сбить – плевое дело. Сигнализация там слабая. Научу, как снять. Товар возьмете. А как его сбыть – мои проблемы... В общем, пацаны, если все путем будет, я вам три «штуки» положу... Чо, мало?

– Три тысячи рублей? – присвистнул Жук. – Ни фига себе!

– А вы думали! – подмигнул ему Репа. – Короче, вы подписывайтесь, пацаны. А за нами не заржавеет.

– За вами? Это за кем – за вами? – подозрительно посмотрел на него Родион.

– Ну, есть у меня пацан один, – замялся Репа. – Он мне товар поможет сбыть. Бабки через его руки пройдут. Но он бабки не зажилит, отвечаю. Так что три «штуки» вам как с куста обломятся. Погуляете, в кабаке погудите...

– Да нет, мы машину собираем, – покачал головой Жук. – Мы лучше запчасти купим, чем в кабак.

– Точно, – согласился с ним Родион.

У них в старом, заброшенном гараже машина стоит. Одна на всю команду. «Жигули» второй модели. Хлам. Но если достать денег да прикупить запчастей, то можно из нее конфетку сделать. Руки у них с Жуком не под хрен заточены. В свободное время они в машине ковыряются. И сам процесс им нравится. Да и машина для «общины» всегда пригодится.

– А вы что, по этому делу спецы? – живо заинтересовался Репа.

– Ну шарим слегка, а что?

– И место есть, где тачку делать?

– Ну есть...

– Слушайте, а что, если я вам тачку ворованную подгоню? На запчасти разобрать сможете?

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы по запчастям продать. Выгодно, и менты не запалят.

– У нас разговор про склад был, – напомнил Родион. – Давай не будем про машины.

Ему и на склад завязываться не очень-то хотелось. Согласия своего он еще не дал. Но скорее всего даст. А вот тачки ворованные разбирать – ну его в пень...

– Не будем, – закивал Репа. – Пока не будем... Но тогда насчет склада конкретно поговорим...

Поговорили конкретно. Репа дело знал, все по полочкам разложил – как, что и когда. Разжевал, как говорится, и в рот положил. А вот глотать Родиону самому пришлось. С его пацанами.

Бабушка божий одуванчик в эту ночь на смену не вышла. И дедушка тоже. Ее ангина в постель уложила, его ревматизм скрутил. Так что никого хлороформом травить не пришлось. Склад и без того остался в эту ночь почти без охраны. Почти – это потому что были еще сигнализация и несколько навесных замков на двери.

Сигнализация достаточно сложная. Но Родион знал, как ее отключить. Репа просветил его на этот счет. И с замками помог справиться. Не делом, правда, а советом.

– Готово! – отбрасывая в сторону последний, замок сказал Жека.

– Сим-Сим, откройся! – потребовал Жук и сам распахнул дверь.

Склад был наполовину пуст. Зато вторая половина была забита мехами. Дорогой товар, и так плохо охраняется. Все гнилое в этой стране. Не зря новый генсек Горбачев собирается привить стране новое мышление. Только как это можно – новое мышление со старыми, гнилыми мозгами?

Меха паковали в мешки. По одному на брата. Жук взял свою ношу. И вдруг сбросил ее на пол.

– Не нравится мне это дело! – заявил он.

И демонстративно сел на мешок.

– Мне тоже, – присоединился к нему Жека.

– Идиоты вы! – цыкнул на них Родион.

– Мы идиоты, – кивнул Жук. – И ты идиот. Потому что на дело гиблое подписались. Меха – это круто. Менты сто пудов на нас выйдут, заметут как пить дать. Нас в тюрьму упрячут, а Репа в кабаках на наши бабки будет шиковать. И над нами, лохами, прикалываться... Нет, я не лох. И не ишак...

– А я говорю, что ишак! Какого хрена ты расселся? Линять отсюда надо. Бросаем все и уходим!

Жук дал правильный расклад. Репа их использует, чужими руками жар загребает. А они как идиоты пляшут под его дудочку. Да и вообще, воровать – стремное дело. Западло и до беды недалеко.

Родион забросил свой мешок далеко в угол. Жук и Жека поступили так же. Они вышли со склада, закрыли двери на засовы, даже сбитые замки навесили.

Спать в эту ночь Родион ложился со спокойной совестью. Да, они начали гиблое дело. Но не закончили его. Государственное добро осталось на месте. А сигнализацию починить да замки новые навесить на дверь – для завсклада не проблема. Так что, получается, ничего страшного они не сделали. Вовремя одумались...

Каково же было его удивление, когда на следующий день за ним пришли. Два милиционера. Один в форме, другой в штатском. Все так спокойно, буднично.

– Гражданин Космачев, вы задержаны.

Но это для них будни. А для Родиона будто весь мир перевернулся.

Сначала он думал, что его взяли за попытку ограбления. И не особо боялся. Если осудят, то условно. Но все оказалось куда серьезней.

Оказывается, в ту ночь со склада был похищен весь товар. На одном засове были обнаружены отпечатки пальцев Родиона. Это когда он уходил, снял с себя перчатки. И неосторожно прикоснулся к металлу...

Но как менты смогли узнать, что это его отпечатки пальцев? Родион состоял на учете в детской комнате, имел приводы в милицию. Но, насколько помнит, отпечатки пальцев у него не снимали. Должны были, но не снимали, в картотеку не заносили.

У него были все основания предполагать, что его подставили. Кто? Возможно, Репа. Это он с дружками вывез весь товар – в этом Родион не сомневался. Но зачем ему нужно было сдавать его ментам? Родион запросто мог заложить его. Да и не по понятиям это. Ведь Репа признанный вор, сотрудничество с ментами для него как страшное клеймо. Но, может, туфта все это – воровские законы? А сдал его Репа, потому что понадеялся на его молчание.

А Родион молчал. Никого не сдал. Ни Репу, ни Жука с Жекой. И не только из-за солидарности со своими дружками. А еще потому, что умные люди в СИЗО посоветовали ему брать все на себя, чтобы «групповуху» не припаяли. Групповое участие – это отягчающее обстоятельство со всеми вытекающими отсюда сроками.

Родиона судили, отмерили наказание – шесть лет строгого режима. Этап, пересылки и зона. Все шесть лет он уже здесь. Совсем чуть-чуть осталось. Всего месяц... Но кто вернет ему вырванные из жизни эти шесть лет?.. Хотя двадцать четыре года – не самый старческий возраст. Но все же...

Мамалыга стоял в дверях и сосредоточенно смотрел на Родиона. Будто ждал, что тот заступится за «парашника». Только зря ждет. Родион шесть лет живет с волками. И научился выть по-волчьи. За изгоя заступаться нельзя – это хоть и нелепый, но закон. И он должен следовать ему, иначе сам может оказаться в петушином углу.

Родион не то что заступиться за беднягу – руки ему подать не смел. Он с сожалением посмотрел на поднимающегося парня. И с неприязнью на Мамалыгу.

– Тебе чо, что-то не нравится? – зло глянул на него блатарь.

– Ты не нравишься, – с достоинством ответил Родион. – Но это мои проблемы,