Глава 5

«Бухучет» сдан на «отлично». Как и все остальные предметы. Юля готовилась, она должна была сдать экзамен на твердую «пятерку». Она точно это знала. И все равно, из кабинета она выходила с ликующей улыбкой на губах. И с чувством, как будто в ее жизни произошло что-то невероятное.

– Ну как? – Леша Коробов догнал ее на лестнице, перегородил дорогу, остановился.

– «Отлично», – мило, но без особой охоты улыбнулась она.

Коробов был в нее влюблен с первого курса, но только сейчас, в конце второго, решился подойти к ней. Потому и стоит на лестнице с таким видом, как будто в штаны наделал. Раскорячило его от волнения. И не надо его гнать от себя, а то еще вдруг парализует парня на почве сильного стресса.

– И у меня «пятак»! – как-то уж чересчур широко улыбнулся он.

– Поздравляю.

На самом деле «пятерку» в колледже получить было нетрудно. Хотя бы через раз приходи на занятия, работай на семинарах, имей конспект, тогда достаточно просто что-нибудь ответить хотя бы на один поставленный вопрос… ну, и еще попросить, чтобы поставили «отлично». Но Юля-то училась на перспективу, она собиралась поступать в институт, потому считалась отличницей заслуженно.

– Надо обмыть это дело!

– Обмывай. – Юля попыталась обойти Коробова, но тот схватил ее за руку.

Она вырвала руку, и он, потеряв равновесие, упал на четвереньки. Юля смеяться над ним не стала, она просто продолжила путь. Но Коробов нагнал ее.

– Стой!

Но Юля лишь ускорила шаг.

– Да куда ты? – Он дернулся, чтобы снова взять ее за руку, но на этот раз не решился.

– У меня автобус.

– А давай ко мне! У нас машина!.. – гордо вскинув голову, сказал он. – Я отвезу!

– Спасибо, я как-нибудь сама.

– Я серьезно!

– И я серьезно.

Они вышли на улицу, а на крыльце стояла Алька. Увидев Юлю, она встрепенулась, нахохлилась.

Юля подозрительно глянула на злобную толстушку. Почти год прошел с тех пор, как Алька избила ее. Бабушка переживала, что эта дрянь и дальше будет доставать Юлю, но нет, Алька только вначале клокотала на нее, а потом успокоилась. Но сейчас, похоже, у нее снова началось обострение.

– Куда скачешь, лошадь? – грубо спросила она.

К счастью, крыльцо было широкое, и Юля смогла спокойно обойти Альку.

– Далеко не ускачешь, коза! – донеслось вслед.

Юля обернулась у самых ворот. Алька шла за ней. Впереди парк, а там сейчас одни только наркоманы водятся. В парк Юля заходить не собиралась, но Алька могла догнать ее, схватить за волосы и утащить в кусты. А баба она настолько же сильная, насколько и дурная. Но Коробов продолжал идти рядом, и это успокоило Юлю.

– Алька за тобой идет, – сказал он.

– Я знаю.

– Она тоже из Семирадья?

– Тоже.

– В одном автобусе поедете?

Юля кивнула. Именно эта мысль ее и расстраивала. Алька и руки распустить могла, и скандал на ровном месте устроить.

– Так давай я тебя отвезу! – снова предложил Коробов.

– Ты это серьезно? – с надеждой спросила она.

– Так я же говорил! – распетушился он. – Отец мне машину дает. Ключи возьмем и поедем… Прав у меня нет, но так мы проселком пойдем… Идем ко мне?

Юля кивнула. Не было у нее никакого желания ехать с Алькой в одном автобусе.

Леша жил недалеко от колледжа, в частном доме из белого кирпича с каким-то замысловатым барельефом в промежутке между первым и вторым этажом. Он подвел Юлю к калитке, но во двор зашел сам. Пока он сажал на цепь крупную немецкую овчарку, которая бегала по двору, Юля осмотрелась по сторонам. Альки нигде не было видно. Да и зачем этой дуре следить за ними?

Леша вышел к ней с улыбкой до ушей.

– Барбаросс наш на тебя не лаял, заметила? Обычно он на всех лает… А ты как будто ангел с небес!

Юля удивленно повела бровью. Не ожидала она такого рафинада от кислой натуры.

– Проходи! – Вдохновленный ее интересом, он широко повел рукой в сторону дома.

Но Юля мотнула головой:

– Мне домой нужно.

– Ну, хорошо…

Не закрывая калитку, Коробов направился к гаражу, заглянул внутрь и, удрученно глянув на Юлю, развел руками:

– Уехала машина. Наверное, Ромка взял.

– Очень хорошо, – сказала Юля и, плотно сжав губы, улыбнулась.

Она повернулась к Леше спиной, но не успела сделать и шагу, как с дороги к воротам съехала надраенная до блеска синяя «семерка». Длинная антенна дугой от капота до багажника, окна открыты, из колонок орет музыка. Машина остановилась, из нее вышел крепкого сложения парень с короткой стрижкой. На широкой шее болталась толстая стальная цепь, джинсовая жилетка была надета прямо на голое тело – можно было разглядеть «кубики» на животе. Внешне парень был похож на Лешу, но только в более грубом и зрелом исполнении. Леша еще мальчик, а этот уже взрослый парень, можно даже сказать, мужик.

Он жевал жвачку как будто напоказ – резко, смачно, сильно раздувая желваки, а на пальце правой руки крутил ключи от машины. Движения у него порывистые, дерганые, и от машины он отшагнул, как будто подпрыгивая. Увидев Юлю, он заинтригованно вскинул брови, жвачка перебралась из-за левой щеки за правую. И ключи переместились из одной руки в другую.

– Рома, ты приехал? – с заметной растерянностью спросил Леша.

– А ты не видишь?.. Кто это? – Глядя на него, парень повел головой в сторону Юли.

– Ну, мы учимся вместе… Юле домой надо, я хотел ее отвезти, а ты машину забрал.

– Куда отвезти?

– В Семирадье?

Рома окатил Юлю взглядом, как будто оценивал степень ее платежеспособности. Но брать он с нее, похоже, собирался натурой.

– Поехали!

– Да езжайте, – кивнула Юля.

И чуть ли не бегом направилась к дороге. С Лешей она бы еще поехала, но его брат казался ей слишком уж подозрительным. Такой может завести куда угодно.

Но уйти ей от братьев не удалось. Она шла по улице к автостанции, когда машина остановилась вплотную к ней. Открылась дверь, сильные руки схватили Юлю и затащили в салон. Она даже крикнуть не успела.

* * *

Спору нет, дембель – это событие, достойное самого яркого салюта. И Дима его получил. Подствольная граната разорвалась на крыше блокпоста, считай, у него над ухом. А выходил он из укрытия как раз для того, чтобы ехать домой. И уехал. Сначала машиной, потом самолетом, и в поезде пришлось потрястись. Оглушило его здорово, до сих пор ощущение такое, как будто уши ватой забиты. А ведь уже почти два дня прошло. Но ничего, голова не кружится, тошноты нет, а вата вместе с водкой выйдет. Он уже, считай, дома, до родной деревни, то бишь села, рукой подать.

Автобус уже под парами, пора ехать. И водитель уже что-то говорит, обращаясь к нему в бравурном тоне, видимо, приглашает солдата занять место. Дима кивнул, отбросил в сторону сигарету, зашел в автобус.

Вид у него не героический. Медалей нет, значков кот наплакал, и форма галунами не обшита. Обычный новый камуфляж, кепка и берцы, начищенные дихлофосом. А главное украшение – голубая тельняшка. В десанте Дима, правда, не служил, но повоевать и без того пришлось. Последние полгода безвылазно на блокпостах стояли. Мину вот душманскую под самый занавес принял, даже не слышно, что водитель сказал. И в салоне автобуса сейчас гомон стоит, но Дима улавливает лишь отдельные звуки. Но, может, оно и к лучшему?

Он сел на заднее сиденье рядом с какой-то толстухой. Лицо вроде бы знакомое, но Дима не стал напрягать память.

А толстуха его узнала. И что-то спросила, легонько толкнув локтем. А спросила она как раз на ухо, которое больше всего пострадало, и Дима не смог разобрать ее слов.

Толстуха снова что-то спросила, но Дима снова ничего не понял. И пальцем показал на ухо. В конце концов, он с войны возвращается, ему можно быть временно глухим.

– Ты что, контуженый?

На этот раз голос прозвучал куда громче. Дима скривился. Да, на этот раз он услышал вопрос, но лучше бы толстуха молчала.

– А я тебя знаю! Ты Дима Ивашов, сын Ольги Михайловны!

Все сиденья в автобусе были заняты, но Дима все-таки поднялся со своего места. Лучше пешком постоять, чем эту дуру выслушивать. Но толстуха встала рядом. Глаза у нее горят, губы мокрые. Похоже, баба не в себе.

– Ты за Юльку заступился! – не унималась она.

На них уже смотрели все, кто ехал в автобусе. Видно, толстуха орала во всю глотку. Не будь Дима в форме, на него бы смотрели как на ущербного, а так вроде бы понимание в глазах у людей. Это на толстуху смотрят с осуждением.

– А Юлька сейчас таскается со всякими! Шлюха!

Дима не выдержал и резко глянул на толстую дуру. Наконец-то он ее узнал. Это Алька, которая в свое время доставала Юлю Савельеву. Мама директорство в школе принимала, она и попросила Диму вмешаться, одернуть Альку. И он заступился за бедную девчонку. А еще мама предупреждала, что шибанутая Алька могла рассказать Юле о той трагедии, которая произошла с ее родителями. И ведь рассказала. Юлю тогда понесло к реке, и ему пришлось с ней нянчиться.

Интересная она, эта девчонка Юля. Нежная, хрупкая, по-своему красивая. Но девчонка. Маленькая девчонка. Он, конечно же, не мог воспринимать ее тогда всерьез. Но Юля уже подросла, ей уже должно быть семнадцать. Интересно, какой она стала?.. Неужели вправду таскается?.. Глядя на Альку, трудно было поверить в это. Этой дуре соврать как два пальца…

– Что, не веришь? – разорялась Алька. – Да я своими глазами видела, как она с Коробовыми уехала. На машине! Их двое, а она одна!.. А она любит погорячей!

– Закрой рот! – не выдержал Дима.

Алька шарахнулась от него, но быстро взяла себя в руки.

– А я говорю тебе, что Юлька шлюха! – выпалила она.

Но тут же глянула куда-то в сторону. Дима проследил за ее взглядом и увидел дядю Васю, который говорил ей что-то в возмущенном тоне. Никто не верил Альке, и это хорошо. К злым языкам нужно относиться с большими сомнениями.

Алька отцепилась от него, а вскоре освободилось место впереди. Дима закрыл глаза и задремал. Головокружения нет, тошнота не беспокоит, но все равно состояние не ахти. Может, устал с дороги. Да и пивка вчера в поезде лишку дернул.

Разбудил его водитель, легонько хлопнув по плечу:

– Вставай, солдатик, приехали!

Дима с удивлением глянул на него. Водитель не напрягал голосовые связки, а он его услышал без труда. Неужели «вата» из ушей «вывалилась»?

Автобус уже стоял на остановке, люди спокойно выходили из него. Обычно Дима, если ехал в Семирадье автобусом или попуткой, выходил в самом начале деревни, но раз уж проспал, то нечего на кого-то пенять.

Он вышел из автобуса и увидел синюю «семерку», которая на скорости выехала на главную сельскую площадь. Остановилась неподалеку от автобуса. Из машины порывисто, с недовольством во взгляде вышла красивая девушка.

Юля заметно изменилась: лицо стало чуточку шире, черты оформились, углы округлились, но глаза остались теми же. Там не море в глазах, а целые океаны – яркие, глубокие. И фигура у Юли уже отнюдь не детская.

– Я же говорила, как последняя шлюха таскается! – заорала на ухо Алька.

Дима чуть снова не оглох от этого противного вопля. Но в машине действительно сидели два парня, их можно было увидеть даже через тонированные окна. И Юля оправляла свой сарафан так, как будто под ее подолом только что шарили мужские руки.

И по сторонам Юля не смотрела. А зачем искать взглядом кого-то, если она уже получила дневную дозу мужского внимания? Двойную дозу… Хотя, возможно, ей этого мало. Потому ее лицо и выражает недовольство… Зато парни получили все, что хотели, поэтому машина уже мчится в обратном направлении.

Если бы Алька не заорала, она бы, возможно, и не заметила Диму. А она увидела его, узнала и как будто озарилась изнутри. Ее лицо разгладилось, взгляд прояснился… Возможно, ей действительно было мало с городскими. А тут вдруг солдатик подвернулся – крепкий, сильный, голодный…

– Ну как, понравилось трахаться? – снова заорала Алька.

Юля метнула на нее полный беспомощного ужаса взгляд, но ничего не сказала. Она повернулась к Альке спиной и рванула прочь, как от огня.

– Шлюха!

Дима возмущенно глянул на Альку. Может, Юля и шлюха, но не этой же корове судить о том.