Полина изучила свою сестру вдоль и поперек, знала, что Варвара всегда одевается эффектно, выглядит ярко, но все же попала под впечатление и даже была посрамлена. Это на радость Варваре, которая просто обожала измываться над младшей сестрой. Прическа у нее высокая, но в новом оформлении, незнакомые сережки с топазами под цвет глаз, брючный костюм, который смотрелся бы одинаково актуально как на пленэре, так и на вечеринке в ночном клубе. Роскошные волосы, изюминка в каждой черте красивого лица, сочные губы, безупречная фигура. Это все про Варвару. Она похожа была на солнце, такая же ослепительная, обжигающая и недосягаемая.

– Привет, сестренка! – Варвара подходила к Полине, раскинув руки, как будто хотела обнять, расцеловать, но лишь пошевелила губами, подставила щеку и даже носик брезгливо наморщила.

Ну да, меньшенькая же вся в делах, в заботах, потная, грязная, еще испачкает, чего доброго. Полина и хотела бы проучить сестру, чтобы не задавалась, но все же поцеловала подставленную щеку. Варвара захлестнула ее как морская волна и потащила обратно на дно жизни, с которого она, в общем-то, и не поднималась.

Вадим не мудрствовал и нос от Полины не воротил. Он шел к ней медленно, не спеша, но приблизился быстро. Его левая рука вдруг оказалась на ее талии, а губы влажно коснулись щеки у самых губ.

Полина вспыхнула. Она представила его правую руку на своей груди. А он ведь действительно едва не коснулся пальцами соска, который вдруг затвердел, налился томительной тяжестью и рельефным контуром проступил сквозь тонкую ткань халата.

Вадим должен был это видеть, потому что смотрел именно туда. Халат у Полины тонкий, тесный, а грудь большая, полновесная. Как бы пуговицы не разлетелись от душевного напряжения.

– Березой пахнет, – сказал Вадим, отстранился от Полины и бутоном раскрыл пальцы перед своим носом.

– Дровами, – уточнила Варвара, подозрительно глядя на него.

Она, конечно же, ревновала своего мужа. Полина ее прекрасно понимала. Поэтому она и пятилась от Вадима, хотя он вовсе и не думал обнимать ее, лезть под пуговицы.

– Березовыми, – заявил Вадим.

– Так баня же.

– А я как раз пивка взял.

– Вместе пойдем, – сказала Полина.

– Да? – То ли Вадим это сказал, то ли просто громко подавился.

Варвара оторопело уставилась на сестру, но Полина и глазом не моргнула.

– Маму перенесем, – сказала она.

Действительно, почему бы не воспользоваться возможностью и не попарить маму в бане? Полок там широкий, длинный. На нем можно лежать в полный рост. И намыть, и напарить, и веничком нашлепать.

– Ага. – Вадим провел рукой по затылку, как будто унимал этим бунт в голове.

– Мама вас ждет, – сказала Полина, взглядом показала на дом и тут же посмотрела на ворота, которые должна была закрыть.

Вдруг Миша нагрянет? Сегодня суббота, он уже, должно быть, опохмелился, теперь и пакостей спьяну наговорить может не только ей, но и Варваре. Вадим полезет в драку, а Миша мужик здоровый. Быка-то, может, он с одного удара и не убьет, но задуматься заставит.

– Да, мама. – Варвара вздохнула, настраиваясь на непереносимые тяготы общения с тяжелой больной.

Тяготила ее мама. Это чувствовалось во всем. Но Полина сестру нисколько не осуждала. Так уж устроен человек. Пока не засунешь его в колесо, не будет он крутиться в нем как белка. Полина была поставлена перед фактом и засучила рукава.

Варваре совсем не обязательно снимать белые перчатки. А ведь если ткнуть ее носом в «утку», привязать к маме, не оставить выбора, то она как миленькая и выносить будет, и подмывать. А ведь эта краса неземная все умеет. Она и в хлеву раньше шустро управлялась, и огород весь в одиночку могла перелопатить. Это сейчас Варвара белоручку изображает, но если жизнь заставит…

– Пойдем. Надо поздороваться, – невесело сказал Вадим.

Мама ему не родная. Его неприятие можно было понять, но в дом он тем не менее зашел первым.

Варвара держалась за ним. Прежде чем переступить порог, она осенила себя крестным знамением.

– Ты чего это? – одернула ее Полина.

Мама еще не умерла, а она уже крестится, как будто в избу с покойником входит.

Варвара все поняла, смутилась, но тут же заявила:

– Да будет тебе!

– Я в баню, жар убавлю.

В баню Полина заходила, пожимая плечами. В общем-то, огонь можно и не убавлять, достаточно будет распахнуть настежь окно и все двери. Жар схлынет, в парилке будет просто тепло. Мама помоется, а потом уже им с Варварой можно будет попариться. А печь и дальше пусть греет. Вадим любит погорячей.

Из парилки она выходила, чувствуя, как тело мокнет под халатом. Ощущение привычное. Полина знала, как охладить себя. Надо расстегнуть верхние пуговицы и помахать лацканами, как кузнечными мехами, нагнетая воздух под халат. А можно еще и подуть на грудь. Так она и сделала – расстегнула, подула.

Для этого ей пришлось опустить голову, а ноги уже вынесли ее из жаркого предбанника в мягкую прохладу вечера. Вадим шел ей навстречу, спешил или только вид делал. Как бы то ни было, они столкнулись, и Полина оказалась у него в объятиях. Мало того, он вольно или невольно заглянул под распахнутые лацканы халата.

Полина пугливо вскрикнула, отскочила, запахнулась.

Вадим безобидно усмехнулся.

– Чего ты?

– А ты чего? – Она глянула на него в замешательстве, исподлобья.

– Да так, посмотреть пришел. – Он повел взглядом в сторону двери.

– А не надо смотреть! – Полина лихорадочно застегнула пуговицы.

– А если интересно?

– У себя смотри! – на ходу на пути к дому бросила она.

– Шуток не понимаешь? – донеслось ей вслед.

Отсутствием чувства юмора Полина не страдала, равно как и синдромом девственницы. Перспектива остаться в бане наедине с мужчиной ее ничуть не пугала, как раз наоборот. Но это смотря с каким мужчиной. Уж лучше с Мишей согрешить, чем с Вадимом. От одного ее тошнило, от другого бросало в жар, но уж лучше первое, чем второе. Потому что нельзя спать с мужем родной сестры. Полина поняла это давно, еще до того как Варвара надела на палец обручальное кольцо.

Раньше Варвара запросто таскала воду полными ведрами, в одиночку могла быстро наполнить большую бочку. Сейчас она с той же легкостью изображала из себя кисейную барышню.

С мамой пришлось управляться вдвоем. Полина взяла носилки спереди, Вадим сзади. Они вместе укладывали маму на полок в бане. При этом он как будто ненароком прикоснулся локтем к груди Полины. А может быть, она и сама прижалась к нему. Случайно.

Варвара стояла по ту сторону двери, на свежем воздухе. Видеть этого она не могла, появилась потом, когда мама уже лежала на полке и Полина поливала ее водой. Сестры были без ничего.

Вадим, конечно, мог заглянуть к ним, но Полина этого не хотела бы. Дело тут было не только в природной стыдливости. Полина понимала, что начисто проигрывает родной сестре по очкам. У Варвары фигура модельная, грудь пышная, идеальной формы, бедра узкие, ноги длинные, ровные. Живот плоский, пресс подкачанный, Полина чувствовала себя квашней на ее фоне. Работала она от зари до зари, вроде бы и не толстая, но жирок на животе угадывался как спереди, так и по бокам. И бедра широкие, и грудь какая-то бесформенная. Вроде бы высокая, упругая, но не было в ней того изящества, что у Варвары.

Полина сама вымыла маму, Варвара всего лишь подавала ей мочалку, гель для душа, веничком немного по спине похлестала. Но мама смотрела на нее с безграничной благодарностью и нежностью, которой Полина давно уже не знала. Растрогалась мама, заплакала. Не всхлипывала, не кривила губы, напротив, даже улыбалась, а слезы градом катились по ее щекам.

– Спасибо вам, доченьки, – сказала она и закрыла глаза.

Полина встревоженно глянула на маму. Уж не померла ли? Варвара же о таком исходе даже не задумывалась. Ее волновало другое.

– Одевайся, – сказала она. – Сейчас Вадим придет.

Полина кивнула, с трудом натянула отсыревший халат на голое тело. Варвара окинула ее недовольным взглядом, качнула головой и позвала мужа. Сама она одеваться не собиралась, да ей и не нужно. Сейчас ополоснется, пока Полина будет корячиться. Но так она же сама назвалась груздем, ей и тащить кузов.

Полина шла впереди, Вадим держал носилки сзади. Его взгляд жег ее спину. Халат прилип к телу, ей казалось, что он вот-вот лопнет по швам.

Но ничего подобного не произошло. Ни швы не треснули, ни пуговицы не оторвались.

Полина сменила постель заранее. Сестры положили маму в чистом на чистое. Она с удовольствием и с шумом вздыхала, как это делала, когда пила чай.

– Я пойду? – спросил Вадим.

Ему явно не терпелось на свежий воздух. Похоже, Полина досыта накормила его заботой о теще. Как бы не уехал домой на ночь глядя. А если вдруг, то скатертью дорога. Никто не собирается держать здесь его и Варвару. Чай, не на пикник приехали, а больную мать проведать.

Полина удобно уложила маму, напоила ее чаем с травами, не забыла поцеловать. В хлопотах она забыла про мокрый халат, в нем и вышла из дома, когда управилась. Влажная прохлада мягко обняла ее, как будто мужчина легонько прижался сзади. Ей захотелось вдруг сильных ощущений, но Вадима нигде не было. «БМВ» стоял на месте.

Дверь в баню была закрыта. Из трубы густо валил дым. Видимо, Вадим подбросил в печь дровишек.

Он мог задать жару и Варваре. Полина представила ее в объятиях мужа. Вот Вадим ставит ее коленями на нижний полок. Локти она кладет на средний, а подбородок – на верхний. Он резко прижимается к ней сзади…

Полина тряхнула головой, пытаясь привести себя в чувство. Что это на нее нашло? Вадим и Варвара – муж и жена. Глупо возмущаться их поведением. Преступно перед сестрой.

Полина босиком рванула по тропинке к озеру, пронеслась мимо бани, открыла калитку, вышла на мостки. Раздеваться она не стала, прямо в халате бухнулась воду и не сразу поняла, то ли вокруг нее действительно зашипело и пошел пар, то ли ей все это померещилось.

Никакого пара на самом деле не было, но остывала Полина долго, плавала, пока не устали руки. Она вышла из воды, спряталась за куст, разделась, выжимала халат и смотрела на баню. Если вдруг Вадим побежит к озеру голышом, то метаться в панике она не станет. Даже не присядет. Спокойно наденет халат, неторопливо разгладит его на себе и пойдет к дому, не оглядываясь.

Вадим не появлялся, но к дому Полина пошла. Дверь бани была открыта, но Полина даже не стала заглядывать за нее.

В доме стояла тишина.

Мама лежала на кровати, а Варвара в оцепенении стояла перед ней, опираясь на спинку стула. Вадим, бледный как мел, обнимал жену за плечи, но ее все равно шатало, стул скрипел.

Полина не спрашивала, все поняла и без этого. Она брала маму за руку, зная, что пульс нащупать не сможет.

– Никогда тебе этого не прощу! – выстрелила ей в спину Варвара.

Полина дернулась, в отчаянии глянула на сестру. Нет, она не собиралась отрицать свою вину. Не надо было тащить маму в баню. Это могло спровоцировать инсульт или сердечный приступ. Но ведь она хотела как лучше. Варвара не смеет ее осуждать.

– Ведешь себя как последняя шлюха!

Варвара винила ее в другом. Как будто Полина согрешила с Вадимом, мама узнала об этом, и у нее не выдержало сердце. Но это же бред! Не было ничего такого, да и быть не могло.

– Это все из-за тебя! – прошипела Варвара.

Легче было оживить маму, чем переубедить ее в этом.

Полина заплакала не в силах совладать с эмоциями.