– Из Астрахани. В санатории была.

– Отдыхали?

– Соляные пещеры, целебные ванны, здоровье поправляла.

– Муж знал, что вы сегодня приезжаете?

– Если честно, сегодня он меня не ждал.

– А вы взяли да приехали!

Максим хотел было спросить, звонила ли Альбина Сергеевна мужу перед приездом, как поступают порядочные жены перед возвращением из командировок или с курорта, но воздержался. А звонят, чтобы предупредить о своем приезде и не нарваться на любовницу. Все-таки горе у женщины. Но скользкой темы избежать вряд ли удастся.

– Так вышло.

– Муж не ожидал вашего возвращения?

– Нет, а что?

– Вы звонили ему, спрашивали, чем он собирается сегодня заняться?

– Ну чем он занимался, на работе сегодня был…

– А где он работает?

– На комбинате, в профкоме… Председатель профкома.

– Председатель? – наматывая на ус, усмехнулся Максим.

Профкомы на фосфорном и горно-обогатительных комбинатах – вотчина местной криминальной мафии. Посредством профсоюзов Борщевик держал за причинные места владельцев этих крупных, градообразующих предприятий. Когда-то он поднимал на бунт зоны, а сейчас мог устроить забастовку рабочих, а это простой предприятий, финансовые и репутационные потери. И чтобы комбинаты работали бесперебойно, их владельцам приходилось раскошеливаться. Вроде как Борщевик брал немного, но кто его знает, как там на самом деле…

– Юра на работе сегодня был, – сказала Трутова.

– Я так понимаю, он совсем недавно вернулся, – предположил Максим, глядя на видеокамеру на опорном столбе ворот.

– Не знаю. Ничего не знаю.

– Я вижу, камеры у вас есть.

– Обманка, – покачал головой Стасов.

– Ну, не то чтобы обманка… – начала, но, махнув рукой, остановилась Альбина.

– Камеры рабочие, просто не подключены, – глянув на нее, сообщил Стасов. – Дом строили, не позаботились, проводку не сделали. А тянуть провода поверх отремонтированных стен не захотели…

– А через вай-фай? – спросил Павлов.

– Не работает ничего, – с пониманием глянув на него, качнул головой Стасов.

– А преступники это знали? – спросил Максим.

– Надо бы глянуть, может, дернули какой-то компьютер… Компьютер у вас должен быть? – сказал Стасов, обращаясь к Трутовой.

– Да, ноутбук в кабинете у мужа, – сказала она.

Максим кивнул. Камеры видеонаблюдения могли замыкаться как на специальный системный блок, так и на обычный компьютер. Преступники могли унести с собой как то, так и другое. Как унесли орудия преступления… Но в то же время труп они не увезли, не успели. Может, и про компьютер не подумали. Может, и не знали о существовании камер. Не обратили внимания, когда вместе с Трутовым заезжали к нему домой.

На всякий случай Максим зашел в дом, поднялся на второй этаж, заглянул в кабинет, где должен был находиться компьютер, но увидел там только пустой стол. Колонки на нем стояли, наушники, роутер, принтер – и все это, судя по положению проводов, отсоединили от компьютера, от которого осталось только пустое место. Стол слегка запылен, а на том месте, где он стоял, чисто.

Павлов пожал плечами. Странно как-то получается. Тело преступники бросили, когда до машины оставалось всего ничего, а компьютер забрали, хотя для этого нужно было подняться на второй этаж.

Максим вышел из дома и увидел следователя Планидкина, невысокого плотного мужчину с живым взглядом на апатичном лице. Вслед за ним шел другой следователь, но уже с приставкой «криминалист». И эксперты здесь как от криминалистики, так и от судебной медицины. Вместе с группой прибыл и подполковник Малахов, глыба из плоти и крови, утяжеленная железной волей. Выражение лица суровое, даже жесткое, а взгляд спокойный, добродушный. Но расслабленности в этом взгляде ни на грамм. И усталости тоже. Спокойная вдумчивая сосредоточенность, слегка приправленная иронией.

Следователи и криминалисты прошли в дом, а Малахов остался.

– Ну что? – обращаясь к Максиму, спросил он.

Стасов правильно все понял и отвел Трутову в сторонку.

– Да как-то непонятно все. С одной стороны, возможно, бытовуха. Но с другой – есть признаки заказного убийства.

– Например?

– Убитый – председатель профкома на фосфорном комбинате.

– Интересно.

– Признаки заказного убийства. Признаки бытового убийства. И признаки «шерше ля фам», – усмехнулся Максим, доставая из кармана смартфон.

Он вывел на экран изображение кулона, подошел к Трутовой и показал ей.

– Вам знакома эта безделица? – спросил он.

– У меня такой нет, – не задумываясь, мотнула головой женщина.

– Дай-ка! – Малахов взял у Павлова смартфон, глянул на кулон.

– Откуда это? – спросил он.

– Так на месте преступления нашел. Брать не стал, сами понимаете.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю, – думая о чем-то своем, довольно-таки рассеянно проговорил Малахов.

– Возможно, на месте убийства присутствовала женщина.

– Шерше ля фам?

– Возможно, Трутов был с друзьями, возможно, не поделили женщину, возникла драка. Его убили, тело хотели вывезти, но подъехала жена, преступники скрылись на его же машине. Из гаража выехали.

– И женщина с ними?

– Не знаю. Как-то странно все получается. Если друзья, если женщина, значит, они на своей машине должны были приехать и оставить ее во дворе. А если они приехали на машине Трутова, то, на ней же и уехав, не стали бы бросать ее рядом с домом. А они бросили. Машина стоит где-то неподалеку. Я думаю, преступники пересели с одной машины на другую. Которая стояла там же, где-то неподалеку.

– А если просто решили продолжить путь пешком?

– Не знаю, я бы куда-нибудь подальше заехал.

– А машину они бросили?

– Да.

– А чего тогда стоим? Где кинолог? Где собака?

Кинолог находился в микроавтобусе, сыскная собака только ждала команды. И она ее получила. Ее подвели к машине Трутова, дали обнюхать салон, и она сразу же взяла след. Но очень скоро остановилась. След исчез. Преступники уехали на автомобиле.

– Все-таки была машина, все-таки была пересадка.

– Машину закрыть, взять под охрану, место оцепить, как только эксперты освободятся, направить их сюда, – распорядился Малахов, пальцем очертив круг, в пределах которого могла находиться уехавшая машина.

– Понял, – кивнул Максим.

– Что ты понял? Машину охранять будешь? Следы от колес?

– Со свидетелями работать смысла нет, – пожал плечами Максим.

Он выказывал готовность работать где скажут, а Малахов требовал от него инициативы. Как будто ничего не понимал.

– Почему?

– Если преступники заехали во двор на машине, кто их видел? Камеры не работают… Ну, если только они проникли во двор незаметно.

Павлов глянул на дорогу в месте, где предположительно стоял автомобиль преступников. Убийцы могли стартовать отсюда, место здесь темное, вдоль заборов вообще ничего не видно, хоть глаз выколи, собак не слышно. Они спокойно могли подобраться к дому Трутова, перебраться через забор.

– Гюльчатай, ты куда, Гюльчатай? – заговорил вдруг кинолог.

Сидевшая на задних лапах собака вдруг пришла в движение и по дорожке вдоль забора повела его к дому Трутова. Видимо, след взяла.

С каждым шагом Гюльчатай набирала ход, в открытые ворота она вбегала, кинолог едва поспевал за ней. Собака подбежала к гаражу и заскребла под закрытыми воротами, будто собираясь устроить подкоп.

– И что это значит? – спросил Стасов.

– Может, преступники через гараж в дом проникли? – косо глянув на Малахова, предположил Максим.

Он ведь не дурак и даже знал женщину, любительницу рубинов и таких же дорогих красных машин. А Малахов знал Еву Лазареву еще лучше. Еву, родную сестру братьев Лазаревых, один из которых владел фосфорным, а другой горно-обогатительным комбинатом. И еще эта женщина любила интересных мужчин. И даже замешана была в одном убийстве, когда переспавший с ней мужчина убил свою ревнивую жену. В том деле, кстати, также фигурировали рубины, целое колье…

Уж не о Еве ли подумал Малахов, увидев кулон с рубином. Трутов был связан с комбинатом напрямую, Ева постольку-поскольку, может, и пересеклись где-то их пути-дорожки, слившись в один путь, который и привел их в дом на улицу Волжская. Малахов мог думать о ком угодно, это его право, но зачем подчиненным-то грубить? Максим всего лишь хотел показать, что готов выполнить любой его приказ, а он чуть ли не на смех его поднял. Как будто он какой-то ни на что не годный тюфяк.

– Через гараж? – Малахов с интересом глянул на него.

– Ворота откатные, пока они закрывались за Трутовым, преступники могли проникнуть во двор. – Максим смотрел на пышный куст, который рос прямо у ворот.

Листва уже облетела, но освещение в районе куста не самое яркое, преступники вполне могли спрятаться за ним. А до гаража от этого места рукой подать. Одна короткая перебежка, и там.

– А как они попали в гараж? – спросил Малахов, измеряя расстояние от куста.

Он и сам искал ответ на свой вопрос.

– Предположим, Трутов был с женщиной…

– Предположим.

– А камера вдруг работает… Или соседи могут увидеть. – Максим глянул на дом, крыша которого виднелась за забором. – Он мог завезти женщину в гараж, не останавливаясь во дворе. И уже оттуда в дом. А прямой вход из гаража есть… Должен быть.

Максим задумался. А вдруг дверь у лестницы вела не в гараж, а, например, в подвал? Далеко не всегда встроенный гараж сообщается с домом напрямую.

– Может быть, – кивнул Малахов.

– А ворота в гараж опускаются медленно.

– Думаешь, преступник мог проникнуть в гараж «на плечах»?

– А вдруг?.. Вдруг он изначально планировал Трутова убить? Сразу. В гараже.

– А почему не убил? – спросил Малахов.

И сам же себе, кажется, ответил. Но молча, чтобы не выдать одну хорошо ему знакомую женщину. И не поставить себя в глупое положение.