Они выпили по второму разу, затем по третьему. Бутерброды – слабая закуска, поэтому Марьяна еще сильней захмелела. А Гоша откупорил вторую бутылку. И сказал, что первый бокал из нее пьется на брудершафт. Отказаться она не смогла…

Сначала они просто целовались, потом вдруг оказались на мягком диване. Гоша покорил ее своей мягкой напористостью, и вино сыграло с ней злую шутку. Разомлев – девушка отдалась.

Но все закончилось, не успев начаться. Гоша конвульсивно дернулся, завибрировал и вдруг отвалился в сторону, как насыщенная кровью пиявка. Скорострел хренов…

– Ты не переживай, это у нас не последний раз, – стараясь не смотреть на нее, смущенно сказал он.

– Да я как-то не очень-то и хотела, – усмехнулась Марьяна.

Она взяла себя в руки и уже сожалела о произошедшем. Ну и зачем она, спрашивается, раздвинула ноги?

– Да нет, хотела…

Он поднялся, натянул штаны, вышел из комнаты, вернулся с бутылкой виски в руке. Прямо из горлышка сделала несколько глотков, после чего протянул бутылку Марьяне.

– Я бы лучше вина.

– Да, там на кухне, – сказал Гоша, плюхнулся на диван и вытянул ноги. – Сходи, возьми.

Ну да, он уже добился своего, и ухаживать за дамой вовсе не обязательно.

– Да ладно, как-нибудь обойдусь.

– На ночь останешься? – спросил он.

– Да мне вообще-то на занятия завтра…

– Я тебя подкину до института.

– А мне к занятиям подготовиться надо.

– Да ладно, какие там у вас занятия? – пренебрежительно спросил Гоша. – Трояки на сессии по-любому поставят…

– А мне трояки не нужны. Я вообще-то на красный диплом иду.

– На хрена он тебе нужен? С такой внешностью, как у тебя, на фирму и с трояками возьмут. Я бы взял…

– Так в чем же дело?

– А оно тебе надо, с чьей-то бухгалтерией париться? В сауне надо париться. И в постели с крутыми мужиками…

– Ты, что ли, крутой мужик?

– Крутой. И в авторитете. Бригада у меня была, и в зоне я реально стоял…

– В зоне?

– Да, срок я мотал. Пять лет.

Гоша задрал голову, вставил в рот горлышко бутылки, сделал несколько глотков, резко выдохнул и крякнул. Ей на этот раз не предложил. И за вином на кухню не сходил.

– Вот, срок отмотал, домой вернулся, к жене.

– К жене?

– Ну да, соврал я тебе. Есть у меня жена. Но ты же не думала, что я женюсь на тебе?

Скрывая досаду, Марьяна опустила голову.

– Что, думала? – усмехнулся он.

– Знаешь ты кто?

– Знаю. Твой спаситель. Сколько ты уже без секса?

– Почему это я без секса? – удивилась Марьяна.

– Говорят, что у Жени Калинина на баб не стоит, – ухмыльнулся Гоша.

– Врут.

– Да ладно!

– Врут, я говорю.

– Значит, он еще и с бабами?..

– Он только с бабами.

– А я слышал, он педик.

– Это его продюсерша придумала.

– Да ну! А зачем?

– Пиар такой…

– Значит, Женя твой – пиараст?

– А ты что, попробовать с ним хотел?

– Я? С ним?! – откинув голову, хохотнул Гоша. – Да нет, я с тобой!.. А знаешь, зачем продюсерша голубизну эту придумала? Чтобы мужу голову дурить. Чтобы муж не ревновал. Дескать, Женя голубой, а потому и переспать с ней не может. А он с ней спит. Еще как спит!

– С тобой все в порядке?

Гоша неторопливо поднялся, вышел из комнаты, вернулся с каким-то конвертом в руках, вынул из него несколько фотографий, протянул их Марьяне. Снимки не очень хорошего качества, видно, что это кадры с видеозаписи. Но Женю она узнала. Какая-то шлюха стояла перед ним на четвереньках, а он отрабатывал на ней упражнения из «Камасутры». И на остальных фотографиях примерно то же самое.

– И что это за шалава? – возмущенно спросила Марьяна.

– Эта шалава – моя жена, – мрачно усмехнулся Гоша. И снова приложился к бутылке.

– Твоя жена?! Хочешь сказать, что Женькин продюсер – твоя жена?

– Так и есть.

– А где живет твоя мама?

– Моя мама в Омске живет. И моя сестра от твоего придурка Жени не тащится… Разыграл я тебя.

– Зачем?

– Как зачем? Отомстить хотел. И отомстил. Твой Женя трахнул мою жену, а я трахнул тебя…

– Козел ты!

– Козел – твой Женя… Я его грохнуть могу. Это нетрудно. И закона я не боюсь… Но зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца? Твой Женя – талант, народу нравится. Пусть дальше поет. А с женой я разобрался. Она больше не будет…

– Где она?

– Хочешь посмотреть? Могу дать тебе лом.

– Лом?

– Там в гараже яма смотровая была, я Вилку в нее замуровал. Если хочешь на нее глянуть, надо бетон ломать, без лома никак…

– Ты это серьезно? – ужаснулась Марьяна.

Если он признался в убийстве жены, значит, не собирался оставлять в живых и ее саму. Он бандит и уголовник, он все может… Вот тебе и дурная история. Дурнее не бывает.

– Нет, конечно. Юмор у меня такой черный, – усмехнулся Гоша. – В клубе Вилка, работа у нее.

– В «Колоннаде»?

– Ну да, она же там начальник… Это казино – моя тема. Мы в девяностых тут по Москве покуролесили. Бабла наколотили, в бизнес вложили. Казино, кабаки, отель. Все это сейчас реально мое. А Вилка рулит, – Гоша смотрел в потолок, со стороны казалось, будто он разговаривает сам с собой. – У нее это конкретно получается. Я в эти дела практически не вмешиваюсь… Если ее задвинуть, кто рулить будет? Я? Самому во все вникать?.. Не, я, конечно, вникаю, у меня бойцовский клуб, я этим конкретно занимаюсь. Бойцы у меня знаешь какие? Ну, и со стороны людей приглашаю. Показательные бои, интересно. И деньги неслабые… А всем остальным Вилка занимается. Она меня любит. Мы с ней и Крым прошли, и Рым. Теперь вот медные трубы во весь рост. Женька твой в них дует… Нет, Вилка мне нужна, мне без нее край. А то, что с Женькой твоим замутила, так он у тебя красавчик… Красавчик, да?

– Что есть, то есть.

– Что есть, того не отнять, да?

– Ну да.

– Да нет, отнять можно… Я его кастрирую.

– Что?! – вскинулась Марьяна.

– А тебе чего?.. Он-то, может, и красавчик, но ты же мне дала, значит, со мной лучше, чем с ним…

– Я бы не сказала.

– Значит, он лучше меня. Пока лучше. Но ничего, без яиц останется, станет хуже… Хотя, говорят, и без них стоит. Причем долго можно, сутками напролет…

– Что, есть к чему стремиться? – хмыкнула девушка, вспомнив о скорострельных способностях Фокина.

– А ты язва… Но мне нравится. Будешь моей любовницей?

– А это записываться надо или в порядке живой очереди?

– Какая очередь? – засмеялся он. – Нет никакой очереди. Я как откинулся, ни одной бабы не было. Только с Вилкой. И с тобой…

– Не было у нас ничего с тобой. Тебе показалось.

– Да? Ну, тогда будем считать, что не было.

– Тогда чего сидишь? На кухню давай, за вином. Или Гоша не хочет поухаживать за дамой?

Фокин снова засмеялся. И за вином сходил. Немного подумал и позвонил в ресторан, сделал заказ.

– Я так поняла, домой ты меня сегодня не повезешь? – раздухарилась Марьяна.

В конце концов, почему она должна хранить верность Женьке? Если он ей изменяет, она просто обязана ответить ему тем же… Да и классный он мужик, этот Гоша. И богатый.

– Нет.

– А если твоя жена нагрянет? Или ты хочешь, чтобы она нас застукала?

– Нет, не хочу… Зачем нам устраивать сцены? – пожал плечами Фокин. – У нее своя половая жизнь. Была. У меня своя. Будет.

– Это как понимать?

– Ну, она спала с твоим Женькой. А я будут спать с тобой.

– Сколько раз она с ним спала?

– Не знаю.

– А если десять раз? Двадцать? Тридцать?.. Сравняешь счет и все, больше я тебе не нужна?

– Почему не нужна? Нужна. Баба ты классная. Реально классная.

– Ага, пока самолюбие свое не натешишь?

– Мое самолюбие годам к семидесяти натешится, – ухмыльнулся Гоша. – Есть такой анекдот. Встречаются два ветерана Первой мировой. Один спрашивает – помнишь, нам таблетки давали, чтобы не стоял? Так вот, они действовать начинают… Когда-нибудь и на меня подействует.

– Ты мне зубы не заговаривай!

– Я тебе квартиру куплю. И машину. Будешь как сыр в масле кататься.

– Прямо-таки квартиру…

Марьяна хоть и не проститутка, но выгоду от секса поиметь не прочь. Гоша богат, почему бы ему не потратиться на нее? А она уж его отблагодарит…

– Ну да, в Москве квартиру, двух-… Или лучше трехкомнатную квартиру?

– Да, трехкомнатную машину и пятикомнатную квартиру.

– Смешно.

– Вот я и говорю, посмеешься и бросишь.

– Нормально все будет. Отвечаю.

Гоша легонько щелкнул пальцем по правому верхнему клыку.

– Ну, если ты зуб даешь, тогда мне ничего не остается, как верить.

– И я должен тебе верить… Женя твой переходит на голодный паек. И Виолетта отпадает, и ты…

– Что-то я не поняла, – захлопала глазами Марьяна.

– Это плохо, что ты ничего не поняла, – жестко глянул на нее Фокин. – Ты думаешь, что и со мной будешь, и с этим поющим прыщом? Нет, девочка моя, ты будешь только со мной…

– Но я не могу без Жени! – в растерянности мотнула головой девушка.

– Хорошо, будешь жить и с ним, и со мной. Только мы сначала его кастрируем.

– Ты это серьезно?

– На этот раз – да. Хочет Женя педиком быть – пусть будет, я не против, – хмыкнул Гоша.

– Но ты же не сделаешь этого?

– Если ты будешь со мной, то нет. Если вернешься к нему, то сделаю. Я не шучу. – Взгляд его заледенел, и таким холодом от него потянуло, что Марьяна съежилась.

– Я человек серьезный, слов на ветер не бросаю, – продолжал Гоша. – Как я сказал, так и будет. Так что выбирай, или ты с нормальным мужиком живешь, или с обрезком?

– Ну, я же могу отказаться? – жалко спросила она.

– От чего?

– Ты предложил мне любовницей стать, а я отказываюсь…

– Значит, будешь с обрезком жить… С ментами связываться не советую. Настучать ты на меня можешь, но поверь, никто ничего не докажет. Мы умеем работать чисто. И Женю твоего сработаем, и тебя… Ты меня понимаешь?

– Д-да.

– Так что будь умницей, расслабься и получай удовольствие… Жить пока здесь будешь.

– А Виолетта?

– Она не любит этот дом. У нас другой есть, на Новорижском шоссе, но и там она редко бывает. Ей больше наша московская квартира нравится…

– Красиво жить не запретишь, – вздохнула Марьяна.

– Вот и живи. И ничего не бойся… Иди сюда!

Гоша потянулся к ней, то ли обнял, то ли схватил за шею, другой рукой полез под юбку. Желания не было, но эту грубую ласку она все-таки приняла.

Фокин хоть и козел, но все-таки через него можно получить путевку в красивую жизнь. А Женька – это несерьезно. Любит она его, но ведь рано или поздно он бросит ее. Он красивый, он звезда – поклонницы пойдут толпами, и тогда Марьяна будет не нужна… Хотя, конечно, это слабое утешение. Но лучше капуста, чем пусто…