Читать книгу «Охота на авторитета» онлайн полностью📖 — Владимира Колычева — MyBook.
image

Глава одиннадцатая

Птаха с ужасом наблюдал за здоровенным уголовником с гнилыми зубами и зловонным дыханием. В камере было душно, поэтому этот тип был без майки. Весь торс, от шеи до пупка, был синий от наколок. Да он и не скрывал, что вся его жизнь с младых ногтей прошла за решеткой.

– Так за что тебя, фраерок, менты повязали? – сиплым голосом спросил уголовник.

Его леденящий взгляд выкручивал душу наизнанку. Птаха поймал себя на желании исчезнуть, раствориться в затхлом мареве тесной камеры. Лишь бы не видеть и не слышать этого тюремного монстра.

– Да я тачку разул, – выдавил он из себя. – Колеса снял, магнитолу…

Хотелось, чтобы голос звучал грубо, весомо. Но вышел какой-то жалкий писк.

– Ты кому свистишь, щегол?

– Да в натуре, все так и было…

Вообще-то они с Тюльпаном на самом деле один раз разули тачку. Колеса сняли, магнитолу. Деньги нужны были. Это у Клюхи с Ляпой черепа конкретно капусту рубят. У Клюхи своя «девятка», Ляпа «десятку» собирался прикупить. Кучеряво пацаны жили, не вопрос. И Птахе нет-нет да помогали бабками, и Тюльпану иногда перепадало. Но нет больше Клюхи с Ляпой. И все из-за той голожопой сучки.

Всякий раз, когда Птаха думал о Томе, от злости он начинал скрежетать зубами. Ведь из-за нее он уже третий день парится в КПЗ. Из-за нее он может схлопотать срок. И Тюльпан тоже. В соседней камере нары шлифует.

– Кому ты баки забиваешь? – угрожающе надвинулся на него уголовник. – Тебя за мохнатый сейф повязали.

– Мохнатый сейф? – захлопал глазами Птаха. – Не брал я никакой сейф.

– А я говорю, брал. Ты телку изнасиловал. Это и есть мохнатый сейф…

– Я не знал…

– Теперь знай. А мы позаботимся, чтобы ты на всю жизнь запомнил. Правда, братва?

Кроме этого здоровяка с татуировками, в одной камере с Птахой сидели еще две уголовные рожи. И сейчас они злорадно скалились.

– А ты знаешь, козел, что ты мою сестру трахнул? – спросил один.

– И мою, – потянулся к нему второй. – Ответить придется…

Дальше все происходило как в кошмарном сне. Все три уголовника скопом навалились на Птаху, животом швырнули на нары. Кто-то стащил штаны, кто-то раздвинул ноги. Птаха пытался сопротивляться, но сильные руки уголовников не давали ему никаких шансов.

– Сейчас, сейчас, – приговаривал сзади здоровяк. – Сейчас я тебя, кочет, распакую!

Птаха знал, что сейчас произойдет. И взвыл от страха и от ощущения собственного бессилия.

– Ну, держись, девочка!

Еще бы чуть-чуть, и случилось бы непоправимое. Но в самый последний момент открылась дверь. И густой бас надзирателя объявил:

– Птахов, на выход!.. Э-э, что тут у вас происходит?

Уголовники не стали пытать судьбу. Оставили Птаху в покое и разлетелись по нарам.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторил мент.

– Да тут это, начальник, педик один ко всем пристает, – ответил кто-то.

– Сам пристает, – чуть ли не хором подтвердили остальные. – Штаны снимает и просит, чтобы его продырявили. Эти педики совсем оборзели…

Птаха молчал. Обливался слезами, хлюпал носом и спешно натягивал штаны.

– Убери от нас этого педика, начальник!

– Убираю, – кивнул мент.

Он вывел Птаху из камеры, поставил лицом к стене. И подленько так хихикнул.

– А я тебя знаю. Ты на Поперечной улице живешь, в десятом доме… Так ты, оказывается, педик. Не знал, не знал…

– Вы что, верите им! – взвыл Птаха.

– А то нет. Я ж видел, как ты без штанов был…

– Так это они сами! Вы же знаете, что они сами!

– Не знаю, не знаю… А ну разговорчики! Пошли!

Из изолятора временного содержания Птаха попал на второй этаж отделения внутренних дел. В кабинет к самому подполковнику Круче.

Птаха очень хорошо знал, на что способен этот исполин с тяжелыми кулаками. Уже встречались. Мент шепнул что-то на ухо своему начальнику и исчез. Птаха остался с подполковником с глазу на глаз. Снова появилось предательское желание провалиться сквозь землю.

– Отпускаю я тебя, Птахов, – сказал начальник. – Считай, что тебе повезло…

– Как отпускаете? – Птаха не мог поверить собственным ушам.

– А так. Тамара Челкина отрицает факт изнасилования. Я же просто не хочу связываться с таким дерьмом, как ты. В общем, считай, что тебе повезло. Больше трех дней под стражей мы тебя держать не можем. Поэтому можешь сваливать…

Ноги сами оторвали задницу от стула и понесли к выходу из кабинета.

– Ты куда? – осадил Птаху мент. – Разговор еще не закончен…

Пришлось Птахе возвращаться на место.

– Мне тут сказали, что ты у нас педрила… Извини, я хотел сказать, гей. Так вас сейчас называют, да?

– Кого это нас? – заколотился Птаха. – Я не гомик! Брехня все это!

– А мне сказали, что ты к сокамерникам приставал, делал им непристойные предложения.

– Не было этого! Меня хотели изнасиловать…

– Ну, это ты зря. В нашем изоляторе никого не насилуют. Это в СИЗО опускают всех кого не лень. А у нас в изоляторе с этим делом очень строго. У кого хочешь спроси.

– Ни у кого я спрашивать не буду. Я знаю, что меня хотели изнасиловать. Знаю, и все!

– Слушай, а чего ты так разошелся? Нервничаешь?.. А когда Челкину насиловал, небось весело было… А сейчас чего не веселишься?.. В общем, так, мразь, душеспасительных бесед от меня не жди. Предупреждаю раз и навсегда. Еще что-нибудь подобное повторится, я устрою тебе по-настоящему веселую жизнь. Сегодняшний день покажется тебе сахаром. Ты меня понял?

– Понял, – буркнул Птаха.

Он уже догадался, что уголовники набросились на него по указке этого Кручи. И дело они не довели до конца только потому, что так было задумано. Но в следующий раз ему вставят по самое не хочу. От этого мента можно ждать чего угодно. Не зря же о нем слагают легенды.

– Вот и хорошо, что понял… И еще один момент. О Тамаре ты должен забыть раз и навсегда. Как будто ее никогда не было в твоей жизни. И не приведи господь, ты сунешься ее искать, пеняй на себя. Вся твоя улица узнает, что ты педераст и во время отсидки в КПЗ обслуживал уголовную братию…

– Но это же не так! – Птаха в ужасе вжал голову в плечи.

– А ты попробуй докажи, что не так… Короче, я тебе все популярно объяснил. Добавить мне нечего. Поэтому считаю до трех, и чтобы духа твоего поганого здесь не было. Раз…

Птаху как ветром сдуло со стула, вышвырнуло из кабинета. Он галопом спустился на первый этаж и притормозил только у дежурной части. Не хватало еще, чтобы его схватили за шкирку как напроказившего щенка и снова сунули в обезьянник за нарушение порядка…

На улице Птаху ждал Тюльпан. Сам весь мятый, рожа перекошенная, в глазах тусклая радость.

– Привет, братэлла! – полез он обниматься.

– Здорово, брат! – ответил ему взаимностью Птаха. – Тебя давно отпустили?

– Да минут пятнадцать назад. Сказали, чтобы я тебя ждал.

– Кто сказал?

– Да Круча этот…

Тюльпан опасливо покосился на окна ментовской конторы.

– Давай ноги делать, – предложил он. – А то снова повяжут…

– За что?

– Да найдут, за что.

– А ведь найдут, гады…

Птаха с Тюльпаном на всех парах рванули куда глаза глядят, лишь бы поскорей убраться подальше от этого страшного места.

Они отправились в свой район, рассосались по домам. Через пару часов они снова встретились и отправились в кафе, где часто тусовались в компании с Клюхой и Ляпой. Там их знали, поэтому официантка не заставила себя долго ждать.

– Что будем заказывать? – мило улыбнулась она.

«Тебя!» – мысленно заявил Птаха. Но вслух озвучить свой заказ не рискнул. Все еще явственно стояло в ушах предупреждение подполковника Кручи.

А девочка, как на грех, была очень хороша. Клюха вроде бы пытался к ней клеиться, но быстро получил от ворот поворот. И Птахе ничего не светило. Но ведь эту кошечку можно взять силой… Можно. Но нельзя. А так хочется…

– Давай две порции шашлыков на косточках, – сказал Тюльпан.

Он тоже мысленно облизывался, глядя на эту козочку. И так же боялся собственных мыслей.

– Пару салатов, минералки, хлеба и бутылку водки…

Девочка кивнула и растворилась.

– Я бы ей вставил, – не сдержался Птаха.

В конце концов он имеет право хотя бы помечтать.

– И я бы вставил, – кивнул Тюльпан. – И этой бы вставил. И той, которая Клюху с Ляпой замочила… За Клюху и Ляпу спросить надо…

– Ты подписываешься?

– Да надо бы…

– И я знаю, что надо бы… Только по раскладу мы в пролете. Эту самку мент оседлал.

– Какой мент?

– Да Круча этот, кто ж еще? Вот уж урод так урод…

– Ага, урод…

Птаха и Тюльпан как один встрепенулись и опасливо зыркнули взглядами по сторонам. Вдруг кто слышит их базар… Но к их разговору никто не прислушивался. Некому стукнуть на них Круче.

– Его еще Волчарой называют.

– Точно, волчара. Дикий мент, в натуре… Мне, блин, подляну на хате устроил.

– Тебе что, тоже? – сорвалось у Птахи.

Он очень не хотел, чтобы Тюльпан знал, как с него стягивали штаны и заголяли зад.

– Почему тоже? Тебя что, тоже разводили?

– Да пытались, – небрежно махнул рукой Птаха. – Два козла каких-то подвалили. Мы, говорят, за сестру свою с тебя спросить хотим. Ну, типа, за Тамару. Типа, за ее мохнатый сейф. Да только не на того нарвались, козлы. Одному коленом по яйцам, второму лбом промеж глаз. Короче, оба в улете. Говорю же, не на того нарвались…

– Во-во, со мной то же самое, – оживился Тюльпан. – Только на меня не двое наехали, а сразу трое. Пришлось повозиться. Одному челюсть снес, второму печень отбил, третьему коленку раздробил. Им еще повезло, что попкарь нарисовался, в другую хату их утащил…

Появилась официантка. Принесла салат, минералку и водку. Птаха не выдержал и потянулся за ней рукой, чтобы хлопнуть ее по заднице. Но вовремя остановился. Не стоит будить лиха, пока тихо.

Тюльпан взял графинчик с водкой, наполнил рюмки.

– Короче, это, давай Клюху с Ляпой помянем. Пусть земля им будет пухом.

Выпили не чокаясь.

– Жаль Клюху. И Ляпу жаль. Классные пацаны были… А этой курве я бы башку скрутил.

– Ничего, она еще попляшет…

– Да попляшет, не базар, – кивнул Птаха. И тут же спохватился: – Это, с тобой Круча насчет нее не базарил?

– Да говорил, чтобы я даже не смотрел в ее сторону. Только мне по барабану. Что хочу, то и делаю…

Голос Тюльпана звучал неуверенно. И бравада была какая-то тухлая.

Три дня назад он тоже рвался спросить с Тамары за пацанов. Тогда за словом стояло дело. Они с Птахой вычислили эту дрянь, захомутали ее. И если бы не этот долбаный Круча…

Круча… Куда ни сунься, везде этот поганый мент. И сейчас он перед глазами. Одним своим незримым присутствием не дает свободно дышать. Это из-за него было страшно вновь подступиться к этой сучке…

– Надо бы с нее спросить, – осторожно начал Птаха. – Да только тут такой вариант. Эта тварь сейчас с Кручей вась-вась. Ты что, не понял, он же вставляет ей по полной программе. Ты думаешь, он чего тогда приперся? На хоря он приперся. А тут мы…

– Точно, – закивал Тюльпан. – Нас тогда наряд увез. А они вдвоем остались. Сто пудов, он ее отжахал…

– И сейчас жахает… Короче, надо подождать, когда у них трахли закончатся. Тогда эта коза наша…

– А долго ждать?

– Да хоть год. Или ты за год забудешь про наших пацанов?

– Нет, ты че, никогда!

– Ну и зашибись… Ты это, болтаешь много. Наливай давай…

К тому времени, как подали шашлыки, они выкушали весь графин водки. Пришлось официантке бежать за вторым.

– У-ух, какая попка! – бросил ей вслед Птаха.

В мареве винных паров образ подполковника Кручи стремительно тускнел.

– И ножки ничего, – поддержал Тюльпан.

– Этот Круча совсем оборзел, – сквозь зубы процедил Птаха. – Понтами бросается. Типа, если к девкам приставать будем, он нас снова повяжет…

– Да пошел он! – презрительно скривился Тюльпан. – Кто он такой?

Птаха не ответил. Сделал вид, что целиком занят шашлыком. А мясо очень вкусное. И водка такая пьяная…

Они осушили второй графин. И уже ощущали себя настоящими героями. Подполковник Круча казался им грязью под ногами.

– Кто он такой, спрашиваешь? – вернулся к разговору Птаха. – Да козел он, вот он кто!.. Делового из себя корчит. А сам даже предъяву нам бросить не смог. А знаешь почему?

– Почему?

– Да потому что зашугался. Он-то врубает, что мы пацаны крутые. И кореша у нас конкретные. Они бы эту Тамарку в пять секунд закошмарили. Она бы от всего открестилась. А нас бы за недоказанностью отпустили…

– Ну да, отпустили бы, – пьяно подтвердил Тюльпан.

– Только мы бы этому менту так просто это дело не оставили.

– Да не базар. Загасили бы, козла…

– Ага, без проблем… А ему, мудаку, жить хочется. Потому и боится нас. Мы же крутые пацаны, да?

Официантка принесла и поставила на стол третий графин. В этот раз Птаха не стал сдерживать себя. Бросил руку к ее ягодицам. Только девчонка увернулась, и ладонь прошла мимо.

– Ничего, я ее еще достану, – пообещал он Тюльпану.

Они приговорили третий графин. И собрались уходить. Поднялись из-за стола – и на выход.

Они уже вышли из кафе, еще немного, и темнота проглотит их. Но нет…

– А расчет? – услышали они голос официантки.

– Какой расчет? – удивленно протянул Плаха.

Он остановился и развернулся к ней.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – потребовала она.

– А мы тебя еще не трахали, чтобы платить! – хохотнул Тюльпан.

И Плаха тоже развеселился. Шагнул к девчонке, протянул к ней руку. Только вместо нее почему-то стоит какой-то мужик в белом фартуке. В руке кухонный тесак. В глазах огонь. Такой и башку снести может. И не поморщится.

– С вас семьсот восемьдесят рублей, – зло потребовал он.

Делать нечего, придется платить. А так не хочется…

Птаха со скрипом полез за деньгами. И Тюльпану пришлось раскошелиться.

– Вот коза, блин, – сказал Птаха, когда они остались одни. – Такой вечер испортила…

– А мы не такие, – хихикнул Тюльпан. – Мы ей подарим чудесный вечер…

Ждать пришлось долго. Но они не скучали. Взяли в ларьке пузырь водки и догонялись до часу ночи. А потом появилась официанточка. Одна-одинешенька. Бегом-бегом по темной улице к своему дому. Но от Пахи и Тюльпана ей не уйти. Они пацаны крутые…

Все сложилось как нельзя лучше. Они догнали ее возле детского садика. Никаких церемоний. Птаха взял ее за шею и закрыл рукой рот, Тюльпан схватил за ноги. Дырка в заборе в двух шагах. Через нее они затащили ее на детскую площадку, швырнули на деревянный пол под навес.

– Привет, сучка! – похабно осклабился Тюльпан. – Ты нам сдачу забыла отсчитать…

– Ничего, мы сами отсчитаем…

Птаха с вожделением смотрел, как Тюльпан лезет к ней под юбку. Девчонка сопротивлялась. Но разве от них вырвешься?

Тюльпан сорвал с нее трусики, раздвинул ноги. Он уже готов был войти в нее. И ничто не могло ему помешать. Нет Кручи и не будет. А девка уже не рыпается. Похоже, она приготовилась получать удовольствие…

– Эй, а почему ты первый? – возмущенно спросил Птаха. – Ты в прошлый раз был первый. И сейчас… А не слишком?

– Хочешь, давай ты!

– Хочу!

Они поменялись местами. Птаха стянул с себя штаны. И в этот момент в нос ударила струя слезоточивого газа. Птаха заорал и схватился за лицо. Досталось и Тюльпану. Он также закричал и выпустил жертву.

Когда они пришли в себя, девчонки и след простыл.

– Это все ты! – набросился на Птаху Тюльпан. – Из-за тебя все!.. Давай местами меняться! Давай местами меняться!.. Пока менялись, она баллончик с газировкой достала… Из-за тебя все. А так все классно начиналось…

– Для тебя классно, – огрызнулся Птаха. – Ты бы ее трахнул, все равно бы потом пришлось местами меняться. Она бы потом нас достала… Мы с тобой оба облажались. Надо было в сумку к ней заглянуть. Совсем мозги не фурычат…

Он вдруг понял, что совершенно трезв. После газовой атаки раскалывалась на части голова, глаза слипались от слез. Но в мозгах сухо и ясно. Хотя совсем не комфортно.

– Уходить нам надо, – решил Птаха.

– Ага, – кивнул Тюльпан. – И быстрей… А то эта сучка в ментовку побежит…

Им обоим стало не по себе, когда они представили, как их снова будет вязать поганый Круча. Хотелось выть от жуткой тоски.

Тюльпан первым задал стрекача. И Птаху за собой потянул.

Скоро они уже подходили к своему дому.

– Эй, ты куда? – остановил Тюльпана Птаха.

– Как куда? Домой…

– Ты что, гребанулся? Какое домой? Нам совсем уходить надо. Прямо сейчас…

В Битове им оставаться теперь никак нельзя.

Им дали шанс исправиться. Но они забили на него с прибором. Они сами поставили себя вне закона. Теперь их ждет тюрьма и дырка в одном месте. Можно не сомневаться, в этот раз Круча щадить их не станет… Долбаный Волчара! Чтоб он сдох!