Глава 2

Алена чуть не плакала от обиды. Танька первая начала, а она всего лишь ответила ей. Долго ведь терпела, почти два года. И только сейчас врезала ей, да так, что эта дура надолго запомнит… Ладно, если бы Нина Васильевна просто ее отругала, так нет, она еще и отца вызвала. Ему жалуется.

– Михаил Аркадьевич, даже не знаю, что делать, – сказала классная с видом, с каким жена бросает горсть земли на могилу покойного мужа. – Алена в последнее время стала такая агрессивная. И этот случай с Татьяной Халиковой… Алена ударила ее кулаком в лицо, выбила девочке зуб…

– Кто девочка? Танька? – скривилась Алена. – Нашли девочку!

Отец ничего не сказал, но вразумительно посмотрел на нее… Папа у нее интересный мужчина. Не будь она его дочкой, могла бы влюбиться. Рослый, статный, энергичный. Правда, древний уже, скоро сорок лет исполнится. Но для своих лет выглядит он хорошо, ни единой седой волосинки на голове. Аристократические черты лица, тонкий нос с благородной горбинкой. И в одежде чувствуется стиль… Он и раньше, когда семья бедствовала, следил за собой. Одевался не дорого, но так, чтобы выглядеть как интеллигент. Это у Таньки отец как был деревенщиной, так на всю жизнь им и останется. А у Алены папа – человек культурный, образованный…

– Ну вот, видите! – всплеснула руками Нина Васильевна. – В отношениях с одноклассниками ведет себя агрессивно, учителям грубит… Что дальше с ней будет, не знаю.

– Я думаю, лучше обойтись без прогнозов. А с Аленой я поговорю…

– Да-да. И насчет этого, карате надо бы поговорить. Вы с Аленой поговорите, а я с ее тренером…

– А вот этого не надо! – испуганно возмутилась Алена.

С папой она как-нибудь договорится, а с Чон Ли разговор будет короткий – применила силу в драке, прощай, секция. И не объяснишь ему, что Танька на голову выше, чем она, и весит в два раза больше. И удар у нее будь здоров. Однажды Алену так ударила, что у нее два дня голова болела. Злая она, Танька, язва натуральная, всех уже достала…

– Не надо ни с кем говорить, – просительным тоном сказал отец. – Алена два года занимается тхеквондо, ей очень нравится, и на учебе это сказалось положительно…

– Да, насчет учебы претензий к ней нет, – не могла не признать учительница.

– А насчет поведения у нас будет очень серьезный разговор.

– Очень на это надеюсь…

Из классного кабинета они вышли вместе. Папа был строг и мрачен, Алена сильно нервничала.

– Да, дочка, не ожидал я от тебя, – покачал он головой, когда они вышли на школьный двор.

Нужно было пройти метров сто, к месту, где стояла отцовская машина. Он мог бы позволить себе дорогую машину в европейском исполнении, но до сих пор ездил на старом «японце» с правым рулем. Алена его не понимала.

– Танька сама виновата, – буркнула она. – Сама первая начала… Почему она говорит, что нас раскулачивать надо?

– Это не повод, чтобы драться.

– А еще она говорила, что мама меня от козла родила. Папа у меня козел, и я сама коза…

– Это у нее шутки такие глупые, – ничуть не смутился отец.

– Не глупые, а тупые. И сама он тупая. И тупо в зуб получила!

– И все равно ты не права.

Они подходили к машине, когда неожиданно путь преградил им Танькин отец. Низкорослый, но могучий на вид мужик. Руки сильные и длинные, как у орангутанга, ноги кривые, как у калмыка. А сам он татарин. Черный, круглолицый, глазки маленькие, злые. И хмурится он так, что брови – два черных конских хвоста – сплелись на переносице в узел. И дышал он так, что ноздри раздувались, как кузнечные мехи.

– Танькин отец, – подсказала Алена.

– Здравствуйте.

Папа протянул ему руку, но Халиков-старший грозно зарычал и толкнул его в грудь.

– Ты кому руку тянешь, козел?

– Зачем вы так? – восстановив равновесие, осуждающе сказал папа. – Надо сначала во всем разобраться.

– Сейчас и разберусь. С тобой. За твое отродье!

– Мы же с вами цивилизованные люди, – в надежде сгладить конфликтную ситуацию, с мягким упреком сказал папа.

– Вот набью тебе сейчас морду, и будет тебе цивилизация! – пыхнул жаром Халиков.

– А перед законом ответить не боитесь?

– Что?! – возмущенно взвыл татарин.

Алена была возмущена не меньше. Отец должен был дать этому нахалу в морду, прямо сейчас, на месте, а он про какой-то закон говорит.

– Я бы не советовал вам делать глупости.

Удивительно, но папа не выглядел испуганным. Но в то же время он был далек от того, чтобы на силу ответить силой.

– Именно этим я сейчас и собираюсь заняться!

Халиков стал закатывать рукава, а папа стоял как вкопанный, с удивлением и осуждением глядя на татарина, который совсем не казался глупым.

И он бы ударил папу, если бы Алена его не опередила. Не должна она была этого делать, но… Халиков занес кулак, а она ударила его ногой в промежность. Била от бедра, усилив тем посылочный импульс. Танькин отец взвыл, как раненый лев.

Алена думала, что папа скажет ей спасибо, но он гневно посмотрел на нее:

– Что ж ты наделала!..

Он должен был сесть вместе с ней в машину, похвалить ее за находчивость и силу, а он стал уговаривать Халикова не обижаться на нее:

– Она же совсем глупая, девчонка еще…

– Урррою… Всех урррою… – рычал Халиков, не в состоянии разогнуться от боли.

Даже до папы дошло, что говорить с ним бесполезно. Только тогда, махнув на него рукой, он сел в машину. Алена села вперед рядом с ним.

– Если позволишь, – не без ехидства сказала она.

– Что позволишь? – не понял он.

– Ну, сесть в машину. А то я такая плохая, что меня не в машину, а в тюрьму сажать надо.

– Я этого не говорил.

– А я говорю… Что я наделала! А что я наделала? Козлу по яйцам дала!

– Алена!!!

– А что Алена!.. Непротивление злу насилием! Ха-ха! Да он бы тебя размазал, если бы не я!

– Кто он?

– Да Танькин отец!

– Так и говори, Танькин отец. Не говори о людях – он, она.

– Не говори о людях. Не бей людей… Почему ты не дал ему по морде?

– Кому ему?

– Сам знаешь кому! И не надо отговариваться!.. Струсил, так и скажи!

Папа промолчал. И за всю дорогу к дому не проронил ни слова. Если он хотел, чтобы Алена почувствовала себя виновной, ему это удалось. Или почти удалось…

Он всегда был для нее примером. Добрый, умный, заботливый, а маму как любил – цветы по выходным, красивые слова на завтрак, обед и ужин. Алене уроки помогал делать, почем зря не ругал. Она уверена была в том, что в случае чего он сможет постоять и за нее, и за маму. Но сегодня папа очень сильно ее разочаровал. Оказывается, он слабак и трус… Но все же он ее отец. И хотя уважения к нему поубавилось, она по-прежнему любит его…

Алена не любила школу, в которой училась. Но ей очень нравился поселок, где она жила. А родительский дом она считала самым лучшим и красивым во всей округе… Если точней, домов было несколько, и все – бревенчатые срубы, на большом участке прибрежной земли, – по сути, целый гостиничный комплекс, мотель. Относительно спокойная бухта, высокий скалистый берег, вид не просто живописный, а захватывающий дух. Рядом автотрасса на Владивосток, откуда приезжают туристы – кто на неделю-две, кто-то просто на выходные. Не сказать, что от клиентов нет отбоя, но семейные дела, в общем-то, идут неплохо. И придорожное кафе приносит прибыль. Вот-вот в школе прозвенит последний звонок, и Алена отправится на каникулы. Отдых ей не светит, придется помогать родителям по хозяйству, да еще за младшими братом и сестрой смотреть. Но лучше провести лето дома в работе, чем каждый день видеть ненавистную Таньку…

Отец остановил машину возле кафе, с рабочего входа. Не глянув на дочь, вышел. Делает вид, что поглощен делами, а сам дуется на Алену. А на что ему обижаться? Сам виноват, что Халикову по морде не дал… Он ушел, а она продолжала сидеть в машине с гордо поднятой головой. Щеки раздуты, руки вызывающе скрещены на груди… Сейчас отец пожалуется маме, она придет разбираться с дочерью. Тогда Алена и расскажет, какой трусливый у нее муж.

Но время шло, а мама не появлялась. И даже Лешка с Катюшкой не бежали к старшей сестре. Все заняты своими делами, а до Алены и дела никому нет… Ну и пусть!..

Мама появилась только вечером, с первыми сумерками.

– Ты все еще здесь? – спросила она, нежно улыбнувшись.

Мама у нее красивая женщина. Стройная, ухоженная… Даже когда в семье не было денег, она умудрялась выглядеть не хуже фотомодели. Впрочем, она и сейчас не особо мудрствует, но смотрится на все сто… нет, не лет, конечно… Мама и близко не похожа на колхозницу-доярку, но от нее всегда пахло сладким топленым молоком. Красота у нее теплая, и сама она такая уютная… Не могла Алена злиться на нее. К тому же она ни в чем и не виновата. Это отец облажался, а не она…

– Не хочу выходить, – недовольно сказала она.

Кресло, казалось, жгло спину – так хотелось поскорей выйти из машины. Но упрямство держало ее покрепче ремня безопасности.

– А надо.

Мама взяла ее за руку, и от упрямства не осталось и следа. Алена послушно покинула машину.

– Мама, а ты сильная женщина? – неожиданно для себя спросила она.

– Я? Сильная женщина?… – удивленно повела бровью мама. – Никогда не задумывалась над этим… А надо быть сильной женщиной?

– Да… Я, например, хочу быть сильной женщиной, – с вызовом сказала Алена.

– Твое желание закономерно. У тебя еще вся жизнь впереди. И у тебя еще нет мужчины, который мог бы тебя защитить от жизненных невзгод…

– А у тебя есть такой мужчина?

– Что за глупый вопрос?… Конечно же, у меня есть мужчина, который меня защищает. Это твой отец…

– Он не сможет тебя защитить. Пока все хорошо, он как бы может. А если вдруг что случится… Я не знаю, что будет тогда… То есть я знаю, но не хочу говорить…

– Не хочешь, не говори.

– Но я скажу… Папу сегодня ударить хотели, а он даже не думал защищаться… Он что, слабак?

Мама рассерженно нахмурилась.

– Не надо так говорить.

– Хорошо, я молчу. Но ведь что было, то было…

– Что было? Ничего не было… Пошли в дом, тебе надо успокоиться.

Мама приготовила ванну с отваром липового цвета. Но перед тем как зайти в ванную комнату, Алена услышала знакомый рокот двигателя. Выглянула в окно и увидела, как со двора выезжает отцовская машина.

– Куда папа поехал? – встревоженно спросила она.

– В поселок, – невозмутимо ответила мама.

– Зачем?

– Хлеб в кафе закончился.

– У нас же своя хлебопечь.

– А мука?… Мука закончилась. За ней папа и поехал…

– Поздно уже.

– Совсем нет… А чего ты так разволновалась?

– Не знаю…

Алена действительно беспокоилась за папу. Он же слабый, его любой может обидеть…

Она приняла успокаивающую ванну, мама накормила ее, дала на ночь теплого молока с медом. Засыпая, Алена услышала голоса. Папа о чем-то тихо разговаривал с мамой. Значит, вернулся. И хорошо, что так… Пусть он и слабак, но все же она любит его…

А утром в школе Алену ожидал сюрприз. Танька сама первая подошла к ней.

– Привет, – смущенно поздоровалась она. – Как дела?

Что уже само по себе воспринималось как фантастическое событие.

– Не твое дело! – по привычке огрызнулась Алена.

– Ну не злись… – замирительно посмотрела на нее Танька.

– А что такое?

– Да ничего. Просто я подумала, что глупо жить как кошка с собакой…

– Ребята, давайте жить дружно? – хмыкнула Алена, вспомнив мультфильм про кота Леопольда.

– А почему бы и нет?

– Ну да…

– А ты, говорят, карате занимаешься?

– Тхеквондо. У Чон Ли.

– Я слышала… А можно и мне с тобой заниматься?

– Сдачи мне дать хочешь?

– Нет, что ты…

– Других обижать будешь?

– Ну нет… А тебе какое дело до других?

– Нет никакого дела. Я сама за себя!

– А давай быть друг за дружку!

– Ну, можно…

Из школы они выходили вместе. А на пути им попался Танькин отец. Здоровенный, мордастый, в солнцезащитных очках. Алена решила, что это ловушка, в которую заманила ее новоявленная подруга. Но Халиков, как оказалось, и не думал мстить ей за вчерашнее.

– Здравствуй, Алена. Как дела?

Алена потрясенно смотрела на него. Что с ним случилось? Может, крыша дома на голову рухнула? И на его голову, и на Танькину…

– Ничего, нормально все…

– Домой подвезти?

– Не надо…

Алена уже увидела отцовскую «Тойоту».

– Как знаешь…

Халиков забрал свою дочь и уехал, помахав ей рукой. Алена села в подъехавшую машину.

– Как дела?

– Что вас всех сегодня интересуют мои дела?

– Кого это всех?

– Сначала Танька, потом ее отец…

– Отец не ругался?

– Нет… Добрый весь такой. Аж подозрительно.

– Что подозрительно? – улыбнулся папа с видом многознающего человека.

– Ты куда вчера вечером ездил? – осенило вдруг Алену.

– Я?! Соль закончилась, надо было купить.

– Ага! А мама говорила, что мука закончилась. Вы бы хоть с ней договорились… Знаю я, куда ты ездил! Ты с Халиковым разбирался!

Все-таки понял папа, что вел себя малодушно. Осознал свою ошибку и решил ее исправить.

– Как я мог с ним разобраться?

– Морду ему набил!.. А я еще думаю, чего это он в очках! А у него фингал под глазом!.. Папка, ты молодец!

– Да, молодец. Но только потому, что никому не бил, как ты говоришь, морду… Неужели ты думаешь, что, если бы я его избил, он был бы с тобой сегодня добрый?

– Нет, но…

– Что но?

– Ну, Таньке же я вчера выбила зуб, сегодня она добренькая…

– Зло порождает зло. А добро может породить только добро. Да, я был вчера у Халиковых. Но поверь, никого не бил. Мы поговорили с Эльдаром Халиловичем по душам, как мужчина с мужчиной…

– Что, и не дрались?

– Нет.

– И не ругались?

– Немного. Совсем чуть-чуть. В самом начале… Дело в том, что я сразу должен был предложить ему оплатить лечение его дочери. Я дал ему денег на новый керамический зуб. И еще летом Татьяна будет работать у нас… Пойми, худой мир лучше доброй ссоры. А потом худой мир имеет свойство перерастать в добрый. С Эльдаром Халиловичем это произошло быстро… Я смотрю, тебе не нравится то, что я говорю…

– Лучше бы ты набил ему морду! – пренебрежительно фыркнула Алена.

– Жаль, что ты так ничего и не поняла.

– Жаль, что ты не можешь постоять за себя. И за всех нас!

Папа досадливо поджал губы. Алена чувствовала свою вину перед ним, но все равно продолжала считать его слабаком.