Было еще светло, когда Ефим оказался за воротами ГУВД. Он пребывал в таком замешательстве, что ничего перед собой не видел. И едва не наскочил на девушку, которая шла ему навстречу.
– Молодой человек! – предостерегающе и возмущенно прозвучал ее голос.
Ефим остановился как вкопанный, ошеломленно глядя на нее.
– Дана?!
В это невозможно было поверить, но перед ним стояла первая красавица города, а может, и всего мира. Да он и не верил. Возможно, от сильного удара по голове у него вышла из строя часть полушария, отвечающая за реальность возникающей в глазах картинки. Если так, то Дана всего лишь видение, райский мираж.
– Вы меня знаете? – удивленно спросила она.
– Ну как же! Помнишь, в поезде, мы из Москвы ехали. Я в форме тогда был… Ты с Макаром ехала…
– Да, кажется, припоминаю.
Она смотрела на него как на досадную помеху на своем пути. Хотя, казалось бы, как можно было помешать видению, для которого не существует материальных препятствий.
Дана действительно была миражом, потому что в реальности она не могла выглядеть так смело и нескромно. Белая шелковая кофта не отличалась прозрачностью, но на девушке не было бюстгальтера, и было заметно, как под тонкой тканью темнеют соски ее не самого большого, но, несомненно, прекрасного бюста. И эти лосины на ее чудных ногах, которые были открыты чуть ли не по всей длине. Туфли на высоченном каблуке… Могла ли Дана позволить себе это наяву? Скорее всего, нет…
– Извините, мне можно пройти? – как будто даже немного виновато спросила она.
– К Макару? – догадался он.
– Почему к Макару? Его зовут Лев, а Макаров – это всего лишь фамилия…
– Ну да, Макаров – с вещами на выход.
– Что это значит?
– Выпустили его. Давно уже, часа четыре назад… Он уже в баньке, наверное, парится…
Вспомнив о сегодняшнем обещании Болека, Ефим едва сдержался, чтобы не сказать о банных девочках.
– А вы, я вижу, вещи ему принесли…
Трудно было представить невесомую красавицу с тяжелой ношей. Сумка с вещами была хоть и небольшая, но у Даны в руке смотрелась нелепо. К тому же такие девушки, как она, должны ездить на машине, а она пешком… Ефим в замешательстве взъерошил волосы. И надо было Макару ударить его по голове до фантомных видений перед глазами.
– Да, вещи, – кивнула Дана. – Он просил, я принесла, мне нужно их передать…
– Нет его в изоляторе, отпустили…
– Почему я должна вам верить?
– Прошу!
Ефим посторонился, пропуская ее. Дана недоуменно пожала плечами и пошла к воротам. То ли девушка, то ли видение… Что, если первое? Ведь Макар не привиделся ему, и Ефима били по-настоящему. Если Макар побывал в изоляторе, то и Дана могла его навестить.
Ждать пришлось недолго. Девушка вышла из ворот, на ее губах – мягкая умиротворенная улыбка. Она убедилась, что Макара выпустили, и это ее радовало. Ефим во все глаза смотрел на нее, а она, казалось, его не замечала.
Возможно, и не заметила, если бы он не встал у нее на пути.
– Ну что, я был прав? – спросил он, с трудом и не очень удачно изображая непринужденность.
– Вы до сих пор здесь?
– Почему «вы»? Можно «ты». Меня Ефим зовут…
– Дана, – с легким, но все же заметным раздражением в голосе и только из вежливости представилась девушка.
Ей не нравилось, что Ефим преграждает ей путь, но и конфликтовать с ним она не решалась. Времена смутные, мало ли у кого что на уме.
– Я знаю, – сказал он.
И замер в ожидании встречного вопроса. Но Дану нисколько не волновало, откуда он мог узнать ее имя.
– Мне нужно домой, – сказала она.
– У тебя сумка тяжелая, я бы помог.
Он потянул руку к ее сумке, почти уверенный в том, что получит отказ. Но девушка позволила забрать у нее ношу. И даже сказала «спасибо».
– Я тебя провожу? – спросил он, вдохновленный первым успехом.
– Не надо, – не очень категорично покачала она головой.
– А как же сумка? Без меня она за тобой не пойдет…
– Да, наверное… Ты можешь проводить меня до такси.
Ефим поймал для нее машину, помог сесть. Она подвинулась на заднем сиденье в глубь салона, и Ефим решил, что это своего рода приглашение с ее стороны. Впрочем, он бы и без того поехал вместе с ней.
Он сел в машину рядом с Даной, захлопнул дверь и услышал удивленное:
– Ты со мной?
– Ты же место освободила.
– Это для сумки, не для тебя.
– Но я не мог тебя оставить…
С каждой минутой, проведенной рядом с ней, Ефим становился все уверенней в себе, в своих действиях.
– Я же просила – до такси, – возмущенно, но без упрека сказала она.
– Это не такси, это бомбила, – улыбнулся Ефим и взглядом показал на водителя. – Ты посмотри на этого типа! Ты знаешь, что у него на уме? И я не знаю. Может, он тебя ограбить хочет…
Мужчина за рулем дернулся, услышав это. И даже остановил машину, чтобы вплотную заняться наглецом.
– Ты, парень, что-то сказал? – возмущенно и с угрозой спросил он.
Короткие курчавые волосы, узкое, но сильно вытянутое книзу лицо, нос картошкой, кожа темная, хищный желтозубый оскал. Но Ефим знал, как поступать с такими типами.
– Я не понял, тебе что, слово давали? Ты чего в чужие разговоры лезешь? Может, выйдем, поговорим, а?!
Выходить водитель не захотел. И высаживать Ефима побоялся. Признав его силу, повернулся к нему спиной и повел машину дальше.
– А ты грозный, – с восхищением, как показалось ему, заметила Дана.
– Жизнь такая.
– Какая такая?
Она с интересом смотрела на Ефима, как будто только сейчас увидела в нем мужчину.
– Естественный отбор, выживает сильнейший…
– Лев тоже так говорит.
– Лев… – скривился Ефим. – Твой Лев – бандит!
Эта фраза прозвучала так хлестко, что Дана вздрогнула. Посмотрела на него с неуверенным протестом.
– Это неправда.
– Правда… Не знаю, что он там тебе говорит, но это правда… И я бандит… Пытаюсь убедить себя в том, что это не так, а сам знаю, что бандит. И драться приходилось, и стрелять, и даже убивать…
– Зачем ты это мне говоришь? – ошеломленно смотрела на него Дана.
– Затем, что Лев твой – зло… И я зло… Но еще можно все исправить…
– Что исправить?
– Себя… Мне все это надоело, я хочу выйти…
– Выходи, – сказала она, кивком головы показав на дверь.
– Ты не поняла, я хочу выйти из дела…
– Мне зачем это знать? – спросила Дана, чуть ли не умоляюще глядя на него.
– Затем, что все это из-за тебя!
– Из-за меня? – оторопело спросила она.
– Да, из-за тебя. – Ефиму не нужно было собираться духом, чтобы решиться на новое, более фе-еричное откровение. – Тогда, в поезде, я влюбился в тебя… Как будто в голове что-то замкнуло… Макар появился, с тобой был, братва вас встречала. Я должен был тебя отбить, а у меня друзья в бригаде, я к ним… В общем, теперь я тоже при деле, как твой Макар. Только он с Демидом, а я с Телегиным…
– Ты должен меня отбить? – спросила Дана, настороженно глядя на него.
– Да, у Макара.
– Зачем?
В ее голосе звучал откровенный испуг. Она не хотела, чтобы ее разлучали с Макаром.
– Затем, что ты мне нужна… Только ты не думай, это не признание в любви…
– Да уж, на признание не похоже…
– Понимаешь, я сошел с ума…
– Это видно.
В ее голосе звучало недовольство, но вместе с тем в какой-то степени она была польщена его признанием.
– И ты должна быть моей, – выпалил Ефим.
– Ничего я тебе не должна, – достаточно жестко отрезала она. И, немного подумав, добавила: – Ты правда псих…
– Да, но потому что…
– Хватит! – пальцами сжав свои виски, с истеричными нотками в голосе потребовала она.
– Что хватит?
– Какой же ты невыносимый!
– Чем я хуже Макара?
Ефим и сам понимал, что этот вопрос – верх глупости, но тем не менее озвучил его. А она дала ответ:
– Всем!
– Чем всем? – огрызалось его уязвленное самолюбие.
– Если ты сейчас же не выйдешь из машины, я пожалуюсь Льву, – не зная уже, как справиться с Ефимом, пригрозила Дана.
– Для тебя он, может, и Лев, но я ему не ягненок… Я его не боюсь.
– Тогда побойся самого себя. Ты мужчина, а ведешь себя, как баба… Смотреть на тебя противно.
Это был удар ниже пояса, но Ефиму хватило сил выдержать его. Он внутренне подобрался, замолчал и больше за всю дорогу не обронил ни звука.
– Ты только из машины не выходи, не надо, – сказала Дана с просительной интонацией в голосе, когда они подъехали к ее дому.
Дана боялась, что Макар увидит ее вместе с Ефимом. Он должен был, но не хотел ее понимать. И тем не менее исполнил ее просьбу, а на прощание сказал «до свидания».
– Не надо никаких свиданий, – умоляюще посмотрела на него Дана. – Это глупо и ни к чему… Все, забудь обо мне.
– А ты обо мне уже забыла.
– Да я и знать тебя не хотела… Извини.
Дана вышла из машины. Ефим взглядом проводил ее до подъезда. Он мог бы сказать, что чудес не бывает, если бы сама по себе встреча с этой прекрасной девушкой не была проявлением чуда.
Ларку можно было сравнить с первобытной амазонкой на боевом коне. Ефим лежал под ней, а она скакала на нем голышом и стонала. Ей было чертовски хорошо, он же чувствовал себя подлецом.
Он уже давно должен был сказать ей, что любит другую; как раз сегодня в очередной раз собрался сделать это, но вместо того попал к ней под седло. Его родители на работе, она с утра пришла к нему домой, делать было нечего…
До финиша им оставалось совсем немного, когда неожиданно дверь отворилась и в комнату вломился Болек. Ларка была обращена к нему спиной, но, услышав шум, повернулась. Болек прикипел взглядом к ее бюсту.
– Какого черта? – спросил Ефим.
– Разговор есть… А тебе, Ларис, я, кажется, говорил, чтобы ты с ним не прыгала!
– А кто ты такой, чтобы ей такое говорить? – шалея от возмущения, спросил Ефим.
Ларка уже соскочила с него и сейчас торопливо набрасывала на себя простыню, а Болек нагло и с вожделением смотрел на нее.
– А ведь я тебе сейчас глаза вырву! – пригрозил Ефим.
Но Гуревич вытащил из-за пояса брюк «ТТ» и наставил его на Ефима.
– Иуде слово не давали!
– Кому?! – оторопело протянул Ефим.
– Иуда ты!
– За слова отвечаешь?
– Ответишь ты!.. Ну чего стоишь, шалавая? Очисти помещение!
– Ну зачем ты так? – чуть не плача, спросила Ларка.
– А зачем ты с ним? Мы же говорили… Пошла!
Она вышла из комнаты, и тут же рядом с Болеком появился Заз. Он смотрел на Ефима с молчаливым осуждением.
– О чем ты с ней говорил?
– Лариска – твоя девушка, не вопрос, – опустив руку с пистолетом, хищно сощурился Болек. – Я это знал и терпел. Но ты предатель, и теперь у меня нет перед тобой никаких обязательств… Она спала со мной. Пока ты в армии был, она со мной спала. И дальше спать будет, потому что я этого хочу. А ты не жилец на этом свете… Иуда повесился, и ты можешь удавиться, если мужик…
– Ты что, головой сильно стукнулся?
– Тебя из ментовки когда выпустили? Позавчера? А нас только сегодня.
– Ну и что?
– А то, что мент тебе руку пожал… Заз, ты видел, как мент ему руку пожал?
– Видел.
– Ну и что скажешь, иуда? – люто посмотрел на Ефима Болек.
Слов не было, да и говорить он не мог – от волнения у него перехватило горло. Руки и ноги налились слабящей тяжестью, под коленками образовался тряский холодец.
– Ну, и чего молчишь? – злорадно спросил Болек.
– Мне отомстили, – выдавил Ефим. – Они спрашивали, где оружие, а я сказал, что жаловаться буду… Вот, синяк под глазом и ливер весь отбили…
– Кто отбил?
– Макар!.. Они меня в камеру к «речным» бросили… Их там много было… Я сказал ментам, что в прокуратуру жаловаться буду, они испугались, но отомстили… Мент меня сам за руку схватил, спасибо, говорит, Болотов, ты нам очень помог… А не помогал я им…
– Да, он так и говорил, что ничем им не помогал, – заступился за Ефима Заз. – Я слышал. И руку он выдернул, я видел…
– Видел, слышал… – поморщился Болек. – А кто ментов на стволы навел? Четырнадцать автоматов. Четырнадцать!
– Но я здесь ни при чем, – растерянно мотнул головой Ефим. – Я им ничего не говорил…
Он понимал, что Болек вправе не поверить ему. А за предательство в бригаде одно наказание – смерть… Все-таки случилось то, чего он так боялся. Все-таки увидела братва, как мент жал ему руку.
– Никто ничего не говорил, а стволы у ментов. Как это объяснить?
– Не знаю.
– Зато я знаю… Заз, ты бы вышел, посмотри, как там Лариска. Только руками не трогай. Может, она и шалава, но моя…
– Я почему-то думал, что моя, – не удержался Ефим.
– Лариска для тебя в прошлом, – жестко усмехнулся Болек. – Ты думай, как шкуру свою спасти…
– Как?
– Менты тоже люди, у них есть семьи, им жить хочется. Любого мента за жабры можно взять. Найдем этого мента, который тебя подставил, поговорим с ним по душам. Если он скажет, что это подстава, тогда жить будешь…
– Так в чем проблема?
– А проблема в том, что стволы у ментов. И Телегин уверен, что это ты их ментам слил. Он, считай, тебя приговорил. И только я один могу дать тебе шанс. Только я. Потому что меня он может послушать, а тебя – нет…
– Ты же мне друг, ты должен помочь мне.
– Друг… – поморщился Болек. – Может, потому и хочу, чтобы все было по-человечески. Чтобы совесть потом не мучила… Короче, я даю тебе шанс, а ты отдаешь мне Лариску.
– Как я могу ее тебе отдать? – возмутился Ефим. – Она же не вещь…
– Ты скажешь ей, что не хочешь быть с ней, хочешь, чтобы она спала со мной…
– Ну нет, так дела не делаются, – запротестовал Ефим.
– Тебе надоело жить?
– Ты знаешь, я не люблю Ларку. Я Дану люблю, мы с ней уже встречались, я ее домой провожал. Она к Макару пришла, я как раз выходил, а его уже выпустили… В общем, Ларка мне правда не нужна… Но я раньше ей об этом не говорил. Поэтому и сейчас говорить ничего не буду. Если бы я раньше сказал, а так выходит, как будто я очканул… Не, с таким позором я жить не хочу…
– А то, что братву предал, это не позор?
– Я не предавал.
– И Ларку мне не отдашь?
– Если она хочет, забирай. А говорить я ей ничего не буду… И толку в том, если скажу…
– Большой толк. Женщина многое делает назло – и себе, и другим, и всем вместе… Так что, скажешь?
– Ничего я ей говорить не буду.
– Тогда собирайся, поедем к Телегину… Только смотри, без глупостей…
Ефим оделся, вместе с Болеком вышел из дома, сел в машину, позволив увезти себя в спортзал, где оказался под замком в безоконной кладовке. Здесь можно было сделать с ним все, что угодно. Правильно говорили менты – ничего хорошего в банде Телегина его не ждет. Но ведь они же и подставили его под удар. Чем тогда они лучше того же Болека?
Ефим лежал на пыльных матах, вздрагивая от каждого близкого звука. Он чувствовал себя узником, которого вот-вот должны были расстрелять по приговору суда… И надо было ему связаться с бандой? И Дану своей не сделал, и жизнь может потерять…
Шло время, но за ним никто не приходил. Наступил вечер, исчезли приглушенные звуки – спортзал опустел. Чуть позже послышался скрежет и лязг железа – кто-то подпер дверь с другой стороны и навесил на нее замок. И снова гнетущая тишина. В конце концов Ефим понял, что его заперли здесь на ночь и без охраны. О том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Во-первых, дверь была слишком крепкой; во-вторых, в нем еще не угасла надежда оправдаться перед братвой. Ведь не застрелили ж его сразу, значит, у того же Телегина есть сомнения. Да и Болек, судя по всему, не очень-то уверен в своей правоте…
Телегин появился только утром. В кладовку он зашел в сопровождении Болека и двух своих громил-телохранителей. Ему подали раскладное кресло, он удобно устроился в нем, забросив ногу на ногу. И только потом посмотрел на Ефима, замершего в выжидательной позе.
– Ты знал, где были спрятаны автоматы, – утвердительно сказал он. – Тебя допрашивали менты, тебя отпустили раньше всех. И еще тебя благодарили за оказанную помощь. Думаю, здесь не надо ничего объяснять, думаю, что и так все ясно… Что с тобой делать, Болотов?
Вопрос был риторический.
– Про автоматы я ничего и никому не говорил, – дрожащим голосом сказал Ефим. – И менты меня подставили…
О проекте
О подписке