Глава 6

Джека, Эльмира и Артура хоронили как героев. Телегин не пожалел средств на лакированные гробы, на пышную тризну. Родственники Эльмира хотели предать его земле на мусульманской части кладбища, но Виктор Яковлевич настоял на том, чтобы его могила находилась в ряду других «братских» захоронений, вдоль центральной аллеи. Но хоронить его решили без гроба, в саване; посадят в могилу лицом к Мекке и засыплют землей…

– Речь толкнешь? – толкнув Ефима в бок, спросил Болек.

И, внимательно посмотрев на него, усмехнулся:

– Ясно.

Он понял, что Ефим не в состоянии был говорить и уж тем более ораторствовать. Страшно ему было – и за себя, потому что сам мог погибнуть, и за покойных друзей, которых вот-вот должна была поглотить мать сыра земля…

– Ладно, я сам…

Болек выступил вслед за Телегиным, скорбно и непринужденно поведал, какими классными ребятами были Джек, Эльмир и Артур, какими смелыми и отважными были они в бою за правое дело… Надо было видеть, какими глазами посмотрела на него мать Джека, когда он сказал про это правое дело. И остальные родственники погибших никак не могли взять в толк, ради чего погибли их сыновья и братья. Не понимал этого и Ефим, но, как и все остальные, он промолчал. Не тот случай, чтобы вслух выражать свое возмущение, да и не мог он этого сделать, потому что бандитская трясина засосала его с головой, и теперь у него был только один путь – на самое дно. Вход – копейка, а выход только через морг…

Хоронили парней под автоматные выстрелы. Никогда не думал Ефим, что братва и армия – едины, но похоронный расчет из военной комендатуры навел на такую мысль. По три выстрела на каждую душу, по три щепотки земли от каждого провожающего…

– Ты чего такой бледный? – спросил Ефима Болек, когда они скорбным шагом шли на выход. – Нельзя так переживать, нервы беречь нужно. Ты же не хочешь умереть от инфаркта?

– Как бы от пули не умереть.

– А ты об этом не думай, крепче спать будешь.

На пятачке за кладбищенскими воротами собрался целый митинг. Без транспарантов, но с тихой враждебной злобой. Болек заметно напрягся, когда понял, кто их встречает. Это были «речные».

– Это беспредел, – сжимая кулаки, сказал Заз.

Как и его друзья, он готовился к жестокой драке, но «речные» не стали атаковать. Их было много, но и телегинская братва в полном сборе. И еще неизвестно, кто победил бы, случись побоище.

Телегин не растерялся – подняв голову и расправив плечи, он направился к «речным» капитанам, среди которых был и Макар. Разумеется, он был без Даны, но Ефим вспомнил о ней, и его захлестнула волна эйфории. И возможная драка нисколько его не пугала; напротив, он ощутил в себе дикое желание наброситься на Макара и в честном бою доказать ему свое право на эту девушку.

– Да ты не боись, Вить Яковлевич, – небрежно, но с опаской обратился к Телегину Демид, плотный приземистый мужчина с покатой, вросшей в плечи головой. – Беспредела не будет. Мы не за этим пришли.

– Во-первых, я не боюсь, – с достоинством сказал авторитетный тренер. – А во-вторых, зря вы сюда пришли. Кладбище – не место для выяснения отношений.

– Мертвые нас не поймут, не вопрос, – кивнул Демид. – А поговорить нам надо…

Он пристально смотрел на Телегина, а Макар зло и с удивлением – на Ефима. Не ожидал он увидеть его в числе своих врагов.

– Где и когда?

– Завтра, в полдень, на Краснотуевском… Об чем базар, ты знаешь, о том и поговорим… Двадцатка с твоей стороны, двадцатка с нашей. А насчет железа, тебе решать, брать или нет…

Демид и его бригадиры медленно повернулись к Телегину спиной, прошли к своим машинам, остальные «спортсмены» последовали за ним. Драки не случилось, но завтра будет жарко, думал Ефим. И вряд ли ему представится возможность показать себя в честном бою. Там, где Краснотуевское озеро, там стрельба и смерть… Он, конечно, мог подстрелить Макара, но пущенная издалека пуля не способна передать суть его претензий на Дану. А подойти к Макару близко ему не позволят.

Ефим сел в машину к Болеку и Зазу.

– Неспроста «речные» обозначились. Показали, кто за айзерами стоял.

– Так и так ясно, что «речные» за ними.

– Одно дело стоять, и совсем другое – наших парней мочить. «Речные» хотят показать, что Джек, Эльмир и Артур на их совести. И не боятся ничего… На Краснотуевское озеро зовут. Добить нас хотят? Так ситуация не та, чтобы добивать. Мы еще пока в силе…

Ефим не вникал в разговор. Его мало волновали амбиции телегинской команды и агрессивных «речных», он думал о том, что завтра ему снова придется взять в руки автомат и стрелять, рискуя получить пулю в голову.

– Тебе что, страшно? – спросил Болек, внимательно и с насмешкой глядя на него.

– С чего ты взял? – встрепенулся Ефим.

– Да бледный какой-то. И в глазах суматоха…

– А ты ничего не боишься?

– Я? Боюсь. Но мне вся эта суета по кайфу… Ладно, проехали. Парней помянем, потом поговорим…

Машина подъехала к ресторану, где братва собиралась на тризну. К этому времени небо заволокло тяжелыми дождевыми тучами, поднявшийся ветер швырнул в лобовое стекло горстку песка и мелкого мусора. Молнии ослепительными зигзагами начали разрывать небо, как будто бы из пробоин в нем под раскаты грома хлынул дождь, крупные капли дробно забарабанили по крыше.

– Переждем? – спросил Заз.

Болек готов был согласиться, но его внимание привлек Телегин. Виктор Яковлевич вышел из машины и, не обращая внимания на ливень, направился к ресторану.

– Не Снегурка, не растаешь!

Парадный вход с широким козырьком и гранитными колоннами находился метрах в двадцати от машины, Ефим промок до нитки, добравшись до него. Но это ничуть не огорчило его. Дождь – сущий пустяк по сравнению с той стихией, которая ждала его завтра на Краснотуевском озере. Там будет свинцовый ливень, после которого, возможно, поминальную тризну в этом же зале будут справлять по нему… Но, возможно, этот гром с небес – предупреждение свыше. Бежать ему отсюда надо, бежать…

Он хотел напиться до беспамятства, но Телегин «зажал» водку – по три маленькие стопки на брата, и на этом все. Ефим его понимал: военное положение, враг у ворот. Но дома он даст себе волю: возьмет пару бутылок водки и закроется в своей комнате…

Болек толкнул его в бок:

– Пошли!

Ефим автоматически кивнул, вышел из-за стола, направился к выходу.

– Куда тебя понесло? – подозрительно покосился на него Болек. – Ты что, чумной?

– Нас Телегин звал, ты что, не слышал? – удивленно спросил Заз.

Ефим действительно ничего не слышал, но признаваться в том не хотел.

– Ну, я думал, он в машине…

– Думал он, – передразнил его Болек. – Я смотрю, ты в ауте, парень… Может, зря мы тебя к себе взяли, а?

– Не ты меня к себе брал, а Джек, – огрызнулся Ефим. – А если не нравится, могу уйти…

– Не можешь ты уйти, – покачал головой Болек. – Или можешь, но только вперед ногами… Пошли!

Он был сосредоточенно-важен, как матерый замполит перед выходом на трибуну. И в ресторанный кабинет к Телегину вошел решительно, твердой походкой уверенного в себе человека. Заз был с ним на правах его правой руки, Ефим и с ним еще четыре бойца – рядовая «пехота».

– Как настроение? – натянуто улыбнулся тренер.

– Не очень, – деловито мотнул головой Болек. – За парней наших рассчитаемся, тогда и настроение будет…

– А разве не рассчитались? – с интересом посмотрел на него Телегин.

– С айзерами да. Но их «речные» натравили, с них и спрос…

– Дело говоришь, – кивнул Виктор Яковлевич. – Это все «речные» воду мутят. И сами об этом во весь рост говорят. Стрелку нам на завтра назначили…

– Я в курсе.

– И что такое Краснотуевское озеро, ты тоже в курсе. Там все завтра и произойдет. Твоя бригада дело знает, так что готовьтесь, завтра жарко будет…

– Как насчет железа?

– И люди будут, и железо.

Ефим видел, что Болек выслуживается перед Телегиным, и ждал твердое «да» с его стороны. Дескать, костьми ляжем за правое дело и за вас, Виктор Яковлевич, в частности. Но Болек мотнул головой:

– Не нравится мне это дело.

– Понятно, что не нравится, – нахмурился тренер. – Там стрелять будут, убивать… Но ты не думай, не за просто так. Каждому бойцу по две штуки зеленью. И в отпуск можно съездить, в Сочи махнуть на месяц или в Крым…

– Не в деньгах дело, – достаточно жестко отрезал Болек. – Дело в «речных»… Боюсь, что это провокация, Виктор Яковлевич. Не зря они на кладбище всем гуртом заявились, из себя нас хотят вывести. И насчет железа туману нагнали. Я же слышал, как Демид сказал, что вам решать, брать его с собой или нет. Сами они брать ничего не будут…

– Это ты о чем, парень? – взбудораженно спросил Телегин.

Рассуждения Болека не просто удивили его, но и в какой-то степени шокировали. Но, как оказалось, смуты в них не было.

– О том, что менты сейчас на ушах, – уверенно сказал Болек. – Город у нас большой, начальство высокое, а тут стрельба с трупами. Менты уже виноватых ищут. А тут новая стрелка. Двадцать бойцов с железом с одной стороны и двадцать – с другой. И, скорее всего, они об этом знают. Может, и ОМОН уже подтянули…

– Откуда они об этом знать могут? – забеспокоился Телегин.

– А тот же Демид слить мог. Завтра мы на стрелку с железом подъедем, а там – ОМОН. Нам с ментами воевать не резон, стрелять мы не будем, и возьмут они нас тепленькими да по горячей статье. Сколько там за незаконное ношение оружие дают?

– Дают, – озадаченно кивнул Телегин. – Кого с железом возьмут, тому и дадут. А кого сразу не возьмут, потом доберут… И меня арестуют, и всех. А Демид в седле останется… Дело ты, парень, говоришь, дело. Демид нас чужими руками хочет взять…

– Но на стрелку все равно надо ехать, – подсказал Болек.

– Само собой.

– И стволы брать. А то, если ментов не будет, «речные» нас влегкую сделают…

– И это верно, – не мог не согласиться Телегин.

– Стволы надо ночью на озеро подвезти, – продолжал умничать Гуревич. – Тайник сделаем, там железо и оставим. А завтра, когда подъедем, возьмем. И людей надо возле РОВД поставить, чтобы с рациями, если какое-то подозрительное движение, сигнал дать…

– Стволами ты и займешься, – с одобрением глядя на Болека, сказал Телегин. – А ментов я на себя возьму, с рацией что-нибудь придумаем…

Так и не удалось Ефиму напиться. До самой темноты Болек таскал его за собой. Они ездили по городу, вскрывали тайники, складывали в машину оружие – в основном автоматы Калашникова, которыми в свое время смог разжиться Телегин. Как он сумел это сделать, Ефим старался не вникать – меньше знаешь, крепче спишь. Хотя какой мог быть сон, если всю ночь они месили грязь близ Краснотуевского озера. Долгое время тайком бродили окрест, выискивая притаившихся «речных» или даже ментов. Лишь убедившись в том, что вокруг чисто, привезли оружие, протерли его, чтобы не осталось отпечатков пальцев, спрятали в траве, присыпав землей и листвой.

Ефим делал все молча, но Болек все же нашел к чему придраться.

– Я смотрю, ты чем-то все время недоволен, брат, – с нотками осуждения в голосе сказал он.

– Хорошо, что ты всем доволен.

– Ты за меня не думай, ты за себя отвечай… Никто тебя в бригаду силком не тащил.

– А я что, жалуюсь?

– Вслух – нет, а глаза у тебя кричат… Да, вляпался ты, не вопрос. А раз так, то будь мужиком…

– Ну, чего ты к нему пристал? – нехотя заступился за Ефима Заз. – Он и ведет себя как мужик, что надо, все делает…

– Делает. Но без огонька… Ну да ладно, спишем на то, что Джека потеряли. Но смотри, Ефим, чтобы дальше все нормально было, чтобы никаких соплей. Ты с нами – и навсегда. Никто тебя обратно не отпустит…

– А я что, прошусь обратно?

– И не думай проситься, мой тебе совет…

– Ты как замполит, – сказал Заз. – Все мозги прокачал.

– Как замполит? – развеселился Болек. – А что, замполиты своим солдатам баб обещают?

– При чем здесь бабы? – не понял Ефим.

– При том, что завтра в отрыв пойдем. Если все нормально будет, баньку организуем. Матрешек выпишем, хороводы водить будем… Или у тебя Ларка? – в упор посмотрел на него Гуревич.

– Ну, Ларка само собой, а что?

– Верность хранишь?

– А это уже не твое дело, – огрызнулся Ефим.

– Ну, это как сказать, – покачал головой Болек. – Я должен знать, что у тебя на душе творится… Спишь с Ларкой, спи, я как бы и не против, – с каким-то непонятным напряжением в голосе сказал он. – Но если какие-то тараканы в голове, лучше сразу скажи…

– Какие тараканы?

– Да такие… Ты что-то там про Дану говорил. Красивая девка, не вопрос. Если влюбился, так и скажи…

– Ты не замполит, – покачал головой Ефим. – Ты клещ энцефалитный… Ты мне в мозг через уши не лезь, не надо. Я со своими бабами как-нибудь сам разберусь…

– С бабами? – въедливо посмотрел на него Болек. – Значит, все-таки Дана…

– Достал… И вообще, спать уже давно пора. Дело сделали, домой надо ехать…

– В город едем, а по домам – нет, – мотнул головой Гуревич. – На рынок поедем.

В кафе на рынке нашлось несколько матрацев. Ефим так хотел спать, что ни о каком белье даже не помышлял… Сегодня на голом матраце в кафе, а завтра, возможно, придется коротать ночь на жестких нарах в камере предварительного заключения, закрывая глаза, подумал он. И прежде чем заснуть, успел сравнить тюрьму с могилой. Уж лучше неволя, чем смерть. А еще лучше жить на свободе, не думая о том, что завтрашний день может стать последним…