Глава 2

Трудно пришлось облаку, которое вытягивало солнце из-за горизонта. И тужилось оно, и перегревалось, меняя цвет, но все небо заволокло – не видно солнца. Да оно и не нужно, когда Катя есть. Она стояла у проходной, не улыбаясь и не глядя на Ярослава. Ноги сами несли к ней, а за спиной, казалось, вырастали крылья. Странное состояние, незнакомое. Никогда он еще не терял голову от женщины…

– Ну, рассказывай! – Ярослав обнял ее за талию, увлекая к выходу.

– Что рассказывать? – спросила она, плавно выскальзывая из-под его руки.

– Тебя Катя зовут?

– Ну, Катя.

– А что у меня дома делала?

– У тебя?

– Дом тридцать шесть, квартира четырнадцать…

– Ну да. – Катя вздохнула, ее лицо пошло красными пятнами.

Ярослав вышел на газон и протянул руку. Темно-серая «девятка», притормаживая, прошла мимо, но тут же стала сдавать назад.

– Со мной поедешь, – сказал он, требовательно глянув на нее.

– Куда? – Она подалась к будке контрольно-пропускного пункта, но тут же остановилась.

– А вдруг ты что-то напутала? Может, это не моя квартира была.

– А если не твоя, то что? Мне домой нужно, – хныкающим голосом сказала Катя.

– Я же тебя все равно найду.

Он не собирался угрожать ей, запугивать, но краска на лице уступила место бледности.

– Ну, если только показать…

Ярослав открыл заднюю дверь, помог девушке сесть, сам сел рядом, слегка приобняв ее.

– Не бойся меня. Ты просто пойми. Прихожу домой, появляются менты, куда-то тащат. А я ни сном ни духом…

– Я понимаю, – кивнула она и отвернула голову к окошку.

– А меня Ярослав зовут.

– Катя.

– Семирадова Екатерина Афанасьевна, – усмехнулся он.

Вскоре машина въехала во двор. Ярослав расплатился, повел девушку к подъезду, но возле двери она резко остановилась.

– Что такое? – нахмурился он.

– Я не пойду! – мотнула она головой.

– Только до квартиры.

– Нет! – резко повернулась Катя и пошла прочь, но Ярослав поймал ее за руку и, усадив на скамейку, спросил:

– Здесь было?

– Да.

– Давно?

– Ночью. Я от подруги шла, он подъехал…

– На чем? На «бочке»?

– На чем?

– «Ауди» «сто», ее бочкой называют, – пояснил Ярослав.

Именно на такой машине и ездил Марат. Не новая у него тачка, но в отличном состоянии.

– Ну, не знаю… Да, иномарка… Белая…

– И зачем ты села?

– Сама не знаю!

– И домой ко мне пришла, и коньяк с Маратом пила.

– Да, с Маратом, – испуганно посмотрела она на Ярослава.

– Это мой друг. Он тебя в мою квартиру привел.

– Да, привел, – эхом отозвалась она.

– И коньяк вы пили.

– Ну, я попробовала…

– В постель сама легла?

– Нет! – возмущенно выкрикнула Катя.

– Марат заставил?

Она неловко кивнула и густо покраснела. Он покачал головой, понимая, что не тащил ее Марат в постель, само собой все вышло. Слишком хорошо Ярослав знал своего друга. Если девушка попала в его орбиту, все, считай, пропала. Заморочит голову, затуманит сознание – и в постель. Не отпустит, пока своего не получит. И с Катей именно так все произошло.

– А за мной менты приходили, – задумчиво проговорил он.

– Извини.

– Что – извини? Ничего не было, а ты на Марата заявила. Знаешь, как это называется? Нельзя на человека наговаривать, тем более ментам. Мы с Маратом люди порядочные, живем по понятиям и женщин не насилуем. Сами знаем, что нельзя, да и спрашивают с нас. И с Марата могли бы спросить, и с меня бы спросили…

– Но я же забрала заявление… Поняла, что не права, и забрала.

– Это хорошо, что поняла, – улыбнулся Ярослав.

– Еще раз извини!

– Да ладно! – Он накрыл своей пятерней ее маленькую ладошку.

Катя посмотрела на него, высвободила руку и робко проговорила:

– Я пойду?

– Может, ко мне? Чаю попьем, посидим.

– Ну нет! – встрепенулась она.

– Боишься?

– Боюсь.

– Я такой страшный?

– Ну-у… – замялась она.

– Страшный, – кивнул Ярослав.

– Да нет, не страшный… Грозный… – вымученно улыбнулась Катя.

– Не надо меня бояться. Поверь, я тебя не обижу, – серьезно сказал он. – И Марату в обиду не дам.

– А он разозлится, если узнает? – с опаской спросила девушка.

– Ну, все возможно.

– Он тоже бандит?

– А кто еще бандит? Я?! – возмутился Ярослав.

– Я этого не говорила!

– Кто все-таки про меня напел?

– Ну, там капитан Суханов был, он заявление принимал. Он мне звонил, сказал, чтобы я на опознание подъехала. Ну и сказал… – Она запнулась, отвела взгляд в сторону.

– Да ты говори, не бойся.

– Ну, сказал, что с тобой лучше не связываться. Банда у вас…

– Какая банда?!

Катя пожала плечами. Ей все равно, какая это банда, кто у них старший, чем они занимаются.

– Бизнесмены мы. Торговая база у нас. Оптовая торговля… Не веришь? Могу показать. Съездим на базу, покажу…

Ярослав вдруг замолчал. Вообще-то, ему работу нужно сделать. В шестнадцать ноль-ноль Фим должен подъехать. Да и братва должна знать, где он, что с ним. А у него из головы все вылетело из-за Кати.

Он сунул руку в карман куртки, достал трубку, набрал номер.

– Да-а, – простонал Марат.

– Ты чо, с бодуна?

– Да есть малехо…

– Фим тебе звонил?

– Да нет.

– И домой не приходил?

– Да я не дома… Заехал тут к одной… А что случилось? – Голос Марата стал обретать привычную твердость.

– Да работа у нас сегодня.

– А сам не сможешь?

– Я с Портнягой сегодня сам…

– Как он там?

– Да вроде все понял…

– Давай завтра, а?.. Я сегодня не могу, отосплюсь, и завтра с утреца как огурчик.

– Уговорил.

– Отдыхай, брат! Удачи! – В трубке послышались короткие звонки.

– Марату звонил? – с замиранием спросила Катя.

– Ты же слышала, я ему ничего не сказал, – кивнул он, возвращая трубку на место.

– А он про меня спрашивал?

– А он должен был про тебя спросить? – удивленно взглянул на нее Ярослав.

– Да нет, не должен был, – стушевалась она. – Если бы он знал, что я с тобой…

– А ты со мной?

– Да, я здесь, с тобой… Но мне домой нужно.

– Я тебя отвезу. Подожди меня здесь!

Ярослав поднялся к себе в квартиру и вернулся с ключами от гаража. Гараж находился в соседнем дворе, он купил его впридачу к квартире. Хороший гараж, без охраны, но кирпичный. И машина у него конкретная – «БМВ» четырех лет от роду.

Он выгнал машину из гаража, вышел, открыл дверь перед Катей, подал ей руку, помогая сесть, закрыл ворота и вернулся за руль.

– А ты правда бизнесом занимаешься? – спросила она.

– Я же говорю: оптовая торговля. Товар на базу завозим, а потом по магазинам развозим. Берем по копейке, продаем по две.

– И Марат тоже с тобой?

– Я что-то говорил про Марата? – нахмурился Ярослав. Не нравился ему ее интерес к Марату. Если бы она интересовалась им как лохом, который сорвался с крючка, не так было бы обидно.

– Ты говорил, что вы бизнесом занимаетесь. «Вы» – во множественном числе. Я подумала, что и Марат с тобой.

– А о чем ты думала, когда в машину к нему садилась?

– Я не думала… То есть сначала думала, а потом как будто отключилась.

– Отключать он умеет, – невесело вздохнул Ярослав. – Любой голову заморочит. Сколько их таких было…

– Много?

– Поверь, ты у него не первая.

– А он у меня первый… – вздохнула Катя. – Сама не поняла, как все вышло. А когда поняла, такая злость взяла… А потом думаю: зачем? Если бы Суханов не сказал, я бы все равно заявление забрала… Сама во всем виновата!.. А куда мы едем?

– Домой тебя везу, – пожал он плечами.

– Я же адрес не сказала.

– Может, ну его, лучше в ресторан поедем?

– Да нет, я не могу.

– Мамка заругает?

– Да нет, мама далеко, в Смоленске. Я в общежитии живу.

– В институте учишься?

– Да, в юридическом. Второй курс заканчиваю.

Ярослав еще раз намекнул на ресторан, и Катя дала себя уговорить, поняв, что никуда ей от него не деться…

Глава 3

Ресторан – храм для поклонников разгульной жизни. Шумно выпить в крутой компании, хорошо закусить, снять девочку, затанцевать ее в номер… Только так в ресторанах Ярослав и отдыхал. Но сегодня ему не нужна шумная компания, ему хорошо в тишине, с глазу на глаз с Катей. Он не скупился. Осетрина, икра, фуа-гра, клубника со сливками, шампанское. Деньги у него есть, а если вдруг их не станет, он пойдет на все, лишь бы звенело в кармане. Этот бриллиант должен иметь такую же драгоценную оправу. А Катя действительно напоминала бриллиант, этот красивый и благородный камень. Она скованно улыбалась, поглядывая на Ярослава. Ей льстило его внимание, но в то же время она тяготилась им. Ей бы на волю. И без него… Увы, не тянуло ее к нему. Но она понимала, что Ярослав уже не отступиться и сделает все, чтобы она принадлежала ему…

Вдруг в глазах Кати промелькнула тревога. Ярослав проследил за ее взглядом и увидел крепко накачанного деловара, который, нагло ухмыляясь, усаживался к ним за стол. Покатый лоб, плоский, с выпирающей пимпочкой, нос, широкий, рассеченный глубоким шрамом подбородок, бычья шея, борцовские плечи. Золотая цепь, пальцы веером, татуировка под золотой печаткой. За спиной у него стоял такой же впечатляющей внешности детина.

– Твоя девчонка? – спросил плосконосый, пытаясь зацепится за Ярослава мутным взглядом.

– Моя.

– Продашь? – Амбал поднял руку, и его спутник вложил ему в ладонь пачку долларов.

Катя захлопала ресницами от возмущения, а Ярослав, заскрипев зубами, подозвал официанта, жестом показывая, что хочет рассчитаться. Плосконосого он, казалось, не замечал, ни робости во взгляде, ни смятения в лице.

– Бесплатно отдашь? – ухмыльнулся амбал.

Ярослав, продолжая не замечать его, поднялся, отвел в сторону полу пиджака, «засветив» рукоять вложенного за пояс пистолета, достал бумажник, небрежно вынул и положил на стол с десяток крупных купюр. Этого хватит и за ужин, и на чаевые.

Образование у него неважное, восемь классов и строительное профтехучилище, но считать он умел. Делая заказ, не калькулировал сумму, но всегда примерно знал, сколько запросит официант. И дело не в жадности, а в принципе. Он же не лох, чтобы его обсчитывали халдеи…

– Я не понял! – запоздало поднялся вслед за ним плосконосый.

Но Ярослав, не отреагировав на его выпад, мило улыбнулся Кате, подал ей руку, и они вместе направились к выходу.

Амбал рванул за Ярославом, схватил его за плечо, развернул к себе. И – ударил кулаком в лицо. Ярослав разгадал его ход, поэтому мог запросто увернуться от удара. Но браток мог зацепить Катю, поэтому он подставил под кулак своей крепкий, к тому же готовый к сильной встряске лоб. И подставил так, что амбал отбил кулак. А когда противник схватился за руку, провел ответный удар – прямой, точно в подбородок, и, конечно же, со всей силы. Плосконосый рухнул на пол, его спутник бросился ему на помощь, но Ярослав снова «засветил» пистолет и предостерегающе покачал головой. Пацан все понял, отступил. И плосконосый обескураженно сдал назад.

Ярослав подставил руку, Катя вцепилась в его локоть, и они благополучно покинули ресторан. Но успокоилась она только в машине и только после того, как ресторан остался далеко позади.

– Что это было? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Да есть люди, которые без люлей как без пряников.

– Бандиты?

– Отморозки.

В движении он уже давно, и в Москве знает если не всех, то многих, а эти морды видит впервые. Или «косят» под крутых, или какие-то залетные…

А знал он действительно многих: измайловские, солнцевские, ореховские, долгопрудненские… С восемнадцати лет ходил с люберецкой братвой бомбить рынки. В девяносто первом году загремел в армию – вопрос тогда встал ребром: или служить, или сидеть. Менты его искали, а в армии он, считай, отсиделся. Вернулся, взялся за старое. Люберецкие к тому времени рассеялись на несколько не связанных между собой команд, и Ярослав примкнул к бригаде Рауля. Рэкет, «крыши», проститутки, наркота – все было. Но главную ставку Рауль сделал на финансы. Обналичка, отмывка, игра на валютных курсах, ну и, конечно же, кредиты для особо страждущих. Банк у него левый, дела там темные, черный нал кругами ходит, аж бурлит. А чтобы не густела эта «кровь», не сворачивалась и не останавливалась, нужны были люди, которые толкали бы процесс. Ярослав и Марат всего лишь выбивали долги, но без их «капель в море» течение заглохло бы. С работой они справлялись, поэтому Рауль позволил им открыть свой собственный бизнес. Все у них путем… Только вот почему-то не хочется быть бандитом. Тем более в Катиных глазах.

– Болит? – Катя потянулась к нему и пальцами провела по его лбу.

– Да нет.

– Я думала, у тебя голова лопнет.

– Была бы пустой, лопнула.

– А если сотрясение?

– Чему сотрясаться? Там же кость!

– Кость у этого была! – покачала головой Катя. – Он этой костью думал. А ты думал головой… Ты такой солидный… А он такой идиот… И она притихла, в раздумье накручивая на палец прядь волос.

Очнулась, когда машина остановилась у ворот гаража.

– Где мы?

– А что тебе в общежитии делать?

Ярослав вышел, открыл ворота и загнал машину в гараж. Катя, поколебавшись, тоже покинула салон, дождалась, пока он закрывал ворота, и они направились к подъезду.

– И что дальше? – тихо спросила она, войдя в квартиру.

– Чувствуй себя здесь как дома, – улыбнулся Ярослав.

– Я это уже слышала. Именно здесь и слышала.

– Это мой дом, Марат здесь не хозяин.

– Он здесь не живет? – В ее голосе проклюнулось сожаление.

– Нет.

– Он водит сюда девушек?

– Не было его здесь вчера. И тебя здесь не было. Мы же договорились. – Он, не удержавшись, подошел к ней, обнял и зарылся носом в головокружительный запах ее волос. Катя напряглась, но не оттолкнула его, только прошептала так тихо, что он едва расслышал ее слова:

– Я бы лучше домой пошла.

– Общага – это не дом.

– Там хотя бы никто не пристает.

Ярослав посмотрел на нее угрюмо, но взгляд его обещал, что не станет он к ней приставать, пусть не боится. Только если сама вдруг захочет…

Марат выглядел неважно. Припухшие веки, под глазами круги, лицо помятое. Джинсовый костюм на нем дорогой, из фирменного бутика, но футболка под курткой несвежая, и брюки неплохо было бы простирнуть. Да и его самого надо бы выпарить и высушить. Он бы от баньки не отказался, но Ярослав не захотел. Сейчас сделают дело и разойдутся. Пусть Марат сам без него зависает, а он домой, к Кате.

Катя осталась у него. Обещала дождаться его возвращения, но на всякий случай он закрыл ее на ключ. Сделает дело – и обратно к ней. Пусть она и не хочет быть с ним, но, как говорится, стерпится – слюбится. Не отпустит он ее от себя. И никому не отдаст.

Машина плавно катила по Рязанскому проспекту. Некто Радьков Игорь Афанасьевич задолжал Раулю сто двадцать тысяч «зеленью», на которые коралловыми островами наросли проценты. Мужик открыл боулинг-клуб в центре Москвы, работа уже идет полным ходом… Впрочем, все равно, есть у клиента доход или нет, – долг в любом случае нужно отдавать.

– Боулинг – это шары по дорожке катают? – в раздумье спросил Марат.

– Катают, выбивают, – кивнул Фим.

– Шаром, по кеглям… Лист ватмана нужен. Магазин увидишь, останови.

Ярослав усмехнулся себе под нос: Марат снова что-то придумал, интересно будет посмотреть, что именно.

Боулинг-клуб уже работал. Марат решил не форсировать события и купил билеты в кассе.

– Нехило он тут развернулся, – окинул он взглядом зал.

Помещение большое, и только одну его часть занимали дорожки. На второй половине разместился бар: стойка, столики, официантки. Все блестит, сияет, и девушки радуют глаз. Хороший клуб – и шары покатать можно, и чисто за коктейлем посидеть.

Не собирался Марат играть в боулинг, но пришлось. Директор клуба, как оказалось, задерживался, и они ждали его без малого два часа. Но ничего, и руку за это время набили, и во вкус вошли. Особенно везло Ярославу, он выбивал страйк за страйком. Марат даже мрачно отшутился: мол, не везет в карты, повезет в любви. Ему всегда везло в любви, не счесть, сколько девчонок прошло через его постель. Все бы ничего, но среди них была и Катя. А что, если она мечтает о новой встрече с Маратом?..

Радькова пас Фим, он и дал знать, когда директор прошел в свой кабинет. Подал сигнал, и началось.

Дверь в кабинет Марат открыл в привычном для себя стиле – ногой, со стуком. Шагнул к бизнесмену так, словно собирался его ударить.

– Привет тебе от Рауля, мужик!

Радьков пугливо сжался, плечом закрывая от возможного удара нижнюю челюсть. Хлипкий он мужик на вид, лицо узкое, черты мелкие.

– А чего испугался? Вину за собой чувствуешь?

– Почему испугался? – Радьков лихорадочно пошарил взглядом по столу – в поисках телефона. – Я говорил с Андреем Валерьевичем, он согласился немного подождать.

– Ну и кому ты врешь?

– Если не верите, я сейчас позвоню своей «крыше».

– «Крыше»?.. У тебя есть «крыша»?

– Ну есть… Давайте я позвоню…

– Кому позвонишь? Братве?!. Ты идиот, кто за тебя подпишется! Долг – это святое! Кто за «крысу» подпишется?.. Ты точно идиот!..

Марат достал из кармана кусок ватмана с круглым вырезом в нем, развернул, надел на шею жертвы, поднял концы.

– Что ты делаешь? – проскулил Радьков.

– Мерку снимаю. На твою голову. Чтобы знать, сколько эпоксидки брать. Срубим тебе голову, зальем смолой, сделаем шар и будем по дорожке катать, пока каждый по три страйка не снимет…

– Не надо мне голову рубить! – смертельно побледнел Радьков. – У меня сейчас нет денег.

– Тогда ты этот клуб нам отдашь, – гоготнул Марат.

– Но я не могу его отдать, он как бы не совсем мой…

– А чей?

– Ну, я же говорю, «крыша» у меня. Мы в равных долях…

В дверь вдруг ударили ногой, она отворилась, и в кабинет ввалился двухметрового роста бугай с грубо отесанным лицом. С ним вошли еще двое, такой же угрожающей внешности.

– Вот, я вам говорил… – Радьков смотрел на своих покровителей без особой радости.

Похоже, мужик оказался меж двух огней. С одной стороны Рауль со своей братвой, с другой – непонятно кто, но такой же страшный.

– Твоя «крыша»? – рассматривая бугая, спросил Марат.

– А ты кто такой? – смерил его тот злобным взглядом.

– Да мы-то от Рауля, за своим пришли. А кто ты такой, нам, в общем-то, все равно.

– Ореховские мы, – с гордостью проговорил бугай.

– Какие ореховские? – скривился Марат. – Чья бригада, Витохи?

Тот отрицательно качнул головой.

– Может, вы от Оси?

– Мы сами по себе.

Ярослав усмехнулся, глядя на мордоворота. Видно, братва решила присвоить себе чужую славу. Не так давно ореховские гремели на всю Москву, Сильвестр мочил чеченов только в путь. Славные были времена. А потом пошли расстрелы… В девяносто четвертом грохнули самого Сильвестра, в девяносто пятом полегли ореховские авторитеты: Пятин, Максимов, Гаврилин, Клещенко, Котенев, Гущин… В девяносто шестом печальный список пополнился еще массой известных имен… В общем, от былого величия остались разрозненные тени. Бригада Витохи еще на плаву, Ося со своими бойцами дает о себе знать – с кунцевскими воюет, с сокольническими. Только за один месяц в войне с измайловскими Ося со своей братвой завалил кучу вражеских бойцов. И сам потом погиб. Похоронили его, но, говорят, фуфло все это. Живой он…

– Ну и кто ты такой, сам по себе? – фыркнул Марат.

– Терем я.

– Не слышал я про тебя, Терем. И не видел. А я ореховских всех знаю.

– Всех ты знать не можешь. А если не знаешь, то лучше молчи, – не меняясь в лице, спокойно парировал Терем. – И от человека отстань. Если проблемы не нужны.

– Почему не нужны? Очень даже нужны!

– Будут.

– Радик нам триста штук торчит! И послезавтра он их отдаст! А если нет, я его грохну!

– Грохни, – все так же невозмутимо сказал Терем, – мне все равно.

– Если все равно, отойди в сторону и не путайся под ногами у серьезных людей! – завелся Марат.

– В гробу я таких серьезных видел!

– А пошел ты!..

Обмен оскорблениями спровоцировал удар, который нанес Терем. Марат, казалось, и ждал его, но тем не менее прозевал. Терем повел плечом, намечая джеб в голову, а ударил кулаком в живот. Поймал противника на вдохе, пробил пресс. Марат отскочил назад, сгибаясь в поясе. Терем рванул за ним, чтобы ударить коленкой в голову, но Ярослав не зевал. Он понимал, с каким противником имеет дело, поэтому, позабыв о классике бокса, ударил наотмашь подушкой сжатой в кулак ладони. Терем дернулся, пытаясь закрыться, но было уже поздно.