Глава 5

Одна-единственная тучка плыла по синему небу, и она же закрыла солнце, на какие-то несколько секунд едва прикрутив эту горелку. Дождя бы сейчас, ливня, чтобы асфальт остыл под ногами, чтобы жара хоть немного спала…

Но нет, солнце жарит и палит. И даже под козырьком подъезда спасу от него нет. А еще муха в глаза лезет. Эта жирная тварь с зеленовато-золотистым брюшком только что слизывала кровь с лица покойника, а теперь вот заинтересовалась Богданом…

Касьянову же все равно. По его лицу ползают мухи, а ему все равно. И жара его не мучает. Потому что не чувствует он ничего. Убили его. Точным снайперским выстрелом. Пуля попала в лоб и раздробила затылок.

Богдан только что спустился с крыши девятиэтажного дома, откуда был произведен выстрел. И винтовку он там со снайперским прицелом нашел, и гильзу. Только киллера не было. Жильцы близлежащих домов слышали выстрел, но убийцу никто не заметил. А телохранителей у Касьянова не было, и некому было гнаться за убийцей, поэтому киллер спокойно исчез.

– Он выходил из дома, когда в него стреляли. Откуда тогда он шел? – в раздумье спросил Пляцков.

Опер тоже был весь в мыле – искал возможных свидетелей. Может, кто видел, как киллер спускался во двор, садился в машину или уходил пешком. Пока ничего. Но ведь он обошел только двор и один подъезд. А следователь Другов уже косится на него. Дескать, чего стоишь, работать иди. Все правильно, опера ноги кормят.

– Искать надо, жителей подъезда опрашивать.

– И все-таки? – Эдик достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Мол, перекур у него, так что не надо подгонять. Сам знает, что нужно делать.

– Может, к любовнице ездил? – пожал плечами Богдан.

Ему и самому надо свидетелей искать. Но раз Эдик объявил перекур, то и ему можно перевести дух.

– Зачем ему любовница, если у него полный клуб проституток?

– Не проституток, а стриптизерш.

– Может, он сюда на встречу приходил? Все-таки Восьмой микрорайон, так сказать, исторические владения Мохнатого. Допустим, стукачок у него здесь живет.

Городовой вопросительно посмотрел на Пляцкова. А ведь интересная мысль у него родилась.

– И что?

– Информация ему нужна была. Может, он Мохнатого в убийстве Фирса подозревал. Он же говорил, что они убийцу Фирса искать будут. Вот он и искал. Только его самого нашли.

– Думаешь, Мохнатый с ним решил?

– Запросто.

– А что, складно. Только одна нестыковка. Лично я к своим стукачам домой не хожу, тем более днем, и тебе не советую. Бывают, конечно, случаи, но это скорее исключение, чем правило. Уж дорожку к их дому я точно не протаптываю. И Касьян бы не стал. А дорожка сюда протоптана, если киллер о ней знал. Потому и подкараулил жертву.

– Может, Мохнатый киллера на крышу отправил, когда понял, куда Касьян пошел? А пока тот разговоры разговаривал, киллер подготовился к выстрелу.

– Зачем Мохнатому все так усложнять? Полдень, жара, людей во дворе почти нет, даже из окон никто не выглядывает. Подъехали бы на машине к подъезду… А можно было бы и в подъезде сработать. Телохранителей у Касьянова не было, справиться с ним нетрудно.

– Может, тогда правда к женщине ходил? – в раздумье посмотрел на Богдана Пляцков. – И киллер о ней знал, потому и подкараулил.

– Вот и я об этом почему-то думаю. И еще винтовка меня смущает. Фирсова из «СВД» убили, Касьянова – тоже… И там без глушителя стреляли, и здесь.

– Оно, конечно, так… Но тогда винтовку-то с собой унесли. И даже гильзу…

– Может, гильза рядом где-то упала. Отскочила от подпорки да под ноги упала. Поднять ее нетрудно. А винтовка убийце требовалась для дела. Для Касьянова. Убил его – и все, больше она ему не нужна. Потому он ее и бросил…

В это время к трупу на кривых ногах и качающейся походкой подошла пожилая женщина. Жара на улице, а на ней платок и плащ демисезонный. И ничего, не парится.

– Ой, надо же! Ходил, ходил – и доходился! – причитающим тоном проговорила она и всплеснула руками, выражая свое сочувствие.

– И куда он ходил? – немедленно среагировал Богдан.

– Ну… Я бы не хотела говорить, – растерянно посмотрела на него женщина и еще больше наморщила свой старческий лоб.

– Почему?

– Дело в том, что у нее есть муж, – сказала она, понизив голос.

– У кого у нее?

– У Вики. Мы с ней на одной площадке живем. Я видела, как он приходил к ней.

– И часто это было?

– Ну, раз в неделю точно. Они-то думали, что никто ничего не видел, – заговорщицки улыбнулась старушка.

– И давно он ходил?

– Нет, не очень. С весны.

– Днем ходил?

– Когда как… Когда на часок-другой днем заскочит, когда вечером придет, а утром уйдет. Я же все вижу.

– И где Вика живет?

– Этого я вам не скажу, – категорично мотнула головой женщина. – Муж у Вики есть. Очень хороший парень, добрый. Мне всегда поможет, если что… Я ему даже говорить не хотела. И вам не скажу, где она живет. Он узнает, скандал будет, а я виновата…

– Как вас зовут? Или это секрет?

– Нет, никакого секрета здесь нет. Варвара Михайловна меня зовут.

– Варвара Михайловна, вы сказали «а», придется сказать и «б». Или мы сами это «б» искать будем. Тогда весь дом узнает, что ваша Вика – «б…». А так мы тихонечко к ней пройдем, быстренько поговорим, и никто ничего не узнает.

– Ну, если так…

Варвара Михайловна назвала номер квартиры, и Богдан зашел в душный подъезд. Пляцков устремился было за ним, но получил отбой. Пусть людей ищет, которые киллера видели.

Дверь открыла девчонка лет четырнадцати. Симпатичная, миловидная, с гладкими светло-русыми волосами. Лицо красивое, но еще не совсем оформившееся – так бывает у девочек-подростков. Только печаль в глазах какая-то совсем не детская.

– Здравствуйте, мне Вика нужна.

– Я – Вика.

Богдан озадаченно поскреб щеку. Он-то думал увидеть роковую красотку с дикой страстью в глазах, а тут какая-то девочка… Может, Варвара Михайловна что-то напутала?

– А вы кто?

И голос у этой Вики мягкий, по-детски нежный. Да, тут какая-то ошибка. Но уходить Богдан не торопился.

– Я из милиции. Капитан Городовой.

Он предъявил удостоверение, и послышался звук, с которым дверь снялась с цепочки.

– Проходите, – с какой-то затаенной надеждой сказала она.

Квартира была двухкомнатной. Видно, что ремонт здесь сделан недавно, мебель новая, в гостиной японский телевизор, диван, кресла. И сама Вика – в дорогом шелковом халате с золотым шитьем.

В прихожей было сумрачно, а комната освещена хорошо. В этом свете Вика уже не казалась столь юной. И фигура у нее вовсе не детская. Да, она худенькая, но грудь минимум второго размера, и незавершенности в линиях ее тела не угадывалось. А главное, на пальце правой руки Богдан заметил обручальное кольцо.

– Вика, если не секрет, сколько вам лет?

– Восемнадцать… Вы, наверное, подумали, что я еще маленькая? – с глубинной грустью во взгляде слегка улыбнулась она.

– Если честно, то да.

– Это у меня лицо такое. На самом деле мне восемнадцать лет. Осенью девятнадцать будет.

– И вы замужем? – выразительно глянув на обручальное кольцо, продолжил Богдан.

– Да, замужем.

– И где сейчас ваш муж?

– На дежурстве.

– На круглосуточном? А дежурит он где?

– В ночном клубе «Двадцать пятый час».

Теперь Богдан точно знал, что никакой ошибки не было. Поэтому он основательно устроился в кресле, давая понять, что разговор будет долгим.

– Может, чаю? – спросила Вика.

Окна квартиры выходили на северную сторону, поэтому в доме не было душно. Хотя и прохлады здесь тоже не чувствовалось даже при открытых окнах. Кондиционер бы не помешал или хотя бы вентилятор.

– Жарко.

– Тогда, может, воды? Холодной? – интригующе и все так же застенчиво улыбнулась она.

Вода действительно оказалась холодной. Богдан с огромным удовольствием осушил стакан.

– Спасибо, Вика. Вы прямо как дорогого гостя меня встречаете. А я вовсе не дорогой. И, возможно, даже плохой, – сожалеюще вздохнул он.

– Почему? – насторожилась она.

– Потому что жизнь – жестокая штука… Денис к вам сегодня приходил?

– Денис?! – как будто даже обрадовалась она. Только радость эта была какая-то очень тоскливая.

– Да, Денис Касьянов.

– Сегодня? Сегодня приходил.

– Зачем?

– Вы же из милиции. Вы должны знать, зачем, – опустила она глаза. – Вы должны мне помочь.

– Чем я могу вам помочь? – не понял Богдан.

– Должно же это все когда-нибудь закончиться! – страдальчески сощурив глаза, всхлипнула девушка. Казалось, она вот-вот заплачет и разрыдается. – Вы же знаете, зачем он приходил!

– Знаю.

– И еще вы должны знать, как я его ненавижу!

– Денис был вашим любовником?

– Любовником?.. Нет, не был. Любовник – от слова «любовь». А я его не любила.

– Но близость между вами была?

– Зачем вы спрашиваете? Вы же все знаете… Помогите мне. Я хочу, чтобы этот кошмар прекратился!

Богдан поднялся, взял стакан, сходил на кухню, наполнил его водой из-под крана и принес Вике.

– Выпей. Тебе надо успокоиться.

Она раскраснелась от волнения, распалилась, взяла стакан, сделала несколько глотков. Но вряд ли ей от этого стало легче. Разве что чуть-чуть.

– Вика, давай обо всем по порядку. Как ты познакомилась с Денисом?

– Как познакомилась?.. Он к нам в гости приходил.

– Муж привел?

– Да, Миша привел… Мы посидели, выпили, Денис ушел. А на следующий день опять пришел. Муж на дежурстве был, а он сказал, что Миша сейчас придет. Сказал, что дежурство отменили и он придет. Сказал, что ему нужно с ним поговорить. Ну, я ему чай предложила, а он сказал, что лучше коньяку. Выпил – и говорит мне: давай тоже коньячку. Я не соглашалась, а он – давай, говорит, давай… Ну, думаю, одна рюмка – ничего страшного. К тому же Миша скоро придет. А меня от этой рюмки так развезло… Очнулась я уже с Денисом в постели. Потом поняла, что он мне чего-то подсыпал в коньяк…

– Понятно.

– Вам понятно, а мне нет, – с сарказмом усмехнулась девушка. – Когда Миша снова на дежурство заступил, Денис был тут как тут. Он же Мишин начальник, он знает, когда Миши не бывает дома. Коньяк принес. Только я отказалась. А он у меня тогда спрашивает: хочешь, Мише расскажу, что ты со мной спала? Я сказала, что не хочу. Тогда давай в постель, говорит. Я и согласилась… Вот этого до сих пор простить себе не могу: как я могла?.. Ну, сказала бы Мише, он бы этого гада убил.

– А он мог бы его убить?

– Ну да, он же боксер. Мастер спорта по боксу.

– Так и Денис вроде бы не слабого десятка.

– Да, он кикбоксингом занимался. Только Миша его на ринге в нокаут отправил. Денис сам подняться не смог, его с ринга уносили.

– Ну и сказала бы мужу.

– Да я собиралась. Думаю, если Миша меня любит, он поймет и простит. А Денис, оказывается, на видео снял, как мы, ну, это… с ним… Он тогда мне снова чего-то намешал, я вообще ничего не понимала. Он со мной такое вытворял! А сам в маске был, его не узнать… Показал мне запись, сказал, что на тысячу кассет все запишет и по городу их разбросает, чтобы все видели. Пришлось терпеть, – с горечью вздохнула Вика.

– А почему ты думаешь, что я должен тебе помочь?

– Вы же из милиции…

– И что?

– Ну, может, вы нашли эту видеокассету…

– Как я мог ее найти?

– Не знаю… Как-нибудь. Я думала, вы нашли, все поняли, решили мне помочь… – упавшим голосом проговорила она.

– Святая ты наивность, Вика, – добродушно усмехнулся Богдан.

– Вовсе не святая. Хуже проститутки.

– А Миша твой знал, что ты изменяла ему с Касьяновым?

– Нет. Но мог узнать. Я так этого боюсь!

– Может, своим поведением это как-то выдал?

– Да нет, не выдавал. Нормально все было. Уходил сегодня, поцеловал меня. Не скучай, говорит, любимая… А потом Денис пришел… – Вика снова скривила личико, собираясь расплакаться.

Богдан видел, что это не театр одного актера для одного зрителя. Может, девушка вела себя и немного странно, но он ей почему-то верил.

– Но ведь он мог знать, что ты изменяешь ему, но скрыть это.

– Наверное, мог. Он у меня вообще-то, спокойный, но скрытный, если задумчивый ходит…

– А чем он был озабочен в последнее время?

– Не то чтобы озабочен… Просто возмущался. Друг у него был, посадили его…

– А что за друг? Как его зовут?

– Федор его зовут.

– А работает он где?

– Они вместе работают.

– А посадили его за что?

– Да убили там кого-то, а Федя всю вину на себя взял. Потому и посадили его. Миша радовался потом, говорил, что справедливость восторжествовала… Он сказал, что в милиции нормальные люди служат и настоящего виновника нашли…

– А он не говорил, кто справедливость эту восстановил?

– Как же, говорил. И я вам говорила. Миша сказал, что в милиции нормальные люди работают, они все выяснили. Сказал, что Федора могут освободить.

– Могут, – кивнул Богдан.

И Касьянов позавчера дал официальные показания, и стриптизерша Соня, так что Федора действительно могут выпустить. Федора Рымарева, друга Миши…

– Кстати, а где Миша находился третьего августа?

– Я к родителям с утра ездила, у меня мама в больнице.

– Значит, в районе двенадцати часов Миша находился дома?

– Да.

– Но тебя дома не было?

– Нет, так уж получилось… Вы все спрашиваете, спрашиваете, а сами ничего не говорите, – измученно посмотрела на Богдана девушка.

– А ты хочешь, чтобы я тебя успокоил?.. Ну, насчет видеокассеты сказать ничего не могу, даже не представляю, где ее искать. Но думаю, Касьянов не станет ее никому показывать. Разве что на том свете.

– И как вас понимать?

Глядя в простодушные, по-детски наивные глаза, Богдан видел, что Вика действительно ничего не понимает. И новость о том, что Касьянова только что убили, стала для нее настоящим потрясением. После чего девушка ощутила огромное облегчение. Богдан хотел, чтобы это событие не обернулось для нее страшными последствиями, но, увы, не мог дать ей никаких гарантий.

Он выяснил фамилию Миши и отправился в «Двадцать пятый час». И Пляцкова с собой прихватил. Может, это не самое страшное логово, но все-таки бандитское.