Глава 4

Азиатов и кавказцев в России обычно называют чурками, и не трудно понять, почему. Неотесанные поленья они, такие же задеревенелые изнутри. Зажатые, закомплексованные, в чем-то заторможенные, в чем-то, наоборот, чересчур суетливые и даже агрессивные. Кто-то из них до конца своих дней на русской земле так и остается чуркой, но с большинства жизнь снимает стружку, обтачивает, шлифует. Никита знавал таких, которых и язык не повернется назвать чуркой.

И этот кавказец, что сидел напротив Фогана, из числа оструганных и лакированных. Да, черты лица не славянские, но нет в них закостенелой грубости, и внутренняя дикость не просматривается. Жестокость есть, а дикости нет.

Только вот вид у него бледный. Может, потому и кожа не кажется очень уж смуглой, зато глаза черные как ночь. Не повезло вору, не на того он нарвался.

– Ничего у тебя не выйдет, Запорожец, – покачал головой Фоган. – Это конкретно мое казино. Там и доля моя, и «крыша» моя.

Никита знал, почему грузинского вора звали Запорожцем. Этот кавказец не имел никакого отношения к славным заднепровским казакам, но его звали Заза. А «ЗАЗ» – это Запорожский автомобильный завод, отсюда и «погоняло»…

– Ты уверен? – осознавая свою беспомощность, спросил вор.

– Я все сказал. – Фоган неторопливо поднялся со своего места.

Суровый он мужик, внушительный, и если сказал «нет», то с места его ничем не сдвинешь. Черты лица широкие, чуточку грубоватые, не совсем симметричные, но четкие. Нос крупный, картошкой, губы полные. Безмятежно спокойное выражение лица, как у сытого нагулявшегося медведя в преддверии зимней спячки, взгляд такой же невозмутимый. Но этот взгляд мог взорваться в любое мгновение и выплеснуть на собеседника фонтан злобной, разрушающей энергии. И голосом он мог громыхнуть как майская гроза, и молнию метнуть.

И еще Фоган знал себе цену, поэтому Запорожец должен был радоваться, что его вообще удостоили этим разговором. Фоган мог послать «на стрелку» с пиковым вором своего переговорщика, который популярно бы объяснил ему, что Фоган не просто «крышует» казино, а еще и владеет им на правах держателя контрольного пакета акций. Это значило, что грузинским ворам ловить в его заповедниках нечего.

Запорожец стрельнул в него свирепым взглядом, но Фоган этого даже не заметил. Вернее, сделал вид. Тогда вор попытался прожечь взглядом Никиту, который находился к своему боссу ближе остальных телохранителей. Но и тот остался непроницаемо спокойным, хотя и мелькнула в его сознании мысль, что вору надо бы выразить сочувствие. Не на тех нарвался Запорожец. А ведь он уважаемый вор, его вся Москва знает, а тут облом. Но кто виноват, что у Фогана и авторитет серьезный, и связи в государственных структурах, и бригада у него боевая.

Тяжело сейчас братве удерживать под собой бизнесменов, и с каждым годом делать это все сложнее. Растет бизнес у подопечных, и пропорционально этому слабеет желание платить за бандитскую или воровскую «крышу». Жиреют банкиры и бизнесмены, собственными службами безопасности обзаводятся, ищут покровительства у сильных ментовского мира. Чем тяжелее рыба, тем легче ей сорваться с крючка.

Но у Фогана крючок хитрый и крепкий, а леска толстая и прочная, и удочка у него если и гнется, то не ломается. Не так-то просто уйти от него. И банки у него на крючке, и нефтяные компании, а это деньги, большие деньги… Если бы знал Запорожец, насколько силен Фоган, он бы просто не рискнул сделать ему предложение, от которого тот с легкостью мог отказаться. И отказался… Но так и на старуху, говорят, бывает проруха. Хоть он и уважаемый вор, этот Заза, но сейчас ему приходится смириться.

Пусть радуется, что вообще жив остался.

Фоган много кому мешает в Москве, а потому и охрана у него серьезная. Там у него сейчас рулит специалист из службы охраны бывшего президента, и ребята у него оттуда же. На третье кольцо охраны возможностей не хватает, но есть второй круг, а это уже большое достижение. Правда, пока это подобие второго уровня, которое не сравнишь без смеха с президентским, и, киллер в принципе мог прорваться через него. Но лучше, как говорится, что-то, чем ничего.

Из ресторана Фоган собирался выходить в окружении телохранителей, в круг которых входил и Никита. А по улице в ожидании его появления ходили представители второго кольца, эти осматривали припаркованные машины, заглядывали в близлежащие магазины и кафе, выискивая так затаившегося киллера. Но ведь этого недостаточно. Если снайпер затаился на чердаке какого-нибудь дома, выкурить его оттуда могли только спецы третьего уровня, которых у Фогана не было. И о снайперах, которые могли бы контролировать обстановку вокруг него, он мог только мечтать.

А киллер где-то рядом. Фоган вел свою игру на сырьевом рынке, и в Питер он ездил, чтобы договориться о перевалке через порт крупной партии груза, а это кое-кому не нравилось. И многие из его данников стремились выйти из-под разорительной опеки…

– Может, через черный ход выйдем? – легонько тронув Фогана за рукав, тихо спросил Никита.

Тот остановился, но на него даже не глянул.

– Думаешь?

Зато посмотрел на своего нового начальника личной охраны.

– Все нормально, Виталий Максимович, – невозмутимо сказал Кранцев. – Обстановка под полным контролем.

Потрясающей выдержки мужик. Взгляд спокойный, но ледяной, как у заправского убийцы. Он даже слова плохого своему обидчику не скажет, но кровь ему пустит. Выждет момент и нанесет удар в спину без всяких объяснений причин. Во всяком случае, Никита думал именно так, а он умел разбираться в людях, хотя, конечно, иногда ошибался.

Фоган уже привык доверять Кранцеву, поэтому продолжил путь и вышел на улицу. Всего пять метров отделяло его от бронированного «Мерседеса», но этот путь еще надо было проделать. Никита не крутил головой, но пространство в своей зоне ответственности сканировал усердно. Вправо он не смотрел, за этим сектором наблюдал Женя Лещ, но именно оттуда исходила опасность. Он даже взял Фогана за руку, чтобы в случае опасности столкнуть его с линии огня.

Он чувствовал, как снайпер держит босса в перекрестье прицела, как его палец выжимает слабину на спусковом крючке. А до машины еще целая секунда…

Видение оказалось настолько осязаемым, что нервы у Никиты не выдержали, и он втолкнул Фогана в открытую дверь машины. Именно в этот момент и должен был прозвучать выстрел. Но вокруг все было тихо, а ведь пуля рассекает воздух с легким посвистом.

Салон в машине просторный, но сила толчка оказалась такой, что Фоган головой дотянулся до водительского кресла и лбом стукнулся о его спинку.

Кранцев резко схватил Никиту за руку и тут уже опустил, понял, что в действиях телохранителя не было преступного умысла. А спрашивать за обиды босса – это не его компетенция.

Фоган ничего не сказал, но так глянул на Никиту, что его бросило бы в жар, будь он в нерабочей обстановке.

Кранцев закрыл за боссом дверь, сам занял переднее место в его «Мерседесе». У каждого сверчка свой шесток, и если раньше Никита ездил в одной машине с шефом, то сейчас его место в джипе сопровождения.

Эскорт из четырех машин тронулся в путь, но вскоре остановился.

– Кит, к Виталию Максимовичу! – по рации приказал Кранцев.

Никита быстро вышел из «Гелендвагена», пересел в «Мерседес» к Фогану, и процессия продолжила путь.

– Что с тобой, Кит? – с упреком, но без особой злости спросил босс.

– Нервы, Виталий Максимович. Чутье разыгралось.

– Твое чутье меня не раз спасало, Кит. Я это по гроб жизни помнить буду. Но сегодня твое чутье тебя подвело.

– Бывает.

– Не вопрос, со всяким такое может быть. Только не всякий меня в машину как щенка…

– Я должен был телом вас закрыть, но снайпер был с другой от меня стороны.

– Снайпер?

– Да, я его почувствовал…

– Нервы твои его почувствовали… Расшалились нервы, да?

– Да нет, все в порядке с ними.

– Я так почему-то не думаю. Хороший ты парень, Кит, – покачал головой Фоган, – только вот беречь себя начал.

– Я?! Беречь себя?!

– Я вчера с сыном разговаривал. Он мне интересный вопрос задал. Сколько я плачу тебе, Кит?

– Ну, я не жалуюсь.

– Десять штук баксов ты получаешь. Я никому столько не плачу. Столько только Ваня получает. – Фоган кивнул в сторону Кранцева. – За три-четыре месяца ты можешь новенькую иномарку взять, а ты на дешевой «десятке» гоняешь. На что ты деньги собираешь? Может, за бугор свалить хочешь?

– Не за бугор. И не свалить. Просто дом у моря поставить хочу. Где-нибудь в районе Сочи. Я же не молодой, пять лет до пенсии.

– До пенсии?

– Если бы я в армии служить остался, я бы в тридцать восемь лет на пенсию мог выйти.

– Ну, так то в армии.

– Так и здесь условия, приближенные к боевым.

– Ну да, и пули ты мои ловил. Значит, о пенсии думаешь?

– Не думаю, но на уме держу.

– И нервы у тебя шалят…

– Я в норме, Виталий Максимович.

– Хорошим быть хочешь, – глядя куда-то перед собой, сказал Фоган.

– В смысле?

– Почему не сказал, чем сынок мой занимался?

– А чем он занимался? – похолодел Никита.

– Дурака включать не надо, это тебе не идет.

Дурака Никита уже свалял. Макс ему открытым текстом намекнул, что собирается признаться отцу в своих «подвигах», чтобы вклиниться в его дело. Зная это, Никита должен был сказать Фогану, из-за чего у него возникли проблемы с сутенерами. Должен был опередить Макса, но остался в дураках…

Впрочем, бояться особо нечего. Не в том сейчас настроении Фоган, чтобы казнить его. Он, возможно, и не предъявил бы ему, не подай Никита повода для взбучки.

– Макс – ваш сын, – взяв себя в руки, сказал он. – Значит, свой. А своих не закладывают.

– Мне ты должен докладывать обо всем.

– Согласен.

– С чем ты согласен? С тем, что накосячил? – усмехнулся Фоган.

– И с этим тоже.

– Значит, Макс для тебя свой?

– Не чужой.

– А ведь ты его не любишь.

– С чего вы взяли?

– Он сам сказал. Знаешь, а ведь он тебя уважает.

– Может быть.

– С Ромарио не считается, а тебя уважает. Ну, с Ромарио будет разговор. Возможно, прощальный. Накосячил Макс, конкретно накосячил. Сутенер недоделанный… – сквозь зубы проговорил Фоган. – С ним уже разговор был. Я у него на хате наркоту нашел. Ты же знаешь, как это бывает, сначала «кокс», потом героин… Сын у меня один, и я не хочу его терять. Короче, Кит, будешь работать с Максом.

Никита опустил голову. Именно к этому приговору и клонился разговор. К Максу его приговорили.

В принципе все к тому и шло. Сначала Никиту не взяли в Питер, потом он должен был решить проблему Макса, а сегодня у него сдали нервы, и Фоган вывел его за рамки. Да и зачем ему Никита, если есть Кранцев?

– То, что ты его не сдал, это хорошо. И то, что отморозков на Каланчевке сделал, тоже хорошо, – в раздумье проговорил босс. – Но если ты так себя поставил, то и дальше держи марку. Не хочешь «стучать» на Макса, не надо, но, если вдруг с ним что случится, спрошу с тебя по всей строгости. Спуску ему не давай. За наркоту бей в морду, я разрешаю. Только не сильно… И сутенерства мне тоже не надо. Я уж как-нибудь без сопливых обойдусь. Если Макс хочет помочь мне, пусть возвращается в институт. Ты же знаешь, за мной не только криминал, у меня и легальный бизнес есть. «Общаковый» бизнес Максу не достанется, а мой личный… У меня больше нет наследников, ты меня понимаешь?

– Понимаю.

– И он это понимает. Только учиться не хочет. Если бы только дебиты с кредитами сбивать не хотел, так он вообще ничего не хочет. А надо, чтобы захотел…

– Я постараюсь.

– Стараться мало. Нужно, чтобы он в институт вернулся. Хочешь, сам с ним поступай. Если не хочешь, просто рядом будь.

– Поздно мне учиться.

– Поздно не поздно, а надо. Ты вот дом у моря собрался строить, а землю купил?

– Нет, еще успею.

– А ты за рынком недвижимости следишь?

– Нет.

– А зря. Цены на землю в рост пошли. Пока медленно, но уже с ускорением. Просто дом хочешь построить?

– Ну да.

– А может, лучше гостиницу? Это стабильный доход, обеспеченная старость. Я так понимаю, тебе от этой жизни много не надо.

– Много не надо, но и мало не хочу, – покачал головой Никита.

– Не будет мало. Десять штук в месяц за тобой так и остается. Но работаешь с Максом. Я хочу видеть его человеком. Постанова ясна?

– Ясна.

– Тогда вперед! Прямо сейчас к Максу и езжай. Я ему позвоню.

Никита вышел из машины, дождался, когда эскорт исчезнет из виду, только тогда поднял руку, чтобы поймать бомбилу.

Фоган уехал, оставив Никиту за бортом. Но ведь жизнь не остановилась. Более того, она наполнилась новым смыслом. Действительно, почему бы не заняться своим образованием? Почему бы не построить гостиницу на берегу моря? С высшим экономическим образованием не трудно будет управлять ею. К тому же Лариса собирается поступать в институт, документы уже подала, послезавтра у нее первый экзамен. Почему бы не присоединиться к ней? И ему польза, и она будет под присмотром.

Но сначала надо вправить мозги Максу. И чем быстрее Никита сделает это, тем лучше.