Глава 3

Гастролеров не нашли. Патрули кружили по поселку днем, Игнат помогал сотрудникам работать и ночью, сам ходил по маршруту. И дело вовсе не в мошенниках, по которым тюрьма плакала, просто ему хотелось быть в курсе всех событий. Во все он и вникал. Как организована охрана общественного порядка, как реагируют люди на появление милиции, как сотрудники отрабатывают правонарушения со стороны несознательных граждан. Ничего серьезного до полуночи не произошло. Пьяных драчунов на дискотеке в доме отдыха разняли, двух нетрезвых граждан задержали, одного домой отвезли, а другого доставили в отделение. Медвытрезвителя как такового в поселке не было, но в специальной пристройке, рядом с вольером для собак, имелся своего рода изолятор с камерами предварительного заключения и дежурной охраной. Там содержали граждан, подозреваемых в совершении уголовных преступлений, а также административно арестованных. Сюда же помещали пьяных – до их протрезвления. Игнат лично проследил, чтобы к нетрезвому гражданину отнеслись по-человечески, а то мало ли. Статистика – вещь суровая. В шестьдесят первом году в Муроме в камере для пьяных скончался заводской мастер, в итоге бунт в масштабах города, полторы тысячи рабочих штурмом взяли здание милиции. В шестьдесят седьмом в Чимкенте по той же причине возмущенные граждане разнесли в пух и прах здание управления внутренних дел, не обошлось без убитых и раненых. Статистика засекреченная, но от этого не менее горькая.

Воровская кодла Баштана никак себя не проявляла – ни драк, ни грабежей, ни тем более убийств. И гастролеры не давали о себе знать. Домой Игнат вернулся во втором часу ночи. Патрульная машина доставила его к мосту, дальше пешком. Шел мимо кустов, в которых он прятался, наблюдая за домом дяди Вали. Его тогда обвиняли в убийстве Лии, приходилось скрываться. И сейчас ему показалось, что в кустах кто-то находится, наблюдая за ним.

Игнат не постеснялся вынуть пистолет из кобуры, патрон в патроннике, осталось только снять с предохранителя. Приближаясь к кустам, он услышал шорох, кто-то побежал к реке. Но вряд ли это человек, скорее всего, собака.

И все же Игнат повернул назад к мосту, спустился под него по крутой тропинке. Остановился, прислушался. Тихо, никто не бежит, пытаясь уйти от него. Значит, все-таки собака была. А может, и ежик, который затаился сейчас в высокой траве под прикрытием лунной ночи.

Игнат пошел дальше по тропинке, которая вела вдоль реки к морю. Шел, пока не увидел девушку, освещенную луной. Она сидела на стволе крутоизогнутого над самой водой дерева. Именно на этом дереве четыре года назад Игнат познал Лию. Все произошло как-то само собой. Ни он тогда не думал о плотской любви, ни она, просто вспыхнуло между ними желание, пошла цепная реакция, закончившаяся сексом.

Возможно, Игнат и видел сейчас Лию, прекрасное видение из страшного потустороннего мира. А где он еще мог увидеть Лию, как не здесь, на их любимом месте? Игнат не дрогнул, вложив пистолет в кобуру, продолжил путь и приблизился к девушке. Она услышала его шаги, обернулась, и в свете луны он узнал Оксану. И волосы у нее такие же длинные, как у Лии, спина такая же красивая. А спина практически обнаженная. Сарафан у нее такой, с завязками на шее, сверху он прикрывал только перед, а спина открыта чуть ли не на всю длину. Спина открыта, плечи блестят, как будто намазаны жирным кремом.

– Игнат?! – удивленно и испуганно сказала она, зачем-то прикрывая руками грудь.

Может, забыла, что на ней платье. Может, собиралась раздеться или даже представляла себя без ничего. Но, скорее всего, у нее «горела» и спина, и плечи, жирно намазанные сметаной. Сгорела она днем на солнце, больно ей, потому и надела сарафан с открытой спиной. Может, завязки на шее хотела развязать, чтобы не натирали, но передумала.

Это ведь боль могла привести ее на берег реки. Ночь душная, а здесь более-менее прохладно, легкий бриз с моря. Русло реки – это своего рода аэродинамическая труба, по которой гуляют сквозняки.

– Спина горит? – спросил Игнат.

– Уже остывает, – улыбнулась Оксана.

– Сметаной тушила?

– А чем еще?

– Воздушное охлаждение помогает.

– Так охлаждаюсь. – Оксана на мгновение повернулась к Игнату спиной, показывая, какой у нее сарафан.

– А почему здесь?

– Не знаю. Шла куда глаза глядят… Лишь бы подальше от Пашки.

– А ведь он искать будет.

– Да пусть ищет! Надоел!

– Ничего, привыкнешь, – пожал плечами Игнат.

– А если я не хочу привыкать? – Оксана глянула на него обиженно и с вызовом.

– Не хочешь, не надо.

– Дернул же черт выйти за него! – в сердцах выплеснула она.

– Это ваша семейная лирика, – невесело, но спокойно сказал Игнат.

А чем он еще мог помочь Оксане? Настраивать против мужа подло. Лезть в душу – неприлично. Оставалось только констатировать факты.

– Скорее проза… А ты чего так поздно?

– Что поздно?

– С работы возвращаешься.

– Так, может, я дома был.

– Дома?.. Не видела… – заметно смутилась Оксана.

Если не видела, значит, интересовалась, высматривала. Может, и сидела во дворе где-нибудь неподалеку от его мансарды. Сидела, ждала…

– Поселок патрулировали, мошенников ваших искали, – сказал Игнат.

– И как?

– Никак!

– А завтра они за деньгами придут.

– Возможно.

– И что делать?

– Пока не знаю, – пожал Игнат плечами.

Он мог бы, конечно, подстраховать Оксану и ее мужа, выйти к вымогателям, когда они появятся. Борцы они там или еще кто-то, Игнат их не боялся, верил в свои силы, знал, что справится. Но когда появятся эти типы? Возможно, весь день придется прождать, а у него столько работы. Может, оперативника на отшиб прислать, пусть походит, посмотрит, если что, примет меры, вызовет подкрепление. Телефон есть почти в каждом доме, позвонить в отделение не проблема.

Но в то же время позвонить могла и сама Оксана.

– А кто знает? – спросила она.

– Может, вам не надо завтра на пляж. Солнце тебе сейчас вредно. Дома посидите, если что, звоните, через пять минут я буду.

– А может, просто взять и уехать? – В словах Оксаны звучала обида.

– Можно взять и уехать. Я попрошу Лешу, он вас отвезет куда надо. В Геленджик можно. Или в Кабардинку, там у Леши родственники, они вам комнату помогут снять.

– Завтра я уеду и завтра меня здесь не будет.

– Не будет, – кивнул Игнат.

– И тебе все равно?

– Не все равно. Потому и предлагаю уехать. Переживать за вас не буду.

– Ты ее все еще любишь? – дрожащим от волнения голосом спросила Оксана.

– Кого?

– Лию.

– Ну да, ты должна помнить.

– Помню. И ее помню. И тебя забыть… И тебя помню. Почему я, по-твоему, сюда каждый год приезжаю?

– Не знаю.

– И не догадываешься?

– Ты здесь остаешься или тебя проводить?

– А если здесь остаюсь? Бросишь меня и уйдешь?

– Почему брошу? Просто уйду.

– А меня здесь волки съедят!

– Аспирин тебе принесу, – благодушно усмехнулся Игнат.

– Зачем аспирин? – не поняла Оксана.

– Мне кажется, у тебя жар.

– Жар, горячечный бред? – поморщилась девушка.

– Можно?

Игнат осторожно вытянул руну и внешней стороной ладони коснулся ее лба. А ведь у нее на самом деле температура.

– Ты еще губами попробуй! – съязвила она.

– Пошли! – Игнат шагнул к тропинке, увлекая Оксану за собой.

– Ну хорошо.

Они шли, не касаясь друг друга, но на подъеме Оксана оступилась и, пытаясь удержать равновесие, вцепилась Игнату в руку. В этот момент из темноты выплыл Паша.

– И что вы здесь делаете? – дребезжащим от ревности голосом спросил он.

– Ничего. Но если хочешь, сам что-нибудь придумай, – с усмешкой сказал Игнат.

– Что придумать?

– До секса не доходили, нельзя. Мы приличные люди, чтим семейный кодекс. Это во-первых.

– А во-вторых?

– А во-вторых, в СССР секса нет!

Игнат шагнул на Пашу, собираясь передать ему Оксану из рук в руки, а он почему-то испуганно шарахнулся от него. А Оксана даже не подумала идти к мужу, так и продолжала держать Игната под руку. А отстраниться он не мог, подъем продолжался, без поддержки в темноте она могла оступиться и упасть. А муж ловить ее не станет, не в том он сейчас настроении.

– Тебе сказать, кто ты? – крикнул ей вслед Паша.

– Это неправда! – мотнула головой Оксана.

– Правда!

– Ну тогда пошел ты к черту!

За спиной послышался шум, это споткнулся и упал Паша, резво рванувший за женой. Но Оксана даже не повернулась. А ведь его мог побрать тот самый черт, которого она помянула.

Они поднялись к Зойкиному дому, обогнули его, только тогда Паша догнал их.

– Тихо, люди спят! – цыкнула на него Оксана.

– Может, меня еще и на пятнадцать суток посадят? – зло и ехидно спросил парень.

– А что, неплохая идея! – усмехнулся Игнат. – Двести рублей отдавать не придется.

– А Оксана еще и заработает!.. Или вы забесплатно?

Оксана резко остановилась, шагнула к Паше и с разгона влепила ему пощечину. Тот замахнулся в ответ, но застыл, натолкнувшись на предостерегающий взгляд Игната.

– Какое же ты ничтожество! – процедила Оксана и, поворачиваясь к Игнату, снова взяла его под руку.

Пришлось вести ее к своему дому. Игнат поднялся с ней на крыльцо, открыл дверь, но Оксана качнула головой.

– Я к тебе! – тихо, едва слышно сказала она.

– Нет, – также шепотом ответил он.

– Я должна проучить этого скота!

– Нет!

– Просто побуду у тебя!..

– Спокойной ночи!

Игнат чуть ли не силой провел ее в дом, закрыл дверь и направился к Паше, который все еще оставался на дорожке, шедшей вдоль забора. Он стоял все на том же месте, где схлопотал от жены пощечину.

– Или ты сейчас идешь домой, или я вызываю наряд и закрываю тебя до утра.

Игнат не забывал о своих служебных обязанностях. Пока он находится на своей территории, для него не существует часов для отдыха. И сейчас он должен заботиться о порядке в поселке и его окрестностях. А какой может быть порядок, если Паша сейчас возьмет и что-нибудь сделает с собой? По той же Виноградной улице можно было выйти к тропинке, которая вела к высокой скале над морем. Если змея не укусит, он в приступе отчаяния дойдет себе до края и сиганет вниз.

– За что закроешь? – пытаясь изобразить внешнее спокойствие, сквозь зубы спросил Паша.

– Не за что?

– Думаешь, я придурок какой-то?

– Думаю, что тебе пора спать.

– А вот не хочу! Вот пойду сейчас в поселок и морду кому-нибудь набью. Вот тогда ты меня и закроешь! Тогда никто не скажет, что это из-за Оксаны!

– А сможешь кому-нибудь морду набить?

– Тебе могу! За Оксану! Но за это меня надолго посадят, да?

Игнат промолчал, глядя на Пашу. Истерика у парня, не надо его подзуживать, пусть выговорится, легче станет.

– Думаешь, я ничего не знаю!

– Ты куришь? – спросил Игнат, чтобы отвлечь парня от дурных мыслей.

– Нет!

– Плохо.

– Плохо?

– Очень хорошо помогает, закурил и успокоился.

– Ну так закури!

– Бросил… И тебе курить не советую.

– А вот возьму и закурю!

– Где ты сейчас возьмешь курево? Спят все.

– Ну не знаю…

– Давай завтра. А сейчас спать!

– Спать?!

– Спать, – кивнул Игнат.

– Это ты здесь решаешь, кому спать, кому с Оксаной по ночам гулять?

– Не гуляли мы. Оксана просто к морю ходила, а у нас там патрулирование. Гастролеров искали, которые у тебя деньги вымогают. Оксана попросила проводить.

– Это я сейчас должен тебе поверить?

– Все, баста, карапузики, давай по домам!

– Нет, ты мне скажи, я должен тебе поверить и все забыть? Потому что я слабак?

– Ты не слабак, просто еще не повзрослел.

– Я не повзрослел?

– У тебя все еще впереди.

– А я не слабак!

Игнат вздохнул, шагнул к Паше, схватил его за руку и потянул за собой. Парень попытался вырываться, но хватка у Игната железная, и Паша очень быстро это понял.

– Будешь шуметь, точно наряд вызову! – У самого порога предупредил он.

Он проводил смутьяна до самой комнаты, которую они снимали, дождался, когда Оксана откроет дверь, только тогда ушел к себе.

В доме имелась газовая колонка, можно было нагреть воды, принять ванную, но Игнат помылся под летним душем. По железной с перилами лестнице поднялся на балкончик перед своей мансардой, там и остановился. Глянул на море, на дом, прислушался. Поздно уже, даже сверчки перестали самок зазывать. Утолили печаль, зачехлили свои скрипки. Да и Паша успокоился, не слышно. Может, с Оксаной сейчас тешится. Дело, в общем-то, молодое.

А Оксана девушка красивая, Паше можно позавидовать. Но повода для ревности нет и не может быть. Оксана Игнату никто, из этого нужно исходить.