Цитаты из книги «Дерсу Узала»

Вечерняя заря была багрово-красная, и сумерки длинные. В этот день мы улеглись спать рано. Нужно было отоспаться и за прошедшее, и на будущее.

Я спросил, зачем он прогнал нерпу. Дерсу сказал, что она считала, сколько сюда, на берег, пришло людей. Человек может считать животных, но нерпа?! Это очень задевало его охотничье самолюбие.

Он понял, что в городе надо жить не так, как хочет он сам, а как этого хотят другие

Ель, пихта и лиственница бросают искры; от них горят палатки, одежда и одеяла. Ольха – дерево мозглое, содержит много воды и дает больше дыму, чем огня.

Поселись там, где поют; кто поет, тот худо не думает», – вспомнилась мне старинная швейцарская пословица.

Как можно люди в ящике сидеть? – Он указал на потолок и стены комнаты. – Люди надо постоянно сопка ходи, стреляй.

Красота жизни заключается в резких контрастах.

Для горожанина покажется странным, как можно идти по лесу и не найти дров… А между тем это так. Ель, пихта и лиственница бросают искры; от них горят палатки, одежда и одеяла. Ольха – дерево мозглое, содержит много воды и дает больше дыму, чем огня. Остается только каменная береза. Но среди хвойного леса на Сихотэ-Алине она попадается одиночными экземплярами.

Странное дело: стрелки верили в существование своих чертей, но в то же время с недоверием и насмешками относились к чертям удэгейцев. То же самое и в отношении религии: я неоднократно замечал, что удэгейцы к чужой религии относятся гораздо терпимее, чем европейцы. У первых невнимание к чужой религии никогда не заходит дальше равнодушия. Это можно было наблюдать и у Дерсу. Когда стрелки рассказывали разные диковинки, он слушал, спокойно курил трубку, и на лице его нельзя было заметить ни улыбки, ни веры, ни сомнения. Утром 6 декабря мы встали до света. Термометр показывал –21°С. С восходом солнца ночной ветер начал стихать, и от этого как будто стало теплее.

Билимбе будет три: один влево (если стоять лицом к истокам