На Западном фронте. Разгром Деникина

В мае 1919 года перешли в наступление войска Юденича, и создалась угроза Петрограду. ЦК партии и Совет обороны направили Сталина на Петроградский фронт. Это назначение было не случайным – учли его военные способности и проявленные решительные действия на фронте ранее. Ленин предупредил Сталина: «Вся обстановка белогвардейского наступления на Петроград заставляет предполагать наличность в нашем тылу, а может быть, и на самом фронте, организованного предательства… Просьба обратить усиленное внимание на эти обстоятельства, принять экстренные меры для раскрытия заговоров».

И Ленин не ошибся – 13 июня 1919 года вспыхнул контрреволюционный мятеж на фортах Красная Горка и Серая Лошадь. Сталин снова проявил смелость и решительность: он понимал, что нельзя позволить мятежу разгореться, так как наготове к вторжению стояла английская эскадра. В течение трех дней мятеж был подавлен.

Сталин доложил Ленину:

«Вслед за Красной Горкой ликвидирована Серая Лошадь. Оружие на них в полном порядке. Идет быстрая проверка всех фронтов и крепостей. Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных. Считаю своим долгом заявить, что я буду впредь действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой».

Явное торжество победителя и даже некоторое отсутствие скромности отчетливо видятся в его донесении. Спишем их на возбужденность после боя. Но не только это следует отметить. Сталин проявил дальновидность и понимание фактора времени, не дал мятежу разгореться. В такой ситуации так быстро овладеть мощными стационарными крепостными фортами надо было суметь. Гордость Сталина оправданна.

Мятеж мог повлечь непоправимые последствия для революционной республики в случае объединения сил мятежников с английской эскадрой. Но англичане так и не решились начать крупные операции, узнав о подавлении мятежа.

5 июля 1919 года Сталина назначают членом РВС Западного фронта. Он прибыл в штаб фронта в Смоленск и вскоре доложил Ленину: «Положение фронта под Минском пока неважное… Командарм никуда не годится, только портит дело».

А через некоторое время у Сталина возник конфликт и с членом РВС Западного фронта А.И. Окуловым. Это был тот самый Окулов, который приезжал под Царицын председателем комиссии по расследованию арестов военспецов. Сталин не пытался даже маскировать свою неприязнь и требовал отозвать Окулова.

Ленин был вынужден предупредить Сталина:

«…думаю, что Вы должны помочь Реввоенсовету фронта объединить все армии… Надо, чтобы конфликт с Окуловым не разросся. Обдумайте хорошенько, ибо просто отозвать его нельзя».

Но Сталин вновь не внял корректным просьбам Ленина, настойчиво добивался отстранения тех, кто ему мешал, и все же добился отзыва Окулова. Обстановка того требовала, а результат оправдывал и подтверждал правоту Сталина. Наступление противника было отбито. Западный фронт выстоял с теми, кого считал необходимым оставить Сталин.

27 сентября 1919 года Сталин назначается членом РВС уже Южного фронта, который действовал против войск Деникина. На этом фронте Сталин участвовал в весьма крупной, даже не операции, а целой военной кампании.

Еще до приезда Сталина на Южный фронт, для отражения опасности, нависшей от продвижения войск Деникина в центр страны, Главком Каменев, согласно плану Троцкого, разработанному в Москве, дал указание командующему Юго-Восточным фронтом Шорину нанести удар в направлении Царицын – Новороссийск, то есть выйти в тыл всей деникинской армии. Этот замысел с военной точки зрения был весьма эффективным, но явно не учитывал политическую ситуацию. Нанося удар от Волги к Новороссийску, красным войскам пришлось бы двигаться через донские просторы, заселенные враждебным, в большинстве мест, революции казачеством. Оно оказало бы яростное сопротивление, защищая свои земли, что могло сорвать успех наступления.

Новый командующий Южным фронтом Егоров и член Реввоенсовета Сталин не были согласны с этим планом и предложили свой вариант: наносить удар со стороны Воронежа на Харьков, Донбасс, Ростов, где ожидалась поддержка пролетарского населения, составляющего большинство в этих промышленных районах.

9 октября в 3 часа ночи командующий Южным фронтом Егоров получил от Главнокомандующего Каменева директиву, в которой главком соглашался с новым планом и ставил задачу наступать и наносить главный удар вдоль Курской железной дороги, в направлении Донбасса, чем разъединить донскую армию и войска Деникина и разгромить их.

В этот же день, а точнее, в ту же ночь, 9 октября в 5 часов 25 минут, командующий фронтом издал свою директиву № 10726 oп, в которой поставил конкретные задачи соединениям во исполнение полученной директивы Главкома (и своего решения, принятого раньше и отправленного на утверждение Главкома).

Эту директиву подписали: командюж Егоров, члены РВС Южного фронта Сталин, Лашевич, наштаюж Пневский.

У меня на столе лежит книга «Разгром Деникина в 1919 году». Это капитальный исследовательский труд, изданный в 1931 году бывшим командующим Южным фронтом А.И. Егоровым. Здесь на 230 страницах детально, со схемами и точными цифрами, этап за этапом, день за днем анализируется подготовка и проведение операции по разгрому войск Деникина. В предисловии к этой книге приведена цитата из статьи Ворошилова, в которой есть такие слова:

«Ознакомившись с положением, товарищ Сталин немедленно принимает решение. Он категорически отвергает старый план, выдвигает новые предложения и предлагает их Ленину в… записке».

Эти слова Ворошилова и «записка» впоследствии были возведены подхалимами в «гениальный план разгрома Деникина».

Я не случайно выше приводил не только дни, но даже часы издания документов. Из них видно: командующий Южным фронтом Егоров вместе со Сталиным, Лашевичем и начальником штаба Пневским спланировали операцию по разгрому Деникина и доложили свой план Главкому, который его утвердил. Директива Главкома Южному фронту поступила в 3 часа ночи 9. 10. 1919 г. Директива командующего фронтом войскам подписана в 5 часов 25 минут той же ночью. А «записка» Сталина была составлена 15 октября 1919 года! Сталин в ней излагал Ленину то же, что он, наверное, говорил при разработке плана в штабе Южного фронта. Возможно, высказывал эти мысли и в предварительных беседах с Егоровым. Но, как видим, «гениального плана Сталина» по разгрому Деникина не было. Однако суждения Сталина в стратегических и оперативных вопросах, изложенные в «записке», весьма и весьма компетентны и убедительно показывают возросший уровень военной грамотности Сталина. Вот полный текст этой «записки»:

Товарищ Ленин!

Месяца два назад Главком принципиально не возражал против удара с запада на восток через Донской бассейн как основного. Если он все же не пошел на такой удар, то потому, что ссылался на «наследство», полученное в результате отступления южных войск летом, то есть на стихийно создавшуюся группировку войск в районе нынешнего Юго-Восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени, к выгоде Деникина. Только поэтому я не возражал против официально принятого направления удара. Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменилась в основе: VIII армия (основная на бывшем Южном фронте) передвинулась в район Южфронта и смотрит прямо на Донецкий бассейн; конкорпус Буденного (другая основная сила) передвинулся в район Южфронта; прибавилась новая сила – латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу.

Вы видите, что старой группировки («наследство») не стало. Что же заставляет Главкома (Ставку) отстаивать старый план? Очевидно, одно лишь упорство, если угодно – фракционность, самая тупая и самая опасная для Республики фракционность, культивируемая в Главкоме «стратегическим» петушком Гусевым. На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении с района Царицына на Новороссийск через донские степи по линии, по которой, может быть, и удобно летать нашим авиаторам, но уж невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предлагаемый) поход в среде, враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья – грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, то есть лишь усилить Деникина.

Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа через Харьков – Донецкий бассейн на Ростов. Во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот – симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение. Во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина, – линию Воронеж – Ростов (без этой линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается донская армия, замерзнет, а Восточно-донецкая дорога Лихая – Царицын будет отрезана). В-третьих, с этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл. В-четвертых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство казаков не пойдет, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчет мира и пр. В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остается без угля.

С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомовский план переброски и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южном фронте в ничто. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства – «Все для Южного фронта» – игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею.

Короче: старый, уже отмененный жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, – это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену. Тогда и распределение полков пойдет по-новому.

Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южном фронте.

Ваш Сталин

Серпухов, 15 октября 1919 г.

Как видим, суждения Сталина грамотны, убедительны и полезны. Наверное, он их высказывал при разработке плана разгрома Деникина командованием и штабом Южного фронта. Но нельзя принимать этот документ за самостоятельный «гениальный план», он и по дате написания – 15 октября – отражает события постфактум: к этому дню войска Южного фронта уже неделю осуществляли предлагаемый в «записке» новый вариант наступления.

Ну а поскольку мы не хотим ни приукрашивать, ни чернить Сталина, коротко подведем итог: Сталин сыграл значительную роль в разгроме деникинской армии, проявил себя как политик и организатор, грамотно разбирающийся в стратегических вопросах. Он получил новый весомый опыт в проведении крупнейших армейских и фронтовых операций, в практическом руководстве боевыми действиями войсковых объединений в сложных условиях превосходства противника и очень неполного обеспечения своих войск. Сталин действительно участвовал в разработке нового, более рационального плана и успешно осуществил его вместе с другими руководителями Южного фронта.