– Было бы здорово, – спокойно подтвердил я, ожидая продолжения и приготовившись торговаться. Потому что если вам что-то предлагают задаром, обычно это очень дорого обходится. А принимать предложение все равно придется. Потому что любопытно.

Руслан чуть улыбнулся и наклонил голову, с интересом меня разглядывая.

– Но если бы мы знали об атаке заранее, ни одна ракета не поднялась бы в воздух, – с куда большим интересом продолжил он после минуты гляделок. – Мы можем научить и тому, и другому. Мы – не только школа, мы – род и клан Шуйских, – с мрачной торжественностью завершил Руслан.

– Не бесплатно.

– Что ты, денег абсолютно не нужно!

– А вот мне – очень пригодились бы. – Я по-доброму улыбнулся и выставил вперед сцепленные в замок руки. – Учеба потребует от меня времени и усилий, верно?

– Да, – недоуменно поднял он бровь.

– Мое время очень дорого, – с обеспокоенностью добавил, чуть наклонившись вперед. – Я мог бы потратить его на бизнес.

– Да какой там бизнес, – с легким раздражением махнул он в ответ рукой. – Газетки раздавать?

– Давайте сойдемся на том, что потраченное мною время будет стоить столько же, сколько я зарабатывал раньше?

– Стипендию хочешь? – прищурился он. – Хм, на мороженое…

– Именно на него, – поддакнул я.

– Предложение принимается.

Мха-ха, мха-ха-а! МХАХАХА!

– Максим? – с легким недоумением окликнул меня Руслан.

– Ладони разогревал, – перестал я потирать руки и звучно откашлялся. – К тому же все это нанесет вред моей основной учебе. Я не хочу быть двоечником!

– С этим решим, – отмахнулся собеседник. – Школа полностью под нашей рукой.

Уф, прямо от сердца отлегло.

– Но не вздумай специально игнорировать учебу! – строгим голосом отреагировал он на мою довольную улыбку. – Лично буду контролировать.

Предложение о полной отмене посещения уроков так и замерло на губах, оставшись невысказанным. Эх.

– Тогда девочку, – решительно высказал я свое последнее условие.

– Девочку? – нахмурив брови, уточнил Руслан Артемьевич.

– Симпатичную и умную, – поспешил уточнить я. – А то мне не выдали.

– Где не выдали? – Он недоуменно поднял брови.

– Так в классе, – терпеливо пояснил я. – У всех есть, у меня нет. Несправедливо!

– А, соседку по парте, – ощутимо расслабившись, выдохнул Руслан. – Так, значит, больше девочек нет, – пожал он плечами.

– Это не решение! – Я категорически хлопнул ладонью по столу.

– Соседок не выдают, – улыбнулся собеседник. – Они – такие же ученики, как и все. Если кто-то захочет подсесть к тебе самостоятельно, тогда пожалуйста. Но силой этот вопрос не решить.

– Хм, – задумался я на мгновение. – Ладно, сам найду.

– Девочка должна быть из твоего класса! – отчего-то запаниковал Руслан. – И сидеть с тобой должна добровольно!

– Хорошо, – покладисто заверил его.

Тем более что уже знал, у кого ее можно забрать. Интересно, как у нее с запятыми?

– Тогда взамен прошу простить мне то, что я сделал, но о чем вы еще не знаете. – Смутившись, я отвернулся к окну.

– О как, интересная просьба, – с любопытством почесал он подбородок. – Мы где-то опять не досчитаемся двери?

– Нет.

– Так-так. – Руслан оглядел меня с улыбкой. – Что-то разбил, признавайся?

– Мм, нет.

– Испортил?

– Можно и так сказать, – протянул с неохотой.

– Ладно, давай начинать сотрудничество с чистого листа. – Руслан Артемьевич протянул мне ладонь для рукопожатия. – Договор?

– Договор.

Уф, а наставник волновался! Все будет хорошо с этими кораблями.

– Начинаем занятия с завтрашнего дня, предупреди домашних.

Вниз я спускался в приподнятом настроении, даже напевал что-то под нос, пока одевался в легкую куртку. Глянул ради интереса в окно, чтобы оценить силу дождя, и ощутил, как волна удовлетворенности сегодняшним днем захлестывает выше головы. Потому что на лавочке в школьном дворе, под широким зонтом над самой головой, продолжал чего-то терпеливо дожидаться Пашка. Рядом переминались два охранника, один из которых держал зонт над подопечным, а второй раскрыл абсолютно такой же над собой и коллегой, но даже несмотря на это все основательно промокли, так как струи то и дело залетали под зонт из-за порывов ветра.

«Замерз, наверное, – пожалел я Пашку и тут же посмотрел в сторону кофейного автомата. – А вот и возможность помириться!»

Именно с такими мыслями я оплатил самую большую кружку горячего кофе, прикрыл голову и стакан кейсом и с улыбкой шагнул во двор.

– Привет! – дружелюбно поздоровался я, приближаясь к однокласснику.

Только тот смотрел совсем недобро и даже поджал губы, когда между нами осталась всего пара шагов.

– Смотри сюда! – грозно крикнул Пашка, поднимая руку ладонью вверх и зажигая над ней ярко-алый шар огня.

Я не успел восхититься, потому что коварный огонь мигом поджег поверхность зонтика. Натянутая ткань тут же вспыхнула, в секунду разлетевшись на огненные лоскуты, один из которых упал прямо на волосы Пашке.

– Ох! – испугался я за него и перевернул стакан жидкости прямо на очаг возгорания.

На меня смотрели два крайне ошеломленных, испуганных, наполненных недоумением и болью глаза. Крик пришел двумя секундами позже.

– А-а-а! – летело над двором от бегущего к калитке парня.

– Паша, давай дружить, – робко вторил ему я.

– Н-не подходи! – донеслось из-за забора.

– Молодой человек, мы не оставим это просто так, – пригрозил мне охранник и поспешил за подопечным.

– Да я помочь хотел, – пожал плечами, глядя на второго, более спокойного охранника.

– Я видел, – тяжело вздохнул он, стряхивая пламя с остатков зонта. – Только господин все равно будет в ярости.

И тихонько побрел к нетерпеливо бибикнувшей машине.

Не, так дело не пойдет, – решил я. В присутствии Пашки подружиться с ним точно не получится. Значит, обойдемся в этом деле без него. Я решительно повернул обратно к школе.

План, витавший на самой границе сознания, с каждым шагом обретал цвет и глубину.

Две сотни килограмм веса поднимались над грудью, замирали под внимательным приглядом двух дюжих подстраховщиков и вновь опускались вниз, повторяя цикл раз за разом без рывков и дрожи в руках. Казалось, что человек вовсе не чувствует чудовищного груза, с равнодушием каменного голема исполняя подход за неполную минуту.

Олег Степанович Кочетов выглядел для подобного сравнения весьма подходяще – массивный, в плечах полтора метра, рост – полноценных два, с рельефными мышцами, будто высеченными из камня, он казался античной скульптурой… А возможно, и был ею – украденной с постамента вандалами, разрисованной черно-синими чернилами татуировок и забытой на самом дне этого мира. Возможно, разгневанный монумент ожил и, идя через кровь и смерть, начал обратный путь на постамент величия. Быть может, за десятилетия тяжелого труда Кочетову удалось приблизиться к заветной цели вплотную… Но краски татуировок уже слишком сильно впитались в судьбу – такое не стереть, не вернуть душе былую чистоту, достойную созерцания миллионов. Единственное, на что он мог рассчитывать, вернувшись туда, откуда его похитили, – оказаться в запасниках, в плотном полотне, укрывающем от чужого взгляда, да еще на сожаление смотрителей о потере отличного экспоната – легкое, без сильных эмоций, с привкусом досады, но не более. Потому что его постамент уже занял другой.

Сам Олег Степанович о своем прошлом не вспоминал. Если бы камень мог думать, он мог бы взять фамилию Кочетов и считаться родственником – уровень переживаний, сомнений и уверенности у них соответствовал бы, как у братьев-близнецов. Из человеческого в Олеге остались острый ум и чувство прекрасного. Собственно, ради второго он и использовал ум, окружая себя шедеврами природы, техники и живописи, зачастую игнорируя ценники, прежних хозяев и закон. Отсутствие других присущих человеку эмоций вроде страха и жалости позволяло расширять коллекцию с завидной регулярностью. Впрочем, деньги оставались самым главным инструментом – простым, эффективным, а в последние годы и весьма доступным. Дела у него шли очень хорошо. До сегодняшнего дня.

Кочетов поставил штангу на опору стойки, без особой спешки поднялся и прошагал через общий зал комплекса к душевым, игнорируя восхищенные взгляды посетителей-новичков, пришедших сюда за такими же мускулами. Большинство из них через пару месяцев достигнет генетического потолка и начнет хитрить, закидываясь химией в виде таблеток. Те, кого не устроит и этот результат, перейдут на инъекции – дорогостоящие, вредные, требующие постоянного повторения и очень эффективные. В итоге кто-то получит тело с рельефными мышцами и силу, красивое отражение в зеркале и свою порцию обожания в глазах новичков. Ну а Кочетов получит их деньги – поскольку препараты продаст его клуб, под улыбку и настоятельные рекомендации тренера.

Только это так – мелочь, легальное прикрытие совсем другой химии. Есть вещи гораздо более желанные, чем физическая сила, – Сила магическая, недоступная большинству по такому несправедливому и бесчестному праву рождения. Однако всего одна таблетка, и потусторонняя мощь разливается по телу, даруя чувство неуязвимости, избранности, причастности к узкому кругу одаренных. Впрочем, химия не дает мастерства и знаний, так что ничего, кроме очень живучего мяса, из неодаренного не выйдет. Вот если дозу примет тот, кто родился с искоркой дара… Как минимум рост на один ранг гарантирован, а при постоянном применении – даже на два ранга, вплоть до заоблачного титула «мастер» со всей его чудовищной Силой. А Сила в нашем мире легко конвертируется в деньги – за сильным и свободным одаренным моментально выстроится очередь из нанимателей, жадных до статуса телохранителя или желающих приобрести пугало для врагов.

Единственная беда – о потомстве можно забыть, но тех, кто уже настроился жить в роскоши, это мало волнует. Куда больше их страшит схватка с настоящим одаренным равного ранга. Еще более неприятным может оказаться профессиональный интерес аристократа к внезапным успехам. Потому что оба этих события гарантируют «химику» смерть – в первом случае его убьет мастерство, во втором – гнев и ярость благородного рода. Но шанс всего этого настолько незначителен, что…

Разумеется, такая химия строго запрещена. Разумеется, на нее все равно есть спрос. А значит, она страшно дорога и приносит огромную прибыль – достаточную, чтобы Кочетов регулярно выкупал экспонаты Sotheby’s для своей коллекции.

Сегодня днем груз с полугодовым запасом химии пошел ко дну. Перевозчик развел руками и посоветовал покупать страховку.

«Досадно», – подумал человек-камень, замерев в душевой под холодными струями контрастного душа.

Еще более досадно, что химия уже была распределена по постоянным покупателям, за нее получены деньги, а цех не сможет выдать новую партию раньше чем через три месяца.

С точки зрения постороннего не случилось ничего фатального – ведь деньги можно вернуть обратно, внимание властей к грузу не привлечено, канал перевозки не вскрыт, а клиенты никуда не денутся. Все верно, за исключением последнего пункта. Клиенты не примут деньги назад. Клиентов не интересуют причины случившегося и чужие сложности. Они захотят получить свою Силу – в синеватых таблетках, в капсулах без надписей. И действовать будут, думая мускулами и рангом. Они поведут себя так не потому, что тупые или недалекие, – ими будет двигать страх, лишающий разума. Ведь пропуск дозы – гарантированное падение вниз. Целая толпа разъяренных пока еще «ветеранов», «учителей» и «мастеров».

Значит, придется сократить срок производства до месяца. Такое возможно – достаточно подпитать узкие места техпроцесса деньгами, избыточно дублируя высокотехнологичное оборудование. Дорогие и запрещенные реактивы, запас которых также пополняется с солидными интервалами, тоже реально раздобыть и протащить через таможню, оплатив золотом по весу. «Варщики» не откажутся от трудового подвига, если поманить пухлой пачкой резаной бумаги… Все решаемо.

Остается один вопрос – кто за все это будет платить? За потерянную партию товара, за оборудование, за накладные расходы, за реагенты, за работу, за недостачу прибыли, наконец? Олег Степанович обратился с этим вопросом к своим покровителям.

Там, за зеркальными окнами офиса-башни крупной газовой компании, его уверили, что он не зря все это время платил двадцать процентов от дохода. На этом разговор через электронный терминал с невидимым собеседником завершился, и управляющий вежливо вывел его из кабинета. Быть может, действительно не зря. Но смутное ощущение бессмысленности встречи не покидало его с того самого мига.