1902 г.

Письмо к товарищу о наших организационных задачах^{1}

Напечатано в 1902 г. на гектографе; предисловие и послесловие – в 1904 г. в брошюре: Н. Ленин. «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». Женева, изд. ЦК РСДРП

Печатается по тексту брошюры

Обложка брошюры В. И. Ленина «Письмо к товарищу о наших организационных задачах». – 1904 г. (Уменьшено)

Предисловие

Перепечатываемое мною «Письмо к товарищу» написано было больше года тому назад, – если память мне не изменяет, в сентябре 1902 года. Сначала оно ходило у всех по рукам в копиях и распространялось по России как изложение искровских организационных взглядов. Затем Сибирский союз в июне прошлого года перепечатал это письмо и распространил в весьма значительном количестве экземпляров. Таким образом письмо сделалось уже вполне достоянием публики, и теперь нет никаких оснований задерживать его публикацию. То соображение, по которому я не печатал этого письма раньше, – именно его крайняя литературная необработанность, его совершенно «черновой» характер, – отпадает, ибо именно в этом черновом виде с письмом ознакомились уже многие русские практики. Кроме того, еще более важным доводом за перепечатку этого письма в черновом виде (я сделал лишь самые необходимые стилистические исправления) является теперь его значение, как «документа»^[1]. Новая редакция «Искры»^{2} выдвинула, как известно, уже в № 53 разногласия по организационным вопросам. К сожалению, в чем именно состоят эти разногласия, редакция не спешит указать определенно, ограничиваясь по большей части намеками на то, чего не ведает никто.

Надо постараться облегчить новой редакции ее трудную задачу. Пусть старые организационные взгляды «Искры»^{3} станут известными во всех деталях, вплоть даже до черновых набросков, – может быть, тогда новая редакция соберется, наконец, открыть «идейно руководимой» ею партии свои новые организационные взгляды. Может быть, тогда новая редакция поделится, наконец, с нами точной формулировкой тех коренных изменений, которые проектировались бы ею в нашем партийном организационном уставе^{4}. Ибо кто же не понимает, в самом деле, что именно этот организационный устав и воспринял в себя наши всегдашние организационные планы?

Сравнивая «Что делать?»^[2] и статьи в «Искре» по организационным вопросам с предлагаемым «Письмом к товарищу», а это последнее с уставом, который принят на втором съезде, читатели могут составить себе ясное представление о том, насколько последовательно проводилась нами, большинством искровцев и большинством партийного съезда, наша организационная «линия». А от новой редакции «Искры» мы будем ждать, и с великим нетерпением ждать, изложения ее новых организационных взглядов, ждать указания, в чем именно и с какого момента именно разочаровалась она и почему стала «сжигать то, чему поклонялась»^{5}.

Январь 1904 г.

Н. Ленин

* * *

Дорогой товарищ! С удовольствием исполняю вашу просьбу дать критику вашего проекта «Организации С.-Петербургской революционной партии». (Вы имели в виду, вероятно, организацию петербургской работы Российской социал-демократической рабочей партии.) Поднятый вами вопрос так важен, что в ^{обсуждении} его должны принять участие и все члены С.-Петербургского комитета и даже все русские социал-демократы вообще.

Прежде всего отмечу полную свою солидарность с вашим объяснением непригодности прежней («союзовской», как вы ее называете) организации «Союза». Вы указываете на отсутствие серьезной подготовки и революционного воспитания у передовых рабочих, на так называемую выборную систему, так гордо и упорно защищаемую рабоче-дельцами^{6} из-за «демократических» принципов, на отчужденность рабочих от активной деятельности.

Именно так: 1) отсутствие серьезной подготовки и революционного воспитания (не только у рабочих, но и у интеллигентов), 2) неуместное и неумеренное применение выборного начала и 3) отчужденность рабочих от активной революционной деятельности, – в этом, действительно, заключается главный недостаток не только С.-Петербургской, но и многих других местных организаций нашей партии.

Вполне разделяя ваш основной взгляд на организационные задачи, я присоединяюсь также и к вашему организационному проекту, насколько главные черты его выясняются для меня из вашего письма.

А именно, я совершенно согласен с вами, что следует особенно подчеркивать задачи общерусской работы и всей партии вообще; у вас это выражено тем, что пункт первый проекта гласит: «руководящим центром партии (а не одного только комитета или района) является газета «Искра», имеющая постоянных корреспондентов среди рабочих и тесно связанная с внутренней работой организации». Я бы заметил только, что газета может и должна быть идейным руководителем партии, развивать теоретические истины, тактические положения, общие организационные идеи, общие задачи всей партии в тот или другой момент. Непосредственным же практическим руководителем движения может быть только особая центральная группа (назовем ее хоть Центральным Комитетом), сносящаяся лично со всеми комитетами, включающая в себя все лучшие революционные силы всех русских социал-демократов и распоряжающаяся всеми общепартийными делами, как-то: распределение литературы, издание листков, распределение сил, назначение лиц и групп для заведования особыми предприятиями, подготовка общерусских демонстраций и восстания и т. д. При необходимости строжайшей конспирации и охраны преемственности движения – у нашей партии могут и должны быть два руководящих центра: ЦО (Центральный Орган) и ЦК (Центральный Комитет). Первый должен руководить идейно, второй – непосредственно и практически. Единство в действии и необходимая солидарность между этими группами должны быть обеспечены не только единой программой партии, но и составом обеих групп (надо, чтобы в обеих группах, и в ЦО и в ЦК, были вполне спевшиеся между собой люди) и учреждением регулярных и постоянных совещаний между ними. Только тогда, с одной стороны, ЦО будет поставлен вне действия русских жандармов, и ему будет обеспечена выдержанность и преемственность, – ас другой стороны, ЦК будет всегда солидарен с ЦО во всем существенном и достаточно свободен для непосредственного распорядительства всей практической стороной движения.

Было бы желательно поэтому, чтобы пункт первый устава (сообразно вашему проекту) указывал не только на то, какой орган партии признается руководящим (это необходимое, конечно, указание), но также и на то, что данная местная организация ставит своей задачей активно работать над созданием, поддержкой и упрочением тех центральных учреждений, без которых наша партия не может существовать как партия.

Далее, во втором пункте вы говорите о комитете, что он должен «руководить местной организацией» (может быть, лучше сказать: «всей местной работой и всеми местными организациями партии», но я не буду останавливаться на деталях формулировки) и что он должен состоять и из рабочих, и из интеллигентов, разделение же их на два комитета – вредно. Это вполне и безусловно справедливо. Комитет Российской социал-демократической рабочей партии должен быть один, и в нем должны быть вполне сознательные социал-демократы, посвящающие себя целиком социал-демократической деятельности. Надо особенно стараться о том, чтобы как можно более рабочих становились вполне сознательными и профессиональными революционерами и попадали в комитет^[3]. При условии единого, а не двойственного комитета, вопрос о том, чтобы многих рабочих знали лично члены комитета, приобретает особое значение. Чтобы руководить всем, что происходит в рабочей среде, надо иметь возможность всюду попасть, надо очень многих знать, иметь все ходы и т. д. и т. д. В комитете должны быть поэтому, по возможности, все главные вожаки рабочего движения из самих рабочих, комитет должен руководить всеми сторонами местного движения и заведовать, всеми местными учреждениями, силами и средствами партии. О том, как должен составляться комитет, вы не говорите, – вероятно, мы и тут согласимся с вами, что об этом вряд ли нужны особые правила; как составить комитет – это уж дело местных соц.-демократов. Разве только можно было бы указать, что комитет пополняется по решению большинства (или двух третей и т. п.) членов его, что комитет должен заботиться о передаче своих связей в надежное (в революционном отношении) и сохранное (в политическом смысле) место и о подготовке себе заранее кандидатов. Когда у нас будет ЦО и ЦК – новые комитеты должны образовываться не иначе, как при их участии и с их согласия. Число членов комитета должно быть по возможности не очень велико (чтобы уровень этих членов был выше и их специализация в революционной профессии полнее), но в то же время достаточное для заведования всеми сторонами дела и обеспечения полноты совещаний и твердости решений. Если бы оказалось, что членов довольно много и часто собираться им опасно, – тогда может быть пришлось бы выделить из комитета еще особую, очень маленькую (скажем, человек пять, а то и меньше) распорядительную группу, которая непременно должна включать в свой состав секретаря и лиц, наиболее способных быть практическими распорядителями всей работы в целом. Для этой группы было бы особенно важно обеспечить себе кандидатов на случай провала, чтобы работа не останавливалась. Общие собрания комитета утверждали бы действия распорядительной группы, определяли ее состав и т. п.

Далее, после комитета вы выдвигаете, как соподчиненные ему, следующие учреждения: 1) дискуссию (совещание «лучших» революционеров), 2) районные кружки с 3) кружком пропагандистов при каждом из них, 4) заводские кружки и 5) «представительные сходки» делегатов от заводских кружков данного района. Я вполне согласен с вами, что все дальнейшие учреждения (а их должно быть очень много и очень разнообразных, помимо названных вами) должны быть соподчинены комитету и что нужны районные (для очень больших городов) и заводские (всегда и повсюду) группы. Но в некоторых частностях я, кажется, не вполне согласен с вами. Например, насчет «дискуссии» я думаю, что такого учреждения вовсе не надо. «Лучшие революционеры» должны быть все в комитете или на особых функциях (типография, транспорт, разъездная агитация, организация, скажем, паспортного бюро, или дружины для борьбы со шпионами и провокаторами, или групп в войске и т. д.).

«Совещания» будут происходить и в комитете и в каждом районе, в каждом заводском, пропагандистском, профессиональном (ткачей, механиков, кожевников и прочее), студенческом, литературном и т. д. кружке. К чему особое учреждение для совещаний?

Далее. Вы совершенно справедливо требуете, чтобы «всем желающим» была предоставлена возможность непосредственно корреспондировать в «Искру». Но только «непосредственно» надо понимать не так, чтобы «всем желающим» давать ход и адрес к редакции, а так, чтобы обязательно передавать (или пересылать) редакции письма от всех желающих. Адреса же нужно давать довольно широко, но все же не всем желающим, а только революционерам надежным и выдающимся конспиративной умелостью, – может быть и не по одному на район, как вы хотите, а по нескольку; надо также, чтобы все участники работы, все и всякие кружки имели право доводить свои решения, желания, запросы до сведения как комитета, так и ЦО и ЦК. Если мы обеспечим это, то тогда полнота совещания всех партийных работников будет достигнута без создания таких громоздких и неконспиративных учреждений, как «дискуссия». Конечно, надо еще стараться устраивать личные совещания возможно большего числа всех и всяких деятелей, – но ведь тут все дело в конспирации. Общие собрания и сходки возможны в России лишь изредка в виде исключения, и надо быть сугубо осторожным при допущении на эти собрания «лучших революционеров», ибо на общие собрания вообще легче попасть провокатору и проследить одного из участников шпиону. Я думаю, было бы, может быть, лучше сделать так: когда можно устраивать большие (скажем, 30–100 человек) общие собрания (напр., летом в лесу или в особо найденной конспиративной квартире), тогда комитет пусть пошлет туда 1–2 «лучших революционеров» и позаботится о хорошем составе собрания, т. е., напр., о приглашении возможно большего числа надежных членов заводских кружков и т. п. Но не надо оформливать этих собраний, не надо вносить их в устав, не надо делать их регулярными, не надо делать так, чтобы все члены собрания знали всех участвующих, т. е. что все «представители» кружков и т. п.; вот почему я против не только «дискуссий», но и против «представительной сходки». Вместо обоих этих учреждений я бы предложил постановить примерно такое правило. Комитет заботится об устройстве больших собраний возможно большего числа практических участников движения и всех рабочих вообще. Время, место, повод собрания и состав его определяются комитетом, который ответственен за конспиративную постановку таких предприятий. Само собой разумеется, что этим нисколько не стесняется и устройство рабочими еще менее оформленных сходок на прогулках, в лесу и т. п. Может быть, еще лучше было бы не говорить об этом в уставе.

Далее, что касается районных групп, то относительно их я вполне согласен с вами, что одной из важнейших задач их является правильная постановка распределения литературы. Я думаю, районные группы должны быть главным образом посредниками между комитетами и заводами, посредниками и даже преимущественно передатчиками. Конспиративная постановка правильного распространения литературы, полученной из комитета, должна быть их главной задачей. И эта задача в высшей степени важна, потому что, если обеспечить регулярные сношения особой районной группы разносчиков со всеми заводами района, с возможно большим числом рабочих квартир района, то это будет иметь громадное значение и для демонстраций и для восстания. Наладить, сорганизовать дело быстрой и правильной передачи литературы, листков, прокламаций и пр., приучить к этому целую сеть агентов – это значит сделать большую половину дела по подготовке в будущем демонстраций или восстания. В момент возбуждения, стачки, брожения уже поздно налаживать разноску литературы – к этому можно приучить только исподволь, обязательно проделывая это раза по два, по три в месяц. Если нет газеты, то это можно и должно проделывать с листками, но никоим образом не позволять этому распространительному аппарату бездействовать. Надо стремиться довести этот аппарат до такой степени совершенства, чтобы в одну ночь все рабочее население С.-Петербурга можно было оповестить и, так сказать, мобилизовать. И это вовсе не утопическая задача при условии систематической передачи листков из центра в более узкие посреднические кружки и от них разносчикам. Расширять пределы ведения районной группы на другие функции, помимо чисто посреднической и передаточной, по моему мнению, не следовало бы, или, вернее, следовало бы лишь с чрезвычайной осторожностью – это может повредить только и конспиративности и цельности работы. Совещания по всем партийным вопросам, конечно, будут происходить и в районных кружках, но решать все общие вопросы местного движения должен только комитет. Самостоятельность районной группы следовало бы допустить лишь в вопросах о технике передачи и распространения. Состав районной группы должен определяться комитетом, т. е. комитет назначает одного-двух своих членов (или даже и не членов) в делегаты по такому-то району и поручает этим делегатам составить районную группу, все члены которой опять-таки комитетом утверждаются, так сказать, в должности. Районная группа – филиальное отделение комитета, только от него заимствующее свои полномочия.

Перехожу к вопросу о кружках пропагандистов. Организовывать их отдельно при каждом районе едва ли возможно при бедности пропагандистских сил и едва ли желательно. Пропаганда должна вестись в одном духе всем комитетом, и ее следует строго централизовать, поэтому я представляю себе дело так: комитет поручает нескольким своим членам организовать группу пропагандистов (которая будет филиальным отделением комитета или одним из комитетских учреждений). Эта группа, пользуясь в конспиративном отношении услугами районных групп, должна вести пропаганду во всем городе, во всей местности, «подведомственной» комитету. Если нужно, эта группа может составить еще подгруппы, передоверить, так сказать, дальше ту или другую часть ее функций, но все это не иначе, как при условии утверждения со стороны комитета, комитет всегда и безусловно должен иметь право послать своего делегата в каждую группу, подгруппу или кружок, сколько-нибудь прикосновенный к движению.

По тому же типу поручений, по типу филиальных отделений комитета или его учреждений, должны быть организованы все разнообразные группы, обслуживающие движение, – и группы студенческой и гимназической молодежи, и группы, скажем, содействующих чиновников, и группы транспортная, типографская, паспортная, группы по устройству конспиративных квартир, группы по слежению за шпионами, группы военных, группы по снабжению оружием, группы по организации, напр., «доходного финансового предприятия» и т. д. Все искусство конспиративной организации должно состоять в том, чтобы использовать все и вся, «дать работу всем и каждому», сохраняя в то же время руководство всем движением, сохраняя, разумеется, не силой власти, а силой авторитета, силой энергии, большей опытности, большей разносторонности, большей талантливости. Это замечание относится к тому возможному и обычному возражению, что строгая централизация слишком легко может погубить дело, если случайно в центре окажется наделенное громадной властью неспособное лицо. Это возможно, конечно, но средством против этого не может быть выборность и децентрализация, абсолютно недопустимая в сколько-нибудь широких размерах и даже прямо вредная в революционной работе при самодержавии. Средства против этого не дает никакой устав, его могут дать лишь меры «товарищеского воздействия», начиная с резолюций всех и всяческих подгрупп, продолжая обращением их к ЦО и ЦК и кончая (в худшем случае) свержением совершенно неспособной власти. Комитет должен стараться возможно полнее проводить разделение труда, памятуя, что для разных сторон революционной работы нужны разные способности, что иногда человек, совершенно негодный в организаторы, будет незаменимым агитатором, или человек, неспособный к конспиративной строжайшей выдержке, будет превосходным пропагандистом и т. п.

Кстати, по поводу пропагандистов я хотел бы еще сказать несколько слов против обычного переполнения этой профессии малоспособными людьми и принижения этим уровня пропаганды. У нас иногда всякий студент без разбора считается пропагандистом, и вся молодежь требует, чтобы ей «дали кружок» и т. п. С этим надо бы бороться, ибо вреда от этого бывает очень много. Действительно выдержанных принципиально и способных пропагандистов очень немного