Глава 1
В последние предвоенные недели

Нынешний парк «Екатерингофский» назывался тогда

«Парк культуры и отдыха имени 1 Мая». Территория парка включала жилую Молвинскую улицу^[44] длиной в 1200 метров, проезжую часть Лифляндской улицы, делящей парк на две части. На парк выходили улицы Калинина и Сутугина^[45].

Огибая парк, от Екатерингофки до Сутугиной улицы, на 1,3 километра тянулась набережная Бумажного канала, с жилыми 1-2-этажными деревянными и несколькими каменными многоэтажными домами.

С парком по Бумажному каналу до одноименного моста граничил прядильно-ниточный комбинат «Советская Звезда». С моста виднелся земляной откос Обводного канала и часть строений пивоваренного завода. Далее по каналу более чем на 100 метров – боковой фасад четырехэтажного дома № 6/8 по Лифляндской улице.

На канал выходили конечные номера деревянных домов Бумажной улицы, на повороте улицы к каналу – новое трехэтажное здание школы. В начале улицы торговал колхозный Бумажный рынок с магазином кондитерских изделий, двумя ларями химико-москательных товаров, пунктами скупочным и заготовки утильсырья, чуть далее – баня.

Недалеко от входа в парк, на четной стороне Сутугиной улицы, стоял единственный двухэтажный жилой дом^[46]. От него еще метрах в ста и начиналась площадь Стачек, в которую завершались проспекты Нарвский и Газа^[47].

Сразу за деревянным Сутугиным мостом, по левому берегу Таракановки, располагались три футбольных поля, теннисные корты, каток и иные сооружения добровольного спортивного общества «Каучук» заводов, входивших (до августа 1939 г.) в комбинат «Красный Треугольник». С огибной аллеи парка и поныне хорошо видно четырехэтажное здание школы в Промышленном переулке ^[48].

По берегу реки шли жилые и нежилые строения, производственные и вспомогательные корпуса всесоюзной автономной бумагопрядильной фабрики «Равенство», функционировали детский сад № 5, ясли № 24 Кировского района (ул. Калинина, 2) и завод «Красный автоген» № 1.

Соседями парка был целый ряд небольших предприятий по Промышленному переулку: швейно-такелажная фабрика «Красный Водник», завод «Пластмасс» (изготовление пуговиц, бус и домино) и четыре артели, с двумя из которых мы еще встретимся – ткацкой «Ленкооптекстиль» и «Теплохим» (сухие краски и фотореактивы).

У Молвинского моста, на территории парка, находилось трамвайное, диаметром более 30 метров, кольцо маршрута № 8, с остановкой. Трамвайный же маршрут № 31 следовал далее, по улице Калинина.

В юго-западной своей части парк граничил с маленьким Березовым островом. На нем стояло тринадцать жилых и нежилых строений^[49]. С острова и из парка просматривалась располагавшаяся на другом берегу

Таракановки железобетонная водонапорная башня лесопильного завода «Пионер».

Напротив западной части парка, по набережной Екатерингофки, на Гутуевском и Большом Резвом островах, функционировали фабрики ткацкая «Резвоостровская» и суконная «Ленсукно», заводы костеобрабатывающий «Клейкость» и лакокрасочный «Красный маляр».

На Малом Резвом острове^[50] стояли два двухэтажных каменных здания. Одно – бывших заводов (алебастрового, асфальтового, камне– и деревообрабатывающих), второе – дом «с башнями». А также бывшие службы с жилыми покоями и сараи ^[51].

Парк имени 1 Мая располагался на территории Ленинского района и находился в ведении районного совета депутатов трудящихся. Граница с соседним Кировским районом проходила по Таракановке, Сутугиной улице, площади Стачек и проспекту Газа.

Сегодня парк «Екатерингофский» занимает более 36 га. На 1941 год площадь всех садов (зеленых насаждений) «общественно-открытого пользования» Ленинского района составляла только 21,8 га^[52]. И парк правомерно назывался в то время единственным в районе «островом природы» и «местом культурного отдыха».

Рядом с парком находились четыре средние школы, семь детских садов и шесть яслей.

* * *

В течение недели перед праздником 1 мая 1941 г. Дом культуры ВЦСПС имени Горького запланировал вечера близлежащих предприятий, в том числе фабрик

«Равенство» и «Резвоостровской», а на 1 и 2 мая – «балы-карнавалы». «Они будут продолжаться всю ночь»^[53].

Дню открытия летнего сезона в парке культуры и отдыха имени 1 Мая субботний выпуск «Ленинградской правды» посвятил объемную заметку. Помимо объявления «больших народных гуляний» 10–11 мая, в ней сообщалось следующее:

«Трудящиеся Кировского и Ленинского районов встретятся с лауреатами Сталинской премии – деятелями науки и искусства.

В одном из павильонов устраивается весенний бал. В шахматном клубе гроссмейстер СССР Г. Левенфиш^[54] выступит с докладом об итогах шахматного матч-турнира и проведет сеанс одновременной игры. В физкультурном городке организуются выступления борцов и фехтовальщиков. В парке открывается выставка „Наша родина в 1941 году“. В течение лета предстоит ряд больших гуляний, посвященных Военно-Морскому Флоту, авиации, физкультуре, специальное гуляние для учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО и т. д.

Проводится работа по дальнейшему благоустройству парка. Закончена очистка пруда, на котором открывается гребная станция. В парке будет вновь посажено 10 тысяч кустов и 800 деревьев и высажено 200 тысяч цветов»^[55].

Согласно сводному плану капиталовложений на 1941 г. по Ленинскому району^[56], на озеленение парка 1-го Мая планировалось выделить из районных бюджетных средств 197 тыс. руб. – меньше, чем в предыдущем году, ибо не все выделенные 238 тыс. руб. оказались освоенными.

План 1940 г. по текущему ремонту был выполнен парком только на 85 %, поэтому сумма вложений на 1941-й была снижена до 65 тыс. руб. Это на треть меньше, чем на все пять общественных туалетов «районного значения», один из которых находился на Сутугиной улице.

На 1941 г. появилась новая статья расходов – «очистка прудов за счет сточных вод», по ней выделялось 110 тыс. руб. На очистку трамвайных путей в парке имени 1 Мая – 5 тыс. руб.

Основные показатели по парку культуры и отдыха имени 1 Мая за 1940 год были таковы: из запланированных 135 дней работы парк функционировал 152. Из установленных планом 1210,3 (до десятых процента!) посещений фактически получилось 992,2. Доходы парка составили 1080,8 тыс. руб., расходы – 994,2.

Планы на 1941 г. по количеству посещений, доходам и расходам парка райисполкомом были снижены. Общая численность работников парка имени 1 Мая на год определялась в 206 человек, с общим фондом заработной платы 220,8 тыс. руб.^[57].

Восьмой год пошел, как директором парка имени 1 Мая был И.П. Симановский. Вместе с ним трудился его «управленческий аппарат»: заместитель, заведующие массовым и хозяйственным отделами, бухгалтер, управляющие делами и «Детской базой», всего 11 человек.

Биография Ильи Павловича Симановского была, на фоне биографий советских руководителей районного уровня, в целом типичной.

Родился в 1903 г. в Бобруйске, из мещан. Работал курьером в жлобинской столовой, потом грузчиком дров. В его «Личном листке по учету кадров» отсутствуют сведения об учебе в каком-либо начальном или среднем учебном заведении. Несколько месяцев проучился (скорее – числился) в Ленинградском техникуме точной механики (более, видно, не осилил). Затем – два курса заочного «комвуза им. т. Сталина»^[58]. Все остальные свои «университеты» Илья Павлович суммировал в емком слове – «самообразование». Член ВКП(б) с 1929 г. За границей не был. В 1933 г. скрыл от товарищей по партии социальное положение отца («содержал заезжий дом»), за что получил от райкома выговор (снятый через три года). На должность директора парка имени 1 Мая пришел, будучи заведующим райжилотделом Нарвского райсовета. Жена была директором школы № 1 на проспекте Газа ^[59].

Вообще, работа директора парка имени 1 Мая в последние предвоенные недели была не такой уж и спокойной. В декабре предыдущего года при ликвидации Дома просвещения имени Тимирязева принял он на баланс его имущество^[60]. Потом пришлось «вверху» доказывать, что это имущество никогда не принадлежало парку и отдано оно будет пионерскому лагерю.

Или вот, 31 мая 1941 г. «Ленинградская правда» опубликовала заметку ««Гибнут столетние липы». Вызвали в райисполком (хорошо, что им и ограничилось, а не дошло до райкома партии). Вынесли отдельным вопросом на заседание. Отметили, что факты, изложенные в газете, «являются правильными». И.П. Симановскому, лично, было указано в двухнедельный срок произвести очистку территории «бесплатной части» парка. Более того, вывезти с территории парка «весь строительный мусор и материалы (булыжник, щебенка) и убрать булыжник и др. материалы около деревьев, находящихся на территории склада» в парке^[61].

На само лето 1941 г. забот у директора парка «заметно приумножилось».

Получил он выписку из решения райисполкома от 30 мая, пункт десятый: «Обслуживание детей остающихся летом в городе по домохозяйствам района возложить на Парк культуры и отдыха им. I Мая». Предстояло заключить типовые договора с каждым домохозяйством, согласно которым «обслуживание» будет проводиться – и это правильно – за счет их средств, «предусмотренных хоз-финпланом на культурно-массовую работу». Прилагались утвержденный план мероприятий и смета расходов.

Этим же решением предлагалось заведующему роно открыть в парке с 1 июля по 1 сентября филиал детской библиотеки, до 5 июня – оборудовать «дошкольную стационарную площадку» и «сосредоточить в парке работу районного школьного Спортклуба»^[62].

Забегая вперед, скажем, что 11 августа 1941 г. И.П. Симановский назначен председателем районной эвакуационной комиссии, а 2 октября, с оставлением в должности директора парка, – ответственным по району за организацию приемки лыж от населения, предприятий и общественных организаций для Действующей армии ^[63].

12 мая 1941 г. исполком Ленинградского городского совета (далее по тексту – Исполком) принял решение «Об охране зеленых насаждений и о правилах содержания и пользования садами (скверами) и парками»^[64].

Сады и парки «общественного пользования» отныне должны были быть открыты в летнее время ежедневно с 8 до 24 часов. В жаркое время года главные аллеи, дорожки и площадки – поливаться не менее двух раз в день. Владельцы тентов, киосков, ларьков, «тележек и выкидных столиков» были обязаны производить уборку площади вокруг своих «торговых сооружений» на расстоянии десяти метров.

Так как документ касался охраны и правил, то большая его часть посвящена тому, что нельзя делать посетителям и каковы их обязанности.

Нельзя ходить по газонам и лежать на них (но только в местах, «где имеются об этом специальные надписи»). Запрещалось «сбивать плоды, срывать листья и цветы», подвешивать к деревьям гамаки, качели и веревки для сушки белья, выпускать в сады и парки домашних животных и птиц, разводить костры, ловить и стрелять птиц, сваливать грязный снег и сколки льда и многое другое.

Посетители также обязаны были «не перелезать через устроенные ограждения и заборы».

Ряд положений «Об охране…» напрямую касался парка имени 1 Мая – по его территории проходила жилая Молвинская улица.

Гражданам, проживающим на территориях садов и парков, воспрещалось: содержать домашних животных и птиц, копать огороды без разрешения администрации парков, развешивать в них белье и одежду, загромождать территорию вокруг парковых зданий и сооружений «дровами и всякого рода предметами».

Отныне должностные лица или граждане, оказавшиеся виновными в нарушении установленных правил, могли быть подвергнуты штрафу от 25 до 200 руб. Или наказанию – «исправительным работам до 30 дней», или возмещению «восстановительной стоимости» испорченного или поломанного.

С мая 1941 г. вступали в силу установленные областным исполкомом меры^[65] административного взыскания за появление в парках «и прочих местах общественного пользования» «в нетрезвом состоянии» и устройство азартных, картежных «и других игр». Взысканию подлежали также лица, замеченные «в озорных действиях, нарушающих порядок и нормальных отдых трудящихся».

Для «рассмотрения дел о нарушениях решений» городского исполкома, «в которых предусмотрена ответственность в административном порядке», при районных исполкомах образовывались административные комиссии («комиссии по наложению административных взысканий»). Новое «Положение» о них приняли 24 апреля 1941 г.

В типографии массовым тиражом отпечатали бланки решений этих комиссий. Сведения о привлекаемом к ответственности (включая партийность, судимость и семейное положение), формулировка решения и т. д. вписывались от руки. На оборотной стороне бланка: «Административная Комиссия, выслушав нарушителя и свидетелей, признала нарушение доказанным»; «Настоящее решение обжалованию не подлежит и приводится немедленно в исполнение».

В последней строке решения определялось, куда направлялось принятое решение (ненужное вычеркивалось или нужное подчеркивалось): начальнику отделения милиции или заведующему районным финансовым отделом.

О компетенции и содержании деятельности этих комиссий следует сказать чуть подробнее. Ибо с ними, вновь созданными в самом начале войны, пришлось иметь дело всю блокаду достаточному количеству жителей Ленинграда.

В «Приложении» к новому «Положению» об адмкомиссиях было перечислено 51 решение городского исполкома, нарушения которых подлежали административным взысканиям^[66]. Среди них: «Об ответственности за нарушение общественного порядка», «Об охране зеленых насаждений», «О мерах охраны городского водопровода», «О регистрации венерических заболеваний», «Правила перевозки пищевых продуктов», «Санитарные правила по устройству и оборудованию пивных лавок», «Об обязательной очистке дымоходов и регистрации трубочистов», «О порядке пользования и содержания лестниц в жилых домах», «О мероприятиях по борьбе с бешенством собак»^[67].

В перечень также входили правила пользования трамваем, троллейбусом и автобусом и решения об устройстве и содержании купален, катков, лодочных станций и стрелковых тиров и о правилах для их посетителей.

В связи с тематикой книги отдельно выделим два решения Исполкома 1939–1941 гг.: «Об усилении противопожарных мероприятий в жилых домах, общежитиях, учреждениях, учебных заведениях и предприятиях» и «Правила поведения населения и обязанности администрации во время воздушного нападения противника». Срок действия первого решения истекал 1 июля, второго – 18 сентября 1941 г.

С января 1941 г. решением Исполкома «Об изменении порядка утверждения проектов и о контроле за установкой и сооружением некоторых малых архитектурных форм»^[68] райисполкомам поручалось «утверждение проектов нижеследующих сооружений, а также контроль за установкой их в натуре»: «лотков и тележек для летней сезонной торговли» и «газонных ограждений и урн».

На 1941 г. в Ленинском районе работали 17 парикмахерских, один «душевой павильон», одна прачечная и четыре бани на 2216 «банных мест». В предыдущем, 1940 г., бани района работали в среднем 300 дней в году, с нагрузкой 13–14 часов в сутки.

Доходы бань от «основной деятельности» превышали расходы. (Среди статей расходов района на 1941 г. – бани, парикмахерские, прачечная, имевшая интригующее название – «Ремонт на сторону»^[69].)

Одна из бань, № 4, находилась на Бумажной улице.

«Шикарная была баня. По два мужских и женских зала, отдельный детский, за тридцать копеек. В каждом зале по четыре душевые кабины, небольшая парилка, раковины, латунные краны, полки и лавки. Мылись на одной человека по четыре.

Баня была единственной на округу. Стояли очереди, пропускали внутрь по мере выхода тех, кто помылся. „Освободились две шайки, идите!“. „Вы с ребенком? Ждите!“» (Т.И. Давыдова).

Посетители бань, наверное, и не догадывались, что «ремонт на сторону» в бане № 4 порой брал вверх над ее «основной деятельностью».

10 мая 1941 г. вопрос о бане № 4 заслушивался на заседании райисполкома. Было отмечено, что «работа бани страдает рядом существенных недостатков»: перерасход по топливу, хранение его «поставлено неудовлетворительно», «двор бани содержится в антисанитарном состоянии», а сама баня недостаточно обеспечена тазами и бельем. Ко всему, «имели место грубые нарушения трудовой дисциплины» среди обслуживающего персонала ^[70].

Номенклатура изделий «ширпотреба» по Промкомбинату Ленинского райисполкома в 1941 г. составляла десять наименований: велопедали, кровельные ножницы, ложки чайные посеребренные, дамские туфли и хлопчатобумажные жакеты, костюмы, плоская и круглая резина, рейтузы и «спецобувь»^[71].

Управление предприятиями коммунального обслуживания Исполкома составило перечень «городских проездов, подлежащих механизированной поливке Трестом уличной очистки в летнем сезоне 1941 года»^[72]. Предписывалось поливать: лицу Калинина от Молвинского моста до железнодорожной ветки, всю Лифляндскую улицу, Промышленный переулок, Нарвский проспект, площадь Стачек, а набережную Обводного канала – от Лиговской улицы до набережной Екатерингофки.

Судя по документам первой половины 1941 г. (да и позднее), жители бывшей Нарвской заставы медленно привыкали к новым названиям бывших переулков и улиц. Промышленный переулок (а не Болдырев), площадь Стачек (а не Нарвская), проспект Стачек.

Впрочем, не только жители Нарвской заставы. Решением Исполкома от 26 декабря 1940 г. в городе появилось целое «созвездие» новых улиц: Крамского, Высоцкого, Плодовая, Пропаганды, Сочинская и Чеченский переулок^[73]. А с 27 февраля 1941 г. исчезли с карты города Бироновская дорога, Инвалидная аллея, Красно-Кабацкое шоссе, Мертвая аллея, Гусарская улица, дорога в Медвежий стан и другие^[74].

Коснулись жителей как самого парка имени 1 Мая, так и его окрестностей нововведения 1941 года.^[75].

13 марта 1941 г. Исполком своим решением запретил «содержание крупного и мелкого рогатого скота и свиней» в том числе и на территории Ленинского района и определил условия содержания домашних животных. Утвердил расписание часов разводки мостов – Екатерингофского и Гутуевского, с приостановкой движения по последнему на два часа с 2 часов 40 минут. Вступили в действие новые правила уличного движения: «Для трамвая, следующего слева от милиционера, разрешается только левый поворот, а со стороны груди милиционера только правый поворот»; «Милиционер регулирует движение изменением положения корпуса и движениями рук» – «При выходе из трамвая посмотреть направо, убедиться в полной безопасности и идти на тротуар прямо, а не наискось».

Немногим ранее Исполком утвердил новые правила пользования в городе трамваем. Вход через переднюю площадку вагона «без права нахождения на ней» разрешался, помимо Героев Социалистического Труда, школьникам до пятого класса по школьным проездным билетам и пассажирам «с малолетними детьми (ростом до 1 метра)». Не допускались к проезду в трамвае пассажиры «с громоздким багажом», «с предметами, издающими зловоние», «с винтовками, если штыки не примкнуты». Пассажирам запрещалось «курить, шуметь, петь, играть на инструментах»^[76].

До 15 мая 1941 г. должна была завершиться обязательная перерегистрация (и регистрация вновь) всех ручных тележек, находящихся в Ленинграде и принадлежащих организациям, учреждениям «и отдельным частным лицам». «Стоимость номерного знака на тележку – 2 рубля».

В период 14–24 апреля 1941 г. введены единый прейскурант на стирку белья («портянки разные» – 30 коп., «толстовки бумажные» – 1 руб.), «Положение об управляющем домом», «Положение о работе дворников», об организации общегородских фотовыставок в 1941 г. и о закупке старых учебников.

В первой половине 1941 г. управляющие домохозяйствами утверждались на заседании райисполкомов, при этом каждому присваивалась категория – от первой до третьей.

На 1941 г. Ленинский райисполком поставил задачу – привести район «в образцовое состояние». И – это прослеживается по ряду документов – особо следил за состоянием фасадов зданий. Даже чересчур «особо».