5

Батурин возвращался с очередного задания. На этот раз заказчику, кроме документов пришлось везти посылку килограммов в пять. От метро идти было далеко, и пока он тащился по жаре, то к концу пути силы почти целиком покинули его. Поэтому сейчас он с трудом передвигал ноги, хотелось ужасно сесть и пить, но он находился в промзоне, где не было ни скамеек, ни киосков с водой. А до станции метрополитена, где начиналась цивилизация, оставалось никак не меньше двадцати минут ходьбы.

Батурин думал о том, что как только доберется до офиса, тут же подаст заявление об увольнении. Но он понимал, что это всего лишь мечты, ничего подобного не сделает, иначе их семья останется без денег. Поэтому придется терпеть эту муку.

Зазвонил телефон. Батурин сморщился, он почти не сомневался, что звонят из офиса с приказом отправиться по очередному адресу. На миг им овладело искушение не отвечать на звонок; мало ли причин, например, села зарядка аппарата или он где-нибудь оставил его. Но нет, не стоит нарываться на неприятности, к нему и без того там относятся без большого благожелательства. Чувствуют в нем чужака.

Батурин достал телефон, посмотрел на номер – он был незнаком. Значит, не по работе, уже хорошо.

– Я говорю с Вадимом Владиславовичем Батуриным? – раздался молодой приятный женский голос.

– Да, это я, – произнес он.

– Пожалуйста, не отключайте телефон, сейчас с вами будет говорить Шувалов Андрей Павлович.

– Повторите еще раз, кто будет говорить? – не понял Батурин.

В красивом женском голосе появились нотки удивления.

– Шувалов Андрей Павлович, – повторила она. – Вы не знаете этого человека?

– Шувалова Андрея Павловича знают все. Вы говорите именно о нем?

– Да, о нем. И он желает с вами переговорить. Я соединяю?

– Соединяйте.

Батурин вдруг почувствовал, что у него учащенно колотится сердце, и слегка дрожат руки и губы. Он испугался, что по этой причине не сумеет членораздельно разговаривать со своим собеседником.

Красивый женский голос сменился на старческий и скрипучий.

– Добрый день, Вадим Владиславович!

– Здравствуйте, Андрей Павлович!

– У меня есть к вам серьезный разговор. Вы не возражаете?

– Разумеется, нет.

– Прекрасно. Хотите приехать ко мне прямо сейчас.

Батурин спешно взглянул на часы. До конца рабочего дня оставался еще час, но ему было уже все равно.

– С удовольствием приеду. Только не знаю, куда.

– А вам и не надо знать, – вдруг довольно резко прозвучал голос Шувалова. – Скажите мой секретарше, где вы сейчас находитесь. К вам тот час выедет автомобиль.

– Хорошо.

Старческий скрипучий голос в очередной раз сменился на молодой и красивый.

– Вадим Владиславович, записываю адрес, где вы находитесь?

Батурин продиктовал адрес.

– Пожалуйста, оставайтесь на этом месте. Машина прибудет к вам в течение тридцати минут.

Связь разорвалась, а снова Батурин почувствовал, как у него кружится голова и подрагивают колени. В этот звонок почти так же трудно поверить, как в звонок Бога. То и другое почти в равной мере невероятно. Хотя еще неизвестно, что более невероятней…

Он посмотрел на часы, еще ждать и ждать, когда приедет машина за ним. А он уже весь дрожит от нетерпения. Что понадобилось одному из самых богатых людей в стране от одного из самых бедных? Ведь Шувалов не только глава большой бизнес-империи, но и руководитель влиятельнейшего Делового союза, где собраны едва ли не все миллиардеры России. Их еще нередко называют властелинами государства. Выше и, правда, только боги. Есть от чего прийти в неистовство.

У Батурина возникло искушение позвонить тут же Кати, но он пресек его. Пока он не выяснит, зачем понадобился Шувалову, он не станет ей ничего сообщать. А вдруг все это не стоит и выведенного яйца? Может, миллиардеру потребовалась какая-нибудь небольшая консультация. Получит он за нее сто или двести долларов – о чем тогда говорить, просто отдаст деньги на хозяйство.

Батурин вновь посмотрел на часы, вот-вот должна подъехать за ним машина Шувалова. У него вдруг возникло предчувствие, что как только он в нее сядет, для него начнется новая жизнь.

6

Машина доставила Батурина к зданию Делового союза. Это был довольно мрачный четырехэтажный особняк, смотревший своими многочисленными окнами в темные воды канала. Мимо по набережной проносился бесконечный поток автомобилей.

Охранники внимательно изучили его паспорт, словно ценный исторический документ, и пропустили внутрь. Он шел по длинному коридору, сердце прыгало от волнения. Должна же к человеку хотя бы однажды прийти удача. Такого же не может быть, чтобы она все время шла мимо. Это, по меньшей мере, несправедливо.

Батурин остановился возле двери приемной Шувалова. Он огляделся, вокруг не было никого. Может, во всем здании кроме него нет ни одного человека, пришла вдруг странная мысль. Но она помогла стряхнуть овладевшее им некоторое оцепенение. Он постучал в дверь.

Секретарша была та самая владелица приятного голоса, который совсем недавно звучал в его телефоне. Он сразу же узнал эти интонации.

– Андрей Павлович, вас ждет, – сообщила она, как показалось Батурину, с интересом его разглядывая. – Чай, кофе, напитки?

Он тоже посмотрел на нее. Она была очень красива. Такую снимать в кино.

– Все равно.

Секретарша едва заметно улыбнулась, и отворила перед ним дверь.

Батурин еще не видел такого огромного кабинета, в нем спокойно можно было играть в баскетбол. Он даже не сразу заметил хозяина этих мест; тот сидел в глубине этого большого пространства и внимательно наблюдал за ним. Только сейчас к Вадиму пришло в голову, что одет он не слишком подобающе для такого приема. Надо было слетать домой и сменить джинсы и ветровку на парадный костюм. Но что теперь говорить, когда он уже здесь в таком виде.

– Подходите ко мне и садитесь, Вадим Владиславович, – услышал он уже знакомый старческий скрипучий голос.

Батурин двинулся к огромному письменному столу. Неподалеку от него стояло кресло, он его и занял.

– Вы знаете, зачем я вас пригласил? – спросил Шувалов.

– Не имею представления. Наверное, понадобились мои услуги психолога.

– В какой-то степени, да. Но, насколько я понимаю, вы занимаетесь в основном социальной психологией.

– Вы правильно понимаете, – подтвердил Батурин. Он с интересом рассматривал своего собеседника. Есть старые люди, которые выглядят моложаво, а есть старые люди, которые выглядят старо. Шувалов, без всякого сомнения, принадлежал ко второй категории. Батурин точно знал, что ему семьдесят лет – это он пока ждал машину, вычитал в Интернете вместе с другим ворохом информации об этом человеке. Но выглядел миллиардер на все восемьдесят, если не больше. На его лице щедро оставила многочисленные следы прожитая им большая и непростая долгая жизнь.

– И все же, какие мысли породили у вас мое приглашение на встречу? – спросил Шувалов.

– Вообще-то их было довольно много, но ни одной конкретной.

– Вот в чем причина моей встречи с вами. – Шувалов взял со стола толстую книгу и, словно флаг, поднял над собой.

Батурин спокойно посмотрел на нее, он почти не сомневался, что Шувалов держит в руке его книгу. Так оно и оказалось. Он вдруг успокоился, наконец-то все пошло так, как и должно было идти. Остается лишь гадать, чем все это кончится?

– Узнали книгу, Вадим Владиславович?

– Как я ее могу не узнать, это же моя книга.

– Это лучшая книга на эту тему, что я читал в своей жизни. А поверьте, я давно интересуюсь этой тематикой.

– Я верю, Андрей Павлович.

Шувалов бросил на Батурина пристальный взгляд из-под когтистых бровей. И Батурин невольно подумал, что, возможно, он выбрал со своим собеседником неверный тон для общения. Может, учитывая его общественное положение и богатство, он привык к большому чинопочитанию и угодничеству. Ну, уж нет, унижаться он не станет.

– Я прочитал эту книгу от корки до корки. А некоторые места – по несколько раз, – сообщил Шувалов.

Батурин почувствовал невольную гордость, из уст такого человека, как Шувалов, это очень высокая оценка. Она окупает все те неприятности, что принесла ему, как автору, эта книга.

– Для меня это большая честь, – произнес он.

– Возможно, но мне бы хотелось, чтобы наш разговор имел бы более предметный характер.

– Я готов к любому разговору. Что вы имеете в виду под предметным характером?

– Что вы думаете об элите вообще и о нашей элите в частности?

Батурин посмотрел на Шувалова, пытаясь понять, нет ли подвоха в его словах. Миллиардер смотрел на него строгим взглядом экзаменатора.

– Все, что я думаю на этот счет, я отразил в книге, – уклончиво ответил Батурин.

– Я прошу вас четко отвечать на мои вопросы, от этого для вас многое зависит.

Батурин хотел спросить, что именно зависит, но ему показалось, что этот вопрос Шувалову не понравится. Наверное, он пока не собирается доводить это до его сведения.

– Хорошо, Андрей Павлович, я считаю, что состояние нашей элиты катастрофическое. Она ведет страну в пропасть.

Шувалов кивнул головой.

– Наши мнения совпадают. Мне понравился в вашей книге один абзац.

– Могу я узнать, какой именно?

Шувалов откинулся на спинку кресла.

– Вы пишите о том, что в процесс образования элиты самое важное это то, каким образом она образуется. Крайне необходимо выработать позитивные критерии ее формирования; если отбор осуществляется по неверным принципам, страна никогда не достигнет процветания.

– Это, в самом деле, одна из важнейших моих мыслей. Каждая элита создает свои принципы отбора в зависимости от преследуемых ею целей. Обычно их две: первая – это самосохранение, вторая – развитие страны. К сожалению, в нашем случае первая задача полностью превалирует над второй. Причем, это происходит повсеместно, как в высших, так и в низших этажах элиты. Что закономерно, ведь обычно на низших уровнях копируют то, что делается на высших.

– Вы это называете законом копирования элит, – задумчиво произнес Шувалов.

– Да, это так, – проговорил слегка удивленный таким хорошим знанием его книги Батурин. Неужели этот человек и в самом деле тщательно ее проштудировал.

– Вы обнаружили страшную закономерность. Я много раз сталкивался с ней, но до вашей книги по-настоящему не задумывался об этом явлении.

– Рад, что хоть в чем-то вам полезен.

Шувалов неожиданно встрепенулся и наклонился вперед, поближе к Батурину.

– Не о том сейчас речь, уважаемый Вадим Владиславович.

– А о чем же?

– И еще вы очень правильно пишите, что элита самым непосредственным образом влияет на народ, а народ влияет на элиту. Если эта зависимость отрицательная, то создается исторический порочный круг, который без конца воспроизводится; элиты развращает народ, а развращенный народ формирует элиту, которая снова его развращает. Такие государства не в состоянии успешно развиваться, зато способны долго и мучительно гнить.

– Я об этом тоже писал.

Шувалов кивнул головой.

– Но вы ничего не сказали, что делать в такой ситуации.

Батурин развел руками.

– В книге я привожу исторические примеры подобных ситуаций. Чаще всего выход из них тяжел, долог и кровав. Наиболее оптимальный вариант, когда страну завоевывает другое государство, которое начинает ее очищать от накопленной мерзости, кардинально меняет и саму элиту, и способы ее формирования.

– Ваши примеры убедительны, только никто нас завоевывать не собирается. Все смотрят и ждут, когда мы загнемся сами от своего гноя. Каков в таком случае будет ваш выход, Вадим Владиславович?

– Честно говоря, даже не представляю. Боюсь, что его нет. В этом случае уже никакая элита не поможет. Да и никто ее не станет формировать.

– Печальный вывод, хотя, надо признать, закономерный, – согласился Шувалов. – Признаюсь вам, я сам давно и много размышляю на эту тему. В каком-то смысле, мне это делать легче, чем вам; я смотрю на элиту не снаружи, как вы, а изнутри. Я являюсь представителем той самой элиты, о которой вы пишите. Вот почему я в ужасе. Ситуация еще хуже, чем вы думаете.

Несколько мгновений они молчали, каждый обдумывал слова другого.

– Я нисколько не сомневаюсь в вашей оценке, – первым произнес Батурин, – но я не могу понять смысл нашей беседы. Если мы просто обмениваемся мнениями…

– Не все сразу, – прервал его Шувалов. – Понимаю, вы молодой, вам хочется как можно скорей все узнать. Но я должен быть уверен, что не ошибаюсь на ваш счет.

– Вы прочитали мою книгу…

– Книги недостаточно, – снова перебил Батурина его собеседник. – Книга одно, а живой человек другое. Поверьте, в этом я убеждался бесчисленное количество раз.

– Я верю, Андрей Павлович.

– И правильно поступаете, – другим, более благожелательным тоном проговорил Шувалов.

Его лицо даже немножко подобрела, по крайней мере, выражение суровости как-то ослабло. Батурин невольно задал себе вопрос: каким бывает этот человек в домашней обстановке? Большая вероятность, что совсем не таким, каким, например, в своем офисе.

– И все же мне бы хотелось понять, о чем наш разговор?

– Как вы считаете, можно ли воспитывать элиту?

– Я писал об этом в книге…

– Я вас уже просил, не ссылайтесь на книгу, а отвечайте мне, как будто ее нет. Это в ваших интересах.

– Хорошо, с моей точки зрения очень сложно воспитывать элиту отдельно от общества. Хотя такие примеры были.

– И что за примеры?

– Декабристы. Это один из редких примеров в истории, когда в стране возникла подлинная элита. Проблема заключалась в том, что эта элита не была у власти, она находилась где-то с боку, а та элита, что была у власти, по своим качествам элитой не являлась. Это стало причиной столкновения этих двух групп. Правящая элита просто не могла не уничтожить заговорщиков, не потому что они заговорщики, а потому что только таким образом она могла отстоять право на власть. Некачественная элита всегда стремится извести качественную, им нет места на одной земле. В этом трагедия, так как достойные обычно проигрывают недостойным.

– Вы правы, – задумчиво произнес Шувалов. – В каком-то смысле сейчас так и происходит. Мне нравится, что вы точно ставите диагноз. В вашем возрасте я был намного наивней. Сейчас-то я вижу все гораздо острей, да вот что в том толк. Изменить мне уже ничего не удастся. Так, если что-то по мелочам. Но у нас теория малых дел не работает, слишком сильно мы зашли не туда, слишком сильно все запущено. С их помощью будем выбираться чересчур долго. А чересчур долго в наших условиях означает никогда не выбраться.

– Если все так, как вы говорите, тогда о чем мы говорим?

– Если говорим, значит, есть о чем, Вадим Владиславович. – Голос Шувалова прозвучал резко, так говорят с проштрафившимся подчиненным.

Батурин почувствовал раздражение, сколько можно терпеть эту игру в кошки мышки. Неужели так трудно раскрывать карты?

– Не сердитесь, – словно поняв его чувства, уже мягче произнес Шувалов. – Просто тоскливо становится от безысходности. Я каждый день сталкиваюсь с ней, и это вызывает тяжелые чувства. Я вам признаюсь, что сталкиваюсь с этим даже в собственной семье.

– В семье? – изумился Батурин. – Но считается, что ваш бизнес один из самых эффективных.

– Одно не исключает другого. Да было бы странным, если бы и меня миновала чаши сия.

Опять не понятно, о чем он говорит, раздраженно подумал Батурин. Как долго все это будет тянуться?

– Где вы сейчас работаете?

Вопрос застал Батурина врасплох, он не знал, как на него отвечать. Говорить правду неудобно, но и врать – ничуть не лучше. Пора было давать ответ, а он никак не мог сделать выбор.

– Вы не слышали мой вопрос? – снова требовательно произнес Шувалов.

– Работаю курьером.

– Что? Каким курьером? Вы смеетесь надо мной. Не советую.

– Обычным курьером, разношу документы и посылки до пяти килограмм. Так записано в моем контракте.

– Вы это серьезно?

– Другой работы не сумел найти.

– Сколько же вам платят за нее, если не секрет.

– Двадцать тысяч.

– Может, это у вас такой протест?

– Я рассылал резюме во многие организации и компании. Никого они не заинтересовали.

– А ваша книга?

– Она тоже почти не имеет откликов.

– Черт возьми! Что за страна идиотов! – Внезапно Шувалов громко выругался. – Смерть очень полезная вещь, она очищает человеческий род от всякой гнили и мерзости. А потому я всячески ее приветствую. Но вот что мне глубоко противно, это когда государство или человек ведут себя так, что сами приближают свое исчезновение. Многие режимы погибли по причине своей непередаваемой глупости. Часто люди находились у власти очень много лет, но ничему так и не научились.

– Это очень распространенное явление, – согласился Батурин. – Неэлитная элита всегда только разрушает.

– «Неэлитная элита» вы так назвали одну из своих глав, – произнес Шувалов, листая книгу. – Я считаю ее одной из самых важных. – Он вдруг резко отодвинул том. – Когда я прочитал ваш труд, мне захотелось застрелиться.

– Этого не может быть! – воскликнул Батурин.

– Вы слишком точны и беспощадны в своих описаниях и выводах. От этого становится все еще более безнадежным. Спрашивается, зачем я столько трудился? Чтобы прийти к тому, к чему мы все пришли. Но это абсолютно бессмысленно.

– Вы заработали очень много денег, – не удержался от слов Батурин. Он вдруг ощутил сильную зависть к своему собеседнику.

Шувалов пристально взглянул на него.

– Это слова бедного человека, – вдруг усмехнулся он. – Когда имеешь денег столько, сколько их у меня, они теряют всяческую ценность. Сакральный свой характер они приобретают в глазах неимущего. Он готов молиться им, как божеству. Разве не так?

– Так, – согласился Батурин.

– Я не осуждаю вас, а хорошо понимаю. Это ужасно, когда не хватает денег на самое насущное. Это ваша ситуация?

– Да, – подтвердил Батурин.

– Еще одно доказательство безумия мира. Самые полезные и нужные обществу люди пребывают в бедственном положении. Это путь в никуда.

– Я тоже так думаю.

– Думать мало, надо еще и делать.

– А что я могу. Вот написал книгу, в которой изложил свое видение ситуации. Я думал, она получит большой резонанс, но, боюсь, что кроме вас ее так никто больше и не прочитает.

– Ее читали, дорогой Вадим Владиславович, только резонанс оказался иным, чем вы надеялись, – усмехнулся Шувалов.

– И что за резонанс?

– А вы не понимаете?

– Не совсем.

– А вас не удивляет, что вы работаете курьером?

– Вы хотите сказать…

– Что надо, я уже сказал.

– Я должен обдумать ваши слова.

– Бросьте, чего тут думать. И без того ясно. Вижу, на вас эта новость произвела впечатление.

– Я не готовился к такому повороту событий.

– Редко, кто готовится. Тем не менее, события настигают нас часто внезапно. Впрочем, это относится не только к плохим, но и к хорошим вещам.

Батурин молчал, ожидая продолжения. Он ощущал небольшое утомление от разговора, сколько можно ходить вокруг да около. У Шувалова тяжелый характер, это отмечают многие из тех, кто его знают, он никогда не идет к цели прямой дорогой, всегда закоулками.

– Я рад нашему знакомству, Вадим Владиславович, – произнес Шувалов. – Я хотел на вас посмотреть, узнать не только, что вы пишите, но и послушать, что говорите. Я доволен нашим общением.

– Это все, что вы хотите мне сказать, Андрей Павлович? – недоверчиво произнес Батурин.

– На данный момент, да. Но это не означает, что этим наш разговор исчерпан. Есть большая вероятность, что он продолжится. А сейчас до свидания.