Глава 2

На первый взгляд этот вечер тоже ничем не отличался от предыдущих вечеров. Сначала вся семья поужинала, затем родители занялись детьми. Уложив их спать, Анжелика и Вольпин немного посмотрели телевизор. Обычно делали они это крайне редко, предпочитая другие занятия, но сегодня они молча сидели перед экраном.

– Как всегда ничего интересного, – констатировал Вольпин и посмотрел на жену. Та, соглашаясь, кивнула головой. – В таком случае отправляемся на покой? – предложил он.

– Да, – согласилась Анжелика. – День сегодня был не простой.

Вольпин, понимающе улыбнулся и протянул ей руку. Так и держась за руки, они вошли в спальню.

– Самое время все обсудить, – спокойно сказал Вольпин, садясь в кресло.

Анжелика пристроилась рядом с ним.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила она.

– В данном случае, важно то, что ты об этом думаешь, – не согласился он с ней. – А я знаю, что ты намерена принять это предложение.

Анжелика слегка опустила голову.

– Ты прав, они рассчитывают на меня. Но я хочу знать, что думаешь об этом ты. Ведь это нарушает все наши планы.

– Наши планы, это всего лишь наши планы, – пожал плечами Вольпин. – Вчера они были одними, сегодня ситуация изменилась, и мы должны их изменить. Вот, собственно, и весь вопрос.

Анжелика поцеловала мужа.

– Как же с тобой легко обо всем разговаривать. Тебе ничего не надо объяснять.

– Просто я упорный, но не упрямый. А между двумя этими понятиями лежит целая пропасть. Я хочу, чтобы ты твердо знала: речь идет о переменах в твоей судьбе. И я поддержу любое твое решение.

– Я знаю, дорогой. И я очень ценю это.

– Есть ситуации, когда мы не можем думать только о себе. Я всегда серьезно относился к такому понятию, как патриотизм. Нам выпала большая честь, мы можем защитить наших детей от наших врагов.

Анжелика почувствовала волнение. Она понимала, что многие бы посчитали, что слова мужа звучат высокопарно, а, следовательно, не искренне, что это не более чем поза, игра в благородство. Но за годы совместной жизни она слишком хорошо изучила этого человека и нисколько не сомневалась, что в его поведении нет и намека на позирование. Он говорил так потому, что так чувствовал. Анжелика мало встречала на своем веку людей, что у которых был бы такой ничтожный разрыв между тем, что человек думает и что произносит вслух.

– Но придется расстаться с детьми, это тяжелое испытание. Сейчас они в таком возрасте, когда особенно нуждаются в родителях.

– Да, это сложный момент. Ты должна взвесить все. Неизвестно, насколько времени затянется твоя командировка.

– Надеюсь, что не слишком долго.

Вольпин покачал головой.

– Не надо тешить себя иллюзиями. В таких делах ничего нельзя знать заранее. Если, принимая решение, мы будем исходить не из реальных обстоятельств, а из придуманных нами для собственного удобства, то велика вероятность, что мы ошибемся. А за ошибки придется слишком много платить, гораздо больше, чем выдача кредита ненадежному заемщику. Боюсь, их нельзя будет списать на убытки.

Анжелика едва заметно улыбнулась.

– Убытков быть не должно.

– Я хочу, чтобы ты прислушалась бы к своему сердцу. Если оно тебе говорит, что ты должна принять предложение, то так и поступай. Если говорит – нет, значит, все остается как раньше. Ты знаешь, я всегда шел на встречу судьбе, не прятался от нее в укрытиях, хотя иногда очень хотелось. Но в такие моменты во мне рождалось понимание, что иначе нельзя, иначе потеряю гораздо больше. Как будто бы некто, куда более могущественней, чем мы, никак не хочет дать нам пожить спокойной жизнью. Я вижу, что в последнее время ты тяготишься окружающим тебя спокойствием.

– Да, родной, наверное, я все же не создана для него, меня периодически начинает куда-то тянуть. И при этом я так тебя люблю и люблю наших детей и не хочу ни на миг расставаться, ни с тобой, ни с ними. Как разрешить такое противоречие?

– Ты должна отдать предпочтение тому, что на данный момент для тебя важней всего. Иного выхода из этой ситуации я не вижу. Ничего нельзя добиться без выбора.

– В таком случае, я выбрала, – сказала Анжелика.

Молчание мужа длилось несколько минут. Затем он встал.

– Пора спать, боюсь, что завтра день будет еще более напряженным, чем сегодня.

Анжелика подошла к нему, и положила голову мужу на грудь.

– Ты даже не представляешь, как я тебя люблю.

– Ну, может быть, и представляю, – улыбнулся Вольпин. – Ведь я люблю тебя не меньше. Просто я не считаю тебя своей собственностью. Я женился на тебе, чтобы дать тебе свободу, а не для того, чтобы ее отнять. Так что на самом деле не так уж все и сложно объяснить.

Давно они не занимались любовью с такой страстью, как в эту ночь. Но после того, как, почувствовав себя на седьмом небе, Анжеликой вдруг овладевало желание расплакаться. И лишь новые ласки мужа отвлекали ее от того, чтобы не упасть лицом в подушку и зарыдать.

Глава 3

Анжелика прибыла в Париж ровно через месяц после звонка Локтионова. Все это время было отдано интенсивной подготовке к заданию. Ее знакомили с множеством самых разных документов, заставляли заучивать пароли и адреса людей в самых разных городах и странах. Иногда она так выматывалась от этой непрерывной муштры, то, приходя домой, сразу падала на кровать и мгновенно засыпала. Дети удивленно смотрели на мать, не понимая, что с ней случилось, что за странный образ жизни она вдруг стала вести. Тем более на свои многочисленные вопросы они получали не слишком убедительные ответы, а то и вообще оставались без них. И только муж ни о чем не спрашивал, он молча взвалил на себя все домашние дела, которые совсем еще недавно выполняла Анжелика. Ее благодарность к нему не знала границ, или они были так далеко, что терялись в просторах Вселенной.

Но однажды Локтионов сказал ей, что подготовка закончена, и через два дня она отправляется в Париж. Анжелика пришла домой непривычно за последнее время рано. Мужа еще не было, дети были на прогулке. Она ходила по квартире, и прощались с вещами, словно не собиралась сюда возвращаться никогда. Что-то тяжелое вдруг навалилось на нее, и ей стало очень тревожно. Она пожалела, что согласилась. Причем, это чувство было как никогда сильным. Зачем она уезжает от того места, где ей так хорошо, где живут любимые, самые близкие и дорогие ей существа? Нелепость, абсурд. Вместо того, чтобы хранить домашний очаг, подбрасывать постоянно в него все новые поленья, она сама его гасит. Что с ней случилось, что за затмение вдруг надвинулось на нее? Как она так могла поступить? Никуда она не поедет, останется здесь с мужем и с детьми. Она вовсе не обязана выполнять какие-то странные миссии, она же не разведчица, а банкир и мать. И ее дело сидеть в банке и заниматься бизнесом и воспитывать своих малышей. Тем более в своем деле она становится все признанным профессионалом, в прошлом году она даже была одним из кандидатов на звание лучшей бизнес-леди. А в этом году у нее есть большие шансы его получить. И все бросить и окунуться с головой в какие-то непонятные авантюры. Нет, она не поступит столь опрометчиво.

Анжелика решительным шагом подошла к телефону и стала набирать номер Локтионова. Она скажет ему, что передумала. Он умный и хороший, он поймет и не осудит.

Раздался гудок, и Анжелика неожиданно для себя быстро положила трубку. Несколько секунд она пребывала в полной неподвижности, словно больной кататонией. Так тоже нельзя, она дала согласие, и уже приведена в действие большая машина внешней агентуры, которая должна помогать в ее работе. А туда, куда ее посылают, происходят очень серьезные дела, которые угрожают безопасности ее страны и не только ее, И так оказалось, что лишь она способна вмешаться в них. И Игорь, хотя и поддержит в этом ее решение, мысленно станет ее осуждать. Он не раз ей говорил, что в жизни легкомыслие опасней предательства, и последствия от него, как от тропического урагана, никогда нельзя предугадать.

Вернулись дети и обрадованные ранним возвращением матери, запрыгали вокруг нее. Затем пришел муж.

Это был праздничный ужин, торжественный и немного грустный. Детям объявили, что мама уезжает в командировку на несколько месяцев, а, может быть, и на более долгий срок. Эта новость сразу же убило их веселое оживление. Смотря на их поникшие головы, у Анжелики заблестели от слез глаза, а в голове вновь поползли мысли о том, чтобы остаться. Она почувствовала, как сжала ее ладонь рука мужа. Она посмотрела на него. Он понял ее чувства и покачал головой.

– Вот увидишь, все будет хорошо, – тихо сказал он. – Не поддавайся влиянию настроения, это не способствует принятию верных решений.

– Я так и поступлю, – так же негромко ответила она и подумала, что как же трудно следовать этому правильному совету.

Как и советовал ей Локтионов, не приступать к своей работе с первого же дня, а вести себя точно так, как любой человек, попавший в этот замечательный город, Анжелика решила посвятить некоторое время продолжению знакомства с ним. Она бродила по его улицам и площадям в полном одиночестве, поглощенная воспоминаниями о последних днях и минутах пребывания в своем доме и одновременно любуясь тем городскими пейзажами. Анжелика прислушивалась к речи на французском языке и с удовольствием отмечала, что хорошо ее понимает. Впрочем, через пару дней к этому перечню дел прибавилось еще одно. Причем, оно так захватило ее, что была вынуждена приказать себе остановиться. Ею овладела покупная лихорадка. Денег у нее было достаточно, и потому, заходя в магазины, она выходила из них нагруженная, что называется под завязку. Подзывала такси и отправлялась к себе домой полюбоваться своими приобретениями. А затем вновь выходила на охоту за товарами.

Такое безумство случилось с нею впервые в жизни, до сих пор она была достаточно равнодушна к этому любимому способу женского времяпрепровождения. Но, полагала она, колдовской парижский воздух сыграл с ней злую шутку и превратил, пусть даже не надолго, в заядлого покупателя.

Все эту торгово-прогулочную эпопею она волевым усилием закончили ровно через неделю, хотя и чувствовала, что так втянулось в такой образ жизни, что могло бы еще долго проводить время подобным способом. Нельзя сказать, что она уж совсем эти дни ничем не занимались, принимала дела у своего предшественника, который здесь представлял компанию «Северная сталь». Правда, дел особых тут не было, ему так и не удалось раскрутить бизнес. А потому он с большой радостью покидал Париж, город, ставший свидетелем его неудачи. Не понравился Анжелике и офис слишком тесный и безвкусный, и она решила, что в ближайшие дни попробует подыскать какое-нибудь более комфортабельное помещение. По опыту она знала, какое большое для успеха бизнеса имеет первое впечатление.

Когда ровно через неделю она встала утром с кровати и съела французский завтрак: круассан с маслом, запив это чашечкой кофе, то решила, что все, отдых закончился и сегодняшнего дня она приступает к выполнению задания.

Первые ее действия они еще в Москве проговорили с Локтионовым. А потому, как действовать, сомнений у нее не было. Она подошла к телефону и набрала номер.

– Могу я поговорить с мадам Оболенской? – по-французски произнесла она.

– Да, это я, – ответил не молодой, но еще вполне сочный голос.

– С вами говорит Анжелика Витальевна Оболенская. Обо мне вам должен был говорить князь Артемьев.

Несколько секунд в трубке царила тишина. Анжелика почувствовала волнение. Удачным ли окажется ее первый шаг, если ее собеседница откажется иметь с ней дело, то придется искать иные подходы. А на это уйдет много лишнего времени. А его так не хочется терять…

– Разумеется, я хорошо помню, что князь говорил о вас, – уже по-русски проговорила собеседница Анжелики. – Я рада вас слышать, а еще буду больше рада вас видеть.

– А когда это можно будет сделать?

– О, в любой момент. С некоторых пор я свободна, как птица. А может быть, даже еще свободней. – В ее голосе послышалось горечь.

– Тогда почему бы нам это не сделать сегодня. Я тоже свободна как птица, – засмеялась Анжелика.

– Прекрасно. В таком случае двум птицам ничего не мешает слететься. Что если вы придете ко мне в два часа.

А нельзя ли пораньше, захотелось сказать Анжелике, но она естественно промолчала. Ладно, это время она потратит с пользой, она займется изучением деловых местных газет. Ей давно пора приступить к этому занятию. Если ей удастся наладить тут бизнес, что не получилось у ее предшественника, это сильно поможет выполнению ее главной задаче.

Такси подвезло Анжелику к старому пятиэтажному дому. Консьержки она назвала свою фамилию. Та оказалась предупреждена об ее визите и назвала этаж, на который ей следовало подняться.

Анжелики не надо было звонить в дверь, так как хозяйка квартиры ждала ее на лестничной площадке.

– Я услышала, как вы пришли, – объяснила она. – У меня отличный слух. Последняя фраза была произнесена не без гордости.

Для женщины ее возраста этим обстоятельством действительно можно было гордиться. На вид ей было лет семьдесят, хотя Анжелика знала точно, что ей уже семьдесят восемь. Но выглядела она бодро, эта женщина была яркий пример того явление, которое можно охарактеризовать, как «красивая старость». И Анжелика невольно подумала, что если ей суждено достичь такого возраста, то она бы хотела сохраниться так, как эта женщина. Впрочем, а стоит ли его достигать? Это был тот вопрос, на который она еще не знала ответа и скорей всего узнает его не скоро.

Они прошли в квартиру. И насколько могла Анжелика судить по первым впечатлениям, апартаменты были весьма просторными. Ее хозяйка внимательно смотрела на нее, и молодая женщина даже почувствовала неловкость, находясь под прицелом этих умных проницательных глаз.

– Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала на своем веку. А мой век уже достаточно длинный, – вынесла свой вердикт хозяйка квартиры.

– Вы преувеличиваете, Елизавета Владимировна. – Анжелика давно привыкла к таким комплиментам и часто даже не обращала на них внимание. Но слова этой пожилой русской парижанки почему-то заставили ее немного смутиться.

– Я не мужчина, который собирается за вами ухаживать, – сурово возразила Елизавета Владимировна. – Если я говорю, значит, так оно и есть. Я не привыкла обманывать. За всю жизнь это сделала всего несколько раз. И, поверьте, в тех случаях у меня не было выбора.

– Я верю, – немного растерянно проговорила Анжелика. Она почувствовала, что ей трудно найти верный тон в разговоре с этой женщиной.

– Не уверена, – возразила Елизавета Владимировна. – Но это сейчас не столь и важно. Меня сейчас больше интересует другое. Ваша фамилия Оболенская.

– Именно так.

– Это ваша девичья фамилия или по мужу?

– По мужу у меня другая фамилия.

– Означает ли это, что вы принадлежите к одной из ветвей нашего рода Оболенских?

Анжелика несколько секунд раздумывала, так как не знала, как отвечать. Конечно, был соблазн подтвердить это утверждение, это сразу бы их сблизило. Но она решила повторить подвиг своей собеседницы и тоже не обманывать.

– По этому поводу мне ничего неизвестно. Я почти ничего не знаю о моем отце. Это был мимолетный роман, после которого он исчез в неизвестном направлении. Когда я спрашивала маму о том, что это был за человек, она отвечала неизменно, что он был необычайно красив.

– Глядя на вас, это легко представить, – произнесла Елизавета Владимировна. – Но, думаю, что вы все же принадлежите к нашей семье, у нас было много красивых людей. Спасибо, что сказали правду. Я видела, что у вас было искушение придумать какую-нибудь красивую историю. Но вы его быстро преодолели. Запомните на будущее, меня трудно обмануть. Хотите посмотреть мою квартиру?

– С удовольствием.

Так как комнат оказалось пять, то экскурсия по квартире занял почти полчаса. В самом ее конце они подошли к большому фотопортрету. На нем был изображен красивый юноша. Вряд ли ему было больше двадцати лет.

– Могу я узнать, кто этот молодой человек? – поинтересовалась Анжелика.

– Этой мой единственный сын, – ответила Елизавета Владимировна. – Он погиб во время войны в Алжире. Ему было восемнадцать. Он записался добровольцем в армию и был убит в первом же бою. Он был русский и по отцу и по матери, но считал, что должен воевать за Францию. Но, как вскоре выяснилось, его смерть оказалась никому не нужной. Как и смерть тысячи других юношей.

– Мне кажется, что не бывает не нужных смертей, – взволнованно возразила Анжелика. Судьба этого красивого молодого человека, погибшего почти полвека назад, неожиданно оказалась ей близкой. – Мы просто не всегда понимаем значение смерти того или иного человека, так как не видим всю цепочку событий..

Елизавета Владимировна внимательно посмотрела на нее.

– Вот вы какая. Спасибо за эти слова. Больше всего в жизни меня мучила именно бессмысленность гибели сына. Теперь я буду размышлять над тем, что вы сказали, и попробую отыскать этот смысл и эту цепочку. Вдруг она действительно существует. Давайте пить чай и за чаем все и обсудим. Вы ведь пришли ко мне совсем не для того, чтобы слушать историю моей жизни. Хотя в ней было много интересных моментов, достойных пере Александра Дюма-отца. Но кого они интересуют сейчас? Только не говорите, что вы с удовольствием бы их послушали.

– Не буду. Хотя как-нибудь на досуге я бы с удовольствием вас послушала.

– И есть о чем. Знаете ли вы, что я работала инспектором полиции. Женщина, да еще русская. На меня смотрели как на экзотическое животное. Пришлось доказывать свою профессиональную выучку. После одной из операций мне вот на этот телефон позвонил сам президент. Здесь это считается большой честью.

– Я думаю, это считается честью везде. – Анжелики вспомнились слова Локтионова о том, что за той операцией, которую проводит сейчас она, наблюдает сам глава государства.

– Вы правы. Ну, хватит болтать, пойдемте пить чай. Я уже все приготовила.

Чай они пили в небольшой, мило обставленной комнате.

– Чем может быть вам полезной такая старуха, как я, Анжелика Витальевна?

– Зовите меня, пожалуйста, Анжелика. И вы совсем не похожи на старуху, по вашим глазам я бы дала вам не больше тридцати. Почти столько же, сколько мне.

– У вас удивительно проницательный взгляд, я действительно не ощущаю груз своего возраста. Иногда смотрюсь в зеркало и не узнаю себя, думаю, что это там за старое лицо смотрит на меня. А вдруг оно не мое. Впрочем, у каждой возрастной группы свой вид кокетства. Молодость кокетничает молодостью, а старость старостью. И все же, что вы хотите получить от меня, Анжелика?

– Знакомства. Как можно больше знакомств, самых разных. Я приехала сюда заниматься бизнесом, и мне необходимы контакты.

– Я понимаю, хотя бизнесом никогда не занималась. Но мой второй муж был французом, довольно крупным бизнесменом. К сожалению, мы прожили не очень долго, он рано умер. Я пережила всех: первого мужа, сына, второго мужа. Я могла бы сейчас жить в большом особняке под Парижем, но я отдала его детям моего второго супруга от первого брака. Я лишилась большого дома и парка, зато сохранила отличные с ними отношения. Они, кстати, занимаются бизнесом. При случае, я могу вас с ними познакомить.

– Буду вам признательна, Елизавета Владимировна. Я слышала, что здесь в Париже существует русский деловой клуб.

– Да, есть. Сама я его не посещаю, как вы понимаете, делать мне там нечего. Но немало моих хороших знакомых являются его членами. Я дам вам рекомендацию к ним.

Они пили чай, болтая о самых разных вещах. Анжелике так понравилась эта квартира и ее хозяйка, что она поймала себя на том, что не хочет уходить. Но она видела, что Елизавета Владимировна начала уставать, ее движения утратили прежнюю энергию и стали каким-то расплывчатыми.

– Спасибо вам за гостеприимство, это была удивительная для меня встреча, – искренне проговорила Анжелика.

– Позвоните мне завтра, я скажу вам, к кому обратиться. И заходите по чаще. – Елизавета Владимировна внимательно посмотрела на нее, и ее глаза обрели прежнюю цепкость. – И все же в вас чувствуется настоящая порода, меня в этом вопросе обмануть невозможно. Многие, кто приезжают оттуда, пытаются выдать себя за тех, кем на самом деле не являются. А вот вы себя не выдаете, но являетесь истинным представителем нашей семьи.

– Я обязательно к вам еще зайду, – пообещала Анжелика на прощание.