– Возможно, он сказал об этом не в первый день. Ведь были ещё встречи.

– Когда и где?

Я перечислил. Мой собеседник занёс это в свой блокнот.

– Что вы можете сказать об Ольге?

– Красивая женщина. Больше ничего, – я пожал плечами. – Мы слишком мало с нею знакомы, чтобы я мог дать характеристику.

– А она вам говорила, что она – жена Жихарева?

– Да какая разница!

– Говорила или нет?

– Я не помню.

– Вспоминайте!

– Я не помню! – завёлся я. – Если передо мною двое любящих людей и я знаю, что они – муж и жена, я должен их расспрашивать по отдельности об их отношениях, да?

– Кто из них вам сказал, что они – муж и жена? Кто конкретно? Жихарев или Бояркова?

Я хотел ответить, но не мог. До меня вдруг дошёл смысл его вопроса. Я понял, почему он так заинтересовался всем этим.

– Не может быть! – пробормотал я. – Этого просто не может быть!

Иногда происходит нечто такое, во что невозможно поверить.

– Кто вам сказал, что они – муж и жена? – настаивал мой собеседник.

– Жихарев сказал. Приехал к нам в офис, чтобы уговорить меня на съёмку в банке. Я спросил у него, кем ему приходится Ольга. "Она тебе жена?" – спросил тогда я. "Да", – ответил он. Ответил с запинкой. Я-то думал, что они просто не расписаны. А оказалось … Она не жена ему? – спросил я, ещё не до конца веря собственной догадке.

– Нет. У неё есть муж. Бояркова – это её фамилия по мужу. Она сейчас здесь, в соседнем кабинете. Желаете взглянуть?

Значит, Ольгу уже разыскали и привезли.

Я кивнул.

– Идёмте.

В коридоре толпились автоматчики. Мы прошли мимо них. На нас смотрели с интересом.

Ольга действительно оказалась в соседнем кабинете. И когда я увидел её совершенно беспомощное и заплаканное лицо, я понял, что всё – правда.

* * *

– Вам знаком этот человек? – вопрос к Ольге.

Она посмотрела сначала на спрашивающего, потом на меня.

– Да, – ответила тихим голосом.

У меня сердце разрывалось на части. Я никак не мог до конца поверить в произошедшее.

– Когда и где вы с ним познакомились?

Ольга рассказала. Её рассказ полностью совпадал с моим. Она приехала к Жихареву и там впервые увидела меня. До этого видела только по телевизору, и лично мы знакомы не были.

– Вы приехали к Жихареву. Зачем?

– Чтобы встретиться.

– Я понимаю. Но встретиться – для чего?

– Ну что значит для чего …

Она платочком смахнула со щеки хрустальную слезинку. В её взгляде была мольба. Я уже что-то начинал понимать. И спрашивающий всё понял, не маленький ведь. Но он не отступится, я видел. Будет выспрашивать все подробности, даже самого интимного свойства. И не остановится, пока не узнает всего. И только тогда, когда всё будет изучено и запротоколировано, он оставит выжатого, как лимон, истерзанного и изнасилованного человека в покое.

– Для чего? – повторил свой вопрос человек в очках.

– Мы договаривались о встрече …

Человек в очках терпеливо ждал.

– Должны были поехать в ресторан.

– В какой?

– Тот, что в "Метрополе".

– А Жихарев вам – кто?

– Мы знакомы.

– Давно?

– Со времени учёбы в институте.

– Где вы учились?

– В Плехановском.

– На одном курсе?

– Даже в одной группе.

– И с тех пор не расставались?

– Виделись – то чаще, то реже.

– А ваш муж учился вместе с вами?

Вопрос о Бояркове. Ольга опустила глаза:

– Да.

– Когда вы с ним поженились?

– На четвёртом курсе.

– А Жихарев – ваш любовник?

Кровь прихлынула к Ольгиному лицу. Мне нестерпимо захотелось выйти вон.

– Я о Жихареве вас спрашивал.

– Мы встречались.

– Вы часто давали ему ключ?

– Какой ключ? – не поняла Ольга.

– От сейфа. У вас ведь в этом банке сейф?

– Да.

– Какой номер ячейки?

– 771.

– Так вот насчёт ключа. Вы часто давали его Жихареву?

– Никогда!

– Вы уверены? Вспоминайте!

Вкрадчивый голос спрашивающего. И напряжение, которое угадывалось без труда. Будто изготовился к прыжку.

– Не давала, нет. Никогда.

– А сейчас ключ при вас?

– Конечно.

Потянулась к сумочке. Я думал, что человек в очках перехватит сумочку, но этого не произошло. Даже не пошевелился. Сидел и наблюдал, ожидая развязки.

Ольга перебрала содержимое сумочки, подняла глаза. Во взгляде недоумение.

– Это – ваш ключ?

Человек в очках протянул ключ Ольге. Недоумения в её глазах прибавилось.

– Д-да. Откуда он у вас?

– Когда вы в последний раз виделись с Жихаревым?

– Вчера вечером.

– Где?

– У него на квартире.

– Вы сами туда приехали? Или он вас пригласил?

– Он пригласил.

– А причина?

– Сказал, что скучает.

Покраснела. И даже глаза потемнели. Я представил, как мучительно больно ей обо всём этом говорить. То, что касается только двоих, вдруг вынесли наружу, на свет, и стали громко, в голос, обсуждать, требуя попутно деталей.

– Может быть, я подожду в соседнем кабинете? – предложил я, чувствуя себя негодяем и идиотом одновременно.

Хотелось уйти, чтобы избавиться от этого комплекса вины. Но тот, что был в джинсе, бросил короткое:

– Останьтесь!

– Эта сумочка, – человек в очках кивнул на Ольгину сумочку, – она вчера была при вас?

– Да.

– И ключ находился там?

– Да.

– Когда вы расстались с Жихаревым?

– Часов в семь или восемь.

– Вечера?

– Да.

– Где вы расстались?

– У моего дома.

– Жихарев отвёз вас домой?

– Да.

– На своей машине?

– Да.

– И больше вы его не видели?

– Не видела.

– Он вам звонил?

– Нет.

– Ни вчера, ни сегодня?

– Ни вчера, ни сегодня.

– А что вы знаете о подарке?

– О каком подарке?

– Ну как же! Он собирался подарить вам колье.

– Колье? Мне? – изумилась Ольга.

И тогда человек в очках обернулся ко мне, будто требуя подтверждения своим словам. Мне пришлось рассказать об истории с подарком. У Ольги совершенно округлились глаза.

– Этого не может быть! – проговорила она потрясённо.

– Чего? Подарка такого не может быть? – поинтересовался следователь.

– Он очень тактичный человек …

– Жихарев?

– Да, Костя. Он понимает, что у моего супруга тут же возникнут всякие вопросы …

– А ваш супруг знал об этом? О Жихареве? О ваших отношениях?

– О Косте он знал, конечно. Всё-таки мы вместе учились. Но о наших отношениях …

Замялась. Было видно, как ей неловко.

– Не думаю. Вряд ли. Я старалась не давать повода. И поэтому ваша история с колье … Неправдоподобно.

– Но ведь Жихарев возил вас в ювелирный салон? Совсем недавно.

– Д-да.

Ольга опешила от такой осведомлённости собеседника.

– Наверное, хотел вам что-либо купить?

– Да об этом и речи не могло быть!

– Почему?

– Потому что Антон сразу же спросил бы …

– Антон – это кто?

– Мой муж.

– Хорошо. Но зачем же Жихарев вас в таком случае возил в салон?

– Не знаю. Но купить что-либо для меня я ему не позволила бы.

– А он предлагал?

– Нет.

Нет. Он не предлагал ей драгоценности в подарок. И в принципе не мог подарить ничего дорогого. Потому что у Ольги был законный муж, которому совсем небезразлично, откуда у его супруги появляются не самые дешёвые подарки. И с колье с этим, следовательно, что-то не то.

– Скажите, Жихарев когда-нибудь приходил сюда с вами?

– В банк? Мы приезжали пару раз.

– И он проходил вместе с вами в сейфохранилище?

– Нет, что вы! Кто бы его пропустил? Он не был клиентом банка.

Ольга отвечала, а в её взгляде нарастала тревога.

– Он расспрашивал вас о сейфохранилище?

– Нет.

– Может быть, задавал вопросы о системе охраны. Просил нарисовать расположение внутренних помещений банка.

– Нет.

У Ольги побагровело лицо, но она ещё держалась.

– Он спрашивал вас о распорядке работы сейфохранилища? О том, что за люди являются клиентами банка?

И тут её прорвало:

– Чего вы от него хотите?! Что он вам сделал?! Вы же его совсем не знаете!

Она разрыдалась и даже сквозь рыдания продолжала выкрикивать:

– Он не бандит какой-нибудь! И он не мог сделать ничего плохого! Вы это понимаете?! Я люблю его! Люблю! Где он?! Что вы с ним сделали?!

Те двое, что её допрашивали, переглянулись.

– Я бы хотел уйти, – сказал я.

Качнули отрицательно головами – одновременно.

– Вы не можете уйти, – веско возразил тот, что в джинсовом костюме. – Поедете с нами. Мы задерживаем вас до выяснения всех обстоятельств дела.

* * *

До самого вечера меня допрашивали, уже под протокол, в здании прокуратуры. Допрашивал молодой, моложе меня, парень вполне баскетбольного роста. Он представился следователем прокуратуры Семёновым. Был вежлив и совсем не агрессивен, но всё же напорист, и за видимой гладкостью его слов и задаваемых вопросов чувствовалась хорошая школа. Разговор вертелся вокруг нескольких персонажей: Жихарев, Ольга, человек, присланный в банк Жихаревым, потом снова Жихарев, потом я, потом Светлана ("А она всегда опаздывает на съёмки? Бывает, да? Ага, понятно". И её подозревали в чём-то, получается) Я рассказал всё, что знал. В какой-то момент обнаружил, что факты излагаю так, чтобы хоть в какой-то мере обелить Жихарева. Не верилось мне в правдивость следственной версии.

В здании прокуратуры было шумно. Я слышал голоса за дверью кабинета и торопливые шаги снующих по коридору людей. Всё пришло в движение, и я связывал это со случившейся в банке трагедией. Убийство семи человек одновременно – подобное даже для неспокойной Москвы было чересчур.

Сюда же, в прокуратуру, как вскоре выяснилось, начали прибывать клиенты попавшего в переделку банка. Одна агрессивно настроенная дама ворвалась и в наш кабинет, требуя составить опись её похищенных налётчиками драгоценностей. Кроме списка, она принесла пачку фотографий, где была запечатлена в обрамлении своих сокровищ. Следователь был прав, сказав ещё там, в банке, что стоимость похищенного будет немаленькой. Одни лишь массивные серьги этой дамы, которые я увидел на фотографии, должны стоить не меньше, чем средних размеров автомобиль.

Семёнову стоило немалых усилий выпроводить женщину из кабинета. Потерпевших, как оказалось, выслушивали в кабинете номер восемь. Колесо следствия завертелось. Я представил, как, заскрипев, завращались шестерни огромного механизма.

Поздним вечером, уже после одиннадцати, меня отпустили. Я вышел из здания прокуратуры и обнаружил, что жизнь продолжается. Перемигивались на небе звёзды. Летний ветерок принёс наконец-то прохладу в засыпающий город. Проносились по улице машины. В доме напротив светились окна. Прошла мимо влюблённая парочка. Мир жил так, словно сегодня и не случилось того, чему я был свидетелем. Это открытие меня шокировало. Последние восемь часов своей жизни я прожил в совершенно ином измерении.