– Да, здесь через постель, – окончательно утвердилась в своих подозрениях Катерина. Трудно было понять, сильно ли она расстроилась, сделав такое открытие.

Несмотря на роскошь обстановки, это был действительно офис. Прошла навстречу девушка, на ходу с озабоченным видом просматривающая какие-то листки с печатями и подписями. Два молодых человека прошли, не обратив внимания на новеньких – так были заняты разговором про фьючерсы. Девушки, наверное, одновременно подумали о том, что все-таки не по адресу они пришли, потому что про фьючерсы вот, к примеру, никто из них ничего не знал.

Провожатая открыла массивную деревянную резную дверь, и за дверью обнаружилась приемная: тоже ковры, полумрак, но еще и компьютер, факс, телевизор. Эти предметы казались чужеродными, словно бесцеремонно вторглись в прошлое из другой эпохи.

В приемной не было никого, кроме девушки-секретаря и молодого парня характерной наружности, в котором можно было безошибочно признать охранника. Прежде чем скрыться за массивной дверью кабинета, провожатая указала девушкам на диван у стены:

– Присаживайтесь, пожалуйста! Верхнюю одежду вот сюда, на вешалку!

Ни секретарь, ни охранник не проявили видимого интереса к вновь прибывшим. Катерина подмигнула Люде ободряюще, но, кажется, и сама она чувствовала себя не в своей тарелке.

Распахнулась дверь кабинета. Успевшие расположиться на диване девушки одновременно обернулись, ожидая увидеть хозяина кабинета, но это была все та же провожатая. Сухо и деловито приподняла подбородок, указывая, на кого направлен ее интерес.

– Вас прошу зайти!

Ее подбородок указывал на Светлану. Светлана вошла в кабинет. Дверь закрылась. И ни единого звука. Только было слышно, как шелестит кондиционер. Эта тишина подавляла и сковывала. Сейчас бы переброситься друг с другом хотя бы парой фраз, но никак невозможно – в этой тишине даже шепот будет звучать вызывающе громко.

К счастью, минут через пять девушка-секретарь включила телевизор. Новости. Катерина подмигнула Люсе:

– Кофточку на этой мымре оценила?

– На той женщине, которая нас встретила?

– Та в костюме. А я про секретаршу.

Люся скосила глаза на кофточку.

– Триста пятьдесят баксов, – прошептала Катерина. – Я приценивалась на прошлой неделе в бутике. Представляешь, какие у них тут зарплаты?

– На той женщине, которая нас встретила?

– Та в костюме. А я про секретаршу.

Люся скосила глаза на кофточку.

Да уж конечно, если одна кофточка стоит триста пятьдесят долларов. И ведь кофточка не одна, в одной и той же на работу не походишь. Да и сама девушка выглядит что надо. Дорого выглядит. Шикарно.

– Может, он ее уволить хочет? – высказала предположение Катерина.

– Ты о ком?

– О секретарше. Она шефу надоела или что-то не так ему поперек сказала, и он ей пендаля под зад, а на ее место – меня или тебя.

Похоже было, что Катерина уже примерила на себя должность секретаря, и ей понравилось. Люся только нервно вздохнула и промолчала. И снова Катя ей подмигнула, уловив состояние подруги.

Светланы не было минут тридцать. Она появилась, когда ожидание уже становилось невыносимым. Вышла из кабинета, аккуратно прикрыла за собой дверь, села на диван рядом с подругами. Она, кажется, пребывала в состоянии задумчивой рассеянности.

– Что там? – спросила Катерина.

Только теперь Светлана очнулась.

– Что за работа? – торопила с ответом Катерина.

– Я так и не поняла, – призналась растерянно Светлана.

Катя изумленно взмахнула ресницами.

– Ты там чуть не час пробыла! О чем говорили?

– Обо всем.

– И о работе?

– И о работе.

– Ну так что за работа?

– Вот поверишь – я не поняла, – призналась Светлана. – Он спрашивает, я отвечаю…

– Кто спрашивает? Шеф?

– Да.

– Мужик?

– Мужик.

– Молодой? Старый?

– Лет сорок.

– Молодой, – воспряла духом Катерина и быстрым движением провела ладонями по своим ногам, затянутым в колготки, словно разглаживая несуществующие складки.

Открылась дверь кабинета. Вышла все та же женщина и так же, как в прошлый раз, вздернула подбородок.

– Вас прошу пройти!

Катерина с готовностью поднялась, прошагала к двери так, словно не по приемной шла, а по подиуму, и уже было понятно, что в кабинет войдет не Катька, студентка-недоучка, а как минимум Мисс Вселенная.

Дверь закрылась. Люся судорожно вздохнула. Светлана нервно мяла в руках платочек – отходила от разговора.

– О зарплате говорили? – спросила Люся.

– Ты что – с ума сошла? Во всех книжках написано: устраиваешься на работу – первым делом спрашивай, какой будет у тебя круг обязанностей, и говори, что рассчитываешь строить карьеру. А про зарплату – это уже сто пятьдесят седьмой вопрос, если до него еще очередь дойдет.

– Как ты думаешь – ты приглянулась?

– Не знаю. Но лучше бы меня, наверное, отфутболили.

– Почему?

– Я так и не поняла, чего им от меня нужно. А если я чего-то не понимаю, я всегда психую. Да и Толик вот…

Дело было только в Толике. Ни за что он не отпустит Светку в фирму, где окна наглухо закрывают шторами из бархата, а диваны столь вычурной работы, что место им не в приемной руководителя фирмы, а где-нибудь в доме свиданий.

– Инга правильно сделала! – неожиданно заключила Светлана. – Развернулась и ушла.

А мы тут только время потеряем, так следовало ее понимать. Было похоже, что у Светланы от собеседования остался неприятный осадок. Через четверть часа ей на мобильный позвонил Толик. Люся слышала, как Светлана лепечет в трубку успокаивающе:

– Скоро я выйду, вот девчонок только дождусь… Нет, я буду отказываться, наверное, даже если предложат… Я тебе позже расскажу… Еще немного… Хорошо?

А еще через четверть часа в приемную вышла Катерина. В отличие от Светланы, она была весела и вполне довольна, кажется, и собой, и знакомством с потенциальным шефом, и состоявшимся разговором. Села на диван, вытянула свои красивые ноги, погладила их с любовью и придушенным до шепота голосом сообщила сгорающей от нетерпения Люсе итог сделанных в кабинете умозаключений:

– Значит, так! Дипломы наши и педагогическое образование – полная лабуда, ничего этого им не нужно. Про работу – это все для отвода глаз. Мужик, сорок лет, хорош собой, но с бабами у него какие-то проблемы. Жены у него, во всяком случае, нет.

– Это он так сказал? – спросила Люся недоверчиво.

– Это у него на лбу написано большими буквами, – ответила Катя снисходительно.

– Значит все-таки постель? – занервничала Светлана.

– Ага, – согласилась Катерина бестрепетно. – И я уже согласна.

Подруги воззрились на нее с изумлением. Катя фыркнула.

– Да! Я с готовностью! Легко и просто! Потому что он платит две тысячи в месяц!

– Долларов? – неуверенно уточнила Люся.

– Ясное дело, что долларов. Тебе такие деньги в школе будут платить, когда ты туда придешь первый раз в первый класс? То-то же! Там орава сопливых оболтусов с их психованными родителями и две тысячи рублей в месяц. А здесь две тысячи долларов, рестораны и мягкая постель!

Катерина непременно продолжила бы сравнение двух возможных линий развития судьбы, но тут открылась дверь кабинета. Вышла строгая женщина и вздернула по обыкновению свой остренький подбородок:

– Зайдите, пожалуйста!

Люся направилась к двери кабинета, старательно копируя походку Кати, прошагала мимо женщины, переступила через порог, услышала, как закрылась у нее за спиной дверь, а перед ней теперь был кабинет, оказавшийся не огромным, как ей почему-то до сих пор представлялось, а совсем небольшим и вполне уютным. Окна были закрыты тяжелыми шторами, царил полумрак, горели лишь настольная лампа да светильник в углу, а за массивным столом старинной работы восседал хозяин кабинета. Его облик совершенно не соответствовал обстановке кабинета: одет он был не в атласный халат, а в синюю рубашку в крупную клетку с распахнутым воротом, в каких, по Люсиным представления, гарцуют на мустангах ковбои где-нибудь в далекой Америке, и прическа у него была классически ковбойская – небрежная россыпь соломенных волос.

Он внимательно разглядывал приближающуюся Люсю. Ей показалось, что он видит ее насквозь. Взгляд человека, который никогда не ошибается, потому что не имеет права ошибаться. Тот, кто ошибается, не имеет права быть боссом. Слабые отсеялись. Естественный отбор.

– Здесь садитесь, пожалуйста, – голос женщины за спиной. Люся опустилась на стул и оказалась лицом к лицу с боссом, их разделял стол. Приятное, умное лицо. Взгляд изучающий и одновременно доброжелательный. И глаза у него голубые. Люся едва только увидела эту синеву во взгляде, сразу подумала, что Катька не ошиблась насчет постели. Катька в таких случаях не ошибается. У нее глаз – алмаз.

Хозяин кабинета не произнес ни слова и даже кивком не поприветствовал Люсю. Женщина вдруг возникла из-за Люсиного плеча и села в торце стола, так что оказалась между хозяином кабинета и Люсей, как рефери. Открыла папку, где у нее были заготовлены листочки, и сухо зачитала информацию:

– Тропарева Людмила Александровна, двадцать два года. Родилась в городе Москве. Пятый курс педагогического университета. Не замужем…

Люся почему-то подумала, что это очень важно, что она не замужем. И Катерина не замужем. И Светлана. И Инга, которая ушла, – тоже. В университете предварительное собеседование проходили и замужние, и не замужние. А по результатам того собеседования сюда, в офис фирмы, пригласили только потенциальных невест. Так что опять получалось, что Катька права.

Женщина дочитала недлинный текст, закрыла папку и положила ее перед хозяином кабинета, но он к бумагам даже не притронулся, а сидел неподвижно, по-прежнему глядя на Люсю. Спросил:

– Все правильно про вас написано?

– Да, – ответила Люся односложно.

– Вы сознательно выбрали профессию педагога?

– Да.

– Чем руководствовались?

– Нравится общение с детьми.

– За время учебы в университете не разочаровались в своем выборе?

– Нет.

– Значит, собираетесь стать учителем?

– Да.

Легко и просто было отвечать на задаваемые вопросы, потому что все было очень похоже на собеседование в университете. Вот эта самая женщина, которая сидит в торце стола, в тот раз примерно о том же самом и спрашивала. Вопрос – ответ, вопрос – ответ, все очень просто, твое дело – отвечать, а эти люди пусть сами решают, подходишь ты им или нет.

– Как родители отнеслись к вашему выбору?

– Одобрили.

– Кто ваши родители, кстати? Расскажите о вашей семье, пожалуйста.

Люся сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Секундная пауза.

– Мои родители – обычные люди, – сказала она. – Что тут рассказывать?

Она так и не поняла, заметил собеседник ее заминку или нет, потому что он не дал ей этого понять ни мимикой, ни жестом, а ровным голосом задал следующий вопрос:

– В аспирантуру идти не собираетесь?

– Нет.

– Значит, сразу – работать?

– Да.

– А кроме учебы – что еще занимает вас?

– Простите, я не поняла вопроса.

– У вас есть какие-то увлечения?

– Только то, что было в детстве. Фортепьяно, хоровой кружок и рисование.

– Вы посещаете хоровой кружок? – озадаченно посмотрел на Люсю собеседник.

– Конечно, нет. Это было в детстве, еще в школе.

– Понятно. А рисование?

– Иногда под настроение что-нибудь рисую.

– «Под настроение»?

– Да.

– Поясните, пожалуйста.

– Я рисую, когда мне этого хочется.

– И часто вам хочется?

– С каждым годом – все реже.

– Почему?

– Не знаю.

Люсин собеседник посмотрел на сидящую в торце стола женщину. Та сохраняла невозмутимое выражение лица, но Люсе показалось, что она все время как-то не так отвечает на вопросы хозяина кабинета, как-то по-другому надо, но она не могла объяснить себе, почему у нее появилось это чувство.

– Еще компьютер, – вдруг сказала она, лихорадочно соображая, что бы еще назвать такое, что могло бы зачесться в ее актив.

– Что, простите? – вопросительно посмотрел хозяин кабинета.

– Вы про увлечения спрашивали. Я компьютером пользуюсь.

– Похвально, – оценил собеседник, но как-то так он это сказал, что было видно: Люся стремительно теряет очки. Не приглянулась.

– А вы можете самой себе дать оценку? – сказал хозяин кабинета. – Попробуйте себя охарактеризовать.

Здесь был какой-то подвох. Люся знала о том, что существуют специальные методики проведения собеседований, где подробно расписано, какие вопросы следует задавать принимаемому на работу человеку и как ответы этого человека его характеризуют: глуп он или умен, честен или лукав, как переносит стрессовые ситуации. И этот вопрос был задан неспроста, но как следовало ответить, чтобы самой себе не навредить, Люся не знала. Хвалить себя нескромно, а критиковать – так это вовсе странно выглядит.

– Я попробую, – кивнула Люся, улыбкой маскируя свою растерянность. – Я общительная, легко схожусь с людьми, усидчивая, мне легко даются знания.

Но обязательно надо что-то сказать о недостатках. Чтобы безобидно, и в то же время самокритично.

– Правда, я не бойкая. Это мой недостаток, я думаю. Люблю быть одна.

– «Люблю быть одна», но «я общительная», – ровным голосом произнес хозяин кабинета, и кровь прихлынула к Люсиному лицу.

– Я, наверное, что-то не так сформулировала, – растерянно пролепетала она. – Не совсем точно…

– А вы можете назвать себя искренним человеком?

Испытующий взгляд голубых глаз, холодных, как лед. Ах, как она оплошала! И как он ее поймал!

– Я думаю, что я искренняя, – в отчаянии ответила Люся.

– Можем проверить, – все тем же ровным голосом произнес ее безжалостный собеседник. – Вы можете честно сказать, какой вопрос хотели бы мне задать? Что вас сейчас по-настоящему волнует?

– Конечно, могу, – с нарастающим отчаянием ответила Люся, которая все явственнее ощущала, что теряет почву под ногами. – Я как раз хотела у вас спросить: каков будет круг моих обязанностей в вашей фирме?

– Это ваш вопрос? – непритворно удивился собеседник, не понятно, с усмешкой или с разочарованием.

Он ее поймал! Опять поймал! Так ей, дуре, и надо! С кем она тягаться вздумала? Он ее насквозь видит!

И снова она сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев.

– Конечно, я не про то думала, – сказала она с ощущением человека, только что сделавшего шаг за окно на пятнадцатом этаже. – Если честно, то у меня все время один и тот же вопрос в голове вертится. Правда ли, что вы будете платить две тысячи долларов в месяц?

Упс! Он дрогнул! Она видела! Вроде бы ничто не изменилось в его взгляде, но это был уже другой взгляд!

– Да, – сказал хозяин кабинета. – Это правда.

Люся перевела дух. Все обошлось. Она выпрыгнула из окна, но ее успели ухватить за шиворот.

– И вы очень хотите прийти в нашу фирму, – продолжал хозяин кабинета.

– Да, – ответила испытавшая необыкновенную легкость Люся.

– И для вас в общем-то не очень важно, какую именно работу вам предложат…

– Да.

– Вы искренне отвечаете и вы действительно искренний человек…

– Да.

– И при этом умолчали о родителях и о той истории, которая с ними произошла…

Бац! Ворот выпустили из рук, и она все-таки шлепнулась об асфальт.

Люся обездвижела. Ни сказать что-нибудь, ни вздохнуть – сил не было ни на что. А ее мучитель раскрыл папочку, которую перед ним положила его строгая подчиненная, и пробежал глазами текст. В начале встречи женщина, зачитывая подготовленную по Люсе информацию, о чем-то умолчала, а ее шеф заранее ознакомился со всеми бумагами.

Закрыл папочку и сказал, посмотрев почему-то не на Люсю, а на сидевшую в торце стола женщину:

– Ну что же… Спасибо…

Люсе показалось, что руки-ноги у нее сейчас отнимутся.

– Я про родителей так только потому, – пробормотала она, – что не хотела об этом говорить… Мне же тяжело, вы понимаете… Если хотите, я расскажу… Да вы и так, наверное, все знаете…

– Знаем, – сказал мужчина просто. – Навели справки. Спасибо вам за то, что к нам пришли. И извините, что мы отняли ваше время.

– Послушайте…

– До свидания! – возвысил голос хозяин кабинета – впервые за время их беседы.

– Я должна работать у вас!

– Лично у меня другое мнение.

– Ну спросите меня еще о чем-нибудь!

– В этом нет необходимости.

– Я вас прошу!

– Будьте добры, покиньте мой кабинет.

– Но ведь меня почему-то отобрали на собеседовании! Значит, я чем-то приглянулась!

– Это было всего лишь предварительное собеседование.

– Ну так давайте я еще вам о себе расскажу!

– Я прошу вас покинуть кабинет.

– Я не уйду так просто!

– Мне вызывать охрану?

– Ну что мне сделать?!

– Уйти.

– Мне уже понятны ваши требования! Я уже поняла, чего вы хотите! Вам нужен человек, который… честный… искренний… которому вы сможете доверять!

– Вы правильно поняли.

– Я такая!

– Возможно. Но мы не будем с вами это обсуждать.

– Ну почему?! – в отчаянии воскликнула Люся.

– Пригласите, пожалуйста, охранника, – попросил женщину Люсин собеседник.

Та поднялась из-за стола с каменным выражением лица.

– Я вас умоляю!!! – проскулила Люся. – Возьмите меня на работу!

Женщина уже шла к двери. Сейчас все закончится.

– А вы можете охарактеризовать ваших подруг? Тех, которые пришли на собеседование с вами? – вдруг спросил хозяин кабинета.

– Что? – опешила Люся.

Мужчина смотрел на нее так, как смотрит естествоиспытатель на исследуемый объект. Ну-ка, мол, попробуем еще вот так, и что же мы увидим?

– Вы можете рассказать о них все, что знаете? Вплоть до сплетен и самых интимных подробностей?

Совершенно деморализованная Люся посмотрела на своего мучителя, пытаясь понять, что все это значит, но так и не поняла, перевела взгляд на женщину и вдруг обнаружила, что та уже не идет к двери, остановилась и ждет. Ждет! Она ждала! И охранника еще никакого не было! И все теперь только от Люси зависело! Где-то чуть-чуть ошибется, и тогда появится охранник! Но пока – все в ее руках!

– Да, конечно, – сказала она с готовностью. – Конечно, я могу вам рассказать.

– Давайте о первой, – предложил хозяин кабинета. – Ее зовут…

– Светлана, – подсказала Люся.

– Да, Светлана, – кивнул мужчина и воззрился выжидательно.

– Учится хорошо, – медленно произнесла Люся, стараясь не ошибиться. – Я ее знаю со второго курса, до этого она не у нас училась…

Она посмотрела в глаза собеседника и обнаружила там разочарование.

– Что-то не так?! – всполошилась Люся.

– Вы не поняли задачу? Вы должны о своих подругах рассказать что-то такое, что заставило бы меня поменять свое отношение к ним на негативное. Что подсказало бы мне – эти люди у меня работать не будут, их на работу принимать нельзя.

– А Светлана и так к вам не пойдет, – сказала Люся.

И опять это был прыжок с пятнадцатого этажа.

– Почему? – спросил собеседник.

– У нее свадьба скоро. И жених просто ее к вам не отпустит. Он вообще против того, чтобы она где-то работала.

– Он ее сможет обеспечить?

– Он мебелью торгует.

– Он продавец в мебельном магазине? Или он владелец фирмы?

– У него фирма своя.

– И еще он жутко ревнивый, – подсказал хозяин кабинета. И снова Люся не смогла определить, присутствует ли в его интонации усмешка.

– Да, – подтвердила она. – Он ревнивый. Он привез сюда Светлану и сейчас ждет ее внизу. И уже звонил ей, пока мы в приемной сидели. Переживает.

– Хорошо. Давайте про вторую вашу подругу.

– Катерина, – сказала Люся.