Весна стояла затяжная, холодная даже для семидесятых широт, и больше походила на осень. Весь май шёл снег, дули малосильные и потому особо тоскливые пурги. В июне свалилась невиданная жара – тридцать градусов. Комары расплодились в неделю и стали до смерти заедать оленят в безветренных тундровых урочищах и сидящих на привязи ездовых собак в прибрежных посёлках.
Территория. Олег Куваев
Прошло всего три дня с тех пор, как зелёный вездеход, безжалостно оставляя след в зарослях камнеломок и душицы, звеня траками, увёз капитана Жукова и двух солдат, вскоре затерявшись в бескрайних просторах малознаемой землицы. Но Андрей Андреевич Сабуров, как было условлено, на третьи сутки не позвонил вечером и не передал Алёне свежую информацию об отце. Тогда дочь сама принялась названивать капитану, но безуспешно – абонент оказался недоступен. Девочка позвонила журналисту, единственному близкому человеку здесь, на самом краю света.
– Женя, послушай. Сабуров мне так и не позвонил, и вдобавок сам трубку не берет! Я чувствую: с отцом что-то случилось.
– Лена, перестань паниковать, я тебя не узнаю!
– Женя, я только год назад наконец-то обрела отца, и теперь не хочу его вот так запросто потерять, как ты этого не понимаешь?
– Не горячись, всё будет нормально.
– Возьми такси и немедленно приезжай ко мне, куда-нибудь поедем. Надо срочно собирать информацию.
– Куда ты собралась? В тундру на такси? Эй, шеф, подкинь меня туда, не знаю куда, прямо до серого валуна или белого коня!
– Не остри. Не появишься – я обойдусь без тебя.
– Шантажистка! Ладно, так и быть – одеваюсь.
Через полчаса журналист подкатил на такси и посигналил на весь двор. Распахнулась дверь подъезда, за ней Алёна словно караулила «тойоту».
– Куда едем? – спросил водитель, с улыбкой глядя на девчонку.
– К воинской части. И там, если можно, подождите нас.
– Хорошо.
– Мы оплатим проезд, деньги у нас есть, не вол-нуйтесь. Водитель улыбнулся в пшеничные усы. Машина выбралась из посёлка и помчалась по бетонке мимо развалин двухэтажных домов и непонятных зданий, верой и правдой служивших ещё людям пару десятилетий назад.
– А что здесь было раньше? – спросил Женя у таксиста, не сводя глаз с депрессивного пейзажа.
– Военный городок. Вначале вывели части, уехали военные, следом за ними остальные, а это всё теперь потихоньку разрушается. А вы чего на ночь глядя собрались в часть, что случилось?
– Да мой отец уехал искать солдата-беглеца, и от него нет никаких известий.
– Того дезертира, что ли?
– Да, насколько я знаю, сбежал один.
– Понятно. Возможно, у них рация барахлит, или, может, ещё что-то случилось.
– А что может случиться? Сейчас лето, замёрзнуть невозможно.
– В тундре приключиться может всё что угодно. Вот весной 1985 года, кажется, уже был апрель, я ведь проходил здесь срочную службу на так называемой «точке», что за Олёкминской протокой с другой стороны Лены. Так вот, отправился наш командир и двое солдат в посёлок на гусеничном тягаче. Солнце жарит нещадно, и снег днём рыхлый. Так вот, забрали они детей наших офицеров и прапорщиков на каникулы, да, как водится, прихватили почту, продукты и поехали обратно. Не знаю, как вышло, но провалились в какую-то замёрзшую рытвину. Под снегом и льдом оказалась вода. Тягач, вместо того, чтобы плыть, зачерпнул воды, и как топор – камнем на дно. Командир и один солдат выбрались из-под брезентовой крыши, но нырнули обратно, за детьми. Школьников-то вытащили, только наш командир с механиком-водителем так и остались в тягаче, в последний раз не выплыли из ледяной воды. Да, дождались лета, и когда яма подсохла, вытащили вездеход, а там два трупа, пара калашей и цинк патронов.
– Да, печальная история. Мне стало как-то ещё тревожнее.
– После командира прислали нового, а героев похоронили на Большой земле. Автоматы после этого случая запретили брать с собой в тундру. А у ваших, небось, ёкнула рация, об этом уже весь посёлок говорит.
– А ещё о чём «посёлок говорит»?
– Любопытная девчонка!
– Что-то у нас не то происходит, никогда у нас такого не было. Думаю, что-то нечисто с этим убийством солдата. Там в части, знаете, капитан у них есть, мутный такой, с усиками, фамилию не знаю, но говорят, что он что-то знает или в курсе. – С усиками? Может, капитан Сабуров?
– Во-во, живёт в четырёхэтажке на Морской. Я тут намедни его подвозил, так он всю дорогу ногти грыз.
– Да, улика хоть куда, – вмешался Женя и улыбнулся.
– Тюрьма по нему плачет.
– А что происходит в тундре, лучше спросите у здешних тундровиков, они оттуда месяцами не вылезают, да ещё не разлей вода со здешними оленеводами. Сейчас вся семья, кажется, вкалывает на арабов, и, как говорят, за нехилые деньги.
– А как их найти? – спросила Алёна.
– Живут на краю посёлка, за большими домами, вон там, – водитель махнул рукой в сторону окраины посёлка, уставленной ржавыми контейнерами. – У них там ездовых собак на две упряжки. Зимой по праздникам детей катают.
– Женя, сфоткай это место, может, пригодится, если вдруг с отцом ничего не прояснится в ближайшие дни.
– Ладно, мне тоже бы неплохо с ними пообщаться для подготовки статьи о здешних краях. Но только вначале отправлю в редакцию статью о заповеднике.
Машина наконец-то остановилась у контрольно-пропускного пункта воинской части. Ворота были закрыты, стоянка пуста.
– Вы нас подождите, мы спросим об отце.
– Да что я, не понимаю, что ли.
Ребята вышли и сразу направились в здание КПП. Из-за стеклянной перегородки выглянул солдат.
– Добрый вечер, я дочь капитана Жукова. Мне хотелось бы узнать – он выходил сегодня на связь или нет?
– Здравия желаю, девушка. Но не знаю, чем вам помочь, всё командование разъехалось по домам, а в штабе только дежурный по части. Могу его вызвать, но он вряд ли что знает, мы заступили на дежурство только вечером. Приезжайте завтра, все будут на месте – командир и заместители. Я доложу дежурному и командиру о вашем визите.
– Спасибо. И вот, передайте на всякий случай ещё мой номер телефона.
– Так точно.
Таксист ожидал седоков на стоянке.
– Мы освободились, можно ехать.
– Хорошо, садитесь. Да, вот вам моя визитка, меня зовут Виктор Павлович, если куда надо смотаться по-бырому, я в вашем распоряжении.
– Спасибо.
Ребята вернулись в посёлок. Алёна спала плохо, и с трудом дождалась утра. Опять во сне мерещилась жёлто-бурая пустыня с редкими пятаками зелени, косматыми пальмами. Пыльные шатры, рассыпанные по долине с подветренной стороны холмов. Стада коз и овец, бредущие под плывущей в небе луне к еле приметному ручью.
Девочка за ночь несколько раз пробуждалась и подходила к окну, глядела на неприветливое серое небо над обшарпанными домами. В восемь часов утра по местному времени очнулся сотовый телефон.
– Алёна, здравствуй, я тебя не разбудил? Это я – Андрей Андреевич!
– Здравствуйте. Да, я почти и не спала, вы же вчера не позвонили, а я переживаю за папу.
– Извини, так получилось. Он не вышел на связь, я поэтому не звонил. Но сегодня в тундру вылетит вертолёт и всё выяснится. Не пугайся, ничего страшного не могло случиться.
– Андрей Андреевич, держите меня, ради бога, в курсе, я схожу с ума. Я совсем одна, на краю света.
– Я понимаю. Подожди, с часу на час вылетит борт по маршруту капитана. Всё встанет на свои места.
– Я буду ждать вашего звонка, спасибо.
Абонент отключился. Но Алёнка не стала убирать телефон, она набрала номер отчима. Дома было уже четырнадцать часов.
– Михаил Владимирович, добрый день! Как дела, как там моя мама?
– Привет, северянка, ты куда пропала? Людмила переживает, у тебя всё нормально? Как там Игорь?
– Всё плохо! Мне нужна помощь следователя.
– Опять? Что стряслось?
– А что, наше первое дело преподнесло вам жену, а мне отца, а что выгорит теперь – даже не знаю.
– Не тяни, рассказывай.
Алёна на скорую руку поведала о событиях, произошедших в северном посёлке.
– Да уж, а подумаю и попробую созвониться с местными следаками. Но у меня нет выхода на военных следователей, которые наверняка расследуют это дело. Держи меня в курсе, я положу тебе побольше денег на телефон.
– Спасибо. Да папа мне оставил денег. Как там мама?
– Я варю ей какао, а на ужин она знаешь, что попросила?
– Что же?
– Квашеную капусту с селёдкой!
– Так она же беременная, что вы хотите от неё?
– Чтобы она кушала нормальную еду с витаминами и минералами! Хотя ты права, Алёна, я только что вспомнил, ведь для молодых мам есть скидки даже в уголовном кодексе, а не только на молочной кухне.
– Не переживайте!
– Ладно, считай, успокоила. До связи. Если что задумаешь, обязательно звони. Будь осторожна, ты слишком далеко от меня, чтобы я мог оперативно вмешиваться.
– Я попозже ей сама позвоню, или мы поболтаем по Скайпу.
Следующий звонок был журналисту.
– Алло, привет! Ты чем занят?
– Только проснулся и собираюсь попить чая с печеньками, здесь же не кормят завтраком, как в нормальной гостинице.
– Женя, не хнычь. Мне кажется, что-то произошло с папой, он не вышел на связь. Хотя мне звонил Сабуров, и сказал, что сегодня по их маршруту вылетит вертолёт.
– Почему ты так решила, звонил колокольчик? Тебя обманывают?
– Нет, но я что-то чувствую.
– Успокойся, находка для экстрасенсов, а не девчонка – здесь нет войны, солдат ведь дезертировал без оружия.
– Ты сегодня идёшь в редакцию?
– Да, на пару часов, собрать кое-какую информацию.
– Спроси там у местных, можно ли нам нанять транспорт и самим прокатиться в тундру.
– Ты совсем спятила, Белкина?
– Да не спятила, просто узнай. Обещаешь?
– Крыша точняк поехала? Ну ладно, спрошу.
– Позвони мне, и приходи обедать, я сварю уху.
– С этого и надо было начинать.
Женя явился к обеду, радостный, в сиреневой приталенной рубашке, и с порога, скидывая кроссовки, замурчал котиком, учуяв аппетитные запахи.
– Какая ты хозяюшка, просто молодец. Вот кому-то достанется чудо, прямо – деревенская жена.
– Женя, умолкни, у меня в руках нож, а настроение не очень. Всё понятно?
– Вот семейка-то. Ладно, перехожу к делу. Только вначале подтверди, что по-любому накормишь?
– Папой клянусь.
Алёна выудила самую глубокую из всех семи тарелок, что скучали у отца на кухне. Женя тем временем поведал, что со слов местных журналистов выбраться в тундру возможно только на гусеничных тягачах, или на спецмашинах, которые передвигаются на больших колёсах, способных ехать даже по болотам и ещё легко пересекать ручьи, дорог-то здесь отродясь не было. Но с этим транспортом неувязка – он почти весь занят в тёплый период года. Ведь лето короткое, а успеть надо сделать очень много. Тут в очереди – учёные, золотодобытчики, геологи, а ещё завоз продуктов в отдалённые села.
– Короче, они не знают, что посоветовать.
– Да уж, журналисты везде одинаковы, – подвела итог рассказу Алёна.
– На что ты намекаешь?
– Не поверишь – ни на что, просто слова с языка слетели. У тебя есть дела после обеда?
– Да в общем-то нет. А ты что, предлагаешь посетить киношку или выставку Марка Шагала?
– Искать машину, или как там ещё называются эти уродливые тачки, что перепахали всю тундру.
– Неважно, тогда я с тобой.
– Здорово. Мы снова команда! Надеюсь, ты не испаришься в самый ответственный момент, как в прошлом году?
– Это куда я исчез? Не наговаривай.
– Я помню, просто ты был в Москве. Тебе налить добавки?
– Налей, а сама-то есть будешь?
– Не хочу, я попью чая, а вечером перекушу.
Через полчаса Женя и Лена уже блуждали вдоль домов, высматривая необходимые для поездки в тундру транспортные средства. Но посёлок как вымер. На дворе стояло лето, без работы оказались только ездовые собаки. У продуктового магазина они наткнулись на доску объявлений.
– Везуха, пойдём глянем.
Среди полутора десятков объявлений, нашлось следующее: «Перевозка грузов и пассажиров в отдалённые сёла и посёлки. Цена договорная». Дальше следовал телефон.
– Женя, звони.
– Почему я?
– Ты мужчина и тебе легче договориться с водилой. Ну не сопливой же девчонке ему звонить?
– Умеешь ты, мать, уговорить. Ладно, набираю. Что спросить?
– Свободен ли он ближайшие 3–4 дня. Да, и главное, сколько будут стоить его услуги.
– Хорошо. Я поставлю на громкую связь.
Женя набрал номер и громкие гудки возвестили о том, что клиент на связи и его телефон не дрыхнет в бардачке тягача, где-то на безымянной версте здешних трактов.
– Алло, здравствуйте, я по объявлению.
– Здоровей видали, – раздалось в трубке. – Чё надо, ё-моё?
моё?
– Понимаете, – Женя на секунду прервался, чтобы ещё раз продумать следующую фразу.
– Понимаю, когда вынимаю, короче можно? – оборвал раздумье журналиста уверенный голос. – Ещё раз спрашиваю, чё надо?
– Да, просто съездить в тундру на 3–4 дня.
– Куда, точно, какой груз?
– В район военного полигона, и ещё в той местности покататься.
– Спрашиваю последний раз, груз какой?
– Два человека.
– Всего-то?
– Да. Нас двое.
– Цену знаете?
– Нет, но хотелось бы.
– Десятка за сутки, плюс соляра.
Алёна замахала руками, показывая о прекращении разговора.
– Понятно, спасибо, мы подумаем и вам перезвоним.
– Давайте, если чё, я тут в мастерских, в порту.
– Спасибо.
Разговор прервался и Женя посмотрел на девчонку.
– Ну как?
– Голос стрёмный! Да и просит нехило.
– Решай.
– Давай доедим к нему, посмотрим, ещё поговорим. Потом ещё спросим, сколько топлива ест его железный конь.
Они поймали такси и поехали в порт. Алёна прикидывала, где набрать нужную сумму денег, чтобы оплатить поиски отца, а Женя с грустью смотрел в окно на унылые пейзажи. Летняя хмарь, и где-то в глубине души он жалел себя, словно в детстве, перед прививкой в детском саду.
– А вот наш порт, приехали, – остановив машину около ворот, сказал таксист. – А мастерские там, слева, не доходя до складов.
– Спасибо.
Ребята вышли и направились к крашенным голубым воротам, мимо побелённой вывески морпорта. Вдали маячили огромные козловые краны, кучи металлолома, ангары и кунги. Они безмолвно шли по чёрному гравию, мимо трёхэтажного здания, с каждой минутой всё больше углубляясь в местность, которая подошла бы для съёмок постапокалиптического фильма. Кругом покоились обломки железобетона, бочки, изъеденный ржой металл, остатки пароходов и машин. У обвалившихся причалов, едва держась за краешек суши швартовыми, покоились полузатонувшие баржи и корабли.
Наконец-то впереди показались мастерские. В отличие от заброшенной территории, тут сверкала фейерверками электросварка, метался погрузчик. Слева и у заборчика стоял грязно-зелёный тягач на гусеницах, с заострённой по-лодочному мордой и самодельным квадратным салоном за кабинкой, сваренным из листового железа.
– Звони.
Женя набрал номер телефона и вскоре из недр цеха вышел крепкий мужчина в промасленной одежде, вытирая ветошью руки. Он уверенно шагал к друзьям, глядя поверх их голов.
– Здравствуйте, это мы вам звонили по поводу поездки.
– Быстро вы меня нашли. Неместные?
– Здравствуйте. Мы приезжие, из Москвы. – Уточнила Алёна.
– Припёрлись на севера лёгкого бабла срубить?
Вопрос мужчины смутил Женю и он инстинктивно сделал два шага назад.
– В смысле? – переспросила Алёна и покраснела, а лёгкая злость понемногу давала о себе знать.
– А вы думаете, для чего сюда народ приезжает? Конечно, деньги зашибить. А они, кстати, у вас есть? Я ведь возьму с вас аванс, и сразу деньги за топливо, учтите.
– Мы и приехали уточнить некоторые детали оплаты вашей услуги. Сколько примерно потребуется солярки для нашей поездки?
– Не меньше полутора тонн. Сколько будет стоить, посмотрите на заправке. У нас горючка дюже дорогая. Это вам не «большая земля».
Алёна припомнила цифры стоимости топлива на здешней заправке, и, пересчитав, поняла, что прогулка обходится в астрономическую для неё сумму. Тех денег, что у неё были, и что оставил отец, не хватало, чтобы оплатить даже половину планируемой вылазки в тундру.
Видя, что молодёжь погрустнела, мужик улыбнулся свысока и снисходительно пробурчал:
– Ничего личного – только бизнес. Я же не буду здесь годами торчать за копейки. Я приехал сюда денежку заработать, а не обустраивать эту проклятую землю. Раньше говорили за «длинным рублём». Так что, если наберёте мелочь в своих копилках, то милости прошу. А на нет и суда нет.
– Значит, о скидке говорить бессмысленно?
– Ну да, кумекайте поскорее, у меня того гляди может появиться заказ, ехать в лагерь к учёным. Вот они башляют – хочешь «зеленью», хочешь в евро, да и рублей у них сколько хочешь.
– Спасибо, мы подумаем.
– Не за что, молодёжь. Да и кто же вас жизни-то выучит, если не мы? А?
– Да уж, точно.
Женя и Алёна вернулись к выходу и направились к дороге, ведущей в посёлок. По бетонным плитам их нагнал грузовик. Алёна махнула рукой, и тупомордое чудовище встало как вкопанное в облаке чёрной пыли и выхлопных газов. Усмехающийся водитель выглянул в окно и сквозь белозубую улыбку цыкнул:
– Ну что стоите, садитесь.
Они добрались до посёлка и еле вылезли из высоченной кабины, а после ещё пару минут отходили от грохота грузовика.
– Пойдём.
– А куда?
– Да куда глаза глядят!
Они прошли мимо первых пятиэтажек. Навстречу им спешили два паренька, не обращая ни на кого внимания громко толковавших между собой:
– Да у нас можно построить огромный космодром и сюда станут прилетать межпланетные корабли с инопланетянами. Вот было бы здорово!
– Да ладно. Космодромы строят ближе к экватору. Лучше, когда я вырасту, то оживлю мамонтов и шерстистых носорогов, и они снова поселятся в нашей тундре.
Ребята обошли взрослых. Женя рассмеялся:
– Фантазёры.
– Мечтатели, – Алёна помолчала и спросила: – А помнишь, нам таксист рассказал, про семью тундровиков из посёлка? Может, махнём к ним?
– Давай, а то на нас уже собаки стали коситься.
– Да, они жили где-то около пятиэтажек.
Женя достал телефон и откопал в памяти гаджета фотографию улицы, на которую указывал таксист.
– Алёна, идём. Насколько я понимаю, здесь совсем недалеко.
Вскоре они очутились среди гаражей, мастерских и ржавых контейнеров. И вышли к одноэтажному дому с синей крышей. Сразу за участком начинался пологий склон сопки, усеянный камнями, ржавыми остовами машин и каких-то непонятных механизмов, напоминающих скорее луноходы, чем земные средства передвижения.
– Кажется, пришли, Женя.
– Только никого не видно.
– Давай подождём, осмотримся.
– Я, пожалуй, постучу.
Журналист подошёл к дому, огляделся. Кнопки звонка на стене не имелось, и тогда он постучал в дверь.
– Заходите, – кто-то отозвался из глубины дома, словно из чрева кашалота.
– Алёна, пошли.
Женя распахнул дверь, стойкий запах бензина встретил гостей. Друзья оказались в просторной прихожей, переходящей в гостиную, и дальше в мастерскую. Рядом с диваном и тумбочкой с телевизором красовался полуразобранный снегоход. Вскоре к ним вышел парень в джинсах и тельняшке, слегка прищурив раскосые глаза, словно озорной тюлень вырвался из полыньи. Он с головы до ног осмотрел гостей и принялся вытирать промасленные руки какой-то тряпкой.
– Здравствуйте. Извините нас, но звонка мы на двери не обнаружили.
Отложив скомканную тряпицу на снегоход, он пригладил жёсткие волосы, топырящиеся во все стороны, как у ежа.
– Здравствуйте. У нас не принято закрывать двери. Что хотели?
Алёна вышла из-за журналиста и спросила:
– Мы хотим поинтересоваться, возможно ли нам нанять вездеход, или как он там называется, чтобы в завтра-послезавтра отправиться на несколько дней в тундру?
О проекте
О подписке