Цитаты из книги «Белые одежды»

Есть живой человек, значит, найдется у кого-то и желание причинить ему боль. Вот это и есть зло. И оно всегда свободно. Никто злу не запрещает. И не может запретить. Кто мне запретит желать жены ближнего, осла его и вола его? Кто запретит желать? Я буду ласково улыбаться и желать, жела-ать! Желаний закон не карает, даже не видит. А исполнить то, что хочу, это мне – пфу! – раз плюнуть. Было бы желание. Тут только вопрос умения… Вот в вопросе умения – тут злу и помогает высота… Дудик, зло всегда норовит вести огонь с высокого берега, с высоты

«Желание смерти – не есть желание смерти. Это только поиск лучшего состояния. Что в конечном счете является крайним выражением желания жить».

Иван Ильич признавал только одно равенство для всех: равенство предварительных условий для деятельности. Всем дана возможность трудиться. Создавай, что можешь создать, созданное бери себе, заплати все долги и остатком распоряжайся по своему усмотрению. Можешь раздать. Но к чужому руку не протягивай.

Идея равенства позволяет бездарному жить за счет одаренного, эксплуатировать его, – так рассуждал Иван Ильич. – И все равно, захватив себе даже большую часть, бездарный не получит главного – таланта. Приходится притворяться одаренным, приближать к себе тех, кто хвалит твой отсутствующий дар. Идея равенства позволяет бесплодному негодяю с криком забираться на шею трудолюбивому и увлеченному работяге и брать себе лучшее из того, что тот создает.

Человеческое совершенство – в него, Федя, входит много составляющих. Одна часть – физическая красота, здоровье, сила. Другая – умственная, специальная. Я имею в виду талант, знания. Но не богатство. Третья – умение видеть пути. Здесь и богатство само собой приходит. Потом есть еще – понимание своего места в контактах с другим человеком. И любовь еще не забыть надо. Есть качество – особая привлекательность. На чем оно зиждется – до сих пор еще спорят. И вот ведь какая беда – многих это всестороннее совершенство хитрым образом, Феденька, минует. Нет, чтоб сразу прийти, а оно по частям. Приходит и уходит. А гармония частей наступает далеко не у всех. И не всегда. В двадцать лет хромаешь на левую ногу. В сорок – на правую. А в шестьдесят – на обе. Молод, красив, но талантов вроде нет, думать не умеет, неинтересен и к тому же не чувствует, что ходит по ногам других людей, ближайших друзей! Потом, смотришь, прорезываются крохи таланта, но физическая красота уже ушла! Разбазарил по глупости! И денег мало. Хлоп – деньги повалили, но для других ты неинтересен. Все зевают в твоем присутствии – молодые по одной причине, старые – по другой. Наконец, вот ты прозрел, все постиг, стал мудрым, денег тьма. Но оглянись, где остальное? Где твоя особенная привлекательность, где здоровье? Отцвело неведомо когда и осыпалось!

Феденька, кажется, мы оба выпили до дна свои чаши. – Я выпил. Иду и качаюсь. – Моя была, как бочка. Пил долго. Сегодня допиваю остатки. – Ох, Светозар Алексеевич. Моя крепче. – Не знаю. Моя тоже не квасок. У тебя еще есть ожидания. Есть, за что бороться. Она любит тебя. «Откуда он знает?» – подумал Федор Иванович. – В худшем случае, умирая, вы будете тянуть друг к другу руки. И будете знать… А это тоже немало. Я бы променял все свое на такую смерть. Моя будет тянуть руки к другому. Я давно чувствовал, что все кончится этим.

Ты представляешь, что получится? Получится, что я любила не тебя, а образ, то, чего нет… – в ее голосе нарастал высокий звон. – Я без этого образа уже не смогу. Я уйду к нему. В эфир.

– Кроме того, любовь неповторима. Со мной ты одна, а с другим будешь другая. Измена была бы, если бы можно было повторить одну и ту же любовь, но с другим человеком. То, что было мое, останется со мной и не повторится.

– Измена – выдуманное слово, – сказал он с кривоватой тоскливой ужимкой. – Измены в любви не может быть. Любовь имеет начало и конец. Когда конец наступил и любви не стало, не все ли равно, куда пойдет, что будет делать тот, кто не любит. Если бы любил – никуда бы не пошел.

– Никогда не воскресну. Нет. Она приходит и сейчас иногда, можешь себе представить такую пытку? Жалеет! И, так сказать, понимаешь, готова… Я ее беру, держу ведь в охапке. Но чего-то нет. Что такое? Одни перья… Перья держу, а самой ее нет. Сама где-то в другом месте, вся там.