Цитаты из книги «Белые одежды»

потому что могущественные люди вот так произносят свое «л-ладно» не зря. И притом редко. И стараются при посторонних не допускать подобных неуправляемых движений, выдающих дурные намерения.

«Стригалев прав», – сказал себе Федор Иванович, переводя дыхание.

Он совсем забыл, что всего лишь четыре месяца назад, напутствуя молодого ревизора, он сказал о Троллейбусе: «Интересно, что это за фрухт. Посмотреть бы…» Ему тогда было нужнее не знать Троллейбуса.

– Этот длинный? С кокардой? Постой, какой же это Троллейбус? Троллейбуса я по одним чирьям сразу…

Пружина тут же сорвалась и ударила. – С одним вейсманистом-морганистом. С Троллейбусом…

Они уже шли через работающий механический цех, и Федор Иванович увидел в глубине за станками Бориса Николаевича Порая.

– Теперь никуда не денусь, придется присылать кожушок. Ладно, к Новому году получишь.

– Ты чего покраснел? – спросил академик. – Как девица краснеешь. – От благодарности, Кассиан Дамианович… – Ты мне не благодарность… Ты мне дело давай!

Раньше Федор Иванович в таких случаях слабел от подступающего чувства. Ему хотелось расцеловать это старое, смуглое от настоящего полевого загара, доброе лицо. Но сейчас, когда безошибочно действовал ключ, он сразу что-то вспомнил из прошлого, все выстроил в ряд и понял, что старик готовит почву для какого-то щекотливого поручения. Когда академику Рядно было нужно послать кого-нибудь на не слишком чистое дело, он становился очень добрым

Пришлю тебе кожушок. До колен полуперденчик. Легкий, аккуратненький. А теплый – как печка! Чтоб носил мне, без дураков!