Глядя на супруга, на сей раз поперхнувшегося чаем, Мисалла удивленно округлила глаза. Пожалуй это случилось впервые с того момента, как произошло знакомство. Однако удивление достаточно быстро перешло в подозрение. Попросив мужа помолчать, она достаточно долго испаряла влагу на глазах Реннета.
Наконец, устало откинувшись на спинку стула, она заявила:
– Ты говоришь правду. – После обернулась к Бертси. – Дорогой, можешь отправиться к командованию и доложить об успешном исполнении приказа. Если не поторопишься, могут возникнуть неприятности.
– Ну уж нет! Я вас одних не оставлю! – воспротивился тот, с резким стуком вернув чашку на блюдце.
– Не беспокойся. Бог не станет вредить какой-то там женщине, не имеющий никакого отношения к его потерям и гневу, – ровным тоном говорила она.
– Но…
– Иди и не волнуйся за меня, – вдруг потянулась та с места и обняла супруга.
Реннет отвел взгляд. Бертси, к слову, сделал то же самое. Нехотя стражник смирился с судьбой, представшей перед ним в лице обожаемой супруги.
– В этом нет необходимости, – предпринял парень попытку остановить его, но тот обреченно улыбнулся и покачал головой.
Как следствие, они остались с Мисаллой наедине. Реннет ощущал некий дискомфорт. От сидящей напротив женщины не веяло опасностью и тревогами, как например от Регента. Просто казалось, она видит все его переживания и страхи. Наверное, пугай она, юноша чувствовал бы себя не в пример легче.
И еще кое-что. Минули минуты три с тех пор как Бертси оставил их одних, а она и словом не обмолвилась. Просто смотрела.
– Кхм… – изобразил Реннет кашель, чтобы ненавязчиво намекнуть.
Та одним лишь взглядом изобразила вопрос, вслух не проронив и слова. Видимо, предлагала ему самому начать.
В свою очередь, он не горел желанием вести светскую беседу, однако чувствовал, иначе этот взгляд продолжит на него давить.
– О чем вы хотели поговорить?
– Разве? Не помню, чтобы выказывала такое желание, – подчеркнуто вежливым тоном ответила Мисалла. – Наоборот, мне показалось, ты нуждаешься в откровенном разговоре. Хмм… – она слегка наклонила голову, словно подбирая слова, – например, как считаешь, почему нравишься людям, окружающим тебя? В чем причина?
– Не уверен, что я им нравлюсь, – Реннет отчего-то вспомнил лица тех, кого уже нет в этом мире. Молодой маг Торн, отдавший жизнь еще в первые дни войны. Убитый его собственной рукой колдун Оуэр. И еще кузнец-мечник, покончивший собой… Всех их связывало тесное знакомство с ним – Смертным Богом.
Женщина напротив вдруг решила возразить:
– Нет-нет, люди такие существа, они не станут терпеть рядом того, кто им действительно не по душе. А так как ты почти признался в том, что рядом есть кто-то, я могу сделать вывод. Ты определенно их привлекаешь.
Он нахмурился. Уж очень легко она делала свои выводы.
– Это имеет отношение к тому, почему вы так пристально на меня смотрите? – решил парень сделать выпад.
– Никакого, – легко призналась Мисалла. – Ты знаешь ответ на мой вопрос, Реннет?
Осознав и приняв, что сама она на его вопросы никогда не ответит, Реннет призадумался. Если совсем честно, он давно спрашивал у себя, что делают рядом с ним такие как маг Ладан или даже Катарина. Чем таким он их привлек? Но к четкому выводу он так и не пришел, сколько ни размышлял.
– Возможно, их привлекает моя сила. Мне было бы проще так думать, – произнес он в итоге.
– А ты, пошел бы за человеком ради его силы?
– Кто знает, – пожал парень плечами.
– Нет, – мягко возразила женщина. – Не пошел бы. Никто не пошел бы за чужой силой. Допускаю, ты последовал бы ради того чтобы понять эту силу, найти его в себе. Не то же самое, что идти за кем-то.
– Пустая игра слов.
– Верно. Как и твои размышления относительно того, зачем они следуют за тобой, Реннет. Пустые мысли, ничего под собой не имеющие. Тебе не кажется, что задумываться о некоторых вещах просто бессмысленно? Думать в негативном свете, я хотела бы подчеркнуть.
Как ни странно, Реннет готов был согласится с ней. Только существовало одно «но». Мисалла вела себя так, будто понимала его внутренние переживания. Словно знала, как он зациклен на негативном восприятии окружающего и самого себя в целом. Видела его безграничную веру в темноту собственной души, если можно так выразится.
– Если я перестану думать о негативной стороне моих действий, обязательно когда-нибудь пожалею, – прямо заявил он ей. – Вы… откуда вам известно о тьме, что я в себе ношу и ежедневно сдерживаю? Скажите мне! Муж вам об этом рассказал, попросив меня подбодрить? Это его рук дело?
Реннет и сам не заметил, как начал злиться.
– Ничего я не знала, – успокаивающе улыбнулась она ему в ответ. – Нельзя узнать человека, повстречав его час назад. И дорогой мне ничего не говорил.
– Но… как же моя тьма и чувство вины?
– Она есть в сердце каждого, разве так сложно понять? Даже во мне живет зло. И кто знает, коль дать ей возможность зацвести, не станет ли это зло сильнее твоего?
– Вот уж вряд ли, – буркнул он, все еще с подозрением наблюдая за ней.
– Тогда, почему бы нам не выяснить? – с чего-то оживилась Мисалла. – Ты же сильный. Нет смысла бояться беседы с самым обычным человеком, не имеющим никакого отношения к магии. Прошу тебя, расскажи обо всем, что тебя гложет? А я клянусь внимательно слушать, не перебивать, не делать замечаний.
– Зачем мне это? – задал вполне себе логичный вопрос Реннет.
– А почему бы и нет? Можешь найти хоть одну причину не рассказывать?
У парня заболела голова, потому он сдался. Пусть не было никакого смысла так поступать, но он решил послушаться. В нынешней ситуации вряд ли могло стать еще хуже.
Оказалось, выговорить все совершенно незнакомому человеку легче, нежели кому-то близкому. Например, вряд ли он смог бы так же спокойно вести себя с Ладаном, или с Кассандрой. Весь рассказ занял около получаса. Естественно, о некоторых вещах, касающихся не только его одного, Реннет предпочел не распространяться, но в остальном проявил несвойственную ему откровенность. Как и было обещано, Мисалла слушала молча, не вставив ни единого слова. Возникло чувство, словно он сам себе это рассказывает.
Закончив, Реннет наконец решил выяснить, что она думает по поводу всего этого. Обычно те, кто слышал о его нелегкой судьбе либо ужасались, либо не могли поверить. Но вот реакция женщины была несколько иной…
– Ну… повествование у тебя получается неплохо.
Так и сказала. Он еще никогда прежде не чувствовал в себе такого разочарования.
– Должно быть ты вообразил себе, что я буду охать и ахать, услышав о твоей нелегкой судьбе, о бесконечных смертях, окружающих тебя. Знаешь, Реннет, некоторые всю свою жизнь проживают в отчаянии и не ломаются. Мне их жалко.
На самом деле парень готовился к жесткой оценке, потому позволил себе ухмыльнуться. Мисалла это заметила и выдала нечто более необычное:
– Тьма есть не только в тебе. Однако гораздо важнее помнить, что она всего лишь плод нашего воображения. Как и свет. Они обман, иллюзия. Ты не глуп, многое понимаешь, потому я не смогу дать тебе совет, опираясь на опыт прошлых бесед. Поэтому… – она пододвинулась ближе к столу, – скажу нечто иное. Свет и тьма – две противоположности, придуманные людьми. Мы сами сотворили образы добра или зла, тьмы или света. Их никогда не существовало и наверняка не существует, понимаешь?
Реннет и сам не осознал, как быстро начал спорить.
– Пускай… пускай они всего-навсего пафос. И в душе моей нет тьмы. Но эмоции не фальшивы. Ярость, ненависть, гнев и отчаяние преследуют Смертного Бога всюду. Я ощущаю их, другие ощущают. Человек раз за разом разрушает мир вокруг себя, поддавшись им!
– Неужели? Имена эмоциям придумали люди, как и их фундаментальное значения. Таким образом ненависть стала символом разрушения. Не потому что является таковой, а потому что кто-то так посчитал. Мы верим в выдуманные вещи.
– Не… понимаю. Похоже на какой-то противоречивый бред, – ренегат окончательно потерял изначальный смысл разговора.
Женщина не собиралась сдаваться.
– Зайдем с другой стороны. Скажи мне, ненависть способна спасти человека?
Первым желанием Реннета было ответить твердое «нет». И правда, ненависть только разрушает, она не созидает. Однако стоило ему остановиться и хорошо все обдумать, как возникли сомнения. Конечно, ненависть к кому-то, или к себе, делает человека уязвимым, но оно же сжигает боль, страх, горе, оставляя после себя пустоту. И потом эту пустоту можно заполнить чем-то новым.
Печально известный клан боевых магов Инвизия. Ее члены пребывали долгих 60 лет под чарами сна. Ради чего же? Не ради ненависти и мести к врагу? Если спросить, продержались бы они так долго, не будь под влиянием таких сильных чувств как ненависть, то однозначного ответа не найти. Ненависть к Смертному Богу заставила обе воюющие стороны забыть о распрях и заключить союз, крепчающий день ото дня.
Наблюдая его молчание, Мисалла продолжила:
– В мире нет такой вещи, как определенность. Ты знал это, но почему-то забыл, Реннет. Ты забыл и гонишься за ней.
На самом деле, ему хотелось верить. Верить, что в будущем не нужно будет колебаться в решениях, сомневаться в себе самом, сомневаться в других.
– Звучит смешно, не правда ли? Во всех людях есть свет и тьма, так как ни того, ни другого в них нет.
– А?
– Мы сами даем имя нашей силе, нашим чувствам, нашим эмоциям. То, какими они будут, делаем мы. И если захочешь стать добрым – ты станешь им. Потому что злой человек никогда себе этого не пожелает. Если же жаждешь превратиться во зло, то ты и есть настоящее зло. Однако каким бы ты на самом деле не был сейчас, уже в следующую секунду сможешь стать кем-то другим.
Странными и весьма окольными путями она говорила, что все в его руках. ВСЕ в ЕГО руках! И буквально прошедший сквозь кошмары за гранью воображения парень действительно хотел вцепиться в эти слова, найти в них свой якорь, чтобы сотворить новую магию. К сожалению, прошлое так просто не отпускает никого.
– Как насчет моих эгоистичных поступков? Я едва не разрушил мир и убил сотни невинных людей!
Она улыбнулась ему мягкой, почти материнской улыбкой.
– Эгоистов не существует, Реннет. Есть лишь люди, поставившие себя выше других. В этом не может быть ничего кошмарно-ужасного. Все мы когда-либо ставили себя превыше кого-то. Например, ты наслал на нас Темноту, ради своей любимой. Чтобы защитить ее. Эгоистично – конечно да, не эгоистично – тоже да! Маги эгоистично начали войну, люди эгоистично прикинулись жертвами той войны.
Отчего-то, слова Мисаллы звучали убедительно. Реннет даже видел в них отражение собственных убеждений. И был уверен, если заикнется об этом, женщина заявит, что так оно и есть. Мол, ответ уже давно пришел ему в голову, а он отбросил его и не хотел принимать.
Получалось, все его переживания на самом деле ничто. Выдуманы им же. Возникал главный вопрос:
– Есть ли хоть что-нибудь определенное?
– Вокруг нас определенно все!
У парня перехватило дыхание, хотя ответ был ни чем иным как очередным набором слов, приправленных пафосом.
Они еще довольно долго говорили, о всяком разном. Надо отдать должное, жена Бертси оказалась лучшим собеседником из всех. Не хмурилась, не напрягалась. И не отпускала сальных шуточек, как это бывало кое с кем. Вместе с тем, она оставалась самым обычным человеком. Или… нет?
В самый разгар обсуждения одной из увлекательных тем, в дом ввалился Бертси. Прямо с порога мужчина крикнул:
– Там, снаружи! Вам нужно видеть!
По настойчивому требованию стражника оба вышли на лужайку перед домом. Как выяснилось, они были не одни такие. Из соседних домов выбегали целыми семьями. Неотвратимо вся улица оказалась забита людьми. Взрослые, возвращающиеся с работы, старики с внуками, матери с детьми. Что еще более необычно – каждый из них запрокинув голову смотрел вверх. Реннет и Мисалла присоединились к толпе, сами того не заметив.
С самого горизонта небо застилало темно-серое полотно, названное Темнотой. Больше восьми лет оно закрывало собой солнечный свет, голубое небо, белоснежные облака, две луны и сверкающие мириады звезд. Больше восьми лет обитатели Гесферы не видели сокровища, принадлежащие всем и каждому по отдельности, будь то человек, дьюрар или безголосое животное.
Но сейчас, это полотно встречало их взгляды трещиной. Зигзагообразная линия прочертила половину неба. И где-то далеко, возможно даже севернее Азранна, на землю падали первые косые лучи рассветного солнца.
В тот день целый Континет, включающий в себя множество народов и рас, был объединен одним взглядом. Невзирая на личные переживания, невзгоды и отчаяние, каждый из них поднимал голову и вглядывался в воссиявшую надежду!
Первая часть завершена. Публикация будет продолжена по окончанию второй части произведения. До встречи осенью!
О проекте
О подписке