Глава 3. Берберра-2

Аристократ уходил к схрону, неся ещё живого Гоблина на плечах. Схрон находился в противоположной стороне от Берберры-2– на границе нейтральной полосы…

Они выполнили задание: без особых усилий внедрились в банду, и, воспользовавшись приманкой, подготовленной спецслужбой Ямбы, привели банду в условленное место. Здесь бандитов ждала засада в виде мобильной группы федеральных сил. Бригаде Шугая пришёл конец…

Сзади гулко ухали разрывающиеся бомбы атакующих федералов и изредка стрекотали автоматные очереди отстреливающихся боевиков. Слева из расселины вылетели и умчались в сторону затихающего боя три десантных вертушки с белыми крестами на бортах – полетели на зачистку. Теперь-то уж точно ни один бандит не уйдёт…

Гоблин был ранен легко, даже не ранен – оцарапан, – но пуля оказалась отравленной, чаще всего именно такими пулями пользовались боевики банды Шугая. Яд начинал действовать довольно быстро, парализуя нервную систему. Если не принять антидота в течение первых пяти, максимум семи минут, смерть от удушья наступала через полчаса. А его-то у Аристократа и не было: антидот отобрали и уничтожили на их глазах сразу при обыске. До схрона, где можно найти всё необходимое, было часа четыре пути, да ещё река, да ещё возможность напороться на другие банды. Аристократ нёс умирающего друга, прекрасно понимая, что тот обречён. Сначала Гоблин хрипло молил друга оставить его и уходить одному, потом замолчал. Наверное, речевой аппарат отказал первым.

Аристократ осторожно опустил неподвижное тело на землю. Некогда мужественное и по-своему красивое лицо стало расплывчатым и одутловатым, приобрело неестественный бурый оттенок, губы казались нарисованными яркой помадой. Из судорожно дёргающегося рта вырывалось хриплое дыхание. Затуманенный взгляд Гоблина был направлен куда-то в сторону. Аристократ положил голову друга себе на колени. Вдруг тело товарища напряглось и резко расслабилось, дыхание прекратилось, он так и не пришёл в себя перед смертью. Аристократ проглотил горький комок в горле и провёл рукой по лицу друга, закрывая мёртвые глаза.

Было очень тихо. Стрельба и взрывы давно прекратились, вертолёты с десантниками улетели на базу, мобильная группа вернулась в Ямбу по северной дороге.

Вдруг до Аристократа донёсся слабый шорох. Он вскинул голову: шагах в двадцати от него застыла парочка шакалов, ещё три трупоеда затаились поодаль, ожидая, когда человек уйдёт и можно будет начать трапезу. Аристократ огляделся, запоминая место, где похоронит друга. Отыскав широкий плоский камень, принялся рыть могилу, используя камень как лопату. Почва была ссохшейся и каменистой, на рытьё могилы у Аристократа ушло много времени.

Шакалы осмелели. Они уже сидели почти рядом, окружив кольцом, и злыми жёлтыми глазами наблюдали за работой человека. Несколько раз Аристократ отгонял голодных зверей камнями, но, отбежав на десяток метров, шакалы вскоре возвращались на места в первом ряду. «Хорошо, что это всего лишь шакалы, – подумал он, – если бы сюда пожаловали собаки, хоронить было бы некого. Да и некому».

Когда глубина могилы оказалась достаточной для того, чтобы звери не смогли её разрыть, Аристократ взял на руки тело друга и осторожно опустился с ним на дно. Потом выбрался из могилы и принялся её засыпать. Шакалы злобно завыли, видя, что законная добыча ускользает. Аристократ вынул из кобуры пистолет и пристрелил самого наглого. Это немного отрезвило падальщиков, но, отбежав на безопасное расстояние, они всё же остановились и стали ждать, на что-то надеясь.

Сверху Аристократ для надёжности завалил холмик камнями, которых вокруг было предостаточно. Выполнив священный долг, он присел на корточки рядом с могилой. Аристократ гладил холодные камни и думал о том, что в эту минуту прощается со своим последним другом. Нет больше Гоблина… Как нет Зинки, Дантиста, Скифа, как нет больше его единственной возлюбленной – Герцогини. Он остался один, совершенно один среди пустыни под названием Земля.

Он посмотрел на опускающееся за скалу солнце. Красный солнечный диск стал вдруг терять чёткость и расплываться, Аристократ понял, что это слёзы. Тугой комок застрял в горле, стало трудно дышать, и, выталкивая комок, Аристократ поднял голову вверх и громко закричал. Крик горя и отчаянья слился с надрывным воем шакалов.

Успокоившись, Аристократ поднялся с корточек, и, в последний раз взглянув на могилу Гоблина, повернулся и зашагал прочь. Он брёл, механически передвигая ноги и ни о чём не думая. Шакалы его не преследовали, они умчались на север. Поднялся лёгкий ветерок. Он дул со стороны окончившегося боя и доносил до падальщиков запах мертвечины. Люди наверняка забрали с собой все трупы, но что-нибудь всё равно осталось: лужи подсыхающей крови, кусочки мозгов и части тел, которые остались незамеченными…

Обустроенный Аристократом и Гоблиномсхрон оказался вполне пригодным для длительного проживания. Оборудован и оснащён он был на двоих, но вместить при желании мог человек пять-шесть. Здесь имелось всё необходимое для того, чтобы переждать опасность: прочная широкая лежанка, столик, роль которого выполнял оружейный ящик, два низких табурета, аптечка, солидный запас концентратов и минимум кухонной утвари. С потолка спускалась труба с окуляром перископа. В углу на другом оружейном ящике лежал новенький ноутбук.

Автофургон с медикаментами друзья-шпионы оставили метрах в ста от схрона, в заросшей густым подлеском лощине. Охрану решили не выставлять – схрон находился на границе зоны, а весь этот район, прежде бывший территорией горно-обогатительной фабрики, превратившейся ныне в руины, был практически безлюден и бандитами никогда не посещался. Всё ценное, что здесь когда-то имелось, давно растащили. Несомненно, разрушения на фабрике являлись результатом боевых действий с применением артиллерии и авиации. Кто с кем воевал – неизвестно. Возможно, федеральные войска выбивали из цехов засевших бандитов…

В пути до схрона Аристократ не встретил ни одного человека: чёрные бедуины, видимо, услышав звуки боя, перекочевали на север. А нелегалам с изгоями встреча ни с боевиками, ни тем более с федералами не сулила ничего хорошего.

К своему временному логову он подошёл, когда почти стемнело. Часы у него тоже отобрали боевики Шугая, но и без них Аристократ прекрасно ориентировался по времени: было начало девятого. Не успевшая окрепнуть луна светила тускло, её свет едва пробивался через плотную завесу дыма и пепла, которые приносились ветром с горящих торфяников…

Зоркий Скиф издали разглядел приближающегося человека и без труда узнал в нём друга. Но почему-то Аристократ шёл один. Скиф не спеша спрятал бинокль в чехол, спустился в схрон и задвинул за собой каменную плиту, которая ходила по направляющим роликам практически бесшумно.

– Аристократ на подходе. В километре от нас, – сообщил он друзьям, и подмигнул Зинке. – Ну, что, проверим шпиона на профпригодность?

– А что, идея, – поддержал друга Дантист.

Каким-то пятым или шестым чувством Аристократ вдруг ощутил близкое присутствие людей. Он вынул из кобуры тяжёлый «люггер» – трофей, добытый в последнем бою; в магазине оставалось два патрона. Аристократ осторожно отодвинул каменную плиту, закрывающую вход в схрон, и замер, прислушиваясь.

– Заходи, Аристократ! Будь как дома, – услышал он до боли знакомый голос и не поверил собственным ушам.

Он спрыгнул внутрь и обомлел: вокруг деревянного ящика из-под оружия, обычно заменяющего ему стол, сидели его друзья – Зинка, Скиф и Дантист.

– Вы?!.. Вы живы, гады, – радостно прошептал Генка.

– Ты же знаешь, дружище, – сказал Дантист, – в нашей конторе покойники часто воскресают.

Аристократ устало сполз по стене на каменный пол.

– Да, часто, но не всегда, – сказал он, и, помолчав немного, сообщил друзьям – Гоблина больше нет. Зацепило отравленной пулей. Я похоронил его там… в долине за рекой.

– Чёрт! – Зинка стукнул кулаком по оружейному ящику.

– Его нельзя было спасти, – словно оправдываясь, рассказывал Аристократ. – Его ранили на отходе. В руку. Пуля только царапнула Аристарха по плечу. Он даже не заметил сначала. Но этой царапины было вполне достаточно… Мы не стали пробираться к федералам, сразу пошли к схрону. А когда отошли далеко, тут Гоблину и стало худо. Антидот у нас отобрали. Все бандиты Шугая – смертники, а смертникам не положено его иметь… Гоблина нужно забрать потом. Хоть у него никого и нет, всё равно. Он должен лежать на родине.

– Заберём, – сказал Дантист. – Обязательно заберём.

Выехали рано утром. Ехали медленно, потому что дороги, как таковой, не существовало. Всё дорожное полотно было перепахано взрывами и усеяно валунами. Кое-где белели кости людей и животных.

– Гадкое место! – раздражённо сказал Скиф, яростно выкручивая баранку, чтобы не раздавить человеческий череп.

– Здесь есть места и похуже, – успокоил его сидящий рядом Аристократ. – Собачий город, например. Оказаться там одному и без оружия – верная смерть. Да и с оружием проживёшь ровно столько, пока патроны не кончатся. Этих собак хозяева бросили, когда из зоны убегали, бедные животные, естественно, одичали, а расплодились – просто жуть! С волками, с шакалами скрещивались. Не собаки получились – звери. Умные и осторожные, как волки; бесстрашные, как собаки; а жрут всё подряд, как шакалы. Всегда голодные, а потому – злые. Истребляют всю живность, всё, что шевелится. На юге зоны поселились. В тех краях ни нелегалов, ни изгоев нет, бедуины тоже далеко на юг никогда не кочуют, да и бандиты туда не забредают.

– Какие ещё страсти расскажешь? – спросил Скиф. – Вещай, пока едем – дорога длинная, делать нечего. Крути баранку да слушай.

– Есть здесь мёртвые города, кладбища с разрытыми могилами. Есть дома с привидениями…

– Местные байки?

– Ну да, – согласился Аристократ, – байки. Только все байки возникают, если кто-то где-то что-то увидел.

– Или придумал, – добавил Скиф.

– Придумал, если не смог объяснить то, что увидел.

– То есть, ты считаешь, что привидения существуют?

– В байки о привидениях я естественно не верю, – ответил Аристократ, – но здесь, в зоне, творится много чего странного… Я сам не видел, но Гоблин рассказывал, а он врать не будет.

– И чего такого он видел?

– Человека на развалинах дома в одном посёлке. Тот внезапно появился, и так же внезапно исчез. Словно в воздухе растворился. Что это было, как ты это объяснишь?

– Нелегал, например. Прятаться хорошо умеет, вот и всё объяснение, – убеждённо заявил Скиф. – Или ниндзя какой-нибудь.

– Откуда тут ниндзям взяться?.. – задумчиво пробормотал Аристократ.

Некоторое время ехали молча, машину трясло на ухабах. Зинка с Дантистом маялись в фургоне, удерживая рассыпающиеся коробки с медикаментами.

– Скоро река, – сообщил Аристократ Скифу. – Не знаю, как она называется… Вон за тем поворотом будет небольшой подъём, видишь? А потом сразу – спуск к реке. Речушка неглубокая, езжай, не боись.

Скиф искоса глянул на Генку, но промолчал.

– Потом за рекой дорога лучше пойдёт. От реки до Берберры-2 километров сорок. За час спокойно доберёмся.

– Если с бандитами не встретимся, – добавил Скиф и сплюнул в открытое окно.

– Думаю, не встретимся. Шугай не только своей бригадой руководил, ему все главари банд подчинялись. После его смерти выборы проходить будут.

– Какие выборы? – не понял Скиф.

– Демократические, какие же ещё. Бандиты будут собираться, верховного выбирать. Им некоторое время не до промыслов будет… Ну, вот и речка. Как я и обещал.

Скиф заглушил мотор. Зинка и Дантист вылезли из фургона.

– Укатали сивку крутые горки, – кряхтя, сказал Зинка и неодобрительно посмотрел на Скифа – Ты что, дрова везёшь?

– Сам бы попробовал, – беззлобно отозвался Скиф.

– Хорошо, попробую.

– Теперь-то что, – проворчал Скиф, – теперь-то, конечно. Чего не проехаться по хорошей дороге?

– Будет вам, – вмешался Дантист. – После реки я сяду за руль.

– Ты? – удивился Скиф. – Почему – ты?

– Хочется, – сказал Дантист, пожимая плечами. – Давненько за рулём не сидел.

– Хочется – перехочется, – безапелляционно заявил Скиф. – Лучше полезай-ка, парень, в воду, глубину измерь.

– Да не нужно её мерить! – вмешался Аристократ. – Здесь глубина по колено, я же тебе говорил, Скиф. А ты всё-таки остановился. Зачем остановился?..

– Привычка. Я перед любой водной преградой останавливаюсь.

– Сказал бы просто: захотелось, мол, ноги размять… Ладно, поехали. Так кто…

Аристократ не успел договорить, как Скиф уже сидел в кабине. Зинка с Дантистом переглянулись и молча полезли в фургон. Глубина действительно оказалась небольшой, а дно – каменистым: машина без проблем переехала на другой берег. По дороге к Берберре-2 они никого не встретили, казалось, в зоне нет ни единой живой души.

Город умников, как его окрестил Дантист, показался на первый взгляд небольшим, а городская стена была похожа на ограждение палисадника – низкое и хлипкое. Но, по мере приближения, Берберра-2 росла вширь и вверх. И городская стена росла вместе с городом.