Сами похороны графини происходят на «том свете». Это можно видеть хотя бы потому, что написано: «Наконец приблизилась старая барская барыня, ровесница покойной». Откуда она взялась эта ровесница? Как говорится, столько не живут. Это все равно, что считать, что в 87 лет графиня постоянно ездила по ночным балам. Уже в самом начале «Пиковой дамы» создано впечатление, что все ровесницы графини давно умерли. Нет почти никого. Это пустой дом. Все уже на том свете. Там и похороны происходят. Мистика. Тем не менее, это так. Лиза и Германн тоже попадают на эти похороны. Видимо, кто знает о смерти, тот должен быть на похоронах.

Германн идет играть. С моей точки зрения, он должен выиграть. Он сам тоже на это надеется. Читаем: «Он был спокоен: сердце его билось ровно, как у человека, решившегося на что-нибудь опасное, но необходимое».

«Опасное, но необходимое», так написано. То есть Германн понимал, что можно проиграть, но есть шанс и выиграть. Выиграть несмотря на то, что выиграть, казалось бы, нельзя. Ведь как рассматривается выигрыш? Ставится на кон отцовское наследство и… выигрывается. Германн уже знает, что случай не поможет: против него шулера. Более того, Чекалинский это по сути дела фокусник.

Конечно, можно предположить, что шулера-слуги хотели, чтобы Германн выиграл. Тогда бы он и приоткрыл их на всякий случай настоящим графством, и был бы тогда у них на службе.

Вот, рассматривая все эти варианты, Германн и понимал, что задумал предприятие «опасное, но необходимое».

Трудно разобраться, кто такой Томский. Смотрим на «мазурочную болтовню»:

«– От кого вы всё это знаете? – спросила она смеясь.

– От приятеля известной вам особы, – отвечал Томский, – человека очень замечательного!

– Кто ж этот замечательный человек?

– Его зовут Германном.

Лизавета Ивановна не отвечала ничего, но её руки и ноги поледенели…

– Этот Германн, – продолжал Томский, – лицо истинно романтическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства. Как вы побледнели!..

– У меня голова болит… Что же говорил вам Германн, – или, как бишь, его?

Германн очень недоволен своим приятелем: он говорит, что на его месте он поступил бы совсем иначе… Я даже полагаю, что Германн сам имеет на вас виды, по крайней мере он очень неравнодушно слушает влюбленные восклицания своего приятеля.

– Да где ж он меня видел?

– В церкви, может быть, – на гулянье!.. Бог его знает! может быть, в вашей комнате, во время вашего сна: от него станет…

Подошедшие к ним дамы с вопросами – oubli ou regret? – прервали разговор, который становился мучительно любопытен для Лизаветы Ивановны.

Дама, выбранная Томским, была сама княжна ***. Она успела с ним изъясниться, обежав лишний круг и лишний раз повертевшись перед своим стулом. Томский, возвратясь на своё место, уже не думал ни о Германне, ни о Лизавете Ивановне. Она непременно хотела возобновить прерванный разговор, но мазурка кончилась, и вскоре после старая графиня уехала.

Слова Томского были не что иное, как мазурочная болтовня, но они глубоко заронились в душу молодой мечтательницы».

Сразу видны несколько вариантов ответа на вопрос, почему слова мазурочной болтовни «глубоко заронились в душу молодой мечтательницы». Почему этот разговор «становился мучительно любопытен».

Слова «замечательный человек» можно отнести: первое, к самому Томскому, ибо он приятель «известной вам особы», т.е. приятель Германна. Тогда получается, что он и есть Германн. Ибо на вопрос:

– Кто ж этот замечательный человек?

Даёт ответ:

– Его зовут Германном.

Можно также думать, что Томский все знает от самого себя, когда говорит, что все знает от приятеля «известной вам особы».

В общем, из этого предложения получается, что и Томский, и Германн и приятели, и оба замечательные люди.

Но ведь вроде они не были приятелями. Ведь Томский хотел представить графине Нарумова, а не Германна. Поэтому правильным, я думаю, надо считать другой вариант. Тот же, что в «Воображаемом разговоре с Александром 1». То есть замечательный человек – это «чёрный человек», это автор, обладающий в пространстве «Пиковой дамы» способностями Сен-Жермена, способностями графа де Сен-Жермена.

Не зря написано:

– У меня голова болит… Что же говорил вам Германн, – или как, бишь его?..

Действительно, голова заболит. Ибо становится не ясно, кто этот «как, бишь, его?..»

Когда мы читаем, что Германн, по словам Томского, «очень неравнодушно слушает влюбленные восклицания своего приятеля, то можно думать и про Нарумова. Возможно, тот не зря хотел быть представленным графине. Тоже хотел жениться. На ком только?

«Дама, выбранная Томским, была сама княжна ***. Он выбирает княжну, а кто достанется Нарумову?

Но, как написано в «Пиковой даме»: «Странное дело!» То есть, можно подумать, что Лизавета Ивановна «никогда с ним не говорила, не слыхала его голоса, никогда о нем не слыхала… до самого сего вечера». А в этот вечер она танцует с Томским! Потому, что из трех дам, графини, Лизаветы Ивановны и Полины, он сначала выбирает Лизавету Ивановну, желая отомстить Полине. То есть, танцуя с Полиной, он не замечает ее, разговаривая с ней, как с Лизаветой Ивановной. На Полину он разозлился, потому что кокетничала она не с ним, а с кем? Очевидно, что с Германном. Ведь именно об этом говорит Томский Лизавете Ивановне во время мазурочной болтовни.

«Дама, выбранная Томским, была сама княжна ***. Она успела с ним изъясниться».

Когда? А вот разговор Томского во время мазурки это и есть выяснение отношений Томского и княжны Полины.

«У меня голова болит… Что же говорил вам Германн, – или как, бишь, его?..»

Действительно, получается, что все друг с другом разговаривают, Или, что тоже самое, каждый здесь в трех лицах.

Хорошо… пора переходить к игре. Как говорил Достоевский, сначала в себе разберитесь, кто вы, а потом уж в карты играйте. Или он наоборот говорил: играйте в карты, чтобы разобраться в себе?

Ну «в себе» мы немного разобрались, теперь сыграем.

Замечу еще. Написано: «Сорвав печать, он нашел свое письмо и ответ Лизаветы Ивановны. Он того и ожидал и возвратился домой, очень занятый своей интригою».

После «Стихотворений Оссиана» и «Разговора с Александром 1» мы тоже не ожидаем ничего другого: в одном письме должно быть два письма. Но разобрать, что в этом письме написано Германном, а что Лизаветой Ивановной, сразу не удается. Читаем:

«Я уверена, – писала она, – что вы имеете честные намерения и что вы не хотели оскорбить меня необдуманным поступком; но знакомство наше не должно бы начаться таким образом. Возвращаю вам письмо ваше и надеюсь, что не буду впредь иметь причины жаловаться на незаслуженное неуважение».

Возможно, Германн написал: «знакомство наше не должно бы начаться таким образом». Но возможно, что Германн написал: «что вы имеете честные намерения и что вы не хотели оскорбить меня», «и надеюсь, что не буду впредь иметь причины жаловаться на незаслуженное неуважение».

Всё это вполне логично, а вот возможно ли, что «Возвращаю вам письмо ваше» – тоже написано Германном? Значит, выходит, Лиза уже писала. Но кому? Томскому или Германну? Или Нарумову? Может быть, еще кому-нибудь? Она недаром говорит, когда мамзель принесла ей записку:

– Вы, душенька, ошиблись, – сказала она, – эта записка не ко мне.

То есть выходит, что Лизавета Ивановна писала письма не только от своего имени. Поэтому, когда приходит письмо для графини она может сказать, что это ошибка, письмо не к ней.

Игра начинается с названия «Пиковая дама». Что здесь можно заметить? Нет тройки. Дама есть, семерка это семь букв в слове «пиковая», туз – это сумма букв во всем названии, т.е. 11. Тройку нельзя получить вычитанием, ибо она, как магическое число существует сама по себе. 3, 4, 7 – три магических числа.

Тройка – это место встречи, которое изменить нельзя, т.е. это «Чёрный квадрат» Малевича.

Теперь надо посмотреть, что такое «отцовское наследство» и «дедов верный капитал» (Евгений Онегин). В одной фразе девятнадцать букв, а в другой восемнадцать. Восемнадцать это три шестерки. 666 – число дьявола или число игры. Можно подумать, что в наследство Германну была оставлена рулетка. И не только ему, но и всем нам. Игра – это ритуал, изображающий жизнь. Выиграть никогда не удастся. Разве выиграешь у шулера? 18 это так же 1+8 = 9. А девять – это число человека. Но человека не возрожденного. Девятнадцать – это тоже капитал. Девятнадцатая карта колоды Тарот означает Солнце. А мексиканский бог Солнца Кецалькоатль был распят в окружении 19-ти фигур. И этого бога древних индейцев Майя древний змей лишил органов воспроизведения. То есть такой бог уже не может считаться творцом. Можно предположить, что игра Германна – это игра за возрождение. Как тут можно выиграть, непонятно.

Германн ставит 47 тысяч. 4+7=11. Вроде бы 11 это туз, Сила. Но 1+1=2. «Двойка». Вот она «коварная двойка». Можно предположить, что 2 это 19—17=2. Тогда девятнадцать – это бог, еще не лишенный половых органов. Ибо семнадцать – это именно центр воспроизведения. И, значит, «двойка» это остаток. То, что осталось от древнего бога, после того, как змей лишил его органов воспроизведения.

Надо беречь отцовское наследство, но как сказал Апостол Павел, это невозможно, человек все равно пойдет вперед за «своим» талантом. Он вверит его «двойке». Когда пишут, что «двойка» – это тоже, что и тройка, имеют в виду просто, что эти «двойка» и «тройка» просто символы карточной игры для Пушкина. Нет, «двойка» это действительно, тоже, что и «тройка».

Ибо «двойка» это две шестерки, т.е. крест в пятиконечной звезде. Она состоит из трех шестерок и двух шестерок. Почему Пушкин называет «двойку» коварной? Что он имеет в виду? Что человек идет на распятие, т.е. ставит на «двойку», чтобы попасть в ЦН (Царство Небесное), а его «кидают»? Ибо во вратах небесных шулер? Так сказать, «другие» там взяли власть? Как это происходит?

47 это не только «двойка», но и «тройка». 4+7=11, 1+1=2. «Двойка» это две шестерки, т.е. 12, т.е. 1+2=3. Это «тройка», которую Германн поставил. 47 тысяч – это пятиконечная звезда, следовательно. А пятиконечная звезда это и есть «Пиковая дама». Ибо: для древних философов было привычно скрывать элемент земли под символом дракона, и многим героям предлагалось идти и сразить дракона. Тогда он вытаскивал свой меч (монаду) и вонзал его в тело дракона (тетрады). Этим завершалось формирование пентады, символа победы духовной природы над материальной.

Получается, что «Пиковая дама» это «Германн и Лиза», т.е. андрогин. «Пиковая дама» это и мужчина, и женщина.

Второй нумерованной картой в главной колоде Тарот является Папесса, или Папа-женщина. Женщина, переодетая в мужскую одежду.

А первая карта в этой колоде вообще означает, что жизнь – непрерывная азартная игра.

А вы говорите, в карты не надо играть. Жизнь и есть игра, т.е. движение невозрожденного человека, девятки, к возрождению, т.е. через смерть. Как сказал Германн, занятие «опасное, но необходимое».

– В чем опасность? В чем коварство «двойки»?

Можно предположить два варианта: либо человек, идущий на распятие опять выброшен на землю, т.е. он «обдергивается» и опять возвращается на землю. Цифра четыре это и дама, и земля. Или, второй вариант, человек умирает, а вырваться из подземного мира ему не дают.

Германн знает, что выиграть ему не дадут. Поэтому я считаю, что у него только один выход: начать все сначала! Он делает то же открытие, что и Ферма, т.е. прошлое, настоящее и будущее ставит в один ряд. Он как бы поворачивает мир на определенный угол и находящееся далеко становится рядом. Как звезды мы видим на небе рядом, а ведь они далеко друг от друга, т.е. на различном расстоянии от нас.

Коварство здесь, видимо, в том, что «двойка» – это «тройка». То есть две шестерки можно подменить тремя. Вместо Царства Небесного человек попадает к дьяволу. Потому что мы не можем отличить бога от дьявола. Как это и написано в библии.

Возможно, эта игра и есть способ отличить бога от дьявола. Чтобы это сделать нужно увидеть очень, очень малые величины. Само собой, невооруженным глазом невидимые.

Уверен, что сам человек этого не может сделать.

Интересно получается, когда Германн делает вторую ставку. Собственно, на этой ставке он умирает: 94 это 9+4=13. А цифра 13 символизирует смерть. 1+3=4, а это земля.

Германн к первой своей ставке добавляет «четверку» и, т.е. ставит «семерку». В третий раз Германн тоже добавляет даму, т.е. «четверку». Вместо того, чтобы воскреснуть Германн умирает второй раз. С другой стороны, в третий раз он ставит 188 тысяч, 1+8+8=17. Он опять проигрывает приобретенные органы воспроизведения. Можно сказать, способность творить.

Как это происходит? Германн ставит туза, т.е. 11. Но одиннадцать – это не только туз, но «пиковая дама», в этих двух словах 11 букв. Сумма в 188 тысяч – это тоже «пиковая дама», ибо это 17, а это органы воспроизведения. В древности это был андрогин, т.е. мужчина и женщина, а это и есть пиковая дама. Германн обдергивается и вместо туза, т.е. «двойки», выпадает дама, т.е. «четверка», т.е. смерть.

Тетрада, 4, рассматривалась пифагорейцами как изначальное, наиболее совершенное из чисел.

То почему Пифагор представлял бога как тетраду, объясняется священным рассуждением, приписываемым самому Пифагору, где бог называется числом чисел. Это потому, что декада 10, состоит из 1,2,3 и 4. Число 4 является символом бога, потому что оно символ первых четырех чисел.

Священность триады и ее символа – треугольника – следует и того факта, что она делается из монады и дуады. Монада есть символ Бога Отца, а дуада – Великой Матери. Триада, будучи сделанной из них, является, следовательно, андрогинной.

Сначала Германн ставит «тройку», а это андрогин, а андрогин это пиковая дама. Он сразу ставит пиковую даму! В третий раз Германн ставит туза. Против него играет Чекалинский. Это тоже туз. В слове Чекалинский 11 букв.

Что же получается? Получается, что Германн, с помощью старухи набирает в общем 22 очка, а не 21, как он сам будто бы запланировал. Потому что дама, это не только «двойка», не только «четверка», не только туз, но это и 12 очков, если считать очки в колоде Тарот. И то есть Германн получает лишнее очко, то есть, следовательно, ненумерованную карту, Дурака. Ибо он ставит: 3+7+12=22.

Этот Дурак обладает удивительной способностью. Если Дурака положить на первое место в колоде, а другие карты выложить в ряд слева направо, то можно обнаружить, что Дурак идет к другим персонажам, как бы проходя через карты. Подобно духовно не видящему из-за повязки на глазах неофиту Дурак готов отправиться в наисложнейшие приключения, ведущие через ворота Божественной Мудрости.

Видимо, эта 22-я карта, этот Дурак означает не только творческого человек, играющего все роли, но человека, перемещающегося во времени и пространстве. Т. е. Графа де Сен-Жермена.

«Сойти с ума» означает, выходит, потерять эту способность перемещения, как по времени, так и пространству, так и по другим людям. Человек становится кем-то одним, значит, он сошел с ума. И твердит: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», то есть: «Тройка, Семерка, Туз! Тройка, Семерка, Дама!!» Выходит, Святой Дух это 11. Или 12?

Туз в колоде Тарот имеет столько же очков, сколько и Валет. «Пиковая дама» это тоже 11. С одной стороны, можно думать о двойственной природе Святого Духа. А с другой Германн по сути твердит: 21—22, 21—22.

А это значит… Впрочем, чтобы продвинуться дальше надо объявить, что Германн это не кто иной, как розенкрейцер. Розенкрейцер, который затрепетал, увидев дом графини, ибо он увидел Дом Отца или Дом Святого Духа.

Да, в бой с челядью, захватившей этот дом, вступает в облачении всей своей мудрости розенкрейцер. Похоже звучит: Германн – Жермен.

В «Пиковой даме» указано, что она (Лиза), «знала имя его потому только, что некоторые из его писем были им подписаны».

Как же они были подписаны? Очевидно, C.R.C. То есть Христиан Розенкрейц. Многие считают, что им и был Граф де Сен-Жермен. Скорее всего, Германн подписывался просто: Рыцарь Розы и Креста. И Лизавета Ивановна, естественно, затрепетала.