Глава третья. Амба

– По пятьдесят?

– Что?

– А что?

– По сто пятьдесят!

– А вы в курсе, что это сразу шесть американских порций?

– Нет, нет, мне еще работать. Только пятьдесят. Да и то я пока что выпью половину.

– Но вы допьете?

– Разумеется. Во втором перерыве.

– У тебя кровь. Это, что, рассечение?

– Нет, не думаю.

– А что это? Просто вытекает излишняя кровь?

– Думаю, вы правы.

– Прав?

– Да. Но не совсем. Я вчера столько выпила, что сегодня излишки выходят через все щели.

Раздался гонг.

– Второй раунд, – сказал судья, который здесь в ресторанном ринге находился в ауте. А именно: не на ринге, а за ним. И да: здесь не было ни тренеров, ни секундантов. Как у Дауни Младшего. Боксер сам составлял себе план боя на каждый раунд. В уме. Впрочем, тренер мог здесь находиться. Но только за столиком, или за стойкой бара.

Это был новый вид услуг. Вместо шеста с девушками, на сцене был ринг с девушками.

– Попытайся сблизиться с ней. Давай, чего ты ждешь?! – Кто это говорит? А это говорит боксерша. Сама себе. Как в песне поется. Тихо, сам с собою, тихо, сам с собою. Я веду бесе-е-ду. – Победишь! – И вдруг ее прошиб холодный пот. – Забыла! Я забыла, кто должен победить в этом бою.

Дело в том, что эта девушка по имени Аннушка работала в ресторане Амбассадор. По-русски просто Амба. Но сокращение сделали не для того, чтобы никто не забыл название ресторана даже по пьянке. А для того, чтобы представители Мишлен, проверяющие рестораны, имеющие две и больше звезд Мишлен, – не ходили сюда, и не расстраивали персонал. А че ходить? Амба – это не Амбассадор. Тараканов тут нет. Искать некого. Впрочем, тараканы были. Тут каждый владелец должен был метаться между СЭС и ЭКО. Первые были Против присутствия тараканов на кухне ресторана, вторые только За. Так как все штрафы недавно были отменены из-за высоких цен на нефть и природные изумруды на мировом рынке, то угождать приходилось обеим комиссиям. И санитарной, и экологической. Почему? Потому что штраф все-таки остался. Но в виде рудимента. Чья комиссия найдет нарушения, та и ужинает сегодня этот Амба. То есть бесплатно. А меньше пяти их не ходило. И, следовательно, тараканов здесь не убивали, а ловили, как слонов в Африке, и помещали в отдельный аквариум с ячеистыми картонками от яиц. И поэтому здесь всегда было чисто и светло. Как на палубе катера, где подают холодные коктейли, всегда обернутые полотенцем.

Но не только это делалось для посетителей ресторана. Здесь был бокс. И, следовательно, здесь были боксерши. Ну, бокс-то, естественно, женский. И Аннушка была именно боксершей этого кабака. И как-то она уже два месяца работала бесплатно. За то, что проиграла. Тогда как по плану директора должна была выиграть. Это один месяц. А второй наоборот:

– Выиграла, а надо было проиграть. – Дело в том, что девушкам-боксершам не запрещалось подсаживаться к клиентам по их просьбе, разумеется, и пить. То, что предложат. Камю – так Камю. Мартель – так Мартель. Бианко – значит Бианко. А если кто предложит Хеннесси, то и Хеннесси, конечно. Пить боксершам было разрешено для веселья. Но не только. Эта услуга превращала бокс в интерактивное событие. Клиенты охотнее делали ставки на боксера, который только что стал им ближе. Так как пил с ними за одним столом. Это, во-первых. А во-вторых, пьяная дама в боксерских перчатках выглядело очень соблазнительно. И, в-третьих, сама драка была интересней. Она не нарочно, а естественно, была уже похожа не только на бокс, но и на шоу. Не надо было притворяться пьяной, как это обычно делают в цирке или на развлекательном ринге, где борцы просто придуриваются, что им больно, что они не ожидали, как сильно их бросят через бедро с захватом. Здесь все было по-честному. Все натурально. И самое главное, все это видели своими глазами. А так как все это видели сами, то можно было устраивать договорные матчи. Ибо:

– Честность и порождает вранье. – Без честности, как врать-то? Смысла не будет. Чему верить, если и так никто ни во что не верит? Поэтому надо, чтобы все сначала верили. И только потом их обманывать. И обманывать надо было людей знающих, бывших в курсе, на что способна та или иная боксерша. Ведь обычные гости ресторана делали небольшие ставки. По крайней мере, Ясную Поляну, или Преступление и Наказание, здесь бы никто не поставил. А поставили бы только специально пришедшие сюда люди. Люди Играющие. Некоторые уже, наверное, в курсе, что сейчас изобретен и сделан Аэробус, вмещающий почти тысячу пассажиров. И более, чем полтысячи, если самолет оборудован казино. В воздухе играть, наверное, интересней. Но посмотрим.

И многие попадались на эту удочку. Ну, в том смысле, что здесь все более-менее по-честному. Боксерши-то действительно были пьяные. Сам, как говорится, поил. А следовательно, могли и не справиться с данной им установкой. Например, проиграть. Почему? Да, забудут просто! И они были правы. Аннушка сейчас, действительно забыла:

– Проиграть надо, или выиграть? Мама! Чё делать? Ведь в третий раз точно выгонят. Придется идти в дворники. Да нет, и то не возьмут! Там теперь все трезвенники. А бросить пить после ресторана сразу не получится.

Это первая приманка, что здесь дерутся по-честному. Вторая:

– Можно было выставить своего боксера! – И вот, чтобы противодействовать таким проискам конкурентов, директор ресторана приказал найти такую боксершу, которая могла бы выиграть, у кого угодно. И втайне ставить на ее победу, если ставка будет очень высокой. А в остальных случаях она будет то выигрывать, то проигрывать. И выглядеть, таким образом, обычной боксершей. Именно такой и была Аннушка. Раньше она выигрывала такие бои, которые не снились… ну, даже матери Сильвестра Сталлоне. Ее бы никогда не выгнали. Но недавно здесь появилась девушка, которая могла быть заменой Аннушке.

Аннушка опять села за стол к тем же клиентам. Они ее позвали на перерыв после третьего раунда. Здесь дрались по бразильской системе: четыре – два – четыре. Четыре раунда по четыре минуты. Два означает два подхода к столам. Третий перерыв боксер должен был сидеть на ринге. Все должны были наблюдать ее на сцене. Некоторые думали, что два – это двухминутный перерыв. Не одна минута, как на Олимпийских играх, а две. Нет, два, как я уже сказала, это два раза за бой можно было подсесть к кому-нибудь за столик. А вот само время пребывания за столиком, как раз было тоже четыре минуты. В общем, запутать возможность была кого хочешь. Да и везде так. Вон в футболе, тоже когда-то было четыре, два, четыре. А теперь? Впереди играют то один, то два, и никогда три игрока. А ведь многие так и продолжают думать:

– У нас четыре – два – четыре. – Как в Бразилии. Нет, друзья мои, нет. Всё давно изменилось. И не только в городе, но и на Зоне. Там раньше вон… впрочем, не знаю, что там было раньше, может, там матрасы и наволочки шили, а сейчас добывают Зелёный Лёд. Да и сидели многие раньше не больше двадцати пяти лет. Сейчас уже никто не возвращается назад.

Далее, имя директора ресторана. А также имена тех, за чьим столом сидела Аннушка.

– Да дай ты ей слева! – кричали из-за стола, где только что сидела Аннушка. И кричали, естественно, ей. А с многих других столов кричали:

– Справа, справа дай ей! – Они кричали другой боксерше. Таких было больше. Почему? В прошлую пятницу эти гости как раз проиграли, сделав ставку на Аннушку. Теперь они хотели мести. Многие, чтобы не забыть свою ставку, делали ее кратной счету за стол. Обычно говорили:

– Зубрик раз! – Значит ставка столько же, сколько стоят холодные закуски на столе. Официант просто автоматически удваивал в счете стоимость. Или:

– Карский два!! – Означало ставку в размере двойной стоимости горячего.

– Фляки господарские!!! – Ставка равна всему счету, умноженному на три.

Кстати и фамилия владельца ресторана была Булгаков. Михаил Булгаков. Он и упростил систему ставок. Гость сразу понимал, сколько с него сегодня возьмут. А может, и не возьмут ничего. Более того, записать на ваш счет – счет на следующую пятницу. Вы придете, а уж все фазаны стоят на вашем столе. Были и такие, как Магомаев, придут, увидят накрытый стол, и говорят:

– Потрудитесь, пожалуйста, все убрать. И да:

– Теперь с новой строчки. Примите заказ. – Вот так сразу давали на чай свой предыдущий выигрыш. Молодцы. Но обычно такие жесты не превышали суммы в двести долларов. Самое большее – тысячи. При игре на большие деньги, деньгами никто не бросался. Больше всего директор боялся франта присвоившего себе легендарную фамилию:

– Грибоедов. – Этот Грибоедов так и сказал:

– Этот кабак будет носить мое легендарное имя.

– А именно? – спросил Булгаков, не решаясь, сам озвучить свою догадку.

– Грибоедов!

Михаил собрал почти все свои деньги, чтобы открыть этот великолепный кабак. А этот Грибоедов по пятницам делал ставку:

– На всё! – В первый-то раз официант, принимавший у него заказ, не понял. Решил уточнить:

– Зубрик раз! Карский два!! Фляки господарские три!!! – Всё сразу?! – ужаснулся официант.

– А чё тя так пугает, парень? – спросил Гриб. Так обычно его звали друзья и хорошие знакомые.

– Считать будет сложно, – ответил официант. – Я еще не окончил Московский Университет.

– Чё, насчет Бинома не фурычишь?

– Ка-какого Бинома?

– А у нас два их, что ли? – решил не ударить в грязь лицом Гриб.

В общем, кончилось тем, что официант побежал к Михаилу Афанасьевичу. Он сам не мог принять такую ставку.

– Какую именно? – спросил Булгаков.

– Он ставит на всё, – ответил официант Витя.

– Прошу прощенья, я не понял. Что значит: на всю еду?

– Я ничего не говорил про еду.

– Да? А про что ты говорил?

– Гриб хочет поставить на весь ресторан.

И тогда в первый раз Михаил Афанасьевич схватился за сердце.

– Что? – ухмыльнулся Витя. – Все, что было нажито непосильным трудом, вы надеетесь проиграть в один день? – Михаил хотел схватиться и за голову, но Витя остановил его движение.

– Бог, – сказал он, – и то создал Землю и всех, кто на ней почти за неделю. Так что не беспокойтесь: сегодня вы не проиграете.

– Думаешь, придется помучиться всю неделю?

– Больше. Гриб приходит только по пятницам. Это значит, семь ю семь?.. Сорок два дня. В общем, считайте сорок дней. А там уж, извините, финита ля комедия. Придется вам покинуть нашу грешную Землю навсегда.

– Ты выходные не считал, что ли? – спросил Михаил, надеясь немного оттянуть время принятия решения. Но Витя тут же спросил, не вдаваясь в подробности долбицы умножения, как сказал бы Левша:

– Так мне, что ему ответить? Принять ставку?

– Чем он отвечает?

– Содомом?

– Чем?!

– Он открыл тоже, свой ресторан.

– Где? В спальном районе?

– Нет, здесь, недалеко.

– Недалеко от чего? От Шириной Горы?

– Недалеко от Метрополя.

– И ему разрешили назвать его:

– Содом!

– Есс! Но случайно. Он написал в заявке, что, мол, хочу, чтобы было, как в сказке. Если где-то есть Амба, то в другом месте должен быть Садор. Хотел даже:

– Ссадор. – Но в мэрии, как обычно, ничего не поняли, и написали:

– Разрешаем. Содом – И приписка: – Так как хорошо хоть не Геморрой.

– Ну, хорошо, хорошо, – сказал Михаил. – Ибо Амба и Содом – это действительно одно и то же. Будем играть.

И Булгаков выиграл. Гриб принес закладную. Для перевода в полную собственность попросил неделю. А через неделю, в следующую пятницу, отыгрался. Потом опять та же канитель. Потом Булгаков проиграл. Тоже выдал закладную, как когда-то Лев Толстой на Ясную Поляну, и тоже попросил неделю для переезда. Но в пятницу отыгрался.

Спрашивается:

– Почему Гриб выигрывал?

Почему он выигрывал, если у Михаила была Аннушка? А вот как раз потому, что эта самая Аннушка просто на просто забывала разлить масло. Вот начинала вспоминать в последнем раунде, что ей делать:

– Проиграть или выиграть? – И как назло делала все наоборот. Это один раз наоборот. А другой – просто отправила соперницу в нокаут уже в третьем раунде. Как будто никогда и не слышала о договорных матчах. Как будто по-настоящему, просто хотела победить.

Ей потом сказал Витя:

– Если ты забываешь что-то, то помни хотя бы, что ты пьяная. А если ты пьяная – значит все не по-настоящему.

– И что дальше? – спросила дама.

– Дальше? А дальше это означает, что не надо бездумно молотить своего соперника. А надо думать:

– Что у нас сегодня? Пятница? Значит, что я должна сделать? Проиграть, или выиграть?

– Ну, а как я вспомню, что мне надо сегодня делать? Выиграть надо, или проиграть?

– Очень просто, – ответил Витя, официант, – ты просто вспомни:

– Разлила ты уже масло?

– Или еще нет! – радостно воскликнула Аннушка. И добавила: – Хорошо придумано, умно.

Но сегодня она забыла и это. Разлила она уже масло, или нет.

– Не могу вспомнить, – сказала она, садясь за стол к тем же самым гостям.

– Что именно? – спросил один из них, по имени Вася Коломенский.

– Та ни чё. Впрочем, извольте. Более того: вот, как скажете, так и будет. Хотите, чтобы я сегодня выиграла?

– Я не хочу, – сказал Петя Таганский. – Я уже поставил на Зойку. На твоего противника.

– Я поставил на Аннушку, – сказал Лёва Сибирский. И добавил: – Хочу, чтобы она выиграла.

– Ну, а ты, Вася? – спросила Аннушка.

– Я всегда за тебя, дорогая, – сказал Коломенский.