ч.2 Общая история половецкого народа

В этой части я изложу в очень краткой форме современную версию истории половецкого народа.

И это нужно для того чтобы вы уважаемый читатель, будучи введённым в курс изучаемого нами вопросов, и опираясь на этот «минимум» сведений далее уже самостоятельно смогли бы правильно понять те мысли и идеи что в отношении ПОЛОВЦЕВ в разное время высказывали разные историки (как иностранные так особенно и российские) в их извечных стремлениях переписывать и приукрашивать «священную российскую историю»

И тут я хочу привести так сказать для «затравки внимания» читателя большой отрывок их статьи Александра Березина «Сколько веков печенеги и половцы терзали Русь и почему власти им это позволяли?» https://naked-science.ru/article/history/pechenegi-i-polovtsy в той ее части где речь пойдет о половцах и сменивших их новых тюркских завоевателей Киевской Руси.

А сам А. Березин в присущей ему легкой и иногда ироничной манере повествования тем не менее удачно раскрывает ряд важных вопросов о половцах и их влиянии на историю Киевской Руси.

И когда вы ознакомитесь с ниже приведём текстом то тогда мы и перейдем уже к академическому изучению всех предварительно поднятых вопросов, связанных с половецким ханством.

Главное, что следует понять перед тем, как описывать этот народ – это то, что они сами называли себя совсем не половцами.

Последнее слово – русское их название, а сами степняки говорили про себя «кыпчак». Появляясь в русских летописях впервые в 1055 году, уже скоро они захватили огромный регион Северного Причерноморья, который стал частью того, что половцы называли Дешт и Кыпчак («Кыпчакская степь», сходно эти слова звучат на нынешнем крымскотатарском и на башкирском).

Карта «Кыпчактской степи»

Желтым отмечена область ДештиКыпчак, где расселились разные группы кыпчакских племен к XII веку / ©Wikimedia Commons

Однако впервые слова «Дешт и Кыпчак» зафиксированы еще хорезмскими письменными источниками около 1030 года, в момент, когда половцы, только покинув берега Иртыша, стали северными соседями Хорезма.

Конкретно половцами называли часть тюркоязычных племен, которые исходно проживала в Азии, в районе Иртыша. В 1050м они установили контроль над степью между ним и нижней Волгой, а затем появились и западнее ее.

Из русских источников не вполне ясно, чем их военные возможности отличались от печенегов – и те, и другие в основном действовали легкой кавалерией, предпочитая быстрые налеты долгим сражениям и затяжным осадам. Но при этом они достигали куда больших успехов, чем их предшественники и родственники печенеги.

Типичный стиль ведения ими боя описывается как долгое осыпание противника стрелами (с использованием мощных составных луков) вначале, последующая конная сшибка с копьями наперевес, с участием доспешных всадников.

Затем – в ходе рукопашной, с использованием сабель малой изогнутости, притворные отступления с целью растянуть боевые порядки противника, дать ему рассыпаться на местности. При этом сами степняки отходили одной волной, не растягиваясь.

Затем половцы поворачивались «все вдруг» на врага и бегство неожиданно превращалось в их наступление.

Венгерский король Ладислав I в бою с половецким воином. Хорошо видна часть лука степняка / ©Wikimedia Commons

По всей видимости, эти приемы не были свойственны их предшественникам, печенегам, или же они не умели применять их так же эффективно.

По крайней мере, на это намекают обстоятельства: если печенеги побеждали русские силы по летописям всего два раза, то половцы с самого начала, с первой же битвы, и довольно много раз разбивали большие силы русских.

В 1068 году войско хана Шарукана разгромило объединенные силы сразу трех ведущих русских князей на реке Альте, после чего на Руси вспыхнуло восстание.

Неудачное для русских сражение с половцами в представлении художника XIX века / ©Wikimedia Commons

Дело в том, что после убедительного поражения киевский князь Изяслав отказался вооружать из своих арсеналов киевское ополчение для повторного боя с половцами. Киевляне были возмущены, потому что победившие в полевом бою степняки активно грабили окрестности Киева, хотя и не пытались его взять.

Поэтому они, недолго думая, объявили на вече, что Изяслав больше не князь киевский, взяли из тюрьмы Всеслава Полоцкого (ранее его посадил туда Изяслав с братьями, в ходе межкняжеской борьбы), а Изяслава изгнали – тот смог вернуться только с большой поддержкой из иноземных войск.

Согласно первой новгородской летописи, в ноябре 1068 года ситуацию поправил князь Чернигова Святослав Ярославич. Защищая уже свои земли от половцев, он разгромил 120тысячный их отряд и пленил при этом хана Шарукана. На довольно длительное время половцы после этого прекращают крупные самостоятельные походы на Русь, а Шарукан – уже под именем Шарукан Старый – вновь возникает в летописях только в следующем веке. По всей видимости, то ли плен на Руси затянулся, то ли хан был вынужден дать заложников или какието серьезные обязательства, мешавшие ему воевать.

Но и это не длилось вечно. Мы не знаем, как именно Шарукан отошел от своих обязательств, но известно, что к 1090м годам соратники Мономаха так уговаривали последнего убить двух половецких ханов, с которыми он только что заключил союз и дал им в заложники своего сына:

«Князь, не будет на тебе греха: половцы всегда дают тебе клятву, и все губят Русскую землю, льют кровь христианскую, так что следует убить их раньше, чем те успели проявить коварство».

Похоже, Шарукан при выходе из плена клятву все же дал, но на какомто этапе перестал ее выполнять. Без такой клятвы его вряд ли оттуда бы отпустили, а с ней он не смог бы через десятки лет снова напасть на Русь.

В 1090х у половцев появились и новые успешные лидеры – Тугоркан и Боняк.

Эти двое со своими силами в 1091 году помогли византийцам уничтожить печенегов. Правда, после победы произошел акт геноцида – по византийским источникам были убиты все оставшиеся печенеги, включая женщин и детей.

Как писала недрогнувшей рукой византийская принцесса и историограф Анна Комнин «целый народ, считавшийся не десятками тысяч, но превышавший всякое число, с жёнами и детьми, целиком погиб в этот день».

Византийцы устроили бойню ночью, не уведомив половцев. Те, несколько шокированные высокой византийской культурой и нормами ведения войны, несколько занервничали. По версии Комнин, половцы заподозрили, что тоже самое сделают и с ними в следующую ночь. Поэтому отошли на север, где ввязались в войну с венграми, не вполне удачную. Но предприимчивые новые лидеры не унывали и решили в этот раз попытать счастья на Руси.

В 10921093 году кыпчаки вновь устроили больший поход, разбили русских на Стугне, в бою погиб один из князей Рюриковичей.

Серия поражений заставила русских князей временно прекратить междоусобицы и с 1103 года предпринять ряд походов против половцев глубоко в степь – как минимум до нижнего Дона.

Задача эта была чрезвычайно сложной. Половцы предпочитали, избегая крупных боев, отходить вглубь своей территории. Летнее солнце заставляло русских в степи нуждаться в воде, пешие армии не могли преследовать конных кочевников достаточно быстро, поэтому средний летний поход в Дешт и Кыпчак в норме срывался.

Чтобы решить проблему и облегчить ведение войны, князь Владимир Мономах решил начать походы в конце февраля – начале марта.

Без летней жары марш протекал не так тяжело, да и половецкие кони, не знавшие зернового корма (у степняков не было большого количества своего зерна), в этот момент имели наихудшее показатели физической формы.

Расчет оправдался: согласно «Повести…» в ходе весеннего похода 1103 года «у коней их не было быстроты в ногах».

И в 1103 году, и впоследствии традиционная тактика притворного бегства или просто отступления без больших потерь стала не срабатывать: в битве при Салнице (в глубине Дешт и Кыпчак) половцы после прямого удара русских в значительной части не смогли бежать и были уничтожены или пленены.

Несколько таких походов привели половцев в настолько тревожное состояние, что более сорока тысяч их воинов с семьями, во главе с ханом Атраком, сыном Шарукана Старого, откочевали аж в Грузию, где поступили на службу к местному царю Давиду Строителю. Попытки новых русских походов наткнулись на пустоту – вплоть до самого Дона они не могли нащупать никаких следов половцев.

С военной точки зрения методы Мономаха против степи оказались безукоризненными: ранняя весна действительно была ахиллесовым сухожилием жителей ДештиКыпчак, временем, когда они, не имея постоянных крупных городов и масштабного земледелия, не могли не уступать русской армии в возможностях.

Кыпчаки после Мономаха: забытые уроки

В этот период половцы были достаточно напуганы, чтобы избегать попыток самостоятельной борьбы с Русью. С ними была заключена серия династических браков. А затем русские князья периодически привлекали степных родственников для выяснения отношений со своими русскими родственниками – другими Рюриковичами.

Так продолжалось до 1170х, но, закономерно, не могло длиться вечно. Подросли новые поколения ханов, не сидевших лично в плену русских и не видевших устрашающих походов Мономаха и его братьев вглубь степей.

Хан Кончак, к тому же, нашел где-то мусульман, которые построили ему огромные стрелометные машины и некий «жидкий огонь».

Что это – понять трудно, но речь явно не о греческом огне. Надо сказать, что арабы XII века уже могли знать перегонный куб, а с ним создание зажигательных жидких смесей высокого качества – вполне решаемая задача.

И тем не менее, несмотря на частные успехи, типа разгрома Игоря из «Слова о полку Игореве», в целом даже с новыми технологиями половцы не преуспевали: русские разбили того же Кончака в полевом бою, и опробовать жидкий огонь на русских городах у него не вышло.

Битва при Хороле, 1184 год, в представлении художника прошлого века. В ней наемник-мусульманин, стоявший за производством жидкого огня у Кончака, был пленен русскими, да и сам хан, столь склонный к военно-технологическим инновациям, с трудом спасся

Причины были, вероятно, в большом опыте боев с половцами и том, что на службе у русских уже были князья половецкие, а также часть печенегов и иных тюркских племен (в частности берендеев, переселенных на земли Руси, в том числе на Владимирщине).

Так бы оно все и было, если бы не катастрофа. С востока пришли монголы, применившие совсем иные принципы ведения войны.

В отличие от кыпчаков, они напали на Русь зимой, пользуясь замерзшими реками как широкими дорогами для быстрого движения в глубину.

Еще больше дело усложняла любовь монголов к заходу в тыл противника, в том числе – небольшими отрядами, действующим вне связи с основными силами, а равно и фланговым ударам, и засадам.

К тому же они двигались сразу несколькими группами на разных оперативных направлениях. Выделив место, где противник был недостаточно готов к бою, они часто стягивали туда силы с других направлений (пользуясь своей более высокой подвижностью) и громили русских.

Другой их сильной стороной был обширный импорт технологий (и специалистов) из недавно завоеванного Китая. Те делали камнеметные машины, впервые давшие возможность кочевникам брать города, что уже позволяло им закрепить свою власть в завоеванных регионах.

Казалось бы, причем тут половцы, спросит читатель?

Ведь это уже эпоха монголо-татар?

Увы, школьные ярлыки на тех или иных народах часто вводят нас в заблуждение.

Потомкам Батыя досталось всего четыре тысячи монгольских воинов, и они вполне растворились в сотнях тысяч кыпчаков, которые и составили основной народ Золотой Орды.

Собственно, как видно из Кодекса Куманикус, сами половцы (куманы у западных авторов) и называли себя tatarlar, но, как ясно из того же кодекса, язык кыпчаков-половцев суть язык крымских татар.

К огромному сожалению для русских, кыпчаки усвоили у монголов новые приемы войны: движение по несколькими оперативным направлениям, быстрый маневр силами по фронту для удара по самому слабому звену, фланговые атаки и удары с тыла.

Русские научились у ордынцев тому же самому далеко не сразу: только к 1380 году они уничтожили крупное войско Орды, кстати, как раз внезапным фланговым ударом, в чисто монгольской (а теперь еще и кыпчакской) стилистике.

Но и это не решило проблему полностью. Даже после развала Орды надежных средств против быстрых набеговых операций кыпчаков, которых летописи перестали называть половцами и стали называть татарами, просто не существовало. К счастью, татары сами позабыли уроки монгольского вторжения и в основном отправлялись в набеги летом, а не зимой.

Это позволяло русским князьям не беспокоиться за русла рек и перегораживать путь на север засеками, проходы между которыми заполняли крепости.

За то время, что степняки преодолевали засечные черты, земледельцы мобилизовали свои армии, компенсируя меньшую мобильность защитными линиями.

Но и это не всегда гарантировало успех: еще в 1571 году силы Крымского ханства (кстати, его самоназвание Улуг Орда ве Дешти Кипчак) смогли выжечь предместья Москвы.

К счастью, прогресс артиллерии и строительства крепостей (а также технологий их штурма) у русских шел быстрее, чем у кыпчаков кочевников. Поэтому хотя бы крупные города и тот же московский кремль татары больше сами взять не могли.

Но это вовсе не значило, что проблема татар-кыпчаков – тех, что до монгола звали «половцы», была легкой. По неполным подсчетам только до конца XVII века одно Крымское ханство угнало из русских земель в качестве пленников-рабов почти два миллиона человек.

Это приблизительно равно численности населения центральной России того же XVII века.

Некоторые скажут, что десять тысяч пленных ежегодно – не так много. Но тут надо вспомнить, что кроме пленных были и убитые в деревнях и мелких городах, а с ними цифры потерь от кыпчаков были куда больше.

Крымских ханов трудно обвинять в этой политике.

Согласно современным исследованиям доходов их госбюджета, он в основном наполнялся за счет торговли этими рабами. Без них крымские правители были бы обычными скотоводами, неспособными позволить себе строительство мечетей, дворцов ханов и тому подобного.

Сожжение Москвы в 1571 году силами крымского войска / ©Wikimedia Common

Само крымское государство без массовой торговли русскими рабами было обречено на экономический коллапс, не могло долговременно и успешно существовать, что и проявилось явным образом в XVIII века, когда с кыпчаскими набегами наконец покончили.

Возникает законный вопрос: почему русские не покончили с существованием такой рабовладельческой зависимой государственности на протяжении долгих веков кыпчакских набегов?

Возможно, главной причиной было забвение опыта того же Мономаха.

Русскими походы в Крым предпринимались летом, под палящим солнцем и среди отравленных крымским татарами при отступлении колодцев.

Опыт Мономаха и братьев, шедших в поход зимой, перевозивших пехоту на ладьях по Днепру до максимально южной точки, чтобы избежать и летнего зноя, и долго марша, был забыт.

И это несмотря на то, что среди русских систематических находились люди, отмечавшие, что силы Крымского ханства после суровых зим предельно малы. И именно это лучший момент для нападения. Приведем известную цитату из Курбского (XVI век):

Татарский воин на картине европейского художника XVI века / ©Wikimedia Commons

«Бог пустил на татар нагайских зиму жестокую – весь скот у них пропал и стада конские, и самим им на лето пришлось исчезать, потому что орда питается от стад, а хлеба не знает; остатки их перешли к Перекопской орде, и там рука Господня казнила их: от солнечного зноя все высохло, иссякли реки; три сажени копали в глубину и не докопались до воды, а в перекопской орде сделался голод и великий мор; некоторые самовидцы свидетельствуют, что во всей орде не осталось тогда и десяти тысяч лошадей.

Тут-то было время христианским царям отмщать басурманам за беспрестанно проливаемую православную христианскую кровь и навеки успокоить себя и свое отечество; ведь они на то только и на царство помазываются, чтобы судить справедливо и оборонять врученное им от Бога государство от варваров.

Тогда и нашему царю некоторые советники… советовали и налегали на него, чтоб он сам… двинулся с великими войсками на перекопского царя, пользуясь временем, при явном божеском хотении подать помощь, чтобы уничтожить врагов своих старовечных и избавить множество пленных от издавна заведенной неволи. Но наш царь не радел об этом…»

В чем причина систематического невнимания московских царей к подобным советам?

Допустим, «Повесть временных лет» русские цари не читали, и опыт Мономаха от этого для них был знанием секретным до полной недоступности.

В конце концов, это норма, грешно требовать от политика знания истории. Но, как отмечает тот же Курбский, есть же еще советники.

Те, само собой, тоже «Повесть…» не читали и слово «Мономах» слышали только в контексте шапки, которая, по правде сказать, ни черта общего с историческим Мономахом не имела.

Но глаза и уши у них были, то есть, сообразить разумность весенних походов после суровых зим они могли. В чем же дело?

Нам трудно ответить на этот вопрос. Самое вероятное объяснение – к уводу в рабство десятка тысяч человек каждый год и гибели еще тысяч люди постепенно привыкают и перестают на них както реагировать.

Возьмем нашу эпоху: в США от выхлопных газов гибнет по 50 тысяч человек в год, а от выбросов электростанций – еще столько же.

Но Штаты не спешат запрещать уголь или ограничивать ДВСмобили.

Посмотрим на Россию: у нас от ВИЧ умирают двадцать тысяч в год. При этом в 2015 году страна свернула клинические испытания вакцины от ВИЧ только потому, что пожалела считаных миллионов долларов на такие испытания.

Так чем мы умнее или лучше царя Ивана Васильевича?

Скорее всего – ничем. Привычка к смертям и негибкость мысли успешно губят людей, что в XVI веке, что в XXI.

И пусть печенеги и половцы (даже после переименования последних в татар) в самом деле веками Русь терзали – но если бы не попустительство нас самих, это не могло бы случиться.»