Цитаты из книг автора «Владимир Бешанов»

Но в том-то и дело, что оборону не строили и обороняться никто не собирался: «Кто решался задавать вопросы об обороне на брестском направлении, считался паникером». И не только на брестском; ни окружные, ни армейские планы прикрытия создания тыловых фронтовых и армейских линий обороны не предусматривали.

С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указание вывести фронтовые и армейские управления на полевые командные пункты (их оборудование началось по приказу Тимошенко от 27 мая) – мероприятие, означающее, что пошли третьи сутки всеобщей мобилизации.

кстати, об огнеопасности, ввиду нехватки дизелей на Т-34 завода «Красное Сормово» устанавливался авиадвигатель М-17).

Поэтому непонятно, как БТ-7, выпущенный в 1940 году, оказался «устаревшей» и ограниченно боеспособной машиной, а его ровесник, немецкий Т-III – чудом современной техники. Между тем именно этой причиной обосновываются высокие потери в советских танках летом 1941 года

генерал Болдин пишет: «Да и что можно требовать от Т-26? По воробьям из них стрелять?» Значит, германские 20—37-мм пушки – это вершина конструкторской мысли, а десять тысяч «сорокапяток» на Т-26 – ни на что не годятся. Кстати, и на новейшем танке Т-70 образца 1942 года, который в советской литературе называют лучшим легким танком Второй мировой, стояла точно такая же 45-мм пушка образца 1934 года.

Послевоенные советские источники указывают, что в 1941 году для прорыва нашей обороны немцами «создавались значительные плотности сил и средств: 40–50 танков, 15–20 бронетранспортеров на километр фронта» – то есть в 1,5–2 раза меньше, чем предусматривали довоенные советские наставления.

«Военные поставки из России в Третий рейх, – писал немецкий исследователь Гильдебрант, – помогли преодолеть внешнюю зависимость Германии от сырья и продовольствия».

В тесном контакте работали НКВД и гестапо, для наведения немецких самолетов на польские объекты использовались радиостанции Минска.

Узнав о падении Варшавы, советский премьер В.М. Молотов направил телеграмму имперскому министру иностранных дел Риббентропу: «Я получил Вашу информацию о вступлении немецких войск в Варшаву. Я прошу Вас передать правительству Третьего рейха мои поздравления и приветствия».

Основной порок французской военной доктрины заключался в том, что стратегическая инициатива преднамеренно заранее отдавалась противнику.