Юрий Мнишек получил обещанные королем деньги. Правда, Сигизмунд прислал ему не 80 тысяч золотых, а только 40 тысяч. Но и это было хорошо. Часть средств ушла на выплату войскам и закупку всего необходимого для обоза. Армия готовилась к большому походу. А две тысячи пошли на организацию празднества.

Окрестные шляхтичи съехались в замок и у ворот были десятки карет. Всюду сновали разодетые слуги, и вино лилось рекой.

Казаки получили от принца особое угощение. Они славили Димитрия Ивановича и требовали начать поход.

Претендент на трон был особенно доволен ими. Посланцы с Дона привезли к нему московского дворянина Петра Хрущёва. А был он доверенным человеком самого Бориса Годунова. И Годунов отправил его на Дон с посланием против самозванца. Но казаки связали царского посланца и переправили его в Польшу. Здесь они передали его Димитрию Ивановичу.

Димитрий обрадовался этому и спросил:

– Где он?

– Дворянин Хрущёв в руках твоих слуг, царевич, – ответил донской наказной атаман.

Царевич посмотрел на секретаря Бучинского. Тот ответил.

– Пан Мнишек отправил его в пыточный подвал!

– Как? – вскричал Димитрий. – Зачем?

– Таков приказ пана Мнишека!

– Но привезли сего дворянина мне, а не пану Мнишеку. Давно он там?

– Один день и ночь, – ответил Бучинский.

– Проводи меня туда, пан Бучинский.

– Как прикажет, ваша вельможность.

Димитрий повернулся к казакам:

– А вам жалую сто золотых! И сегодня пить за мое здравие станете лучшие вина!

– Слава государю! – закричали донцы.

– Я всегда награждаю верных!

Димитрий вместе с Бучинским прошел в подвалы замка, где содержались осужденные воеводским судом преступники.

– Мне сие не нравится, пан Бучинский.

– О чем говорит его вельможность?

– О том, что Мнишек распоряжается моими людьми. Это пленник мой. И не воеводе решать его судьбу.

– Но мы во владениях воеводы, ваша милость. Мне и самому это не нравится.

– Пан Бучинский, я также кое-чего стою в предстоящей большой игре. И пусть пан Мнишек помнит, что без меня у него ничего не выйдет. А он хочет многого.

Они спустились по лестнице. Бучинский сделал знак страже и те открыли двери камеры.

– Прошу ваше высочество пройти!

Царевич вошел. Внутри царил полумрак.

– Факелы сюда! – приказал Димитрий.

Бучинский повторил приказ. Пространство камеры осветилось.

Петра Хрущова еще не пытали. Но с него содрали кафтан, шапку, штаны и сапоги. Он остался в одном исподнем¹⁷

Хрущёв был крупным коренастым мужчиной лет сорока, с сильными руками, привычными к сабле и копью. Его круглое лицо обрамляла окладистая черная борода.

Стража пинками подняла Хрущёва с соломенной подстилки.

– Встать!

– Наследник трона перед тобой!

Хрущёв поднялся. Он увидел царевича.

«Неужто, сам передо мной? – подумал дворянин. – Точно! Судя по приметам – он! Самозванец!»

– Я есть Димитрий Иванович, – сказал тот. – И я пришел к тебе, дворянин Хрущёв.

Дворянин, звеня цепями, неуклюже поклонился царевичу.

– Ты, как мне сказали, верный слуга Годунова?

– Я служу Руси, ваша милость. И коли Русь доверила корону Борису, то я его слуга.

– Хорошие слова, Петр Хрущев. Я уважаю смелых людей. И не хочу тебя мытарить в подвалах.

– Но я в железах, – Хрущев поднял руки.

– Но ты пока мой враг, Хрущев, и служишь узурпатору моего трона. И я могу предложить тебе присягнуть мне. Тогда отношение к тебе изменится.

– Ваша милость предлагает мне службу?

– Ты русский, а я сын Ивана Василевича. Я твой законный государь. Станешь мне служить, Хрущев?

Дворянин опустился на колени перед Димитрием.

«С чего мне хранить верность Годунову? Много он дал мне за мои прежние заслуги? И с чего мне отдавать за него голову?»

– Так что скажешь, Хрущев?

– Готов служить моему законному государю! И готов сказать тайное!

Царевич обернулся к сопровождавшим его. Видали? Как он ловко все провернул. Его враг стал сразу его другом, и так будет и на Москве!

Он сказал:

– Говори! Говори, Хрущев.

– На Москве знают, что царевич в Литве собирает войска. Но Годунов не считает сие опасным.

– Вот как? – спросил самозванец.

– Он не верит в твою, государь, силу. И потому гарнизоны западных крепостей Годуновым не усиливались.

– И с чего это Годунов такого низкого мнения обо мне? – голос самозванца дрожал от негодования.

– Дак говорили Борису, что де нет у тебя, государь, осадной артиллерии и не взять тебе ни одной крепости по границам.

Осадной артиллерии у самозванца действительно не было. Но Димитрий и не рассчитывал на штурм крепостей. Его армия для такого слишком мала.

– Я полагаюсь не на пушки, Хрущёв! Моя сила в моих людях! Они окажут мне помощь и без пушек!

– Оно так, мой государь, – склонил голову Хрущев.

– Расковать! Из подвала перевести в крыло для слуг. Содержать под стражей, но с почтением!

– Да, государь! – ответил Бучинский…

***

Секретарь спросил Димитрия:

– Зачем ваша милость его отпустила? Неужели верите ему?

– Дело не в том, пан Велимир. Он человек Годунова и если станет служить мне, то делу моему от того большая польза будет.

– А если он изменит?

– Для того я ему пока полной веры и не дал. Но, думаю, он станет служить мне верно!

– А что скажет пан Мнишек?

– С паном Мнишеком я сам поговорю. И, не стоит забывать, что казаки привезли сего пленника мне, а не пану Мнишеку.

– Как прикажет, мой господин.

– А что новый шляхтич, пан Велимир?

– Нильский?

– Да. Как он устроился в твоей хоругви?

– Он мне не шибко нравится, государь.

– С чего это? Не можешь ему простить его умение рубиться на саблях?

– Это не то, государь. Не думаю, что он добровольно пожелал служить твоему делу.

– Но многие идут ко мне из шляхты совсем не из желания мне помогать. Они хотят почестей и золота. Чем Нильский хуже остальных?

Бучинский пожал плечами. Пусть решает сам царевич…

***

Пан Велимир Бучинский принял Нильского в отряд с большой неохотой.

– С чего, пан поручик, решил присоединиться к нам?

– Пану кавалеру, я не понравился?

– Пан поручик, не ответил на мой вопрос.

– Но я ответил на вопросы царевича.

– Пан станет служить под моей командой. И я хочу знать, что пану здесь понадобилось?

– Хочу помочь принцу занять трон, который ему положен по праву рождения! – ответил Нильский. – Такой ответ пана удовлетворит?

– Но пан более не будет поручиком гусарской хоругви. Нынче пан просто боец моего отряда. Пан это понимает?

– Да.

– Странно, пан. У князя Замойского пан имел положение. Быть поручиком его надворной хоругви весьма почетно. Здесь многие отдадут полжизни за такое положение.

– Готов служить пану Димитрию и на таких условиях.

– Ради Димитрия Ивановича?

– Ради него и ради панны Елены.

Бучинский нахмурился еще больше. Этот шляхтич слишком наглый. Говорит откровенно и ничего не боится.

– Но панна Елена не для вашей милости, пан поручик.

– А для кого она?

– Я давно заприметил панну. И я оказал уже услуги принцу. Он отдаст Елену за меня!

– А что она?

– Я не понял пана.

– Что она сказала на сие? – спросил Нильский.

– А пану до того есть дело? – грубо спросил Бучинский.

– Конечно, есть, если и я имею интерес до панны!

– Пусть пан направит свой интерес в иную сторону. При дворе пана воеводы Мнишека много красавиц.

– Вот как? Так отчего же пану самому не воспользоваться своим советом?

Бучинский зарычал от бешенства.

– Я уже сказал, пану поручику, что имею виды именно на панну Елену.

– Но отчего я не могу иметь виды на панну? Разве панна дала слово вам?

– В том нет нужды! Но я, Велимир Бучинский, потомственный шляхтич имею виды на панну Елену.

– Но и я, Ян Нильский, потомственный шляхтич, имею виды на панну Елену. И готов с ней говорить про это! И пусть панна Елена сделает выбор!

– Выбор уже сделан! – сказал Бучинский.

– Кем? Вами?

– Пан знает, кто есть панна Елена? Она под покровительством пана царевича.

– Но я стал служить царевичу.

– И причина тому – панна?

– А если так? Что скажет, пан?

Бучинский не ответил и только посмотрел на Нильского с ненавистью. Этот взгляд говорил о многом…

***

Панна Мнишек во время парадного обеда заметила Нильского, хоть он и сидел на значительном расстоянии от неё. Она позвала к себе Марту. Служанка приблизилась.

– Чего изволит панна? – тихо спросила она.

– Ты видишь пана Яна?

– Я давно его приметила.

– Найди возможность передать ему мое приглашение.

– Куда панна изволит его позвать?

– В мои покои, – прошептала Марина.

– Панна…

– Я сказала – в мои покои.

– Как угодно панне.

– Пусть он придет туда через час.

– Через час?

– Да.

– Я передам.

Марта ушла.

Димитрий Иванович заметил, что панна Мнишек о чем-то шепталась со служанкой.

Он сидел рядом.

– Панна куда-то торопится? – спросил он.

Она посмотрела на самозванца.

– Я не могу долго сидеть за столом, пан Димитрий.

– Но скоро будет фейерверк.

– Я слишком устала, пан Димитрий.

Самозванец ухмыльнулся.

– Но я прошу панну остаться. Свет очей моей панны заставляет меня сесть на коня. И скоро мне идти в поход. А если я больше не увижу панну?

– Пан Димитрий забывает, что пока он не мой муж.

– Пан Димитрий многое видит, моя панна.

Юрий Мнишек, который находился по правую руку от царевича, спросил:

– О чем вы спорите, дети мои?

Марина ответила:

– Пан царевич желает видеть меня здесь.

– А ты намерена нас покинуть, дочь моя? – спросил воевода.

– Я слишком устала, отец.

– Но сегодня особенный день, дочь моя.

Марина вынуждена была согласиться с отцом…

***

Велимир Бучинский не нашел ту, кого хотел найти. Панна Елена не явилась на праздник. Шляхтич стал переживать и отыскал глазами Нильского. Тот был среди гостей. Блистал новым красным колетом, французского покроя. Значит он не с Еленой. Это хорошо, но вот где она?

Подойти к царевичу и спросить его напрямую – где его сестра? Но сейчас не место и не время для этого. Ведь официально они не родственники…

***

Марта подошла к Нильскому со спины и проговорила:

– Пусть пан не обращает на меня внимания. Я скажу ему то, что мне приказали передать.

– Кто приказал? – тихо спросил Нильский.

– Моя панна.

– Но кто ваша панна?

– Та, о ком пан так часто вспоминает. И панна через час будет ждать пана…

Марта прошептала шляхтичу место встречи…

***

Нильский вышел из зала. Марта уже его ждала.

– Пусть пан следует за мной.

– Вы служите панне Мнишек? – спросил он.

– Тише, пан. Не стоит называть имен. Вы и так знаете, кто моя госпожа.

– И мне идти за вами?

– Конечно, пан. Раз моя панна выделила вас…

***

Но пану Нильскому не суждено было встретить панну Мнишек. Впрочем, он от этого совсем не расстроился. В коридорах, где его оставила Марта, он встретил панну Елену, которая была переодета мужчиной.

– Пан кавалер!

– Моя панна!

– Пан шёл к другой?

– Я думал, что иду к панне.

– Пан не говорит правды.

– Я честен с панной. Мне передали, что меня ждет женщина, и я сразу вспомнил про мою панну. Но только здесь я увидел, что это Марта.

– Пан шёл к другой, но встретил меня, – прошептала она.

– Панна Елена! Не могу поверить глазам, – сказал Ян. – Вы здесь!

– Я перед паном. И пан прижимает к себе мое тело.

– Это так. Не могу поверить. Неужели это не сон?

– Пусть пан идет за мной. Для нас приготовлено ложе. Сегодня я стану принадлежать пану.

Она увлекла его за собой…

***

Панна Мнишек улучила момент и после танца с Димитрием спросила его:

– Что это значит, пан?

– Панна желает знать, отчего она здесь со мной? Но я раб моей панны.

– Не стоит, Димитрий. Скажи мне, чего ты хочешь?

– А ты, Марина?

– Я стала твоей и стала не по любви.

– И что с того? Я не первый у тебя. И ты никого и никогда не любила кроме себя самой.

– Но мой отец помогает тебе из-за меня. Я должна стать твоей женой и лишь на этом условии он с тобой. А кто ты без него?

– Я Димитрий, сын Ивана Московского!

– Брось! – прошипела она. – Не нужно мне твоих сказок. Ты не родня московским великим князьям.

– Но твой отец признает меня Димитрием Ивановичем.

– Признает. Но не верит в твое царское рождение. Впрочем, ты сам знаешь это.

– Больше я не бедный проситель, Марина, – жёстко сказал самозванец. – И сейчас я нужен твоему отцу! Больше чем он мне. Все его надежды на будущее связаны со мной. Я уже знаю себе цену.

– И чего пан хочет от меня?

– Я хочу тебя.

– С чего это? Пана царевича не устраивает Марта?

– Марина, я знаю, что ты страстная женщина, и я хочу знать тебя такой. Ведь меня влечешь именно ты. Ты. А не московский трон.

– Пан шутит? – спросила Марина Мнишек.

Таким она никогда его не видела.

– Я не шучу, моя панна. Я хочу стать твоим мужем!

– Но неужели пан…

– Да, Марина! Я искренне хочу получить тебя в жены!

– После того как пан наденет корону. Только после того.

– Но свою страсть панна покажет мне сегодня. Сейчас.

– Пан не в себе.

– Марина. Я сказал свое слово, – Димитрий крепко сжал руку Мнишек.

– Мне больно, пан.

– Сегодня ты моя, – горячо прошептал самозванец. – И ты подаришь мне такую же ночь, какую подарила тому шляхтичу.

– Пан!

– А если нет, то я не стану принимать участие в планах отца моей панны. Пусть Мнишек ищет иного царевича.

– Пан не посмеет!

– Все в руках моей панны. Пусть панна покажет, на что она способна.

– Это плохой путь, пан!

– Почему плохой? Он даст мне то, что я хочу получить перед походом.

– Пан настоящий варвар, как и все московиты! Так не добиваются женщины!

– Но я получу небольшой задаток от моей панны. Ты же любишь, когда мужчина добивается своего?

Мнишек поняла, что иного пути у неё нет…

***

В ту ночь осуществились желания многих людей.

Пан Ян Нильский провел ночь с панной Еленой и окончательно стал её рабом.

Панна Елена также была сражена страстью Нильского, и поняла, что сделала свой выбор.

Самозванец получил от Марины Мнишек то, чего хотел. Она показала ему, как умеет любить. И он сам стал рабом панны Марины и был готов на все ради того, чтобы она стала его женой…

***

Панна Мнишек узнала иного Димитрия Ивановича. И он приятно удивил молодую женщину.

– Марта, ты была права.

– Права, моя панна?

– Я говорю о царевиче Димитрии.

– Вы поняли, что он не слаб на поле любви? – усмехнулась доверенная служанка.

– Да. Думаю, что он не окажется слабым и в деле войны.

– Он добудет для вас корону, моя панна…