Мажордом провел гостя через переход к рыцарскому залу, в котором стояли изваяния королей и воевод, рыцарские доспехи, а под сводами укреплены древки со старыми знамёнами.

– Перед вами, пан Ян, рыцарский зал славного самборского замка. Многие из этих пыльных знамен реяли над хоругвями в боях с османами и татарами.

Нильский остановился перед статуей Стефана Батория и отдал дань уважения великому королю, который столь много сделал для величия Польши.

Мажордом провел Нильского через зал в полутемный длинный коридор, слабо освещенный факелами. Посланец великого гетмана понял, что его ведут запасным ходом. Очевидно, пан Валевский не хочет делать его визит достоянием обитателей замка.

– Пан Владислав нарочно повел меня этим ходом? – спросил Нильский.

Валевский согласился.

– Но меня все равно видели. И о моем визите узнают.

– Это так, пан Ян. Но узнают не сразу.

– Я нежеланный гость в замке. То мне понятно.

– Пан коронный гетман не сильно любит нашего воеводу, пан Ян. Приязни между ними нет. А я лишь выполняю свой долг. Может пан воевода и не станет скрывать от общества визит пана. Но то решать пану воеводе.

– Я совсем не держу обиды на пана мажордома.

– А вот и покои моего господина.

Валевский показал на двери, перед которыми стояли два вооруженных охранника.

– Я доложу о вас.

Мажордом исчез, но вскоре вернулся.

Нильского пропустили в богато украшенный приёмный покой воеводы. Там были три человека. Сам воевода сандомирский Мнишек, его дочь панна Марина и молодой человек в синем расшитом серебром польском кунтуше.

–Пан Нильский от его вельможной милости коронного гетмана Ржечи Посполитой Яна Замойского к пану воеводе! – громко провозгласил мажордом и пропустил Нильского.

Юрий Мнишек был мужчина плотного сложения, роста среднего в плечах широкий. Он строго посмотрел на шляхтича.

Нильский на хороший прием и не рассчитывал, он понимал, что пан воевода сандомирский и пан великий гетман, посланником которого Ян являлся, недолюбливали друг друга. Но Мнишек, вдруг, сменил гнев на милость. Его суровый взгляд смягчился.

– Пан! – воевода позволил молодому офицеру подойти.

Ян приблизился и поклонился.

– Поручик гусарской хоругви его королевской мосци Ян Нильский! Посланец великого гетмана!

– Я воевода Мнишек! Пан имеет пакет от великого гетмана?

Нильский еще раз поклонился и передал пакет. Мнишек принял его и сказал шляхтичу.

– Рад видеть посланца великого гетмана Речи Посполитой, – вельможа сломал печати.

Нильский видел, как на него смотрит панна Мнишек и второй пан в роскошной одежде. Шляхтичу пока их не представили, но пан Ян хорошо понимал, кто стоит перед ним.

Воевода вытащил письмо и прочитал его. Его лицо стало суровым. Тон письма был более чем резок. Он поднял глаза на Нильского:

– Пан гетман запрещает нам собирать войска? Но я писал пану гетману! Он получал мои письма?

– Того я знать не могу, пан воевода, – ответил Нильский.

– Неужели пан коронный гетман не понимает? – продолжил Мнишек. – Неужели он не видит выгод сего дела? Он командует войсками Речи Посполитой!

– Не мне о том рассуждать! – ответил Нильский. – Я только посланец коронного гетмана!

– Прости меня, пан, – сказал воевода Мнишек. – Обидеть не хотел. Вот перед тобой царевич Димитрий Иванович.

Мнишек представил шляхтичу самого самозванца. Нильский поклонился. Царевич улыбнулся и сделал шаг к шляхтичу. Затем он протянул ему руку.

– Рад знакомству, пан.

Нильский ответил на рукопожатие.

Роста Димитрий был небольшого, гораздо ниже самого поручика, но был широк в плечах, и талии почти не имел. На круглом его лице не было ни усов ни бороды. Подле носа царевича росли две большие бородавки. Это портило его лицо, но открытость и доброжелательность сразу убирали негативное восприятие внешности царевича.

– Царевич Димитрий Иванович, наследник русского трона! – продолжал воевода. – Он сын царя Ивана. И его величество Сигизмунд Третий, наш король, соизволил оказать принцу поддержку.

– Вы, пан, как слуга коронного гетмана, не сочувствуете моему делу? – с улыбкой спросил Димитрий. – Это так?

– Я только служу князю Замойскому, пан царевич. Я поручик гусарской хоругви. Персона не великая. Выполняю приказы.

– Так молод и уже поручик? – спросил самозванец, хотя ему было не больше лет, чем самому Нильскому.

– Мой господин отметил меня. Хотя я недостоин сего высокого отличия.

– И скромен! Не желаешь ли, пан, служить мне? – спросил Димитрий. – Я верну себе трон моего отца! И тогда смогу вознаградить верных.

– Простите, ваша милость, но у меня уже есть господин.

– Так, пан, отказывает царевичу? – вмешалась в разговор Марина Мнишек. – Пан, не желает служить во имя чести?

– Марина! – строго одернул дочь Мнишек. – Простите её, пан поручик.

Марина была одета с роскошью, в парчовое платье с позументом и кружевами. В её волосах сверкала жемчужная сетка.

Ян много слышал про эту амбициозную панну. Она совсем не была красавицей. Тонкие губы, вытянутое бледное лицо, длинный нос. Глаза её горели недобрыми огоньками и были готовы испепелить Нильского.

– Так, пан, не ответил, – настаивала она.

– Я слуга коронного гетмана, милостивая пани! – ответил Нильский с поклоном.

– Марина! – снова вмешался Мнишек.

Его дочь сумела быстро оценить Нильского. Статный с приятным лицом, с девичьим румянцем на щеках, с модными завитыми усами, он выгодно отличался от «царевича».

«Какой, однако, красавец, – думала Марина. – Вот сего шляхтича можно иметь в своих фаворитах».

Высокий и красивый шляхтич сразу очаровал её. А Марина Мнишек привыкала получать то, что ей нравилось.

– Так пан отказывает мне? – она снова пошла в «атаку» и отмахнулась от отца.

– Панна, изволит о чем-то просить? – спросил Нильский. Хотя он прекрасно понял Марину.

– Пусть, пан поручик, присоединится к войску принца. Димитрий идет воевать за святое дело, – откровенно высказалась она.

– Если бы я не дал слово шляхтича и присягу моему князю, то непременно согласился бы с панной! – Нильский поклонился Марине.

– К вам обратилась с просьбой Марина Мнишек! – произнесла она торжественно. – Я выделяю не каждого!

Мнишек с гордостью посмотрел на дочь.

«Истинная царица! Она достойна занять трон Московии. Моя Марина рождена для величия!»

Димитрий примирительно похлопал Нильского по плечу.

– Завтра мы с воеводой приглашаем пана в лагерь нашего войска.

На том аудиенция у воеводы и кончилась. Юрий Мнишек и принц Димитрий покинули покой. Но вниманием Нильского завладела панна Мнишек.

– Пану уже выделили комнату в замке? – спросила она.

– Нет, милостивая панна. Я только прибыл в Самбор.

– И сразу к моему отцу? Впрочем, это видно по вашему дорогому, но пыльному платью, пан поручик.

– Прошу прощения у милостивой панны.

Нильский снова поклонился.

– Я сама подберу покои для пана поручика. Покои достойные кавалера благородного рода.

– Прошу меня простить, милостивая панна, но я роду не знатного. Я лишь слуга князя Замойского. Я не столь высокого рода как панна.

– Вы шляхтич по виду, пан Ян. А что до знатности…, – она сделала паузу и продолжила. – А что до знатности, то я смогу поднять пана высоко.

– Достоин ли я внимания панны?

Мнишек прикоснулась к его подбородку своими тонкими и красивыми пальцами.

– Достойны, пан кавалер…

***

Нильский слышал о том, кто такая Марина Мнишек. Она была горда и многим женихам отказала, хотя сотни девиц в Польше и Литве почли бы за счастье выйти замуж за сих кавалеров. Но Марина мечтала о короне. Он верила, что рождена повелевать. Она ждала достойного кандидата на свою руку.

– Пан кавалер, должен почувствовать гостеприимство дома Мнишек.

– То большая честь для меня, милостивая панна.

– Пан Валевский! – Марина позвала мажордома.

– Милостивая панна! – мажордом склонился перед Мариной.

– Размести, пан, сего кавалера в покоях, про которые знаешь.

– Как прикажет панна! – еще раз поклонился Валевский.

Он провел поручика к тому крылу в замке, где размещалась знать, а не мелкие шляхтичи и офицеры.

– Сии покои знак высокой милости, пан, – сообщил Валевский. – Панна Мнишек выделяет не каждого. Пан понимает меня?

– Не могу понять с чего мне такая честь, пан мажордом. Я прибыл от князя Замойского и потому на хороший прием не рассчитывал.

– Но панна Мнишек отметила, пана кавалера. И через панну высокий жребий коснется и его.

– То для меня загадка, пан мажордом.

– Все скоро прояснится, пан кавалер.

Нильский познакомился со своими покоями. Комната была разделена на две части высокой ширмой, расписанной яркими красками. Мебель дорогая – столы с витыми ножками и резные стулья с львиными головами на подлокотниках. За ширмой роскошная большая кровать с перинами и подушками.

– Пусть пан кавалер располагается. Я прикажу слугам принести ваши вещи.

– У меня их мало, пан мажордом. Все приторочено к седлу моего коня.

Валевский поклонился и ушел. И не успела за ним закрыться дверь, как в комнату с другой стороны вошла панна Мнишек.

Шляхтич никак не ожидал её увидеть так скоро.

– Пану нравится? – спросила она.

– Роскошно, милостивая панна.

– Здесь есть второй ход, пан кавалер. И сие весьма удобно.

– Панна говорит…

– Я говорю об удобстве для пана кавалера. Ведь пан любит женщин?

– Панна смущает меня.

– Не верю, пан. Вы смущаетесь? Вы избалованы вниманием женщин. Я вижу это, пан кавалер. И в замке Мнишек у вас не будет в них недостатка. Спать на такой кровати одному – кощунство.

Марина помогла Яну разместиться в роскошных покоях и оставила его. Слуги принесли его вещи и доложили, что с конем пана все в порядке.

Но как только Нильский переоделся, в двери его комнаты постучали. Он не успел ответить, как щелкнул замок, и в комнату вошла молодая девушка лет 17-ти.

Она была в сиреневом плаще с капюшоном поверх простого платья. На ней не было украшений кроме сережек с изумрудами. Но, впрочем, украшения девушке были не нужны. Её собственная красота и юность были лучшими сокровищами, коими одарила её сама мать природа.

Стройная и гибкая, с высокой грудью, прелестным личиком и большими глазами. Она влетела в комнату и, увидев, Нильского, остановилась.

Шляхтич поклонился.

Она помолчала несколько мгновений.

– Пан? Простите. Я вас не знаю.

– Ян Нильский, гусарский поручик надворной хоругви князя Яна Замойского! – представился шляхтич.

– Елена, – она назвала лишь имя.

– Рад знакомству с панной!

– Простите, я не знала, что комнаты сии уже заняты.

– Меня поселили здесь менее часа назад, панна. Но если сии покои ваши, то…

– Нет, нет. Они не мои. Моя комнатка в другом крыле замка, пан поручик. Простите еще раз и разрешите мне удалиться.

– Как прикажет, панна. Но панна пришла сюда не просто так?

– Я бывала здесь втайне от остальных, пан. И пусть пан сохранит мой секрет.

– И панна знает тайну второй двери? – Нильский указал на другой вход.

– Знаю, пан. Но я не стану вас беспокоить, пан.

– Панна не беспокоит меня. Я рад такой встрече.

– Простите меня, но я должна покинуть вас, пан Ян.

– Но могу я надеяться встретить панну еще раз?

– Пан желает видеть меня?

– В том вина самой панны. Панна так красива…

– Пан знает кто я?

– Панна назвала лишь имя. Но могу сказать, что панна достойна имени Елена. Как та царица, ради которой началась троянская война.

– Пан прибыл надолго?

Нильский ответил утвердительно. Теперь он здесь задержится.

– Тогда возможно мы и встретимся.

После этого девушка исчезла из комнаты. Но спустя пять минут в двери снова постучали.

«Неужели она вернулась?»

Стук повторился.

Ян сам впустил нового посетителя. Это был его знакомый еврей Рафалович.

– Рафалович сразу пришел к пану, ибо слышал, как пан сразу добился успехов.

Нильский не понял еврея.

– Каких еще успехов, пан Рафалович?

– Как же, пан кавалер! Только прибыли в замок! Только прибыли и уже сама панна Мнишек подыскивает вам покои! То дорогого стоит, не будь я Рафалович! Дочь воеводы выделила вас.

– Панна Мнишек оказала мне честь, – согласился Нильский.

– Впрочем, старый Рафалович сие знал и до этого. И Рафалович принес вам новое платье, пан кавалер.

Еврей щелкнул пальцами и двое слуг внесли в комнату тюки.

– Простите, пан купец, но я не хочу покупать новое платье.

– Так пан еще не видел, что Рафалович ему принес. А как пан увидит, то и сразу захочет купить.

Еврей развернул первый тюк и показал шляхтичу отличный французский колет алого бархата с золотым галуном и роговыми пуговицами.

–Пусть пан потрогает бархат! Это райское наслаждение. Какова ткань? Что скажет пан?

Нильский отметил, что колет хорош.

–И новомодные штаны для пана кавалера из такого же бархата с бантами. Из самой Франции, пан кавалер. А кружева, пан? Какие кружева принес вам старый Рафалович.

Нильский благодаря щедрости князя Замойского имел в кошеле 500 злотых. И вскоре двести из них перекочевали в кошель Рафаловича.

Колет, штаны, сорочка с кружевами, сапоги и модные туфли с пряжками, короткий плащ и шляпа с пером: были разложены на кровати шляхтича.

– Как хорошо звенит золото, пан кавалер. В этом замке мне не часто приходится слышать этот волшебный звон. Мелкая шляхта все желает получить в долг.

– Так и я из мелкой шляхты, пан купец.

– Я не имел в виду пана кавалера. Разве пан мелкий шляхтич? Рафалович не хотел сказать того. Это было бы обидно для пана кавалера.

– А, пан купец, знает всех в замке? – спросил шляхтич, после того как еврей пересчитал золото.

– В замке несколько сот слуг, пан. Да множество шляхты съехалось. Да наемники принца Димитрия. Новых людей много, но кое-кого старый Рафалович знает. Кто интересует пана?

– Я встретил девушку.

– Девушек здесь много.

– Её имя Елена. Но это все, что я знаю. Она божественно красива.

Рафалович всплеснул руками.

– Пан в замке не больше часа, а узнал столь много! А я говорил пану, что женщины здесь особенные.

– Но я не узнал кто она, пан Рафалович. Я встретил её случайно. Она вошла в эту вот комнату, и удивилась, увидев, здесь меня.

– И пану запомнилась девица?

– Её трудно не запомнить. Меня как громом ударило.

– И пан желает знать кто она?

– Желаю. Она рода незнатного, судя по платью.

Еврей хохотнул в ответ.

–Сия Елена, пан, прибыла в замок вместе с принцем.

–Что? – не понял Нильский.

–С принцем Димитрием Ивановичем. Она из его свиты.

–Значит… Значит она…

Лицо шляхтича залила краска. Он подумал, что это любовница царевича. Вот почему она так свободно гуляла по замку. Но купец поспешил его разубедить.

–Нет, пан. Она не любовница принца. Сия девушка чиста как майская роза.

–Не понимаю, пан Рафалович.

–Так старый Рафалович все объяснит пану кавалеру.

–Если они прибыла в свите принца Димитрия, то неужели он не обратил внимания на такую красоту?

–Как можно, пан кавалер? Елену заметили все.

–И царевич любит её?

–Любит, – ответил Рафалович.– Но принц Димитрий любит Елену не как простую девушку, пан кавалер.

–Вот как? Пан купец меня заинтересовал!

–Сие страшная тайна, пан кавалер. Но! – еврей поднял вверх указательный палец правой руки. – Но про сие знают все.

– Пан купец говорит загадками.

– Сие знают все, но притворяются, что не знают, пан кавалер. Эта девушка сестра принца.

– Что?

– Димитрия Ивановича.

– Не могу вас понять, пан купец. Но я никогда не слышал о том, что с принцем прибыла и дочь царя Ивана.

– Она не дочь царя, пан кавалер. И потому здесь она дочь дьяка из Московии именем Ждан Порошин. Елена принята при дворе как дочь Порошина. Но всем ведомо, что она дочь московского дворянина Отрепьева.

Нильский все понял. Она сестра самозванца! Родная сестра! Но Юрий Отрепьев принял имя Димитрия Ивановича и не мог признать Елену.

– Сей Ждан Порошин беглый из Московии. Говорят, царь Борис приказал его пытать. Но дьяк ушел в Литву. И вот он при дворе принца. И Димитрий попросил его признать Елену дочерью. Ей надобно официальное положение при дворе воеводы Мнишека.

Нилський обрадовался:

– Это просто отлично, пан купец. Вы принесли мне хорошие вести и я не жалею о потраченных деньгах!

– Пан так радуется тому, что девица сестра принца?

– Я радуюсь, что она мне ровня, пан купец. Стало быть, я смогу ухаживать за панной.

– Пан?

– Я могу ухаживать за панной Еленой.

– Пусть пан забудет про сие.

– Это еще почему? – спросил Нильский. – Она не княгиня и я могу просить руки этой девицы. Я шляхтич.

– Что пан говорит? – удивился еврей. – Пан только раз и видал сию девицу. И говорит об узах брака?

– И что с того?

– Но сие опасно для пана.

– Опасно? – удивился Нильский. – Я не богат, но я хорошего рода. И брак со мной не поруха для чести дочери дьяка Порошина. Иное дело, когда девица царских кровей.

– Дело не в крови, пан поручик. У девицы есть воздыхатель.

– Воздыхатель? При её красоте это неудивительно, пан купец.

– Но это весьма преданный воздыхатель.

– И кто он? – спросил Нильский.

– Пан Велимир Бучинский.

– Я видал сего пана. И не уступлю ему.

–Возможно, – согласился Рафалович. – Хотя пан Бучинский забияка известный. И мастер рубиться на саблях. Но главная опасность для пана кавалера не в нем, а в панне Мнишек.

–В панне Марине? Но она нареченная невеста принца.

–И что с того? – усмехнулся еврей. – Вы прибыли от его милости коронного гетмана, пан кавалер.

–Это так, – согласился Нильский.

–И думали сразу уехать?

– Как только получу ответ от воеводы для моего господина князя Замойского.

– Но пан изменил мнение, увидев Елену? – спросил еврей.

– Это правда, пан купец.

– Так я скажу пану, что для того она здесь и оказалась. Елену направили сюда не случайно, пан кавалер. Но она лишь оружие панны Мнишек.

– Но панна Мнишек гораздо выше меня по положению.

– И что с того, пан? Панна Марина не собирается замуж за пана поручика. Но она уже скоро напомнит пану о себе.

– Скоро?

– Панна Мнишек не любит ждать.

– Пусть бы напомнила про себя панна Елена.

– И это может быть, пан кавалер.

– Что пан сказал? Неужто сие правда?

– Эк, пана кавалера зацепила девица.

Нильский действительно был любимцем шляхтянок при дворе Замойского. Но такой как панна Елена он никогда не видел.

– Она не могла не зацепить, пан купец. Это богиня, а не женщина.

Рафалович понял, что шляхтича не хотят сразу отпускать из замка. Слишком быстро все складывалось. А купец не верил в случайности в самборском доме Мнишека. Кое-кто сразу понял, как заставить сего пана задержаться. Этот ради красивой шляхтянки способен на многое.

Еврей попрощался и покинул покои Нильского.

«А это интересно. Затевается интрига. Старому Рафаловичу стоит понаблюдать за сим паном. И старый Рафалович сделает это!»