Цитаты из книги «Синдром Джека-потрошителя»

Лондон, 1888 год. Бедный квартал Уайтчепел – пристанище эмигрантов, пусть даже образованных и мудрых, путешественников, бродяг, преступников и проституток. Тут серо, тут душно, тут туманы. И через эти туманы ходит он – зверь, который охотится. Он прячется под покровом темноты, ему нравится не ночь, а раннее утро, которое для людей двадцать первого века – время сна, а для людей девятнадцатого – канун пробуждения. Но какой он? Современные художники рисуют его высокой загадочной фигурой в длинном плаще, цилиндре, да еще и с тростью. Это, конечно, очень загадочно – и столь же невероятно. Впрочем, современных художников можно понять. Джек-потрошитель – давно уже не убийца. Он – прообраз всех маньяков, таинственный, не пойманный. Он – существо без плоти, имени и земной истории, практически демон, и его демонизируют все кому не лень.

Семья – это лучший поводок, самый крепкий и вместе с тем самый мягкий.

кровь очень тяжело удалить, окончательно – почти невозможно.

в привычном ритме города, пусть и быстром, но все же монотонном, разум словно засыпает, и многие действия выполняются на автопилоте.

Детям многие воспоминания кажутся яркими, потому что воспоминаний у них немного. Их память – это чистый лист, и каждый новый опыт, каждое «впервые» кажется невероятным, почти магическим событием. Но возраст делает свое дело, воспоминаний накапливается все больше, и они теряют цвет. Пресыщенность уничтожает ощущение чуда. «Впервые» встречается все реже, а при знакомстве приходится сосредоточиться, чтобы неимоверным усилием воли запомнить лицо и имя собеседника, да и то с первого раза получается не всегда.

серийные убийцы с холодным умом гораздо опасней, чем те, которые легко впадают в животную ярость.

ты и сам понимаешь, что выжидание второго убийства для кого-то означает статистику, а для кого-то – мучительную смерть.

никто не будет без крайней необходимости кричать: «Маньяк!» Потому что маньяк – это газеты, это паника среди людей, это, в конце концов, способ спугнуть преступника.

Если бы эту несчастную проститутку хотели убить ради органов, ее бы никто никогда не нашел. Тину просто вывезли бы в лес, вырезали все, что можно, а потом закопали среди сосен. Она была одна, ее смерть никого бы не опечалила – и Дмитрию было страшно даже думать о таком абсолютном, всепоглощающем одиночестве.

Именно. Обычно при покупке органов у таких… неблагонадежных граждан, скажем так, им платят от силы десять тысяч рублей, не долларов.