Александр отвечал на вопросы спокойно и ровно, он прекрасно знал протокол допроса, сам ведь когда-то такие проводил, потом уже переключился на собеседования. Сколько лет прошло с тех пор, как он уволился из полиции? Он давно перестал считать. Сейчас опыт помогал, Александр не раздумывал над вопросами, скрывать ему было нечего, и он позволил себе отвечать автоматически.

Его мысли были далеко от этого кабинета и от женщины, сидевшей напротив него за столом. Он уже знал, что случилось: Лана, его Лана, устроила промышленный теракт! Когда ему сказали, он не поверил, не рассмеялся даже, а разозлился. Погибли люди, серьезно поврежден один из корпусов, а Ярцев решил в шутники податься! Но потом Александру предъявили доказательства, и он вынужден был признать, что других подозреваемых действительно нет. Они были и не нужны, слишком уж явно все указывало на Лану.

Именно она написала код, активировавший бомбу. Она была в лаборатории в то время, когда шла работа над программой, – указания на это сохранились и в журнале регистрации, и на видео. Да и чип ее тогда еще работал, так что сомневаться, где она была и действительно ли она появилась на записи, не приходилось.

Было тяжело, но Александр понимал, что, споря с собой и замыкаясь в тупом упрямстве, он лишь потеряет время. Он вынужден был признать, что виновата Лана, и сосредоточился на том, чтобы вычислить ее мотивы и свои ошибки.

Не было ни того, ни другого. Он верил ей – с первого дня до последнего. Он, в прошлом детектив-профайлер, а ныне киберпрофайлер отдела безопасности одной из крупнейших компаний мира! Он ни разу не заподозрил неладное. Либо он сошел с ума, либо что-то все-таки нечисто…

– Кто стал инициатором ваших отношений? – монотонно спрашивала Карина.

Они были давно знакомы. Сначала учились вместе, потом работали, потом спали… Или не совсем в таком порядке, уже и не вспомнить. Они остались друзьями, Карина порой консультировалась с ним при совсем уж сложных случаях. Но сейчас она просто убрала их дружбу куда-то в прошлое, в память, удалила, как ненужный файл. Карина была безупречна, иначе никто не позволил бы ей вести это дело. А она хотела: если ей удастся поймать промышленную террористку, ответственную за трагедию такого масштаба, ее карьеру ждет не взлет даже, а телепортация сразу на вершину.

– Я, – коротко ответил Александр.

– Было ли у вас ощущение, что она намеренно пытается получить ваше расположение из-за вашей должности?

– Нет.

Лана не пыталась его соблазнить. Куда там, все было, скорее, наоборот! Александр помнил ее искренний восторг, когда ее все-таки взяли на работу в «ЗАСЛОН». Для интернатской девочки, еле-еле вырвавшейся из бедности, это означало огромные перспективы, шанс наконец-то изменить свою жизнь к лучшему. Александр видел, что понравился ей еще при первой встрече, не меньше, чем она ему. Но на свидания Лана упорно не соглашалась, опасаясь, что служебный роман загубит ее репутацию.

Александр не настаивал, выждал пару месяцев, пока у нее не закончился испытательный срок. Заодно и себя проверил: если бы мысли о ней исчезли сами собой, не было бы никакого приглашения не свидание.

Но время шло, Лана все еще нравилась ему, и приглашение последовало. Она не была красавицей – да та же Карина легко затмила бы ее. Но в Лане чувствовалась какая-то наивная честность, открытость миру, непобедимое желание жить… Профайлера, который знал о людях больше, чем ему хотелось бы, это подкупало. От Ланы он попросту заряжался верой в лучшее и желанием двигаться дальше.

Она была настоящей. А теперь все указывало на то, что не была.

– Кто из вас стал инициатором первого полового контакта?

– Полового контакта, серьезно? – не выдержал Александр. – Ты и мужу своему такое говоришь? «Геннадий, не хотите произвести половой контакт»?

– Не хами, – поморщилась Карина. – Я понимаю, что у тебя паршивое настроение, но не нужно сваливать его на меня. Для начала необходимо убедиться, что ты ничего не знал и не был ее сообщником.

– Так проверьте меня на детекторе и покончим с этим!

– Профайлер твоего уровня уделает любой детектор, и ты об этом прекрасно знаешь. Алекс, ты же понимаешь, насколько все плохо? Я сама хочу поскорее перевести тебя из подозреваемых в свидетели, потому что тогда ты поможешь нам ее найти. Пока с этим почти по нулям.

Лана действительно исчезла. Взрыв уничтожил систему наблюдения в корпусе, поэтому невозможно было отследить, куда она направилась. Их единственной зацепкой было социальное такси – да и то непонятно, какое именно. После теракта многие были напуганы, люди разъезжались, в подходящий промежуток времени стартовало четырнадцать машин. И даже если Лана была в одной из них, она давно уже могла уйти очень далеко от финальной точки маршрута.

Ее универсальный чип, выданный ей на время до операции, был уничтожен. Смартфон она тоже заблокировала, хотя такую архаичную технику в принципе куда сложнее использовать, чем церефоны. Каждый ее поступок становился новым доказательством вины… И даже этого Александру было недостаточно.

– Я все равно не верю, что это сделала она.

– Вот уж не думала, что ты у нас такой нежный возлюбленный, – снисходительно усмехнулась Карина.

Хотела задеть его? Напрасно. Забыла, должно быть, годы их совместной работы… пришлось напомнить. Александр смотрел ей в глаза до тех пор, пока она заметно не покраснела. Лишь после этого он снова заговорил.

– Дело не во мне и не в том, как я отношусь к Лане. Дело в ней. Кто-то организовал высококлассный, почти безупречный теракт. Лана работала в «ЗАСЛОНе» тестировщицей, до этого она только училась с недолгими стажировками. Не пойми меня неправильно, она умна и потенциал у нее огромный. Но пока это именно потенциал. Ей двадцать три года, а за счет того, что воспитывалась она в интернате, жизненного опыта в два раза меньше, чем должно быть в этом возрасте. Она могла написать код. Но установить бомбу? Или даже достать бомбу… То, что мы живем вместе, сейчас и недостаток, и преимущество. Я знаю, чем она занималась в свободное время.

– Но она заблаговременно удалила себе чип, – напомнила Карина. – Очень удобно, чтобы избежать слежки!

– Она потеряла глаз, – холодно указал Александр. – И могла погибнуть. Не думаю, что это было частью зловещего плана.

Карина больше не спорила с ним, но и соглашаться не спешила. Она делала вид, что ее интересует только пейзаж за окном. За прошедшие годы она изменилась даже меньше, чем предполагал Александр.

– Ты что-то скрываешь, – указал он. Вопросом это не было. – Что еще известно полиции? У вас есть какое-то доказательство вины, которое объясняет эту гребаную бомбу?

– Да. Но тебе о нем знать не положено.

– Как подозреваемому. Как свидетелю можно. Так что давай уже покончим с формальностями, присвоим мне нужный статус и перестанем терять время.

– Есть протокол…

– Карина!

Она сдалась. Но он знал, что так будет. Карина наконец посмотрела на него и признала:

– Дело не только в твоей девочке. Мы подозреваем, что она была всего лишь исполнительницей на вашем предприятии. Сам теракт спланировал и организовал кое-кто другой… Куда более опасный, чем твоя малолетка, Алекс.

– И кто же?

– Асто́р.

* * *

Такси привезло ее в Александровский сад. Лана понятия не имела, почему выбрала именно это место. Какие координаты вспыхнули в памяти, такие и ввела… Наверное, чтобы запутать след: отсюда можно было уйти куда угодно.

Но она никуда не ушла. Она бродила по дорожкам, по зеленым аллеям, пока слезы не высохли. Она старалась взять себя в руки и понять, что делать дальше. Плана по-прежнему не было… Она ведь даже не знала, что именно произошло на предприятии!

Это можно было выяснить: Лана нашла на одной из площадок бесплатный новостной стенд. В такое время поблизости никого не было, это спасало ее от косых взглядов. Лана отыскала нужное сообщение за пару секунд, оно сейчас лидировало во всех топах.

– Сегодня утром в одном из корпусов научно-технического центра «ЗАСЛОН» произошел мощный взрыв, – доверительно рассказывала камере юная журналистка. – Наши источники в полиции на условиях анонимности сообщили нам, что это был акт промышленного терроризма. Имя подозреваемой уже известно, она объявлена в федеральный розыск…

И снова изображение Ланы, на этот раз не одно. Снимок из личного дела и фотография из больницы, уже с повязкой на месте левого глаза. Интересно, откуда изображение? Саша передал?

Саша поверил?..

От этого было больнее всего, хотелось развернуться и бежать, но Лана заставила себя остаться на месте и добыть больше данных. Трое погибли. Сорок восемь человек в больнице, пятеро в критическом состоянии. Разрушены лаборатории, уничтожены серверы, кровь, и смерть, и разруха… А над всем этим – имя Ланы, которая тоже сегодня могла умереть.

У нее не осталось сил сопротивляться. Нужно было искать того, кто ее подставил, а она не могла, опускались руки. Лана забрела на самую дальнюю из известных ей аллей – туда, где зелень с тенями, где не видно посторонним. Она нередко сюда приходила, когда становилось плохо… То прежнее «плохо» по сравнению с ее нынешним положением казалось издевкой. Ее считают убийцей, а сама она наверняка обречена на смерть, чтобы окончательно скрыть следы того, кто это устроил…

Так что апатия на какой-то миг победила – а потом Лана почувствовала запах. Нежный аромат белых пионов, которого здесь никак быть не могло и никогда не было. Она легко уловила его, Лана и раньше тонко распознавала запахи, а после того, как она лишилась глаза, эта способность лишь усилилась. Врачи сказали – компенсация за то, что обозримый мир стал в два раза меньше.

Лана не просто заметила этот аромат, она его прекрасно знала. Так пахли не живые цветы, для которых теперь был не сезон, а духи, которые подарил ей Саша пару месяцев назад. Ее духи! Лана не готова была принять аромат за галлюцинацию, потому что это была бы самая нелепая галлюцинация в мире, она искала источник.

Пусть и не сразу, но она нашла журавлика. Зеленого бумажного журавлика, затерявшегося среди листвы. Фигурку оригами, сделанную ею, в этом и сомневаться не приходилось. У Ланы почему-то все журавлики получались кривыми: одно крыло больше другого. Кого-то другого это заставило бы сменить хобби, но Лана под беззлобные насмешки Саши пыталась снова и снова.

Теперь один из таких кривокрылых бумажных журавликов наблюдал за ней из зарослей. Взяв его в руки, Лана почувствовала новую волну аромата пионов – похоже, духами сбрызнули плотную пористую бумагу, и та с легкостью сохранила запах.

Этого журавлика сделала Лана. Но она совершенно точно помнила, что не делала его… Вернее, она не помнила, как делала его, как пропитала духами, как принесла сюда. Все указывало на нее, кроме ее собственной памяти.

В другое время это напугало бы ее, а теперь давало надежду. Странности страшны, когда они могут пошатнуть привычный мир. Но если мир рухнул, остается только надежда.

Поэтому Лана без сомнений развернула журавлика, надеясь увидеть на бумаге записку, намек, что угодно, поясняющее эту катастрофу… Но текста не было, как не было и рисунков. Под ноги Лане выпал лишь крошечный рекламный чип, дающий право на скидку 10 % в магазине