Читать книгу «Последний выход Матадора» онлайн полностью📖 — Влады Ольховской — MyBook.
image

Ярослав всегда был силен. Природа щедро одарила его, ему не раз говорили, что он похож на викинга, и он прекрасно знал, что это правда. То, что досталось ему при рождении, он еще и развил тренировками. Он уделял этому не так много времени, как Леон, но мог за себя постоять. Как и все сильные люди, он не понимал, какое удовольствие вообще способно приносить причинение боли слабым.

А вот Ирэн это прекрасно знала. Теперь сложно было сказать, что манило ее больше: популярность или власть над чужими жизнями. Но останавливаться она не собиралась! Сварить в кипятке заживо, снять шкуру, выколоть глаза и засыпать раны перцем – это было лишь малой долей того, до чего додумывалась «хрупкая девочка». Даже Ярославу, взрослому мужчине и бывшему солдату, иногда приходилось ставить видео на паузу, просто чтобы перевести дух. А Ирэн делала все это, ее не останавливали ни отчаянные вопли животных, похожие на плач младенца, ни кровь, заливавшая ее руки и одежду. Судя по комментариям в сети, одни ее любили, другие – ненавидели, но все смотрели, кликали на ее видео снова и снова. Этим толпа была виновна не меньше, чем сама Ирэн! Лучшее, что могли сделать люди, – не поощрять это, не добавлять ей просмотров, жаловаться на нее сразу, не глядя. Сделать ее занятие бессмысленным и не приносящим доход. Так нет же, они внесли свой вклад в ее популярность…

Ярослав от просмотра этих видео никакого удовольствия не получал. Будь его воля, он бы вообще забыл их, как страшный сон! Но он занимался расследованием. Леон попросил его изучить ролики и разобраться: мог ли убийца вычислить, кем была Ирэн, по ее видео? Или он использовал какой-то другой метод?

Пока Ярослав не получил от этого ничего, кроме тошноты, усталости и бессильного чувства ярости. Ирэн была бессердечной – но не безмозглой. Она учитывала все, она ничем себя не выдавала. Как бы ни был гениален ее убийца, из этих роликов он ничего бы не почерпнул. Ее ведь многие хотели найти – а справился только один.

Под конец он все-таки отважился и запустил запись смерти самой Ирэн. Полиция, естественно, давно уже удалила оригинал из Сети – но все, что попадает в интернет, мгновенно становится бессмертным. Эту дрянь тут же растащили на копии, и найти ее было куда проще, чем уничтожить.

На этой записи Ирэн уже не была самоуверенной хозяйкой жизни. Она тряслась, как трехмесячный котенок, с которого она когда-то сняла шкуру, она рыдала и пыталась что-то сказать, но ей мешала трубка, закрывавшая рот. Когда началась казнь, Ирэн выла так, что Ярослав вынужден был выключить звук. Он не смотрел на нее, он смотрел по сторонам. Может быть, убийца оставил в кадре какую-то вещь? Или он появится в отражении? Но нет, так бывает только в кино. Этот тип знал, что делает, не хуже, чем Ирэн.

Закончил Ярослав только поздней ночью. Не было смысла так спешить, его никто никуда не гнал, но ему самому хотелось поскорее покончить с этим. Он не брался сказать, как долго эти образы будут его преследовать.

Выключив компьютер, он подошел к окну и посмотрел на спящий город. Отчаянно хотелось закурить, но он сдерживался. Нужно просто поехать домой – и сразу в душ. Попытаться смыть с себя то, что смыть нельзя…

Его взгляд опустился вниз, на парковку перед зданием. В такое время она уже пустовала, сам Ярослав ею больше не пользовался: после того, что случилось с его машиной возле ресторана, он предпочитал платить за охрану на паркинге. Так что он ожидал, что площадка и вовсе окажется пустой.

Но одна машина там все-таки была. Да еще и какая-то старая развалюха, таких Ярослав здесь давно не видел! Сначала это показалось ему забавным, а потом он вспомнил рассказ Леона о том, как на него напали какие-то молодчики из древнего «Мерседеса».

Леон тогда не стал скрывать, что с ним случилось, сразу сообщил. А вот Ярослав так и не упомянул про случай возле ресторана. Сперва это показалось ему неважным – подумаешь, подростки хулиганят! Потом – неуместным. Да и нападение на Леона больше напоминало какую-то неудачную шутку…

Но вот и третий случай. То есть, ничего преступного пока не произошло. Но машина на парковке очень уж походила на ту, которую описывал Леон!

Ярославу не обязательно было спускаться туда. Он мог из паркинга сразу выехать на другую улицу, и из машины на парковке его бы даже не заметили. Но он устал за этот день – как за целый месяц каторжных работ. Поэтому потенциальная слежка со стороны непонятно кого раздражала его больше, чем когда-либо.

Он понимал, что поступает опрометчиво. Сейчас – глубокая ночь, свидетелей на улице мало, никто ему не поможет… Но все это почему-то казалось неважным и несущественным. Ярославу нужно было выместить на ком-то злость, появившуюся в душе из-за просмотра роликов Ирэн.

Поэтому, спустившись на первый этаж, он сразу направился к парковке. Он издалека видел, что в машине кто-то есть. Ну точно, это слежка, отсюда можно разглядеть, горят ли окна в офисе!

Это еще больше разозлило его, и он поспешил к машине. В голове вдруг мелькнула шальная мысль: а что, если в него выстрелят? Вот прямо сейчас! С такого расстояния невозможно промахнуться, да и спрятаться ему негде. Это будет бездарная смерть, достойная премии Дарвина!

Но человек, сидевший в машине, не выстрелил. Вспыхнули фары, ослепляя Ярослава, взревел мотор, и машина сорвалась с места, спеша к пустым улицам. Спустя пару секунд Ярослав остался на парковке один, разглядеть автомобиль он так и не сумел, но уже решил, что об этом Леон точно узнает.

* * *

– Сериал же есть такой, – заметил Леон. – Забыл, как называется… Про то, как маньяк убивал только преступников.

– Я знала, что ты вспомнишь, – кивнула Анна. – И любой, кому будут говорить о том, что у нас тут, возможно, серийный убийца, избавляющийся от преступников, будет вспоминать этот сериал и судить ситуацию по нему.

– Но так нельзя?

– Я вообще не рекомендую судить жизнь по голливудщине.

Леону до сих пор было сложно поверить, что они докопались до правды – хоть в каком-то ее проявлении. Он доверял интуиции Анны и сразу допустил, что она может оказаться права. Но когда дошло до дела, признать, что существует серийный убийца такого рода, что он охотится уже много лет – и остается незамеченным… Не слишком ли это сложно?

А с другой стороны, если учесть все детали, ситуация получается не такая уж дикая. Пока им удалось вычислить только три убийства с промежутком примерно в два года. Жертвы не были знакомы и метод убийства не очевидно одинаковый. Когда происходило новое преступление, шумиха вокруг предыдущего успевала улечься, да и дела эти вели разные следователи.

Так что да, серийный убийца мог укрыться от полиции, но вот его мотив…

– Что, считаешь, что благородство серийного убийцы – это только задумка Голливуда? – усмехнулся Леон.

– Именно так я и считаю. Если даже этот сериал разобрать на составляющие, так будут одни штампы. Главный герой – плохой парень, который, как может, старается быть хорошим. Он любит свою семью, но не умеет сопротивляться своей темной страсти. И все же убивает он только плохих, да и от этого стремится избавиться. А еще он умеет грустить, радоваться, сопереживать, любить и далее по списку, его главная мечта – жена, дети и домик в ипотеку. Да, я смотрела эту муть, и у меня остался только один вопрос: при чем тут вообще серийные убийцы?

– Это всего лишь шоу для развлечения, – напомнил Леон.

– Вот именно. А у нас – настоящее расследование, которое не стоит судить по примеру шоу. Маньяки-мстители действительно существовали. Но их мотивация имеет ту же природу, что заявление насильника о том, что жертва сама его спровоцировала. Основа – «я имел право убить», остальное – условности.

– Что-то мне подсказывает, что настоящие маньяки-мстители не такие напомаженные, как в Голливуде.

– Это «что-то» не ошибается.

После разговора с Ингой Арташовой они вернулись в дом Анны, чтобы разобрать предоставленные им документы. Леон подумывал заехать еще и в офис, но решил, что Ярослав со всем справится сам. Ему сейчас не хотелось оставлять Анну одну: расследование становилось все более серьезным.

Теперь они работали в библиотеке. Точнее, Анна возилась с компьютером, а Леон лениво просматривал многочисленные распечатки Арташовой, не особо надеясь найти в них что-то ценное.

Анна повернула ноутбук к нему, чтобы он смог рассмотреть фотографию молодого человека – смуглого, полуголого, покрытого таким слоем татуировок, что их оказалось куда больше, чем свободной кожи. Взгляд у молодого человека был удивленный и растерянный, будто он вообще не понимал, что его снимают.

– Педро Родригес Фильо, – представила Анна. – Он же – Матадор. Вот тебе пример реального «убийцы убийц», а не голливудской помадки с запахом ванили. За свою жизнь убил больше семидесяти человек.

– Солидно! – присвистнул Леон.

– Сам он, однако, утверждает, что убил больше сотни, но с семьюдесятью все более-менее ясно. Вот это куда более реальный пример того, за кем мы охотимся, чем киногерой. Хотя что-то общее с сериалом у него есть… Так, отвлеченно. У киношников, насколько я помню, маньяк стал маньяком, потому что искупался в крови матери – достоверность прямо зашкаливает.

– Зато драматично и зрелищно. А в реальности что?

– В реальности у Фильо было два фактора, которые вполне могли повлиять на его дальнейшую судьбу. Один из них – это генетическая предрасположенность. Его отец был буйным и агрессивным. Второй фактор вытекает из первого: еще до рождения Фильо его отец так сильно избил мать, нанося удары в том числе и по животу, что младенец появился на свет с травмой головы. В случае с тем, кого мы ищем, тоже наверняка есть некое изначальное условие… То, что заставило его выбирать именно преступников.

– Хорошо хоть со мной не сравнила! Я, считай, тоже немало времени посвящаю охоте на преступников, хотя с профессиональной точки зрения не имею к ним отношения.

Это было шуткой лишь наполовину. Сейчас Леон не мог сказать, что его так уж терзает груз прошлого. Но не мог он и закрыть глаза на все те годы, когда старший брат твердил ему про «дурную кровь». Когда, взрослея, постоянно слышишь, что у тебя есть все шансы стать чудовищем, радости это не добавляет.

Да и потом, Леон начал замечать в себе кое-что… настораживающее. Когда он преследовал преступников, он испытывал определенный азарт. Его порой не пугало то, что привело бы в ужас любого другого человека. Это ли не повод задуматься?

Но каждый раз, когда это начинало всерьез его беспокоить, он напоминал себе, что Анна присматривает за ним. Да она первой заметит, если что-то пойдет не так! Ну а Дима с его мнением может не выпендриваться. Он, конечно, врач – но на его способности к психоанализу это никак не сказывается.

Вот и теперь Анна бросила на него укоризненный взгляд:

– Не сравнивай себя с серийными убийцами, сколько можно тебе повторять? Поверь мне, какие бы мелкие вспышки радости от охоты ты ни ощущал, ты понятия не имеешь, что такое жажда убийства.

– Ты так во мне уверена?

– Больше, чем в себе самой. Тот же Фильо с детства отличался агрессией. Это взрослые учатся такое скрывать или хотя бы маскировать. Детей читать проще… Он был готов убить в тринадцать лет, просто не получилось, сноровки не хватило. А так у него было все просто: повздорил с родственником – попытался запихать под пресс. Ты хоть раз пытался Диме шею свернуть? Подозреваю, что поводы он давал.

– Не смешно, – сухо отметил Леон. – Ну, подраться я был не дурак в любом возрасте…

– Подраться и убить – не одно и то же. Фильо сумел убить уже через год. Прямо посреди улицы, на глазах у толпы взял ружье и застрелил заместителя мэра. И уже тогда он начал оправдывать себя. Есть такие убийцы, которые сразу выстраивают для себя четкую мотивацию и с ее помощью оправдывают себя, освобождают от грехов и не терзаются муками совести, свойственными некоторым другим преступникам.

– Чем же четырнадцатилетний пацан мог оправдать убийство мэра?

– Заместителя мэра, но не суть. Тем, что этот самый заместитель обидел отца Фильо, обвинив в преступлении, которое тот не совершал. Папаню уволили за то, что он якобы крал продукты из школы, где числился охранником. Фильо был о своем родителе невысокого мнения, но с таким обвинением не согласился и решил проблему радикально. Потом он, кстати, успел пристрелить охранника, который на самом деле крал продукты.

– Значит, уже в детстве этот Фильо сел…

– Не сел, – покачала головой Анна. – Забыла сказать тебе: все это имело место в Бразилии примерно в семидесятых годах. Там отношение к преступлениям и законам иное, даже если речь идет об убийстве. Фильо убил двух человек и сумел скрыться в трущобах, его не поймали. Даже само его прозвище Матадор – по-русски получается красиво. Но полностью оно звучит как «Педриньо-Матадор», что можно перевести как «Петя-Убийца». Короче, даже к тому, что он пристрелил двух взрослых мужчин, отнеслись с легкой насмешкой.

С насмешкой, которая наверняка поощрила самого Фильо, Леон видел, к чему она клонит. Но по-настоящему важным здесь было другое… Мальчишка убил – неловко и глупо. То, что он не попался, можно считать дурным везением, никакого особого таланта у него не было.

И это нормально для первого убийства. Вопрос в том, как его совершил нынешний маньяк и как сумел остаться незамеченным.

– Значит, ты считаешь, что наш Матадор агрессивен, почти как Фильо? – спросил Леон.

– Матадор, значит… Ладно, пусть будет так. Но давай без «наш», меня право собственности на этого упыря не прельщает. Да, я более чем уверена, что он агрессивен. Из трех смертей, о которых нам известно, только смерть Алекса Арташова не была долгой, он, по мнению экспертов, был без сознания, когда его убивали. Но, по сравнению с другими, это раннее убийство, Матадор еще не набрался опыта и боялся иметь дело с сопротивляющейся жертвой. Да и Алекс Арташов был физически сильнее, чем Ирэн или Артур Мотылев. Но дальше убийца не сторонился причинения боли и насилия.

– Короче, по аналогии с Фильо мы узнали, что он псих, – вздохнул Леон. – Радость-то какая!

– Мы узнали не только это. Думаю, как и у Фильо, у него было непростое детство.

– Почему это?

– Из-за его фиксации на травмах горла. Это никак не связано с теми преступлениями, которые совершили его жертвы, – кроме Мотылева, который задушил свою жертву, но сходство не стопроцентное. Значит, это у Матадора что-то связано с горлом, удушением или утоплением.

С ней, как всегда, сложно было спорить, да Леон и не собирался.

– Почему ты решила, что с ним что-то случилось именно в детстве? – уточнил Леон. – Может, позже!

– Выше вероятность. Детская память – самая чистая, соответственно, и отпечаток, оставленный в ней, будет самым ярким. Матадор агрессивен, как Фильо, но он куда умнее и сдержаннее. Фильо-то особо не заметал следов, он просто умело пользовался тем бардаком, который творился на улицах. Убежав из дома после убийств, он пацаном сумел отвоевать себе место среди уличных банд. Это стратегия боевого пса: вижу цель – атакую цель. Но Матадор живет в совсем других условиях. Он чувствует ярость, которая способна его погубить. Поэтому он сдерживается во время подготовки к преступлению и внимательно выбирает себе жертв. Возможно, даже с надеждой, что убийство преступника будут расследовать не так тщательно! Но, добравшись до жертвы, он дает себе волю. И если проследить цепь убийств Арташов-Ирэн-Мотылев, можно увидеть, что Матадор становится все более жестоким. Он уже не остановится, он ведь даже не знает, что мы вышли на его след – полиция по-прежнему ищет того, кто отомстил насильнику. Но даже если бы он знал… он не смог бы остановиться.

В какой-то момент Леону захотелось отказаться от этого дела, передать его полиции и забыть. Не потому, что он действительно оправдывал Матадора или боялся его – вот уж чего не хватало! Просто, вопреки всем словам Анны, Леон боялся найти сходство между собой и убийцей. Это сразу обесценит все, чего ему удалось достигнуть…

Он отогнал это наваждение. В сомнениях нет смысла, нужно действовать. Это Дима верит, что серийных убийц не так уж много, а значит, Анна точно не права. Здесь они наткнулись на нечто совершенно особенное.

– Так что будем делать? – спросил Леон.

– Для начала я хочу поговорить с Чихушей.

– С кем?..

– С Антоном Чеховским, – улыбнулась она. – Это следователь, который ведет дело Мотылева. Он не дурак, умеет свободно мыслить, ему можно доказать, что эти преступления связаны. Поддержка полиции нам не помешает! К тому же, без него я не выйду на следующий уровень.

– Какой же?

– Я нашла три убийства, но это наверняка не все. Раз в два года – слишком мало. Я хочу, чтобы Чихуша просмотрел полицейские отчеты и нашел другие убийства, которые могут быть связаны с Матадором. Это план номер один. А план номер два – узнать, что связывало уже известных нам жертв, кроме очевидного. В мире в целом и в Москве в частности очень много преступников, не получивших достойного наказания – увы! Но Матадор почему-то выбрал именно этих троих. А ведь их преступления не были на виду, нужно было постараться, чтобы все выяснить! Получается, он выбрал их до того, как все выяснил. Как? Почему?

– Узнать это будет сложно.

– Вне всяких сомнений. Но когда нас с тобой это останавливало?

У нее все было просчитано, однако иначе и быть не могло. Похоже, Матадор, сам того не зная, задел Анну за живое. Она ведь выследила Мотылева и почти добилась его ареста! А Матадор опередил ее и увел добычу у нее из-под носа. Она, конечно, не признается в этом, но работать будет в два раза усердней.

Леон не сомневался – если она не разберется в этом деле, никто другой точно не справится. Сейчас он должен был помочь ей – и уж точно не отвлекать…

Поэтому он так и не рассказал ей про свой недавний разговор с Яриком, обнаружившим ночную слежку. И про проколотые шины. И даже про нападение. По сравнению с тем, чем занималась сейчас Анна, это казалось ничтожной проблемой, не заслуживающей ее внимания. Леон уже не сомневался, что это не происки титана вроде Юпитера, а возня какой-то мелкой шпаны. Причем связанная не с расследованиями дел маньяков, а с Леоном и Ярославом – следовательно, с их фирмой.

Это какие-то конкурентные разборки, не больше. И прекратить их Леон был намерен самостоятельно, не впутывая в это дело эксперта по серийным убийцам.

1
...