Цитаты из книги «Новый год, я люблю тебя!»

Я смотрела на него и думала о том, что за некоторые воспоминания не нужно цепляться. Пусть живут себе где-нибудь в памяти или улетают в небо, как воздушные шарики, но уж точно не возвращаются. Влад теперь другой – и этот, и настоящий. И я другая. Какой смысл ворошить прошлое? Раз там ничего у нас не получилось, то не без причины. Опыт и очень-очень большое желание что-то изменить значат не так уж много, для настоящего счастья нужно нечто большее, а что – я пока и сама не знаю. Но точно не магические иллюзии!

Я отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Вот и чего ему в спальне не сиделось? Он разрушил ту атмосферу одиночества, в которой я могла позволить себе импровизированную исповедь. Теперь у меня снова был зритель, а значит, нужно было казаться сильной, беззаботной и неуязвимой

Дело было не в изменах Сергея, разводе, счастье Насте или позиции моих родителей по отдельности. Меня добивало то, что из-за всего этого я больше не могла доверять им. Мне казалось, что родные люди поддержат меня во всем, а что я в итоге получила? Мне было страшно верить им… или вообще кому-то. Отсюда – общение преимущественно с хомяком, одинокая квартира и неприязнь к семейным праздникам вроде Нового года.

Если знаешь ты – это тайна, знают двое – знает весь мир. Но в этом мире, где должны были раскрыться мои самые сокровенные желания, я почувствовала, что мне нужно рассказать, отпустить это и забыть.

Однако Шен все-таки сдался. Он устало опустился на кровать и бросил мне: – Делай что хочешь, но у тебя на это девяносто минут, потом я ухожу.Отлично! Поддавшись порыву, я обняла его, а он тут же напрягся, будто драки ожидал. – Спасибо! – улыбнулась я. – Мне хватит.

Когда Шен наконец обернулся, я заканчивала красить ресницы. Я наблюдала за его реакцией через зеркало, и перемена выражений лица была неподражаемой, достойной отдельного маленького «Оскара». Сначала – раздражение в стиле «Чего ты там копаешься», потом – удивление, смущение, завороженность и попытка скрыть это под наигранной злостью.

Мне не это хотелось сказать, на самом-то деле. Я хотела доказать ему, что он достоин заботы, что мне тяжело видеть, как он мучается. Здорово, что он беспокоится обо мне – но почему мне нельзя отплатить ему тем же? Истинная сила ведь не в том, чтобы не знать слабости, а в том, чтобы позволить себе разделить эту слабость с кем-то, впустить кого-то в свою жизнь.

. Я знала только, что мне нужно подстраховать Шена, и сделала это так, как считала нужным. В глубине души я понимала: то, что он повернулся ко мне спиной в этом мире, было знаком доверия, которое колдун дарил не каждому.

Я подхватила с земли первую попавшуюся корягу и ударила по лягушке, как по мячу. Это не сильно навредило ей, но откинуло в сторону и обидело – а кому сейчас легко? Пусть знает, что нельзя пытаться сожрать всех подряд! Никого вообще жрать не надо.

Шен устроился позади меня и теперь поддерживал одной рукой за талию – на случай, если мне приспичит свалиться. Я снова вспомнила наш поцелуй в бассейне и покраснела, но он, к счастью, этого увидеть не мог. Потом буду вспоминать – когда расстанемся навсегда.