На пороге стоял молоденький официант с серебряным подносом. Даже при виде не одетой, как подобает даме, клиентки не утратил серьезного выражения лица и заинтересованного взгляда себе не позволил. Должно быть, дорожил работой.

– На столик поставьте, – кивнула в сторону комнаты Селина.

– Не хотите что-нибудь еще?

– Это все, благодарю.

Он принял чаевые и поспешил удалиться. Селина захлопнула дверь и вместе с чашкой кофе направилась на балкон. За это она и любила дорогие отели – они могли заменить ей дом.

Наблюдая за городом, женщина пыталась понять, почему Антонио так запомнился ей. Это был странный тип. Тем не менее за ним скрывалось нечто такое, что выделялось на фоне ее рутины черной тенью…

Постепенно она начала успокаиваться – заставила себя. Весеннее солнце приятно грело ее кожу. Кофе, пусть и со странным привкусом, бодрил. У нее хватало работы, она была уверена в завтрашнем дне, недавняя встреча с коллегами прошла отлично, показав, что ее уважают и ценят. Зачем думать о проблемах человека, которого и в живых-то нет?

Селина заставила себя улыбнуться. Психолог учил, что это помогает. Даже если и настроение на нуле, само движение мышц для создания улыбки активирует подсознательную память о хорошем – или что-то в этом роде. Женщина в это слабо верила, но все равно прилежно пыталась. Потому что депрессия – еще одна проблема адвокатов-женщин.

Прав все-таки был психолог. Селина почувствовала, как по телу разливается приятное тепло. Тревоги как-то сами собой отступили на второй план, она перестала хмуриться и уже совершенно искренне зажмурилась и улыбнулась. Правда, от такого расслабления почему-то кружилась голова, но Селина не придала этому значения. Мало ли что бывает на голодный желудок!

В дверь вновь постучали, и на этот раз она не знала, кто это. Больше она никого не вызывала и не ждала, Селина специально отменила все встречи, чтобы устроить себе выходной! Правда, страха никакого не было – что с ней случится в дорогом отеле в центре города?

Она открыла, не спрашивая, кто за дверью. Селина чувствовала себя вполне уверенно для этого. И не пожалела о своем решении – на пороге стояла миниатюрная женщина в дорогом костюме. Уж точно не источник опасности!

– Здравствуйте! – жизнерадостно произнесла она. – Вы ведь мадам Дюпуи, не так ли? Мы с вами говорили по телефону! Вы позволите мне войти?

Ее дружелюбный напор был весьма эффективным: женщина просочилась в номер раньше, чем Селина сообразила, как она это сделала. В иных обстоятельствах адвокат бы возражала, и активно, суды научили! Но теперь у нее было настолько хорошее настроение, что портить его не хотелось. Хотя она понятия не имела, кто эта дама.

– Вы вообще по какому вопросу?

– Индивидуальный подбор косметики. Этим занимается моя компания, мы с вами договорились о консультации! Вы разве не помните?

Селина этого не помнила. Но даже если отвлечься от ее вдруг решившей забарахлить памяти, чего с успешным адвокатом никогда не случалось, ситуация все равно вырисовывалась странная. Селина, конечно, не пренебрегала косметикой, но всяким там «индивидуальным подборам» никогда не доверяла и с агентами по продажам предпочитала дело не иметь!

Можно было выгнать эту девицу. Нужно даже! Но Селина вдруг почувствовала, что не прочь поболтать о всяких милых дамских штучках вроде косметики. Почему нет? Ей ведь самой так хотелось отвлечься от вечных мыслей о работе! А вот и повод пришел сам собой. Возможно, агентша привирает и никакого договора не было. Ну и что? Никто ведь не обязывает Селину покупать эту сомнительную косметику!

Они сели за журнальный столик, на котором Селина оставила пустую чашку кофе. Адвокат постоянно улыбалась, потому что это казалось естественным. В голове все плыло, мысли двигались грузно и медленно, как слоны в метровом слое грязи. Ощущение тупого беспричинного веселья чем-то напоминало легкое опьянение, хотя Селина прекрасно помнила, что не пила.

Ее привычная настороженность отступила куда-то далеко, будто и вовсе исчезла. Желание анализировать ситуацию так и не появилось. Гораздо удобнее было плыть по течению, чувствовать себя такой счастливой и невесомой…

Агентша смотрела прямо на свою собеседницу. Селина невольно отметила, что глаза у нее странные: темные, почти черные, как пропасть! В них хотелось смотреть… просто смотреть, ни о чем не думать и ничего не делать.

– Вы здесь одна? – вкрадчиво поинтересовалась гостья.

Голос у нее был под стать глазам: мягкий, бархатный, как кошачья лапа. Селина улыбнулась еще шире от такого сравнения, хотя подозревала, что выглядит дурацки. А какая разница? Зачем комплексовать, накручивать себя? Ведь все хорошо!

– Да, я одна.

– Ожидаете кого-то?

– Нет.

– Как насчет звонков?

– Тоже не будет.

Та коротко спрашивала, а Селина коротко отвечала. Это напоминало адвокату судебный процесс. А разве так общаются с агентом по продажам? Ситуация давно уже вышла из-под контроля… по крайней мере, в случае Селины. Ее гостья, похоже, в собственном контроле не сомневалась.

– Если вы соберетесь уехать из города, кого вы об этом предупредите?

– Никого.

– Ваши родственники не будут насторожены?

– Нет. Долгое время – нет.

– Вы с ними не слишком близки?

– Совсем не близки.

– А ваши клиенты?

– Сейчас я не веду дел, по которым необходим немедленный и постоянный контакт.

Кажется, они должны были разговаривать не об этом. О чем-то другом… одежде или косметике, Селина уже успела забыть. Хотелось только слушать этот голос и смотреть в эти глаза. Чувство головокружительного опьянения нарастало. Оно делало проблемы незначительными, осторожность – мелочной и заставляло отвечать на вопросы, которые в других обстоятельствах показались бы адвокату странными.

– О чем с тобой говорил Антонио Карье?

Переход на «ты» Селина проигнорировала полностью. Более того, она собиралась и дальше обращаться к своей собеседнице на «вы». Потому что эти черные глаза внушали уважение… они много чего внушали.

– О завещании. Он передал мне на хранение свое завещание.

– Расскажи мне в подробностях. Все, не упуская ни одной детали!

Конечно же, она рассказала. Речь получилась длинная и далась Селине не слишком легко: она чувствовала, как немеет тело и понемногу отнимается язык. Хорошо хоть предложения все еще звучали связно, хоть и несколько заторможенно.

– Так, что-то подобное я и подозревала, – кивнула гостья. – Похоже, со своей задачей ты справилась неплохо.

Мало чье мнение для Селины имело вес. Она с презрением относилась к любому авторитету и насмехалась нам всеми, кто пытался ее поощрить. Но эта банальная похвала почему-то отозвалась теплом в груди. Похоже, эта женщина знала, как использовать ее странное состояние, какие эмоции задеть и как…

– Ты хоть раз виделась с русскими наследниками Сильвии Карье? Встречалась с ними?

– Нет, – ответила Селина.

– Созванивалась?

– Нет. Я пыталась поговорить с Луи Жире. Он их…

– Я знаю, кто это, – перебила гостья. Воспринимать ее как агента по продажам уже не получалось. Собственно, Селина вообще забыла, при чем тут продажи, кто о них говорил. – Что он тебе сказал?

– Ничего такого, что нельзя узнать через открытый доступ. Он осторожный.

– Старый урод… Что он знает про завещание Антонио?

– Чуть-чуть. Не думаю, что он воспринял меня всерьез. Меня или это завещание.

– Хорошо, это все к лучшему. Значит, русские, которые живут в усадьбе, ни разу с тобой не общались? – уточнила обладательница черных глаз.

– Нет. Они, возможно, не знают моего имени. Если только им не сказал Жире. Но я не думаю, что он им сказал. Зачем ему?

– И верно, незачем. Ты какую-нибудь информацию о них собирала?

– Нет. Я не хотела работать над этим делом. А нужно было?

Как ни странно, если бы собеседница сейчас сказала, что да, нужно, Селина отправилась бы выполнять любое ее указание. Она сама себя не узнавала, но и не озадачивалась причинами. Тело и сознание онемели в равной степени. Она словно парила где-то высоко, связанная с собственной оболочкой лишь тоненькой нитью…

– Не нужно было, это не твоя забота, – сообщила гостья. Ее слова отозвались в сердце облегчением. Это как в детстве, когда хвалят за хорошие оценки… – Даже лучше, что ты к ним не лезла. Пожалуй, и к Жире не следовало бы, ну да ладно. Этого уже не исправишь.

– Мне очень жаль… Я могу как-то исправить ситуацию?

– Нет. И не надо ничего исправлять. Ты пока не нужна. Можешь заснуть.

Селина словно этого позволения и ждала – хотя выспалась и сонливости как таковой не чувствовала. Но слова гостьи все изменили. Адвокат и без того сидела на краю кресла, а теперь, когда ее тело вдруг обмякло, и вовсе соскользнула на пол. Но ее опьяненному сознанию казалось нормальным то, что она валяется на полу почти голая, в неудобной позе на виду у какой-то женщины, которую в другой день и на порог бы не пустила!

Ее собственная реальность и система ценностей вдруг отступили на второй план. Селина, как и в начале разговора, просто плыла по течению, счастливая и невесомая. Она была рада, что ей позволили заснуть.

* * *

На этот раз строить планы и тайно ускользать из дома им не пришлось. К Максиму обратилась Вика и сама попросила увести куда-нибудь Еву. Территорию поместья сейчас заполнили полицейские, половина из которых пыталась разобраться в обстоятельствах смерти охранника, а вторая половина удерживала журналистов. Для провинциального городка их тут оказалось слишком много. Максим был даже поражен тем, с какой скоростью здесь распространяются новости.

Его допросили одним из первых, но, поскольку он ничего не знал, от его показаний не было толку. С Евой беседовать вообще не стали, Марк не стал скрывать ее диагноз. Поэтому молодых людей отправили в деревню.

Ева согласилась на это мгновенно, она вообще не проявляла к гибели охранника большого интереса. Зная ее, можно было ничему не удивляться. А вот когда они покинули усадьбу, она направилась вперед вполне уверенно.

– У тебя что, уже маршрут запланирован? – удивился парень.

– Да.

– Нормально! Со мной поделиться не хочешь?

– Мы идем в дом Мориса.

Максиму понадобилась почти минута, чтобы сообразить, кто это.

– Охранника, что ли?! Зачем! Ты представляешь, какие неприятности у нас из-за этого будут?

– Никаких.

– Откуда такая уверенность?

Обычно Ева не удосуживалась ничего объяснять. Но сегодня был просто день исключений.

– Полиция уже осмотрела этот дом. В восемь утра. Там не нашли ничего особенного, похоже, в его доме никого не было.

– Как ты это поняла? Я думал, ты не знаешь французского!

– Я и не знаю. Но я знаю русский. На этом языке Марк и Вика общаются между собой. Полиция не связывает убийство с его домом. Они считают, что он сам вышел на улицу и поймали его уже там. К тому же у них недостаточно личного состава, чтобы работать и возле усадьбы, и в доме.

– Все равно дом, скорее всего, опечатан!

– Ты под пластиковой ленточкой не пролезешь?

Как и следовало ожидать, она не испытывала никаких сомнений и о возможных неприятностях даже не думала. Максим относился ко всему несколько иначе, но свое мнение на этот раз оставил при себе. Если Еве начать возражать, она все равно сделает по-своему, но уже без его участия. А так он хоть рядом, помочь сможет, если что. Да и возможность побыть с ней наедине – приятное обстоятельство, как ни крути.