Нет никакой «дурной крови», любить отца – не преступление, даже если он был убийцей, и можно быть собой, если это помогает другим, а не вредит им.
Часы не останавливались ни на миг – одна скорость, один ритм, один и тот же круг. Они казались Леону лучшим символом того, во что превратилась его жизнь.
Уныние – это не мелочь, от которой можно отмахнуться, это страшная вещь, избавить от него сложнее, чем спасти утопающего.