В корейской культуре термин «мудан» часто ассоциируется с негативными коннотациями, что приводит к тому, что многие практикующие предпочитают избегать его использования. Это слово, как правило, применяется к женщинам, занимающимся традиционными ритуалами и гаданиями, и его употребление может восприниматься как уничижительное. В ответ на это, некоторые современные практикующие и правозащитные группы начали использовать альтернативный термин «му», который является синонимом китайского слова «у». Этот термин также используется для обозначения специалистов по ритуалам и магии, и считается более нейтральным. Современные мудангские правозащитные организации также приняли термин «мусогин», что переводится как "люди, которые делают му". Это название подчеркивает не только профессиональную деятельность, но и культурное значение, которое несут эти специалисты в обществе. Важно отметить, что муданг может относиться как к мужчинам, так и к женщинам, однако в традиционной практике преобладают женщины. В контексте мужских специалистов по мусоку существуют специфические термины, такие как «паксу» и «кикса». Эти слова обозначают мужчин, которые занимаются аналогичными практиками, и подчеркивают разнообразие в данной сфере. Также выделяются группы верующих, такие как синдо (верующие в синтоизм) и мусиндо (верующие в путь му), которые играют важную роль в распространении и сохранении традиционных верований и практик. Культурные и религиозные аспекты, связанные с мудангами, имеют глубокие корни в истории Кореи. Эти практики часто переплетаются с местными верованиями, такими как шаманизм, и служат связующим звеном между духовным и материальным мирами. Муданг не только проводят ритуалы, но и служат консультантами, помогая людям справляться с жизненными трудностями, что делает их важными фигурами в корейском обществе.

Муданги, или шаманы в корейской культуре, представляют собой важную часть традиционных верований и практик. Их можно условно разделить на два основных типа: кансин-му и сэсуп-му. Кансин-му, что переводится как «му, происходящие от богов», участвуют в ритуалах, во время которых они становятся носителями божественных сил, получая возможность общаться с духами и предками. Эти ритуалы часто сопровождаются яркими церемониями, где кансин-му демонстрируют свои способности, входя в транс и принимая на себя образы различных сверхъестественных существ. Такие практики были особенно распространены в северной и центральной частях Корейского полуострова, где кансин-му традиционно играли важную роль в общественной и религиозной жизни. С другой стороны, сэсуп-му, или «наследственные» му, представляют собой шаманов, которые чаще всего наследуют свою роль от предков. Их ритуалы также связаны с взаимодействием с духами, однако они не предполагают вселения в них этих существ. Сэсуп-му, как правило, работают в южной части Кореи, ниже реки Хан, и их ритуалы могут быть менее драматичными, чем у кансин-му, но не менее значимыми для местных общин. Интересно, что в конце XX века традиция кансин-му стала доминирующей в Южной Корее, что привело к возрождению интереса к их культуре и ритуалам. Множество ритуальных костюмов и атрибутов, используемых кансин-му, начали активно использоваться и в современных церемониях, что свидетельствует о возрождении интереса к корейским традициям. Однако, несмотря на явные различия между этими двумя типами мудангов, границы между ними остаются размытыми. Некоторые сэсуп-му могут не наследовать свою роль, а наоборот, некоторые кансин-му продолжают действовать в качестве членов семьи, сохраняя элементы наследственной традиции. Исследователь Юнь подчеркивает, что простое разделение муданга на эти две категории не может в полной мере отразить сложную реальность их практик и ролей в обществе. На протяжении веков муданги адаптировались к изменениям в обществе и культуре, что делает их практики динамичными и многогранными. В современном мире, где традиции сталкиваются с глобализацией и изменениями в культурных ценностях, муданги продолжают оставаться важными фигурами, которые помогают людям находить смысл и связь с их предками и духовным миром.

В разных регионах страны используются различные термины для обозначения этих практиков. Например, в провинции Чолла сесып-му часто называют танголом. Этот термин отражает местные особенности и культурные традиции, связанные с практикой шаманизма в этом регионе. На острове Чеджу, который славится своими уникальными культурными особенностями, муданга обозначают термином симбанг. Интересно, что этот термин впервые появился в XV веке и использовался для обозначения муданга на материке, но к началу XIX века он стал ассоциироваться исключительно с шаманами на Чеджу. Это изменение в использовании термина подчеркивает, как местные традиции и культурные практики могут эволюционировать и адаптироваться к конкретным условиям. Еще одним интересным аспектом является альтернативное название, используемое для кансин-му, – мансин. Этот термин переводится как «десять тысяч духов» и имеет более благожелательный оттенок, чем слово муданг, которое может восприниматься как менее почтительное. Употребление термина мансин подчеркивает уважение к духовному миру и важность взаимодействия с ним. Шаманизм в Корее, включая практики муданга, является неотъемлемой частью корейской культуры и традиций. Муданги выступают посредниками между миром людей и миром духов, что делает их важными фигурами в различных ритуалах и обрядах. Они проводят церемонии, направленные на исцеление, защиту и благословение, а также помогают людям справляться с трудностями и проблемами в жизни.

В корейской культуре существует множество терминов, связанных с ритуальной практикой и медиумизмом, и муданга является одним из самых известных. Этот термин обозначает женщин, которые выполняют ритуалы и служат посредниками между миром живых и духами. Однако в зависимости от контекста и специфики практики, могут использоваться и другие термины, которые порой пересекаются или отличаются друг от друга. Одним из таких терминов является "ёнмэ", который также может обозначать медиума. Однако это слово иногда используется для описания отдельной группы практикующих, которые могут иметь свои уникальные методы и подходы к взаимодействию с духами. Важно отметить, что в корейской традиции медиумы могут выполнять различные роли в зависимости от их обучения и опыта, что делает термин "ёнмэ" довольно обширным и многозначным. Еще одним интересным термином является "посал" (или "босал"), который изначально относится к буддийскому бодхисаттве. В контексте муданга, этот термин чаще используется женщинами, что подчеркивает их роль в ритуалах и предсказаниях. Это может быть связано с тем, что в корейской культуре женщины традиционно занимают важное место в духовной практике, и многие из них становятся муданга, чтобы продолжать и передавать культурные и религиозные традиции. Некоторые муданги утверждают, что термин "позал" следует использовать только для тех предсказателей, которые одержимы духами детей. Это подчеркивает важность различий в ритуальной практике и понимании ролей, которые играют разные медиумы. Кроме того, муданга может проводить различные ритуалы, такие как кутмуданги, которые направлены на установление связи с духами, и они могут использовать разные техники, чтобы обеспечить успешное взаимодействие с потусторонним миром.

Убеждения

Мусок представляет собой политеистическую религию, в которой поклоняются множеству божеств и духов. В этой системе сверхъестественные существа называют квизин или син, что подчеркивает их разнообразие и важность в жизни последователей. Муданги, представляющие собой носителей этой веры, делят этих существ на две основные категории: боги и духи предков. Это деление имеет глубокие культурные корни и отражает различные аспекты взаимодействия людей с миром духов. Интересно, что термин "грех" может использоваться для обозначения всех этих существ, что указывает на их сложную природу и взаимосвязь с моральными и этическими нормами. Сверхъестественные существа в мусок считаются непостоянными, что означает, что их расположение к людям может изменяться в зависимости от поведения последних. Если люди проявляют уважение и доброту, они могут рассчитывать на удачу и благословение. Однако, если они оскорбляют или игнорируют эти сущности, последствия могут быть весьма серьезными, вплоть до несчастий и болезней. Это создает у последователей постоянное чувство ответственности за свои поступки и их влияние на мир вокруг. Последователи мусок верят, что могут общаться с этими божествами, устанавливая с ними своего рода диалог. Это может происходить через ритуалы, молитвы или даже жертвоприношения. Важно отметить, что такие взаимодействия часто рассматриваются как сделки: люди предлагают что-то взамен на защиту или благословение. Эти практики укрепляют связь между людьми и их божествами, создавая уникальную духовную атмосферу, в которой каждый может найти поддержку и понимание.

Каждый муданг, являющийся практикующим шаманом в корейской традиции, имеет свой уникальный пантеон божеств, который может значительно отличаться от пантеона муданга, у которого он изначально обучался. Этот индивидуальный набор божеств называется чусин. Важно отметить, что муданг не ограничен фиксированным набором божеств; на протяжении своей карьеры он может добавлять новых божеств в свой чусин, обогащая свои духовные практики и расширяя свои возможности. В рамках этого пантеона некоторые божества получают особый статус и считаются божествами-хранителями, которые в корейском языке именуются тэсин. Эти божества играют ключевую роль в жизни муданга, так как они наделяют его мёнги, что можно перевести как «божественная энергия». Эта энергия является источником видений и интуиции, которые помогают мудангу выполнять ритуальные задачи и принимать важные решения. Кроме того, взаимодействие с чусин и тэсин позволяет мудангу не только получать знания о прошлом и будущем, но и обеспечивать защиту и благополучие для себя и своих клиентов. Каждый муданг развивает свои уникальные отношения с божествами, что делает каждую практику индивидуальной и неповторимой. Важно подчеркнуть, что муданги часто проводят специальные ритуалы для установления контакта с новыми божествами, что может включать жертвоприношения, молитвы и обряды очищения. Эти практики не только укрепляют связь муданга с его пантеоном, но и позволяют ему лучше понимать свою роль в мире духов.

В традиционной корейской религии, известной как мусок, божества, называемые джанггунсин, обычно принимают человеческий облик, что подчеркивает их связь с людьми. Эти божества не только олицетворяют различные аспекты жизни, но и отражают культурные и исторические реалии корейского общества. Пантеон корейских божеств, который со временем претерпел изменения, называется синдан и включает в себя более 130 божеств, каждое из которых имеет свои уникальные черты и функции. Божества можно условно разделить на две категории: одни из них олицетворяют природные или космологические силы, такие как солнце, луна, реки и горы, в то время как другие – это духи, когда-то бывшие людьми, включая монархов, чиновников и военачальников. Эта связь с историческими личностями придаёт особый смысл почитанию данных божеств, так как они становятся символами человеческих добродетелей и достижений. Некоторые из них имеют свои корни в даосских или буддийских учениях, в то время как другие являются уникальными для корейской народной религии, что делает их интересными для изучения с точки зрения культурной идентичности. Считается, что джанггунсин могут проявляться в различных материальных формах, таких как картины, статуи и даже в природных объектах, включая деревья, скалы, источники и груды камней. Эти проявления служат местами поклонения и общения с духами, создавая особую атмосферу святости и уважения. Например, священные деревья часто становятся центрами ритуалов и обрядов, где местные жители просят защиты и благословения. Антрополог Лорел Кендалл также отметила, что отношения муданга – шаманов корейской традиции – с этими духами могут быть схожи с анимизмом, где природа и духи сливаются в единую систему верований. Муданги играют важную роль в поддержании связи между людьми и духами, проводя ритуалы, которые помогают уладить конфликты и обеспечить гармонию в жизни общины.

Высшие божества в различных культурах часто воспринимаются как далекие и безразличные к повседневным заботам людей. В корейской традиции особое место занимает управляющий бог, известный под именами Хананим, Ханаллим или Ханунним. Он считается правителем небес и символом высшей силы, однако его поклонение не так распространено. Это может быть связано с тем, что многие верующие ощущают, что он не вовлечен в их повседневные дела и не требует от них активного участия в ритуалах. Среди корейских божеств есть и такие, которые более близки к людям и непосредственно связаны с их повседневными заботами. Эти божества становятся объектами молитв и подношений, поскольку они олицетворяют те аспекты жизни, которые важны для людей. Например, многие из них требуют жертвоприношений в виде еды и напитков, а также наслаждаются музыкой и танцами. Это подчеркивает, что божества не только всесильны, но и имеют человеческие желания и потребности. Интересно, что духи умерших, согласно корейским верованиям, продолжают испытывать ностальгию по тем удовольствиям и занятиям, которыми они наслаждались при жизни. Например, считается, что души военачальников имеют особую предрасположенность к опасным играм и азартным развлечениям, что отражает их земные стремления и характер. Это создает уникальную связь между миром живых и мертвыми, где память о прошлом продолжает жить в культуре. С течением времени ассоциации, связанные с конкретными божествами, могут претерпевать изменения. Ярким примером является богиня Хогу Пхёнсон, которая изначально была связана с оспой. Однако после искоренения этой болезни в XX веке, ее ассоциации трансформировались, и она стала ассоциироваться с корью и ветряной оспой. Это изменение показывает, как культурные и исторические события могут влиять на восприятие божеств и их роли в жизни людей.

В корейской космологии существует множество божеств и духов, каждое из которых играет свою уникальную роль в жизни людей и культуре страны. Одним из самых известных космологических божеств является Чильсон, дух семи звёзд Большой Медведицы. Этот дух считается милосердным и заботливым, особенно в отношении детей, что делает его важной фигурой в буддийской традиции. В Корее дети часто обращаются к Чильсону с молитвами о защите и благополучии, особенно во время праздников и обрядов, связанных с их взрослением. Ёнджон, богиня ветра, также занимает значительное место в корейской мифологии. Она особенно почитается в южных регионах страны, включая живописный остров Чеджу. Ёнджон символизирует перемены и движение, и её культ часто связывают с сельским хозяйством, так как ветер играет важную роль в процессе опыления и роста растений. Люди обращаются к Ёнджон с просьбами о хорошей погоде и удачном урожае. Среди горных божеств, известных как сансин, можно выделить их важность в корейской культуре. Сансин обычно изображается как мудрый старец с белой бородой, одетый в синее одеяние, и часто сопровождается тигром, который символизирует силу и защиту. Эти духи почитаются как хранители гор и природы, и к ним обращаются за защитой и благословением перед восхождением на гору или во время охоты. Духи воды, или ен, представлены в виде драконов, которые считаются хранителями рек, родников и морей. Наивысшим из них является Юн-Ван, известный как Король Драконов, который правит океанами и отвечает за приливы и отливы. В корейской культуре существует множество легенд о драконах, которые взаимодействуют с людьми, принося удачу или, наоборот, вызывая бедствия, если их не почитают должным образом. Духи военачальников, известные как синчжан, также играют важную роль в корейской традиции. Они представляют собой исторические личности, такие как Чоён и Им Кёнпхыль, а также более поздние военные деятели. В некоторых регионах, например, в Инчхоне, местные жители почитают генерала Дугласа Макартура как героя Корейской войны, что свидетельствует о влиянии исторических событий на местные верования и традиции. Кроме того, в корейской космологии есть божества-дети, называемые тончжа, которые олицетворяют невинность и детскую радость. Они часто становятся объектами поклонения на детских праздниках и обрядах, связанных с рождением и взрослением. Интересно, что корейская традиционная космология также включает в себя озорных духов, известных как токкэби. Эти существа, как правило, имеют игривый и иногда зловредный характер, создавая различные неприятности для людей. С другой стороны, сущности, называемые tongt'o, могут поселиться в доме и приносить дискомфорт, что делает их объектами народных верований и обрядов, направленных на умиротворение и изгнание.

Деревенские и домашние духи

В корейских деревнях традиционно устанавливались джангсунги – деревянные или иногда каменные столбы, символизирующие двух генералов, которые, согласно местным верованиям, охраняли поселение от злых духов и негативных влияний. Эти столбы служили не только защитой, но и своеобразным оберегом для жителей. На острове Чеджудо джангсунги создавались из вулканической породы и носили названия Харубанг (что переводится как "дедушка") и Халманг ("бабушка"). Эти статуи стали неотъемлемой частью местной культуры и привлекают внимание туристов, представляя собой уникальный символ корейского фольклора. С течением времени в корейских деревнях стали проводиться ежегодные праздники, посвященные местным божествам-покровителям. Эти мероприятия, как правило, включали в себя ритуалы, которые отражали конфуцианские традиции, подчеркивая важность семейных ценностей и уважения к предкам. В некоторых случаях в праздниках принимали участие муданги – шаманы, которые выполняли обряды для связи с духовным миром и получения благословения от божеств. Местные жители активно участвовали в этих праздниках, что способствовало укреплению общественных связей и культурных традиций. Однако с началом стремительной урбанизации в Корее, особенно в последние десятилетия, традиционные обряды и взаимодействие с местными божествами претерпели значительные изменения. Люди стали меньше времени проводить в деревнях, и многие традиции начали забываться. В городах внимание к духовным практикам и праздникам значительно уменьшилось, и многие жители перестали участвовать в ритуалах, которые когда-то были важной частью их жизни. Вместе с тем, в некоторых городах появились новые формы культурных мероприятий, которые пытаются сохранить элементы традиционной корейской культуры, адаптируя их к современным условиям. Это создает интересный контраст между старым и новым, между традицией и современностью, что делает корейскую культуру уникальной и многогранной.