Он и не понял как сам себя сдал, все смотрели на него и слышали явственно подтверждение слов Ратмира и Василисы, а он попивая брагу из черпака даже не осознал сие. Василиса подошла к нему, он встал шатаясь рядом с ней и попытался её обнять. Убивать пьяную вонючую тушу не было никакого желания, но опять же находится в его объятиях тем более, Ратмир хотел было схватить его, но Василиса остановила его мыслью, а рукою левой, в один удар остановила сердце Сидора, тот рухнул на колени глухо ударив чашечками об пол и застыл с изумлённым взглядом напротив её, она положила ему руки на плечи и сказала, -"твои дочери не узнают про твоё предательство и твою смерть, ты будешь любим ими до самых последних дней и запомнят дети тебя, как того, кто спас их от рабства и позора, прощай". Из его глаз потекли слёзы, он пытался что-то сказать но не мог, руки бессильно повисли как плети, он почувствовал что умирает, тело обмякло и упало лицом ниц, хруст сломанного носа и глухой звук от удара лбом, дополнила поднимающаяся пыль. Никто не хотел смотреть на него, образ смерти повис незримо в этом доме, оставили всё как есть и ничего не трогая, все вышли на свет. Стояла тишина, дверь закрыли снаружи и молча разошлись по своим домам. Василиса обошла всех детей потихоньку, чуток приободрила каждого. Ратмир с бойцами верными проверял и подлаживал снаряжение своё и коней преданных. Коней вели с собой издалека, поднимались с ними по одной стороне реки потом по другой, встречали народ разный и чудной по пути на север и восток. Сменились все лики Луны как они были в пути и обернулась она в тот образ, что они уже видели на небе в начале пути сюда. Прошлая ночь была короткой, даже те, кто ожидал в лесу, не успели продрогнуть, под утро выпал туман и раннее солнышко растопило его в росу, утро закончилось и наступил тёплый день, но вот скоро опять ночь катит в глаза, зачинается вечерняя зорька, день хоть и был почти втрое длиннее ночи, но всё равно закончился, как всегда, в делах не замечаешь, что начало смеркаться. Василиса появилась из дома вместе с Алёной, все дети и взрослые собрались выше по течению, около крайних к лесу домов, на левом берегу речки, что текла с юго-востока. Дом Добрыни был ближе всех к лесу и выше по течению на левом берегу, напротив – на правом берегу, вверх по течению есть овраги и скрытные места, там много зверья и нет людей, дети бывали там вместе со взрослыми, но сейчас они идут туда без родителей. Новорождённого ребёнка с матерью отправили вместе с детьми, все простились и двинули. Старшие в семье мужчины взяли свои лодки, переправили отроков на тот берег и вернулись. Женщины и юноши остались со своими мужьями и отцами, три девушки постарше решили остаться со своими отцами и братьями. Один остался только Добрыня из своей семьи, но он стоил многих. Деревня была молодая, три дома старых всего, а остальные построены недавно – юноши и девушки жившие здесь, оказались вместе с родителями в чистом поле после того как смогли избежать похищения в плен и рабства, это было не так давно – в год жёлтого тигра, но память об этом была жива в них. Всего набралось три дюжины взрослых и юных жителей и дюжина воинов, которые больше назывались так, ибо некоторые из них уступали в силе взрослым и годились в дети им. Ратмир был хоть и молод – открыл третий круг под солнцем в прошлом году коня, но успел побывать в боях и походах, это же можно было сказать про тех трёх, которые неожиданно проснулись ночью. Часть друзей участвовала в местных дружинах и были детьми славных отцов, которые хоть и желали не опозорить род свой, но здоровьем богатырским наделены не были. Что выставить против кратно превосходящего числа людей, да ещё привыкших по жизни убивать? Дети и предки стояли на разных берегах, смотря друг на друга, все волновались и переживали перед расставанием, у каждого ребёнка был заплечный мешок, хорошо прилаженная обувка и штаны с кафтаном, платок или шапка на голову… Алёна возглавляла эту детскую ватагу, Марья единственная выделялась ростом среди них, неся любимого ею и долгожданного мужем сына. Из лесу на правом берегу послышалось рычание, из кустов появилась маленькая медвежья мордочка, потом рядом вторая, у тропинки уходящей в лес появилась медведица в сопровождении ещё двух пестунов. Матёрая опытная мишка-машка внимательно смотрела на этот караван, собравшийся идти по её следам вверх по тропинке… она глубоким гортанным голосом проревела в ответ людям, Алёна приветствовала её возгласом, каждый из детей негромко обратился от своего сердца к ней. Дабы не выдать их, родные стоя на другом берегу, тихонько пожелали доброй дороги. Проводив их в путь, оставшиеся на берегу двинулись домой. Василиса обратилась ко всем, – "нам не осилить разбойников если только будем сидеть дома, надо скрасить их пребывание в лесу и зайти к ним в гости с тыла. Не только пришедшие сюда молодые люди, но и многие из живущих здесь, редко обращались к помощи матери-природы так, как она помогает любимым чадам своим – зверям и птицам. Юноши и девушки с матерями и отцами пусть останутся и соберутся в домах по своему выбору, поставьте дозорных, выставьте половину вперёд и половину в запасе, а как услышите крики на улице, выходите оставшиеся немедля на подмогу. Остальные кто хочет пойдут в лес со мной". Она посмотрела на жителей деревни, на Ратмира и его друзей, одновременно молвя им: "Все вы заметили необычные места сии, здесь дух животных и людей соединён с матерью природой и просветлён под небом, желаете ли вы узнать глубину её любви?". Прочтя в глазах их согласие, она отошла на дюжину шагов в сторону леса и упала на колени в траву, чуть разведя ноги она села на ступни и подняла голову вверх, на небе скрывались последние отблески вечерней зари, Луна уже взошла и даже проявилась сквозь тучки над лесом, который уже не был такой прозрачный и дружелюбный на вид. Молодая женщина вдохнула воздух и громко протяжно завыла – оооуууууу… Дрожь прокатилась по спинам наших молодцев, а жители деревни замерли и очнулись в мире невидимом, они частенько слышали волчьи завывания, и многие умели призывать волков сами, но сейчас всех их пробрал озноб и дрожь…из лесу отозвались волки, несколько голосов слились в один вой, Василиса чуть помедлив вдохнула второй раз и всем показалось как будто ещё тревожнее затянула песню матёрой опытной волчицы – ОООУУУУУУУУУ. Из лесу показались первые морды волков, они тихонько шли, подвывая и поскуливая, каждый из них чуял мать-волчицу и хотел потереться об неё, она стояла по прежнему на коленях. "Отстегните своё оружие и положите на землю, они не причинят вам вреда, не бойтесь их, а погладьте и приласкайте, многие из них отдадут свои жизни за вас этой ночью, хотя каждый из них тоже хочет растить своих волчат и бегать на солнышке за зайцами".

Воины, вдохновлённые её словами, воспрянули духом и отложив металл в сторону, подошли к серым волкам и волчицам, чтобы встав перед ними на колени, усевшись на ноги или на землю, потереться с ними шкурами и погладить руками. Волки всё прибывали на поляну, уже не один десяток их бегал вокруг, они забежали в деревню и шныряли между домами. Люди, жившие с ними последние годы, давно не видели столько зверья вместе. Запертые в сенях козы тихонько блеяли от избытка чувств, кошки забрались на дома и в подвалы, птиц не стало слышно… Василиса завыла ещё раз, огромная волчья стая, подвывала ей в один голос… их далеко было слышно…Ратмир стоял на коленях и гладил серых зубастых хищников, некоторые были размером с него и вполне могли перекусить шею среднему человеку за один раз, страх отходил по мере того как они общались. Человеку тяжело представить как мыслит зверь, ведь тот не осознаёт себя и полностью доверяет тому или той, кто может видеть его простую щенячью душу насквозь… Василиса, как умелая мать, успевала гладить всех своих волосатых четвероногих детей, казалось они так и тянутся ей под руку, наверняка чувствуя в этот самый момент, что-то похожее на человеческое чувство просветления и озарения, так каждый из них вливался в единое море Духа, снизошедшее на людей и животных с наступлением темноты. Поляна наполнилась людьми и волками, отцы семейств, видавшие виды и терявшие своих детей в прошлых битвах с разбойниками, прослезились от чувств. Матери и девушки с юношами не стесняясь плакали, утирая свои слёзы о мохнатую волчью морду. Не было равнодушных пред смертельным испытанием. Ночь насыщалась чёрным цветом, погладя серых на добрую память, молодые с родными ушли в дома, разместились в двух соседних, чтоб видеть друг друга, отправили дозор на крышу каждого дома, отцы и деды боевые спрятались у крайних к лесу домов, все стали ждать ночи. Добрыня остался с Ратмиром, его друзьями и Василисой. В темноте, без Луны, скрывающейся за облаками, было плохо видно человеческому глазу, но вот странное чувство посетило вдохновлённых людей на поляне, они почувствовали краем уха, уходящих в овраги детей и медведицу, волки шли им охранением, сопровождая в нелёгком ночном походе.

Дети шли вереницей, помогая друг другу отодвигать ветки и перебираться через упавшие деревья, небо потихоньку затягивалось тучами, дорога была в горку, скоро будет овраг, потом ещё несколько, дальше вдоль ручья они выйдут к тропинке, ведущей к небольшой поляне в центре леса, где стоит избушка. Алёна шла вместе с медведицей с самого начала, изредка останавливаясь, она пропускала мимо себя остальных, проверяя глазом и руками как они идут, живая улыбка всегда приятна ребёнку, даже если он знает, что о нём заботятся, но в темноте было почти ничего не видно и они общались шёпотом и касанием, а чтобы не потеряться держались за верёвочку. Извилистая тропинка проходила по знакомым местам, они бывали здесь днём, но ночью не приходилось. Как уверенно всё таки ребёнок доверяет тем животным, с которыми вырос вместе и которых знает много лет, пусть даже не встречал давненько. Также как человек встречает старого друга или подругу, с которым не виделись годы, но расстались на добрую память. Василиса вдохновила их на свершения прошлой ночью во сне сказочном, они должны почувствовать себя достойными таких испытаний, родителям не получится их сохранить, если они останутся в деревне, тогда вместо боя с врагами, придётся их защищать и удерживать оборону в лесу или дома, поэтому от греха подальше и на спокойствие взрослым, дети с молодой мамой и новорождённым, шли тихонько по лесу. Марья с мешком сзади и ребёнком на косынке спереди, успевала помогать самым маленьким. Ещё две не родившие женщины были в деревне, но время им не пришло и они решили остаться с мужьями. В прошлом году чёрного коня, родилась девочка у Марьи и умерла, больше детей в деревне не было в том году, в позапрошлом году змеи родились мальчик и девочка – они и были самыми младшими в ночном походе, из тех кто мог идти сам, моложе их были только ростом с них же медвежата разного пола. Вокруг темнело, медвежата шли вперемешку с детьми, два пестуна -машка и мишка обегали их иногда по лесу и то пристраивались сзади, то убегали вперёд. Малые детки подустали от похода к ночи, мишка остался пасти хвост следом за Марьей, а машка подтянулась к маме-медведице и вышла вперёд, на медведицу залезли два малых ребёнка и уцепившись за шкуру легли у неё на хребте, Алёна не давала им уснуть и держала в духе, чтоб не упали. Вот показался овраг за которым есть поле, откуда будет дорога к избушке. Спустившись в самый низ его, попили воды из ручейка и решили остановиться недалеко от воды передохнуть, в овраге была темень, ручеек тихонечко журчал между камнями. Острый нюх и слух заменяли зрение, но казалось ещё какое-то чувство добавилось к ним. Каждый как будто видел другого во тьме и это не был образ его тела в сей момент, но просто он сам в каком-то из своих дней прошедшей жизни, как будто память общая стала показывать всем и сразу историю их судеб, Алёна подхватила этот виток бытия и направив мысль в прошлое, увидела каждого в детском возрасте и попыталась представить каждого в юном и чуть зрелом. Девочки вдруг увидели себя наполнившимся соком юными девами, мальчики – окрепшими юношами, но они не могли ещё осязать своей душой тот дух, что отличает ребёнка от пробуждающегося взрослого человека, когда на него снисходит откровение зрелости, соития женского и мужского, чётного и нечётного, инь и ян, пестика и тычинки. Многие люди вырастают из детского возраста, но не многие вырастают из юности в зрелость, ещё же меньше сохраняют в себе все свои образы и живут в гармонии с собой самим внутри, матерью-природой на земле и отцом-небом, простирающимся во всём извечном. Дети в глубине леса и наедине с животными были как никогда близки к предвечной истине, медведица разлеглась на небольшой ровной полянке, в траве было сухо, тихонько наломав веток еловых, выложили ими логово, было ещё тепло с вечера, самые маленькие уснули навалясь на тёплую волосатую подушку, малые медвежата обнялись вперемешку с детями у медвежьего брюха. Алёна решила сходить по тропинке к полю и проверить дальнейший путь, пока все дети отдыхают. Вокруг неё, сколько она могла чувствовать, были её серые зубастые спутники, но на другой стороне поляны кто-то прятался, от оврага до них было далёко, но чуткое ухо и пернатые помощники отразили ей облик тревоги, сиё была дюжина разбойников отошедших через реку заранее и ведомых ещё одним сыном Сидора, который знал избушку и предложил сделать там засаду. Они не стали ждать в самом доме и вышли на путь к нему. На них смотрел весь лес, может они и чувствовали это нутром, но не подавали знак. Двигаясь тихонько снизу от ручейка, где остались дети с медведями, Алёна подошла к краю полого спускающейся от холма к оврагу поляны, ей чудилась сила впереди неё и она услышала весёлый детский голос внутри, – "ты знаешь обо мне, я сын Василисы, наши злопыхатели не торопятся сдвинуться, но мы попробуем их завлечь с тобой, поиграв с ними в прятки на отголосок, пойдём краем поля за них". Они вдвоём тихонько двинулись в сторону холма, за которым была избушка, вместе с ними шли тройка медведей и стая волков, они бесшумно приближались с тыла к сидящим в засаде.

На другой стороне реки, ниже деревни по течению, чувствовалась сила, расползавшаяся по лесу в несколько отрядов. Ратмир, как умелый воин, вдохновился от нахлынувших чувств, а Дух сиял в глазах живым блеском, мать природа была с ними. Спать не хотелось, все двинулись в сторону надвигающейся опасности, это невероятное действо, которое произошло с каждым из них, обострило их слух, глаз и нюх. Они шли в темном лесу, огибая деревья и преграды как призраки, лёгкий ветерок или спугнутый зверёк нарушали тишину. Между деревьями парили совы и филины. Впереди был дозорный отряд прибывших разбойников. Держась все вместе ушкуйники тихонько шли по редким проторенным тропинкам к деревне, они старались не шуметь, но чуткое ухо волка слышало их гораздо дальше и они были слишком вонючими, чтобы потеряться в лесу. Три группы разбойников двигалось к деревне, разведавший дорогу передовой отряд, приметил откуда не будет видно факелы и аккуратно по заметкам, с трёх сторон, они приближались к домам. Наши друзья решили также разделится на трое, во главе каждой встали Ратмир, Василиса и Добрыня, последний лучше всех знавший эти места как человек, а теперь ещё и с волчьим чутьём, шёл на охоту за разбойниками с раскрытым сердцем и распалённым взором.

Началась охота на людей и на нелюдей, те которые хотели поживиться чужим горем, сами будут добычей. Потихоньку скрадывая сзади, волки бок о бок с людьми, подбирались к разбойникам, стараясь не пугать всех сразу, сначала отвлекали кого-нибудь с края. Вдруг неожиданно выскочившая белка или куница прошмыгнёт у лица, -"ух какой дикий лес", – скажет тихонько тот, которому остаётся жить несколько биений сердца, – "зверья то сколько здесь водится, что это там в кустах....", – оп, и нет его больше. Постепенно перестают откликаться один, другой, третий. "Где эти мудаки?" – восклицает громким шёпотом старший, но вот один откликается из темноты, "сейчас догоняю, страшно облегчиться потянуло что-то", – "нашёл же время, засранец", -ответил в темноту голос из банды. И невдомёк им было, что это голос уже не их товарища, но Василисы или Ратмира, али кого ещё из воинов, которые острым ухом внимали и отзывались разными голосами на диво другим своим спутникам. Каждая из трёх банд тихонько редела, вот уже при выходе к деревне погасили малые факелы и двинулись тихонько по заметкам. После недолгого похода, от них осталось в живых три четверти, на краю поляны у реки решили собрать всех отставших и заблудившихся. Что то не понятное было в лесу, вроде откликались рядом люди, но не подходили, – "кто не выйдет за мной к домам", -сказал главный и один из самых здоровых, – "тот не участвует в добыче", – "верно", – шёпотом ответили все. Три отряда подошедшие к самой ночи попали почти в кромешную темень, небо затянуло тучами и Луны не было видно сквозь них. "Готовить факелы, сожгём пару крайних домов с разных сторон и будет сразу видно как днём", – сказал старый с хрипотцой голос, привыкший командовать.

Что слышит человеческое ухо глубокой тёмной ночью, когда не остаётся больше других чувств у среднего человека, а что слышит ухо совы или филина, волчье или кошачье ухо в ожидании своей добычи? Как единая стая птиц в порыве изменяет свой полёт, как стая волков, гонящаяся за оленем или лосем, начинает предупреждать его бег и сваливать в нужную им сторону, так и наши друзья уже объединились вместе со стаей волков в живую, дышащую и пульсирующую живую особь-ночь. Вы когда-нибудь путешествовали по лесу или берегу реки кромешной ночью? Жажда наживы и местные проводники помогли им выйти и не заплутать. "Оно и к лучшему, не надо по лесу искать будет", -подумал Ратмир,– "ведь верно, не надо было их убивать днём и портить малину, сами пришли к нам в гости". Несколько человек приготовили факелы, встав вместе, они взяли палки обмотанные тряпками и облили их маслом, ещё один достал трут и начал тихонько чиркать, вокруг стояла беспросветная тишина, несколько разбойников смотрели вверх и в стороны, пытаясь найти звёзды и пятно Луны в облаках. Ратмир с друзьями аккуратно разошлись полукругом вокруг толпы долгожданных гостей, которые поджигали факелы, настало время сечи. Василиса и Добрыня остались стоять вместе с волками у ещё двух кучек разбойников. "Слишком долгие сборы у вас, сколько нах.. можно тянуть?", – прорычал главарь, тут огонь чиркнул и факелы загорелись. Почему объятые темнотой люди хотят найти в пламени спасение, ведь свет костра или даже малой свечи, всего лишь даёт ту самую необходимую пищу для глаз. Обычный человек, живущий средь людей, по сравнению со зверями ущербен в том, что осталось в нём от матери-природы, и хоть обогатился знанием, но уметь добыть огонь не всегда к своей пользе, иногда наоборот к скорой смерти. А что же будет, если большой отряд уверенных в своей безнаказанности людей, теряет осторожность и проявляет беспечность. Дюжина воинов с натянутыми луками стояла вокруг них и ждали загорающегося огня....почему нельзя было выстрелить раньше? Все хотели жить, поэтому надо было выбрать наилучшее время для нападения. Яркий свет зажженный в центре группы людей привлёк их взоры и на краткий миг ослепил. Самые одухотворённые стрелки зажмурились, чтобы не потерять цель в огне, не спалиться самим и ясно видеть после того как огонь затухнет. Славная картина ждала пришедших на поляну гостей, сотни глаз волков и людей отразили огонь нескольких факелов. Дюжина стрел выпущенных через мгновенье, не дала им возможность оценить обстановку, но лишь усугубила их страх. Павшие пожарники потушили факелы, но от одного удалось зажечь остальные опять. Ещё один дружный залп стрелами, часть ушкуйников пытались выстрелить, но тщетно и падали тут же пробитые, многие держали небольшие щиты, но это было малое утешение и защита. Озверевшие нелюди бросились на волков с мечами и топорами, они поняли, что попали в засаду. Выскочили из тайника деды и отцы, и так зарубились все. Факелы, брошенные на крайний дом с мертвецом, да масло, растекающееся по срубу, сделали своё дело, он загорелся. Поле осветилось изменчивыми оранжевыми красками. "Получи сука", – главарь с первого удара засадил кинжал в горло старшего сына Сидора, после наперевес с мечом и клинком ринулся на волков. Ратмир опередил его, видя в темноте как искушённый зверь, он успел всадить в него стрелу, но оказалось не смертельную. Сеча разгоралась, та часть где был главарь, была уничтожена первой, бойцы Ратмира с отвагой взялись за дело, но и пришедшие разбойники были не лыком шиты и в полной темноте орудовали мечом с ещё большей яростью, стараясь подороже продать свою жизнь. За волками и людьми было преимущество, они осязали воздух наполнившийся запахом крови и уверенно шли в бой. Две группы вышедшие чуть поодаль от первой, тут же постарались объединиться, но Василиса с Добрыней их предупредили. Стая волков во главе с людьми набросилась на них, нужна помощь, что думает человек, у которого есть дети и который хочет их воспитывать и видеть как они растут, перед тем как вступить в бой с превосходящим противником, который пришёл убить тебя и взять в плен тех, кто останется в живых из твоих родных…может быть это лица дорогих тебе людей, которые сейчас мирно сидели в глухом овраге и перешёптывались вспоминая свои сны. Оставшиеся мужчины, покинув своих женщин в доме, выскочили на помощь, в деревне слышны были вопли и яростные крики, вой и лязг металла. Самые запасливые из гостей сих мест, шли сюда далеко не в первый раз и были подготовлены к битве, кольчуги и боевые топоры, ятаганы и мечи шли в ход, волки жертвуя собой хватали их за руки и ноги, или бросались на верную смерть и валили наземь в то время как человек, чувствовавший своего ближнего зверя как самое себя, парировал удар или бил сам. Но слившись со зверем, которого чувствуешь сердцем, приходится и боль его ощущать своим же, так досталось всем работы и страданий. Мужи и деды, жившие тут, уже были ранены, но никто не отступал и бился дальше. Василиса как будто сверху, полётом совы видела всех в темноте и была в сердце каждого спутника её, помогая чуять мать-природу, себе же заприметила противника сразу. Он был немногим здоровее Добрыни, но чуть менее проворлив с первого взгляда, надо его отвлечь на себя,– "тебе тяжело с ним биться будет, лучше возьми себе нескольких поменее, а я сама его осилю",– молодой отец откликнулся согласием ей. Группы разбойников по нескольку человек рвались к домам, в надежде захватить заложника или убить побольше. Суровое время перед рассветом наступило в деревне. Василиса билась с большим и как оказалось всё таки сноровистым разбойником, волки помогали ей, но она не могла добраться до него пока, он удачно отбивался мечом и топором, а она лишь успевала уворачиваться, несколько волков уже было в крови рядом с ним, на помощь нежданно пришла самая маленькая, но прожорливая и вечно голодная хищница, которая за день сжирает втрое больше себя – ласка. Пушистый мясной калачик ловко и незаметно пробрался на его ногу, в пылу махаловки сталью, а ведомый своим изощрённым нюхом, ринулся в самое вкусное место – к вымени, точнее к семени. Острые зубы быстро прогрызли кожаные штаны и со всех сил вцепились в промежуток между давно не мытой жопой и набухшими, в ожидании предвкушения насилия, волосатыми яйцами. Вопль нечеловеческой силы в мгновенье ока вырвался из его глотки, он чуть замешкался и этого было достаточно, чтобы кончик меча Василисы зашёл в его глотку и прервал крик, перешедший на хрип. Волки вцепились в его руки когда он пытался из последних сил уколоть или порезать Василису, она отскочила, выдернув меч из шеи и бросилась дальше в бой.