Хищник

Всю свою жизнь я провела в городе, где единственным зеленым пятном был крохотный сквер за нашим домом. Но о родных краях отца была наслышана. Он вспоминал о них по поводу и без. Рассказывал про бескрайние леса, чистейшие озера. Горы, цветочные долины. И солнце там ярче, и трава зеленее. Не то, что наш бетонный мегаполис с домами-коробками и тусклым небом.

Рядом с тоскующим человеком жить сложно: все не то, еда не та, люди не те, воздух не тот. Казалось, он так и будет всю жизнь жаловаться. И говорить, что нам с мамой его не понять. Но в начале прошлого лета он решился: сказал, что мы втроем едем в его далекую родную деревню до самого сентября.

Он планировал эту поездку, когда я была еще маленькой. Но у нас все время не получалось совместить отпуска родителей и мои школьные каникулы. В итоге папа выполнил обещание, когда мне уже исполнилось девятнадцать. Но быть честной, лучше бы он никогда этого не делал.

Сначала мне казалось, что отец преувеличивает, когда рассказывает о сказочных пейзажах. Но когда мы добрались до его родных мест, у меня буквально перехватило дыхание.

Там было все, как он говорил: хрустальные озера, отражающие небо, как зеркала. За небольшой деревушкой простирался бесконечный зеленый лес, а над ним возвышались невероятные горы, поросшие густой травой.

Отец сразу же стал другим человеком. Его лицо сияло, глаза светились восторгом. Никогда его таким не видела! Даже несмотря на двадцать часов, проведенных за рулем, он выскочил из автомобиля полным жизненной энергии.

У меня всю поездку затекали то ноги, то спина. И я выползла из машины в предвкушении долгожданной разминки.

Мама все время была отсутствующая. Казалось, ей вообще нет никакого дела до всего вокруг. Наверное, ее можно понять. Она весь год работала в надежде на отпуск у моря, а отец притащил нас в деревню. Где вместо шезлонгов – старые скрипучие кровати, а вместо вечерних шоу – комары.

Нас встретили бабушка и дедушка. Они не появлялись у нас в гостях уже три года. И я, конечно же, была счастлива их снова увидеть. Я обняла бабулю и заметила, что за это время на ее волосах стало больше седых прядей, а морщины у глаз приобрели глубину. А вот дед, кажется, совсем не изменился. Та же пепельная борода, та же рубашка в оранжево-зеленую полоску и те же глупые шутки.

– Полька-то какая вымахала! Скоро вместо кобылы запрягать будем! – сказал дедушка, потрепав меня за волосы.

– Ой, Вить, прекрати! Не смущай девчонку! А то мы тебя, старого мерина, запряжем! – вмешалась бабушка и, взяв меня под руку, повела во двор.

– Поль, он придурень старый, не слушай его бредни, – прошептала старушка. – Красавица выросла! Я тебе там спальню приготовила. Пойдем, покажу.

Я еще никогда не была у них в гостях. Обычно родители отца приезжали к нам сами, когда выдавалась такая возможность.

Дом из деревянного сруба, старенький, но добротный. Во дворе: садовые алые розы и кусты смородины, обрамленные в одну большую клумбу, маленькими камешками.

Внутри деревенского дома нас ждало настоящее пиршество. Стол ломился от вкуснейших блюд: румяная картошка, хрустящие соленья, домашний бабушкин хлеб и, конечно же, мясо. Ароматная и нежная лосятина, фазан с золотистой корочкой, сочные бараньи котлеты, томленые кабаньи ребрышки. Я попробовала все, забыв о том, как важно беречь фигуру.

Но мне надо было хотя бы не лопнуть, поэтому я прогнала себя от стола и пошла принять душ после долгой дороги. Затем, переодевшись в удобный спортивный костюм, решила прогуляться по окрестностям.

Больше всего на тот момент меня заинтересовал лес. В жизни не видела настолько огромных елей! Они были высотой с девятиэтажные дома и стояли, как зеленая стена, заслоняя собой весь мир.

Я подошла к границе леса, чтобы заглянуть в его темные глубины. Вдохнула свежий аромат хвои. Там, за чертой, была сплошная тень. Где-то дребезжал дятел и вскрикивали другие птицы на разные голоса. Я захотела сделать фото и копалась в кармане кофты, когда позади меня раздался голос:

– У!

Я подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась. За мной стоял старик, высокий и сухопарый. Из-под кепки торчали длинные седые волосы. Одет он был в засаленную камуфляжную куртку, а за его спиной висела винтовка.

Старик поднял голову и открыл морщинистое лицо, которое до этого скрывала тень от козырька. Его левый глаз казался бледнее правого и отдавал мертвым блеском. И от нижнего века до уголка рта тянулся глубокий шрам, как от звериного когтя.

– Зачем вы меня пугаете? С ума сошли? – возмутилась я.

– Не лезь туда, девочка, – сдавленно сказал старик. – Это дикий лес. Там хищники водятся…

Странный дядька смотрел на меня, не моргая и не отрывая взгляда. Один его глаз был обычный, другой мутный.

«Видит ли он им? Не мешает ли ему это стрелять из винтовки?», – задумалась я.

Больше не зная, что сказать, я просто разглядывала его грубую внешность. Старик же молча дожидался чего-то. Я почувствовала необъяснимую тревогу от его присутствия и пошла обратно к дому.

А тот человек с винтовкой ушел в лес и затерялся среди деревьев.

Вернувшись, я рассказала отцу о встрече со странным охотником. Папа в ответ усмехнулся и сказал:

– Это тебе встретился дед Нестор. Вечный старик. Я еще был пацаном, а он уже казался старым. Он главный местный охотник… Откуда, думаешь, дичь на нашем столе? Он ее добывает чуть ли не для всей деревни. А лес здесь и правда дикий. Там не только звери, но и всякие ямы. Глубокие, как шахты. Людей там пропало-о-о! Тьма! А Нестор ходит и ему ничего. Он знает все места… Глаз у него – да… страшный. Люди говорят, медведь ободрал. Сам дед не сильно разговорчивый. Только лазит по лесу да торгует дичью… Он тебе правильно сказал: одна в лес не ходи… Ты лучше это… возьми велосипед и скатайся на озеро. Там красиво! Пляж, песочек. Мы с пацанами там все детство провели.

И я прислушалась к его совету. На следующее утро нашла в сарае старый велосипед отца, помыла от пыли, накачала колеса и отправилась к водоему. Дорога вела мимо чащи. И теперь мне было страшно. А вдруг из-за деревьев выскочит медведь?

Стараясь держаться подальше от кромки леса, я быстро крутила педали и сама не заметила, как добралась до безмолвного голубого озера.

Вокруг ни души. Тишь, гладь воды, палящее солнце. Я слезла с велика, скинула одежду, обувь и почувствовала босыми ногами теплый песок. Озеро манило приятной свежестью, поэтому я, почти не раздумывая, сиганула в воду.

О боже! Она была ледяная, несмотря на жаркую погоду! О чем я вообще думала?! Июнь. Утро после прохладной ночи. Какой еще могла быть вода?

Я вынырнула, задыхаясь от холода, вылезла на берег и решила, что искупалась достаточно. Немного обсохла на солнце, села на велик и помчалась обратно.

Я ехала вниз по дороге, а по коже все еще бегали мурашки. И вдруг за мной увязался парень на скоростном велосипеде. Он легко догнал меня, поравнялся и сказал:

– Привет!

– Ты кто? – спросила я с подозрением, не понимая, зачем он со мной здоровается.

– Да я просто сейчас тебя на озере видел, – ответил он, улыбаясь.

Я не привыкла церемониться с незнакомцами и спросила в лоб:

– Ты там всегда сидишь в кустах и за девками подглядываешь?

– Нет, я просто случайно мимо проезжал, подумал поздороваться и узнать про местность… – смутился парень. – Ты же отсюда?

Он был вроде и ничего. На вид чуть постарше меня. Блондин с яркими глазами и красивой улыбкой. Но мне не нравилось, когда со мной пытались познакомиться ни с того ни с сего, еще и при таких странных обстоятельствах.

– Нет, не отсюда. Приехала к родственникам в деревню, ничего тут не знаю, – ответила я холодно, пытаясь активнее крутить педали, но старая развалина подо мной только громче скрипела и совсем не набирала скорость.

– А я с турбазы! – сказал блондин. – Можно с тобой доехать, посмотреть, что там у вас за деревня?

– Ну, поехали, – ответила я, подумав, что с ним в компании будет не так страшно проезжать мимо леса.

– Тебя как зовут? Я Егор! – парень не терял надежды на знакомство.

– Полина, – ответила я.

Услышав мое имя, он затараторил, будто получил зеленый свет на беседу:

– Очень приятно, Полина! Я за тобой не подглядывал, честно. Просто рано проснулся, ребята спят, а я, знаешь, привык активно начинать день. Подумал: как далеко тут можно заехать? Я раньше в триатлонах участвовал. Знаешь, что такое триатлон? Это когда бег, плавание и…

Мне было трудно проникнуться тем, что он рассказывает, потому что меня беспокоило давящее ощущение в животе. Я резко затормозила и, ничего не объясняя, спустилась с дороги в овраг. Можно было пойти в лес, но теперь мне к нему и близко подходить не хотелось.

– Ты куда? – притормозив, спросил Егор.

Я не из тех, кто боится произвести плохое впечатление, поэтому ответила:

– Дай мне спокойно поссать сходить, а?

– Понял, – сказал парень и остался меня ждать у дороги.

Пока я справляла нужду, мой дряхлый велосипед не удержался на подножке и с дребезгом от старого звонка полетел на дно оврага.

– Вот же срань! – выругалась я, натянула лосины и полезла доставать его из лопуховых зарослей.

Я тащила велик вверх по склону и когда стала приближаться к краю дороги – замерла, увидев, что делает Егор. Он стоял ко мне спиной и лицом к лесу, высоко подняв руки.

Я сразу догадалась, что здесь что-то нечисто, затихла и пригнулась.

В черте леса, будто скрываясь в тени, стоял дед Нестор, направив винтовку на парня.

– Вы чего? – тихо и неуверенно спросил Егор.

– Иди за мной! – твердо сказал охотник.

Егор медленно зашагал к нему. Его руки по-прежнему были высоко подняты.

Я хотела вмешаться, но поняла, что мужику с ружьем все равно, сколько перед ним безоружных туристов – один или двое. Может, они что-то не поделили, пока меня не было?

Я не знала, что делать и просто наблюдала, затаившись в овраге.

Они исчезли в темной глубине леса. Велосипед Егора остался стоять на краю дороги.

Я подумала: надо спешить в деревню и рассказать отцу, что дед Нестор слетел с катушек и увел парня в чащу, угрожая винтовкой. Но можно ли было просто уехать, оставив Егора с этим сумасшедшим дедом?

И я пошла за ними, стараясь себя не выдать. Перебегала от дерева к дереву и пряталась за стволами. От чувства страха адреналин бил в голову.

Далеко впереди дед вел парня, как на расстрел, тыча дулом в спину. Подгонял, чтобы шел быстрее.

Я не понимала смысла этой странной сцены…

Охотник привел Егора на небольшой солнечный лужок, окруженный высокими елями.

– Да что я вам сделал? – не понимал парень.

Охотник отошел от него на расстояние нескольких метров и сказал:

– Сядь на колени.

– Что вы задумали? Не надо! Давайте я просто уйду и все, – торопливо говорил парень дрожащим голосом, но все же присел на землю.

– Лося изобрази, – грозно приказал старик, покачивая винтовкой.

– Что сделать? Вы чего это? – удивился Егор.

– Я сказал: покажи лося! – злобно прорычал дед, дернув затвор.

– Как? Вот так, что ли? – парень неловко улыбнулся и приставил руки к голове, будто это рога.

У меня сжалось сердце. На моих глазах творилось что-то ужасное. Что-то не вписывающееся в рамки адекватности.

– Да. Вот так, – сказал охотник.

И спустил курок!

По лесу прокатился оглушительный выстрел. Я зажмурилась и зажала рот ладонью, чтобы не закричать.

Не верилось, что дед это сделал. Он убил случайного туриста! Выстрелил ему прямо в голову!

Я, едва дыша, осторожно выглянула из-за дерева. Кровь и мозги парня забрызгали поляну. Теперь он лежал мертвый. Я смотрела на эту жуткую картину, не в силах отвести взгляд, охваченная шоком и непониманием происходящего.

Оставив труп на поляне, старик вдруг пошел в мою сторону. Я быстро присела на землю и скрылась в густом папоротнике. Он прошел мимо, не заметив меня.

Я неслышно выдохнула. Сердце бешено колотилось. Убийца ушел, но мог вернуться в любой момент.

Я поняла, что мне нужно успокоиться прямо сейчас, отключить все свои чувства и собрать доказательства. Понимала, что очень рискую, но не могла просто уйти.

Дрожащая рука несколько раз промахнулась мимо кармана, но в конце концов я достала телефон, включила камеру и начала снимать.

Труп на поляне, кровь, кусочки мозгов, лежащие на траве. Даже через камеру смотреть на это было невыносимо. По щекам катились слезы. Ужасно! Просто ужасно!

На краю чащи послышался шелест ветвей. Я снова спряталась и выглянула из укрытия.

Старый охотник вел через лес велосипед Егора. Он подтащил его к бугристым камням и бросил куда-то вниз, будто мусор. Велосипед с грохотом ударился обо что-то твердое.

Я вспомнила, что говорил отец о глубоких ямах, и поняла, что среди тех камней скрыта одна из таких…

Старик снова направился к поляне, где лежал мертвый парень. Я сидела не дыша, ждала удобного момента, когда смогу убежать.

Охотник склонился над телом, закрыв всю картину спиной. Я не видела, что там происходит, но слышала те резкие звуки, с которыми нож режет плоть…

Я змеей проползла через заросли так, что ни один папоротник не шелохнулся и ни одна ветка не хрустнула. Приблизилась к бугристым камням и заглянула вниз. Это была не яма, а целое ущелье! Под нависающими булыжниками оказалась сплошная темнота. Где-то в ней утонул велосипед Егора…

Не знаю, был ли в этом смысл, но тогда, в состоянии шока, я считала нужным сфотографировать его, поэтому включила вспышку на телефоне и сделала снимок.

В секундном свете мелькнула ужасающая картина! Там, на дне была целая свалка велосипедов, мопедов и рюкзаков!

Как много людей загубил этот чокнутый! И об этом никто не догадывался?! Люди должны были узнать правду немедленно. Доказательства были в моем телефоне, только бы выбраться отсюда живой.

Пришла пора убегать.

Я в последний раз бросила взгляд в сторону поляны и сощурилась, желая увидеть, что там происходит, но не смогла разглядеть старика. Слишком далеко. И деревья мешали обзору.

«Черт с ним!», – решила я и с тревогой огляделась вокруг, пытаясь вспомнить, куда идти. В какой стороне дорога? Сплошной густой лес. Всюду одинаковые деревья…

И вдруг мне на глаза попался охотник! Он стоял вдалеке, направив на меня дуло винтовки.

– Давай-ка иди сюда! – вскрикнул дед.

Я вспомнила, что случилось с Егором, когда он подчинился, поэтому подумала: «Ну уж нет, старый хрен!». И тут же ринулась в лес, стараясь петлять, чтобы безумец не смог попасть в меня.

Я бежала что есть мочи. Волосы цеплялись за еловые лапы, по рукам били иголки.

Прогремел выстрел. Бешеное сердце пропустило удар. Где-то рядом пуля влетела в ствол.

Я обернулась. Охотник бежал за мной. Бежал слишком резво для старика! Он знал, что меня нельзя упустить. Мои глаза слишком много видели!

Передо мной мелькали бесконечные деревья. Я слишком поздно осознала, что бежала не туда! Легкие предательски сжимались болью, кашель подступал к горлу. Позади приближались грозные и тяжелые шаги.

И тут в спину прилетел удар, который буквально впечатал меня грудью в землю.

Дед вмазал мне прикладом винтовки, а затем схватил за ногу и потащил по земле. Хватаясь за траву, я визжала на весь лес, но грозный голос заставил меня замолчать.

– Заткнись, а то мозги вышибу! Терпеть не могу бабьего крика! – прорычал дед.

– Отпустите! – умоляла я.

Охотник бросил мою ногу и щелкнул затвором винтовки:

– Тогда вставай и иди сама!

Его шрам, пересекающий лицо, слепой глаз, руки, перепачканные кровью, выглядели чудовищно. Он был само зло!

Я поднялась и, еле переставляя ватные ноги, пошла вперед. Мы с охотником вышли на поляну, где лежал уже обезглавленный труп. Казалось, рассудок меня покидает.

Я ощущала затылком холод приближающейся смерти. Внутри все переворачивалось, тело немело от страха. Неужели это мой последний день? Никто не услышит моих криков, никто не придет на помощь. Я смотрела на бездыханное тело Егора и понимала, что через мгновение буду лежать рядом.

Мозг отказывался воспринимать это как реальность и у меня началась истерика.

– Зачем? Зачем? – повторяла я, как безумная.

– Ты присядь давай! – сказал старик, указав на край поляны.

И я присела, но продолжала спрашивать, не в силах сдержать ужас, что разрывал душу изнутри:

– Зачем? Зачем вы это делаете?

– Так я же охотник! – ответил дед. – А люди, знаешь ли, не хуже зверей и птиц… Даже интереснее! Животные всегда одинаково реагируют. Увидят человека, услышат выстрел и дают деру. А вот люди не такие… На человека наставишь ружье, и он замрет. Скажешь ему: «Пошли!», и он пойдет. Что прикажешь, то и сделает. Как заговоренный!