С каждым месяцем обороты «деревянной конторы» понемногу увеличивались и Сан Сейч уже планировал запуск второго, сушильного цеха, поминая добрым словом свою чернявенькую знакомую, давшую столь дельные рекомендации. Настала пора и ему приводить свои штаты в соответствие с требованиями времени. Его секретарша, исправно печатавшая всевозможные бумаги и отвечавшая на телефонные звонки в его отсутствие, уже не могла «поддерживать имидж» фирмы и Сан Сейч обратил свои взор на свободный рынок аппетитных коленок. Вначале он поинтересовался у Натальи о наличии свободной подходящей кандидатуры, а затем дал объявление. Претендентки не заставили себя ждать, но их ожидания по условиям оплаты несколько превосходили планируемые шефом. Прежде всего, почти никто из них не имел представления о пишущей машинке, упоминание о которой повергало некоторых в изумление.
– Старпер, я ему еще и работать должна, – говорили выходя их кабинета, эти «промокашки», как окрестил их шеф. Наташа уже рассчитывала, что останется Марьванна, невысокого роста женщина с седыми висками, стойко оберегавшая «самого» от недовольных клиентов, появлявшихся временами при выполнении заказов. Но как-то под вечер пришла женщина лет тридцати-сорока (сорок по старомодному пальто и тридцать – по веселым глазам) и сообщила, что является машинисткой с дипломом и рекомендациями.
Наташа была у шефа в это время для получения указаний на следующий день и стала свидетелем решения кадрового вопроса. Сан Сеич окинул потухшим взглядом бесформенную фигуру дипломированного специалиста в платке и сереньком пальто и откровенно замялся, подбирая слова для объяснений отказа.
– Шеф, не извольте беспокоиться, просмотрите пока мои бумаги, а я тем временем приведу себя в порядок и зайду за результатом, – прозвучал из платка приятный голос и кончики пальцев соискательницы места приподнялись в стороны. Глава фирмы только успел пожать плечами и произнес длинное предложение, весь смысл которого сводился к тому, мол, то рубашка коротка, а теперь дождик за воротник капает. Вот пришел специалист, но чем этот специалист отличается от Марь Ванны?! С тем же выражением озадаченной растерянности смотрел он на вошедшую через несколько минут в кабинет женщину, мучительно пытаясь понять что это за видение и откуда оно могло появиться в его деревянных дел заведении.
– Оля, – произнесло видение с длинными пушистыми ресницами, высокой грудью, тонкой талией, крутыми бедрами и ножками прямо «от подмышек», немного прикрытых юбкой. Наташе показалось, что шеф сейчас медленно встанет и оторопело произнесет в ответ: «Саша!», – такое было у него лицо. Но он продолжал сидеть, тупо уставившись на ее туфельки тридцать пятого размера на, казалось, пятнадцати сантиметровых каблучках. Сначала со стороны кресла проявилось сопение, а затем мало слышимое бормотание, которое можно было перевести как невозможность выделить отдельный кабинет и положить оклад выше, чем у главного бухгалтера. Наташа вышла вслед за новым членом трудового коллектива.
Рабочий день уже закончился, все кроме них разошлись и две молодые женщины остались вдвоем в небольшом помещении, используемом в обеденный перерыв, а также просто для чашечки кофе. Сварив себе по «каппуччино», они некоторое время смотрели друг на друга улыбаясь чему-то, потом Оля расхохоталась: «Прямое попадание в бункер противника!» – проговорила она сквозь смех и обе стали с этого момента как старые знакомые, перейдя сразу на «ты».
Оля рассказала о своей работе в крупном хозяйстве, о неудавшейся, как у многих, семейной жизни, когда тащила одна двоих детей и мужа, опустившего руки после увольнения по сокращению штатов. Рассказала, как водка разделила их окончательно и как после перекупки хозяйства новый владелец привез с собой свою секретаршу и она осталась с двумя детьми в маленькой коммуналке без работы, как собрала волю в кулак и пошла в атаку за свое место под солнцем.
Что должна женщина иметь? Большое желание добиться чего-то в этой жизни и немного рассудительности. Что женщина хочет от жизни? Совсем немного – чуток теплоты и ласки, да возможность заботиться о близком человеке. Что нужно было Сан Сеичу? Он увидел это сразу и в одном человеке. Женщина всегда сможет преподнести себя, как подобает. Для этого почти ничего не надо иметь: прическа, ресницы, талия да бедра – все это нетрудно организовать самой при необходимости и, главное, желании.
Юбка являет собой, вне зависимости от расцветки, прекрасное знамя, за которым мужчины пойдут хоть на край света. И чем выше она поднята, тем плотнее за тобой колонна марширующих. К сожалению, страна, откуда пришло это изречение, уже давно ходит без юбок. И не потому, что все они пошли на знамена, а потому, наверное, что мужчин вести в той скандинавской стране стало просто некуда.
Наташа достала из шкафчика бутылочку марочного вина (в коллективе иногда имеется такая возможность) и налила по небольшому бокалу «за знакомство». Они выпили, выяснили, что живут в одном направлении, поймали частника и покатили по домам в расчудеснейшем настроении, которое дает всем женщинам одержанная победа над рядом стоящим вышестоящим сильным полом.
Когда Наташа пришла в очередной раз с Олеськой к бабушке и сообщила, что до вечера та побудет у нее, старушка сделала вид, что ничего необычного не произошло и стала читать правнучке «Сказку о спящей царевне и о семи богатырях» с большими цветными иллюстрациями. В перерыве она подошла к перебиравшей старые журналы внучке и спросила со вздохом:
– Ну а тебя, царевна, разбудил кто или сама проснулась? Закончился, роман-то?» В ответ на изумленный немой вопрос добавила:
– Да ладно, конечно никто не говорил, так и самой видно. Не дело, когда ухажер с приказчицкого стола товаром одаривает. Витаминов в тех фруктах конечно много, только любви в них не сыщешь».
Казалось бы, ну что бабушка могла знать о современных взаимоотношениях, она ведь прожила без бананов и королей, работая днем в яслях, просиживая вечера над вязанием и ожидая с дедом по ночам приезда хмурых людей в «черном воронке». Видно суть вещей остается той же, несмотря на годы и столетия. То, что было грязью в прошлом веке, не отмылось и до сегодняшнего дня.
Наташа обратила внимание, что перестала встречать соседку-Светку. Уж не замуж ли та выскочила? Да нет, такие практичные как она учебу в ВУЗе на брачные узы до поры не променяют. За учебники засесть было еще рано, только зимняя сессия недавно прошла. Ларчик открылся рано утром, когда Светка подняла всех своим шумным появлением. Ее фиолетовая грива с песочными прядями и тонкий излом прокультивированных бровей являли собой произошедшие изменения.
Извинившись за ранний визит, она утащила Наталью на кухню и, понизив голос, сообщила, что ей необходимо срочно позвонить и на сей раз без маминого ведома. Несколько раз долго потыкав пальчиком с зелеными квадратными ноготками в аппарат, она вдруг залопотала на ломаном английском, часто повторяя имя Стива. Разговор длился минут десять, после чего, вполне удовлетворенная результатом переговоров, «медичка» села, попросила чашку черного, накрутила на палец прядь волос и глубокомысленно протянула: «О-о-о-кей!» Наталья поставила перед ней чашку растворимого и села в ожидании объяснений.
– У тебя есть знакомые, чтоб евроремонт сбацали по божеским ценам? – спросила студентка, забыв на минуту про кофе.
– Никак стипендию прибавили? – спросила с улыбкой Наташа, окидывая взглядом импортное видение у стола.
– Ага, щас, только что догнали! – Светка занялась кофе, – Человек сам кузнец своего счастья!
Заручившись несколько раз подтверждением статуса лучшей подруги, дававшего основание для неразглашения, она рассказала свою Одиссею.
Будучи в очередном столичном вояже, она познакомилась с девушкой, которая предложила ей «чисто импортное предприятие», именуемое консумацией. Слово это означало работу в забугорном кафе с целью завлечения клиентов и увеличения, таким образом, оборота. Оплата предполагалась в процентах с заказанных блюд плюс подарки состоятельных посетителей. Никакого интима, отечественной грязи и угрозы здоровью. Вдобавок ко всему существовала реальная возможность обзавестись женихом.
Оформление документов и доставку на место брала на себя «контора», которой требовалось оплатить всего «полторы тонны зелени» за них двоих. На вопрос где предстояло трудиться, последовал ответ: «У теплого моря!» Таким образом, через три недели напарницы сошли по трапу самолета в аэропорту Бен Гурион.
Встречавший толстяк помахал еще одной девушке без следов косметики и в повязанном тонком платке. Их посадили в микроавтобус и привезли к зданию с большим стеклянным порталом. В просторном фойе их ждала женщина средних лет и четверо мужчин. После того, как женщина просмотрела паспорта девиц с туристическими визами, двое пухлых, лысоватых сразу ушли к автостоянке, махнув рукой. Очевидно было, что их что-то не устроило. Молодой мужчина лет тридцати подошел к Светке, повернул ее кругом, потрогал двумя пальцами грудь, хлопнул тыльной стороной ладони по попке и согласно кивнул.
– Это твоя сумка? – спросил он по-русски. – Поехали со мной.
Они сели в небольшое авто и через минут двадцать оказались перед трехэтажкой, квадратной и белой, как большинство стоящих рядом домов. Сумку ее провожатый так и не тронул и Светка потащила ее на себе на второй этаж. Идя за мужчиной, она пыталась представить себе кем он является, какой у него характер и что ее ожидает. Пока же ее ожидала обычная трехкомнатная квартира с большой кухней, где можно было приготовить себе покушать, просторной ванной комнатой и малюсеньким балкончиком. Провожатый скинул светлый летний пиджак на спинку кресла, сел в него и махнул рукой на диван.
– Садись, меня зовут Миша, мы с тобой собираемся заключить брак. Для всех остальных. Паспорт будет пока у меня, чтоб не потеряла, спать будешь в той комнате справа по коридорчику. Выходить никуда не надо, сегодня отдыхаешь, а завтра – на работу. Сигареты на столе, продукты в холодильнике, к телефону не подходишь, все вопросы – потом.
Закончив таким образом инструктаж, он встал, открыл мини бар под музыкальным центром, достал оттуда две небольшие бутылочки воды, поставил одну на стол и ушел, закрыв дверь на ключ. Светка оставила свои потуги определить что к чему в такой ситуации, ополоснулась под душем, взяла оставшуюся на столе минералку и пошла осматривать доставшиеся ей апартаменты. В комнате стояла кровать-полуторка с тумбочкой, 4-х дверный вместительный шкаф, трюмо и видео двойка в углу с двумя мягкими креслами. Выйдя на узенький балкончик, она смогла увидеть лишь стену подобного же дома напротив да хилое деревце внизу. Махнув рукой «Где наша не пропадала», она допила воду и решила поспать с дороги.
Разбудил ее звук входной двери – вернулся Миша. Уже стемнело, часы она еще не перевела, но навскидку было часов девять. Миша стукнул в дверь и тут же вошел.
– Давай уточним, что ты умеешь и чем сможешь заниматься, – задал он вопрос, усаживаясь на край кровати, – Чтобы завтра время не терять. Светка начала рассказывать про дискотеки, где она неплохо могла завести своими раскованными движениями, но он остановил ее движением руки.
– Ты откуда, милка, ты про чё? Орал, анал, лезби, садо-мазо, стрип – вот что меня сейчас интересует!
– Приплыли… – протянула она, – А как же консумация? Кафе-танцы-рестораны?
– Это все потом, а сначала я должен вернуть потраченные на тебя деньги! Секи, ты тут навроде мобильника: наворотов много, а функция – одна!
Миша представлял собой последнюю точку в отлаженном конвейере по поставкам девчонок для нужд местного населения и, в первую очередь, репатриантов. Он выложил около пяти тысяч долларов на просмотре в фойе за право неограниченного владения ею, беря также на себя минимальные расходы по ее содержанию. Та подружка, которая посоветовала ей это «чисто импортное предприятие» и прибыла вместе с ней в очередную турпоездку, получила свои пятьсот за то, что приехала не одна, фирма (за оформление документов и билеты) – семьсот пятьдесят с нее и «тонну» с оптовика в аэропорту.
Все части механизма смазывались неплохо и ей предстояло теперь эту «смазку» отрабатывать. Плюсом являлось только то, что в принципе она была готова к такому повороту событий, подсознательно предполагая и такой вариант. Но вот объемы работ этого трудового семестра были явно неожиданными. Миша на месте проверил ее профпригодность, перепробовав несколько поз, кивнул в знак выдачи сертификата и оставил до утра. Контраст дневной и ночной температур явился вторым удивительным моментом ее первого дня на «земле обетованной». Но для разрешения этого на спинке кровати висело теплое одеяло.
Придя утром около одиннадцати и поинтересовавшись датой ближайшего периода «простоя оборудования» или менопаузы, он выложил на стол четыре мобильника, включил музыку и достал из бара бутылочку воды. Звонки не заставили себя ждать. Разговоры велись на русском, но иногда и на идиш и иврите. Не прошло и получаса, как последовал первый выезд, за ним второй, четвертый и около четырех утра – девятый. Благодаря Светкиной привлекательности и имевшемуся уже опыту работы, затрачиваемое на обслуживание время было незначительным и Миша остался доволен. КПД его явно устраивал.
Следующий раз работать предстояло с девяти вечера. Подошедшие вскорости Светкины «выходные» почти не отразились на трудовом процессе и лишь незначительно его ограничили, перейдя на орал и шаловливые ручки. По ее примерным подсчетам, Миша вернул потраченное через шесть дней и то, что ей предстояло получить, трудясь в таком темпе, вселяло уверенность в правильности принятого решения.
Клиенты были абсолютно разными: от школьника, позвонившего пока отсутствовали родители и до склеротика, облизывавшего ее туфельку и рассказывавшего о своей бурно проведенной молодости. Разнообразие сексуальных предпочтений клиентов было столь обширным, что удивляться Светке все же приходилось и довольно часто. С садо-мазо и ролью «хозяйки» с плеткой в руке она была знакома, но когда просили поиграть «в туалетную комнату», поначалу это несколько смущало. Чем ближе узнавала она мужчин, тем дальше хотелось их послать.
Изредка некоторые из постоянных клиентов, не имевших другой возможности, приходили «на дом» и тогда использовалась вторая комната. Одним из таких и оказался Али, высокий, выбритый «под шарик» средних лет араб, постоянно проживавший в этом городе и имевший небольшой бизнес на каких-то тканях. Он зачастил, приходил по три раза на неделе, а однажды забрал ее на два дня. Они провели их в небольшой, явно арендованной квартире и тогда он подарил ей первый перстенек с камушком, напоминавшим хризолит, но более темным.
То, что она была в его вкусе, Светка поняла сразу. Когда он показал фото своей «почти что уже не жены», уверенность в своей непревзойденности только усилилась. Первый раз с русскими прелестницами Али познакомился в Турции, где был по своим тряпичным делам. Разница с местными была столь велика, что он обратил критический взгляд на ту, с которой был связан до этого и стал принимать меры по исправлению ситуации.
Переговоры, которые он вел неоднократно с ее телоприказчиком, ни к чему не приводили. Алик (как звала она его) досадовал и вновь забирал ее на несколько дней, в завершение которых подарил коротенькую норку. Тот объем английского, известный обоим, позволял понять, что Алик вскорости должен закончить освобождение от существующих уз Гименея и был очень даже не прочь забрать Светку на освободившееся место.
Предупреждая ее помыслы об освобождении путем перебежки на «арабскую территорию», она была вывезена однажды двумя сумрачными молчаливыми парнями в начинавшуюся, казалось, прямо за городом каменистую пустыню. Там, выйдя из машины, один из них неожиданно сжал сзади ее локти, а второй с ухмылкой садиста надел на голову на пару минут пластиковый пакет. Ужас невозможности дышать, кричать и даже двинуться настолько сковал ее, что два дня после этого она была не в состоянии что-либо понимать.
Меры были отработанными и действенными. Из попадавшихся газет на русском она узнавала временами о телах, которые находили в районе Мертвого моря. Назвали его так по этой причине или трупы сбрасывали там, где было подходящим название – это ее уже мало интересовало. Это было реально.
В довершение так неплохо начавшегося «бизнеса» она получила за месяц «работы» две шестьсот зеленых на руки. Онемевшей от неожиданности, ей была продемонстрирована смета расходов, куда входила заправка авто, питание с сигаретами, найм помещения и мобильники. Отдельной статьей был выделен заказ на поездку в пустыню с двумя сопровождающими и подношения тем, кто должен был следить по долгу службы за нравственностью в регионе. Какой мог быть выход? Выйти на балкончик и звать полицию? Что могла она объяснить им? В лучшем случае, могла оказаться дома. Без денег и подарков, со штампом в паспорте о нарушении визового режима и спустя месяц после отъезда.
Алик был готов внести за нее пять тысяч баксов, но что значила эта сумма, постоянно увеличивавшаяся, если каждая неделя использования приносила то же самое ее владельцу? Как-то раз Алик рассказал ей о путях переправки славянок с караванами верблюдов, о чем писали в местных газетах. О том, как строптивых или при опасности быть пойманными с таким товаром, просто бросали в пустыне. Все же положение у Светки было не таким плохим, каким могло быть. Ее миновали «субботники» с обкуренной и пьяной братвой, существовавшие повсюду, когда их даже за товар не считали и развлекались как только могла позволить фантазия. Извращенцы-садисты, знавшие что таких девчонок не скоро спохватятся, также не попадались среди ее клиентов. Это не говоря о куче болезней, сопутствующих подобному общительному образу жизни.
О проекте
О подписке