Читать книгу «Темная Ведьма. Тропа войны» онлайн полностью📖 — Витаминой Мятной — MyBook.

Лавель

По полу грохотала посуда. Адептка была, как всегда, неуклюжа, но поразительно везуча. Пару раз он вскакивал, чтобы попытаться схватить ее до того, как девушка упадет в ярко пылающий костер. Но она успевала увернуться от пламени, не подпалив свою одежду.

Лавель сидел угрюмый перед пустой миской, а знакомая незнакомка щебетала, гоняя по кухне посуду, благо последняя сделана из железа и ее трудно разбить. Перед бывшим ректором предстала улыбчивая самостоятельная девушка, вырвавшаяся из-под надзора, правил и указаний. Свободная, волевая, неудержимая. Словно благородная птица в естественной для нее среде обитания. Девушку больше не угнетали ни стены академии, ни его опекунство, ни политические игры сильных, ни разделения на магов и ведьмаков, темных и светлых. Она была свободна, как ветер, он ее не узнавал.

Как и она его, кстати.

В первые моменты Равен подумал, что она над ним издевается. Изощрённо насмехается, стараясь побольнее задеть в отместку за их ссору в палатке. Но, присмотревшись, понял: невозможно так правдоподобно, с широко открытыми наивными глазами, нагло и лицемерно врать в глаза, слишком хорошо он изучил ее за время летней поездки с аркканцлером.

Она и в правду не помнила его. Это озадачило Лавеля.

Когда мясная похлебка в котелке закипела, он подошёл к огню с миской. До того, как получить свою порцию обещанной еды, ощупал кожу адептки. Айрис вжала голову в плечи как черепаха. Но ничего не сказала. Она, конечно, подумала, что он ненормальный. Поэтому варева он получил полную тарелку с горкой. Может, она его за людоеда приняла и решила, что сытый от пуза, он не попытается съесть ее ночью?

Шишек и ушибов под пышной шапкой волос не было, значит, она не споткнулась, по обыкновению, на ровной дороге и не получила амнезию пополам с сотрясением.

Вяло зачерпывая еду, Равен хмуро смотрел на девушку, сидящую перед ним, она щебетала, как птичка, и при этом успевала есть, как скаковая лошадь.

Ректору в горло кусок не лез.

«Собственно говоря, в чем я могу ее обвинить? Я сам виноват в том, что она сбежала в Темную Империю. Кто я теперь для нее? Никто.

Император собственноручно разорвал документы на усыновление, и Айрис вновь сирота, перешла под юрисдикцию империи. К тому же она подозреваемая. Слишком яркая внешность, слишком заметное платье, не по моде гладкое, без кусочка кружева. Владелица артефакта. Император и свора имперских лизоблюдов не отстанут от нее. Для нее все складывается как нельзя лучше, а я снова на обочине. Без денег, без титула, без места, изгнан отовсюду, бродяга. Но мне все равно. Я вижу ее, я ощущаю ее, она рядом. Это все, что мне нужно… А кто такой этот Кай, мы разберемся».

Лавель очнулся от своих раздумий, ведьма тыкала ему под нос книгу. На раскрытой странице был изображен трупик животного в оккультной пиктограмме и формулы оживления.

«Черная магия. Ее это интересует?»

– Для тебя все что угодно.

Айрис вздрогнула.

«Я сказал это вслух? Вот идиот!»

Девушка счастливо заулыбалась и пустилась в рассуждения, где достать умершее животное, не убивать же специально для эксперимента.

Лавель выдохнул.

«Глупышка, как всегда, ничего не заметила».

Пустая миска с костями зазвенела перед Равеном. Не отрывая взгляда от фигуры, готовившей чай, он протянул руку и дал щелбан костяному коню, пытавшемуся головой на вытянутой шее достать край миски и зубами притянуть к себе. От щелчка раздался гулкий глухой звук.

Ректор оперся на сцепленные в замок руки. На полный желудок было трудно злиться, но ему это удавалось. Интересно, а своих блохастых домашних животных она помнит?

Равен чуть не зарычал от злости. Хороша же ездовая кошка, ушла кормиться и загуляла неизвестно где, да еще с привязанной к луке седла книгой и поклажей. Он, как дурак, прождал сутки у потухшего костра, пока с поляны его не выгнала стая мелких зубастых кроликов, явно не вегетарианцев. Где теперь бродило пушистозадое транспортное средство, он не знал. Может, ее давно темные твари съели вместе с книгой. Впрочем, магическая зараза вполне могла пройти насквозь любого монстра и выйти с другой стороны, так сказать, естественным путем.

Подумав об этом, ректор пожалел толстую ленивую тварь. Если Айрис ее помнит, – расстроится, лучше не говорить.

Миска медленно ползла к краю стола. Ректор вздохнул и протянул руку.

Чпок!

Мортимер потряс головой и возмущённо захрапел, переступая копытами.

Перед Равеном очутилась огромная дымящаяся чашка чая. К темному закопчённому потолку склепа поднимался густой белый пар, в помещении становилось холодней. Погода, как оно бывает в Темной Империи, резко и стремительно менялась к худшему.

Айрис, кряхтя от натуги, подбросила в костер сломанных деревьев. Не досок, не колотых дров, а именно сломанных пополам, как спички, стволов деревьев. Равену сразу стало очень любопытно, с кем обитает в этом могильнике его ведьма.

Скелетон все-таки умыкнул миску и хрустел в углу костями, пожирая их на скорость, – вдруг отнимут.

Айрис, перегородив простынями убогое жилище, засунула в пылающий костер все емкости, какие были в склепе. За водой они больше не ходили – слишком холодно, Лавель вызвался выйти за дверь и начерпать снега. Назад маг вернулся, сам облепленный снегом, и они, вдвоем счистив его с мага в кувшин, поставили на огонь таять.

Айрис, смущаясь, предложила Равену могилу на выбор.

Через пару минут ступора бывший ректор понял, что мебели в склепе нет совсем, и единственное место, где можно спать, – это ниша в стене – могила. Лавель ткнул в первую попавшуюся. Ведьма натаскала туда соломы и меховых шкур. Также Равену досталось одеяло, немного потрепанное, но чистое и толстое. Самое лучшее сочетание в морозную ночь, когда за дверью минус сорок.

Закрывая дверь шкурой неизвестного животного, Айрис подумала о том, что Кай сегодня не вернется. В такую пургу он сворачивался кольцами где-нибудь под корнями деревьев в древней части леса и пережидал, перебиваясь подземными тварями. И ей тоже запрещал выходить из дома. Она на несколько дней останется с незнакомцем, запертая здесь. Еды, конечно, хватит на двоих. Но как-то боязно, не потому, что чужак может убить или заколдовать, а потому, что очень красивый мужчина. От него так и веяло силой, надежностью и опытом. Сопротивляться соблазну посмотреть на него лишний раз было очень трудно.

Вода стала выплескиваться в огонь, пламя протестующе зашипело.

Айрис как воспитанная девушка предложила гостю помыться первым, в глубине темной души лелея постыдную надежду подсмотреть за незнакомцем. А почему бы и нет? Она же теперь темная? Значит, и глупые правила светлых долой!

Однако, плеснув на себя водой, маг сказал, что помылся, и Айрис ничего не оставалось, кроме как прятаться за шторкой самой.

Девушка гремела посудой в очаге, стесняясь.

Лавель, будучи воспитан аркканцлеровским посохом, стал стучать стулом и посудой в ответ, показывая, где он есть.

Определить мужчину на безопасном расстоянии от голой адептки помогал Костимер. Умертвие выклянчило у Равена частичку драгоценного внимания. Убедившись, что ректор весь его, скелет всучил ему в руки обслюнявленный меховой комок. Маг брезгливо кинул гадость.

Клацая когтями и стуча лапами, Мор кинулся догонять игрушку.

Догнал. У самой стены.

Смачный треск раздался, когда скелетон врезался головой в каменную кладку, не успев затормозить.

Могильник вздрогнул от удара. Камень пошел трещиной.

Скользя по полу, оптимистичный зомби-конь рванул с добычей назад.

На колени Лавеля упало слюнявое нечто, от него тянулся шнурок и нитка слюны до клыкастой пасти умертвия. Двумя пальцами подняв взъерошенный шар, ректор с каким-то вялым интересом отметил, что это дохлая мышь, туго набитая опилками. Магу ничего не оставалась, кроме как снова бросить дрянь подальше от себя.

Через регулярные промежутки времени плещущейся в воде девушке были слышны удары черепа о стену. Ведьма наделалась, что камень выдержит.

Бывший ректор пропал тогда, когда адептка, слегка подмёрзнув, подбросила в огонь очередной ствол дерева. Пламя вспыхнуло ярко, освещая все вокруг и делая простыню, натянутую посреди могильника, полупрозрачной.

Равен честно пытался не смотреть на абрис девушки, видимый на фоне пылающего костра. Но тень падала на простыни, яркой контрастной картинкой пытая его мозг, душу и тело эротическими фантазиями.

Резко развернувшись, он сел спиной к очагу и зло схватил в руку чашку с остывшим чаем, плеснув на стол. Глотая холодную жидкость, он поднял глаза и подавился пойлом. На стене двигалась тень, завораживая, гипнотизируя.

Равен сдался.

Он не виноват, что они заперты в этой могиле, где от стены до стены восемь шагов. И самая желанная на свете всего в двух метрах от него.

Пусть ему достанется только ее тень, зато вся она принадлежит ему, и он впитает ее без остатка, запомнив на всю оставшуюся жизнь.

* * *

Двадцать лет назад. Темная Империя

Под яркими солнечными лучами сладко пахнущие травы колыхались на ветру. Пестрые цветы свисали с плетистых стеблей, покачиваясь. Парковые розы кружили голову дурманившим ароматом. Посреди всего этого райского изобилия возвышался темным монолитом императорский дворец. Звучала музыка, красиво одетые пары гуляли, пили, ели, веселились.

Поля, полные цветущих трав, простирались во все стороны от черной величественной громады. Цвело и благоухало все. Среди деревьев и пышных кустов притаились маленькие беседки для влюбленных. Пара смеющихся людей бежала по холмам вниз в надежде спрятаться от всех в одной такой беседке.

Девушка со светлыми рыжеватыми волосами и молодой мужчина играли в салочки. Черноволосый пытался поймать ловкую девушку. Ему это плохо удавалось, мешал парадный камзол, увешанный императорскими регалиями. К тому же девушка была шустрая, как белка, и опасная, как огонь. Она мелькала оранжевой молнией на небольшом расстоянии от протянутой руки молодого императора, не даваясь в объятья, но и не убегая.

Влюбленные не видят и не слышат никого, кроме друг друга. Они были в том волшебном мире, что создан только для двоих, остальным в него вход закрыт.

Маг споткнулся и полетел с пригорка, кувыркаясь в траве. Девушка, не ожидая такого поворота, со всех ног бросилась за ним. Тело мужчины остановилось у подножья возвышенности, он лежал, раскинув руки, не шевелясь.

Огненоволосая девушка подбежала к упавшему. Присев на колени, она ощупывала его руки и грудь – ран не было. Склонила голову, чтобы послушать сердцебиение. Пение любящего сердца оглушило ее.

Ловкий обманный маневр, и девушка попалась в объятья. Гибкий девичий стан крепко прижали к твердому мужскому телу.

– Марго, я так тебя люблю! Будь моей женой!

– Ш-ш! – тонкий девичий палец был прижат к губам мужчины. – Императору не пристало говорить такие вещи. Твои родственники не позволят этому случиться.

Император застонал и закатил глаза, поражаясь наивности своей избранницы.

– Марго, мы не в Светлой Империи, здесь я – закон и порядок. Все будет так, как захочу я.

Крепкие руки с длинными пальцами обхватили лицо девушки.

– Все, что захочешь ты, все будет исполнено. Любое твое желание, любая мечта. Одно твое слово, и я брошу к твоим ногам весь мир. И если тебе нужно согласие властителя Светлой Империи, я положу всю страну к твоим ногам. Завоюю империю светлых и изменю для тебя законы. Все что угодно, только будь со мной!

Чтобы больше не слышать слов, разрывающих ей сердце, Марго зажала рот мужчины поцелуем.

Это был долгий и мучительно-сладостный поцелуй. Он решил все за них. Прогнал все сомнения прочь.

Про себя девушка подумала:

«Если позовешь, из самых глубин ада я приду к тебе на помощь. Всегда буду рядом, вся моя жизнь пройдет ради тебя. Я люблю тебя так, как не полюблю никогда никого другого. Мы с тобой единое целое. Навсегда. Но только тебе знать об этом не обязательно. Это будет моей болью и моим грехом. Потому что твоя обжигающая любовь делает меня слабой, а я должна быть сильной ради тебя и ради моего секрета».

Над сплетенной в траве парой по веткам, утыканным острыми шипами, прыгали две птички, насвистывая мелодию. В народе этих красногрудых певцов звали неразлучниками, потому что, если одна птаха умирала, вторая, не выдержав разлуки, угасала тоже.

Из беседки, до которой влюбленные так и не добрались, наблюдали черные завистливые глаза.

Беззаботные птички оглашали окрестности своим пением.

* * *

Темная Империя. Наше время

На каменный, выщербленный дождями и ветрами подоконник присела птичка. Трепеща крылышками, она засвистела переливчатый мотивчик, подзывая к себе свою пару. Две красногрудые птахи прыгали по серому камню, потряхивая хвостиками и заливаясь пением.

В глубине зала на черном троне сидел мужчина, он сжался в комок, зажимая уши руками.

Мужчина корчился в муках, звуки мелодии разрывали его мертвую душу на части. Чувство вины, зависти и неугасимой жажды жгло его, не давая найти покой в смерти.

* * *

Темная империя. Двадцать лет назад

Сморщенный, как черепаха, седой умирающий старик лежал в постели. Перед ним навытяжку стоял Дэвил. Глаза молодого мужчины смотрели в потолок, брови помимо его воли хмурились. Внутренне маг кипятился от бессилия и злобы.

Старик отчитывал его с ленцой, периодически задыхаясь и кашляя:

– Тебе придется бросить свои детские игрушки, подобными болезнями болеют в пору юношества, но никак не после посвящения в мужи, – скрипел старик слабым надтреснутым голосом. – Это недостойно императора. Ты женишься на женщине родовитой и обязательно из Темной Империи. А свою светлую ведьму можешь оставить как содержанку. Это не возбраняется. Но трон эта чужачка не займет. Не бывать этому, пока я жив.

Молодой маг попытался что-то сказать, но старик неожиданно окрепшим голосом перебил его:

– Да-да, знаю, это любовь, возвышенные чувства. Встречайся с ней, сколько угодно, но роди мне наследника от темной магини, пока демоны не забрали мою душу в Ад, – хрипел он, в груди умирающего императора клокотало. – Люби свою светлую, сколько хочешь и как хочешь, но мои внуки светлыми не будут, иначе я прокляну и тебя, и весь твой род, – старик зашелся в свистящем кашле.

Дэвил сжал кулаки и уставился в пол.

«Пока Темный Император жив, я всего лишь пешка в династических играх. Меня так и будут воспринимать, как маленького мальчика, который должен подчиняться и слушаться старших. Но не убивать же собственного отца из-за этого! Где взять сил, чтобы выдержать это?»

Щелкнув каблуками, он поклонился своему повелителю. Старик презрительно махнул рукой в коричневых старческих пятнах: мол, иди-иди…

За Дэвилом закрылась дверь.

Портьера зашевелилась, из-за нее выглянула темная тень. Император скосил слезящийся глаз, узнав стоящего, продолжил:

1
...